Психиатрия Всемирная психиатрия
№01 2020

Hickie IB. The role of new technologies in monitoring the evolution of psychopathology and providing measurement-based care in young people. World Psychiatry 2020;19(1):38-39.  

Двумя важнейшими инновациями в клинической психиатрии за последнее десятилетие стали развертывание программ раннего вмешательства, ориентированных на молодежь, и разработка системы стадирования для терапевтических вмешательств и патофизиологических исследований1,2. Они вовлекают молодежь в активную психиатрическую помощь, продвигают стратегии вторичной профилактики и обеспечивают платформу для более углубленных клинических исследований.
Данные нововведения непосредственно связаны с эпидемиологическими данными, т.к. известно, что большинство психотических синдромов и расстройств настроения манифестируют в подростковом возрасте, ассоциированы с проблемами социальной и образовательными дезадаптации и другими формами рискованного поведения (в частности, суицидальные мысли и поведение, злоупотребление алкоголем и другими психоактивными веществами)3.
Критики этих нововведений подчеркивают возможные негативные последствия, включая преждевременное установление диагнозов, неоправданное воздействие лекарств и нецелевое использование специализированных ресурсов здравоохранения. Истинная ценность этих разработок может быть определена только путем углубленной долговременной оценки соответствующих клинических, социальных и профессиональных исходов4. Для наиболее затронутых лиц, их семей и опекунов это означает обязательное серьезное долгосрочное взаимодействие с организациями, оказывающими помощь, в рамках которого собираются соответствующие данные.
Для проведения содержательного анализа нам необходимо детальное отслеживание данных в течение 5–15 лет после начала заболевания (т.е. от подросткового возраста до 30 лет). Также требуется согласование данных, получаемых из нескольких источников (отдельных лиц, членов семьи и опекунов, врачей, а также других медицинских работников и связанных с ними социальных, образовательных и трудовых организаций).
Методы сбора данных требуют высокоперсонализированных и гибких подходов, так что большая часть сведений собирается не только в ключевых периодах биологического или социального развития, но и тогда, когда молодой человек подвергается серьезному новому фактору риска, переносит серьезное ухудшение состояния или проходит эффективное лечение.
Ранее такие чувствительные лонгитюдные исследования и инновационная клиническая практика опирались в основном на когортные исследования, проводимые в узкоспециализированных клинических центрах. Кроме того, эти исследования требовали больших инвестиций в обученный исследовательский персонал, но обычно приводили лишь к ограниченному числу точек ввода данных в течение болезни. Эти традиционные методы недостаточны для моделирования всех возможных траекторий, которые определяются в течение ключевых периодов развития5.
Итак, можно ли в XXI веке улучшить качество этих фундаментальных услуг сферы здравоохранения4,6 и провести такие важные клинические и связанные с ними патофизиологические исследования на должном уровне? Поскольку теперь у нас есть инструменты цифровых технологий, ответ может быть утвердительным6. В настоящее время можно получить доступ к цифровой инфраструктуре в сочетании с системами безопасности, конфиденциальности и этическими рамками для оказания как расширенной клинической помощи, так и проведения долгосрочных исследований.
С использованием персональных цифровых технологий можно регулярно собирать как субъективные, так и объективные данные от молодых людей, дополнительную информацию от семей и опекунов и быть связанными с интеллектуальными информационными системами сферы здравоохранения. Мы продемонстрировали, что, когда эти инструменты разрабатываются совместно с молодежью и реализуются в рамках подлинно этически-ориентированных партнерств, они обладают способностью к широкому охвату соответствующих групп населения6.
В нашей собственной клинической работе мы подчеркнули способность таких технологических подходов отслеживать одновременно несколько дименсий (например, тип заболевания, стадию и течение; социальную и профессиональную функцию; суицидальные мысли и поведение; физическое здоровье; употребление алкоголя и других психоактивных веществ)4. Связь клинического наблюдения с мобильными персональными технологиями, которые собирают дополнительные объективные данные, добавляет глубины этим подходам7,8.
Таким образом, впервые мы можем отследить – в реальном времени, в мельчайших деталях и в масштабе – процесс манифестации психопатологии у молодых людей. Группа населения, представляющая наибольший интерес, может включать тех, кто обращается за медицинской помощью, а также тех, кто находится “в зоне риска” (из-за воздействия известных генетических, семейных или экологических факторов риска). Можно непосредственно наблюдать за изменением паттернов соответствующих симптомов, синдромных кластеров, связанных поведенческих нарушений (например, употреблением алкоголя или психоактивных веществ; самоповреждением или суицидальным поведением) или физиологических маркеров (например, 24-часовые паттернами двигательной активности)8. Такие  паттерны у людей из групп риска или у уже больных людей можно затем сравнить с данными лиц из контрольной группы, которая проходит через тот же самый период развития.
Данные, полученные в результате таких мероприятий, открывают широкие возможности для выхода за рамки тех упрощенных или диагностически-изолированных подходов, которые характеризовали многие предыдущие клинически-ориентированные когортные или большие популяционные исследования. В сочетании с другими мощными стратегиями (например, генетическими, лонгитудинальными близнецовыми, семейными исследованиями, оценкой клинических вмешательств в параллели с нейробиологическими показателями), а также новыми подходами к анализу данных5, вполне вероятно, что мы сможем выйти за рамки нашего нынешнего пространного описательного подхода и наметить гораздо более четкие механизмы возникновения и течения основных аффективных и психотических синдромов.
В наших исследованиях этот процесс сбора персональных данных (и любая последующая передача третьим лицам или консолидация в рамках любого другого деидентифицированного набора данных) контролируется самим молодым участником. Однако при наличии соответствующих разрешений он может подключен к интеллектуальным системам здравоохранения. Это имеет реальное преимущество в обеспечении технической базы для надлежащего и аналитически-обоснованного ухода в реальном времени. Когда каждое новое решение о лечении принимается совместно и на основе общих и высоко персонализированных данных, может быть реализован потенциал улучшения долгосрочных клинических и функциональных результатов. Кроме того, количество молодых участников таких мероприятий по сбору данных значительно расширяется, когда мы сосредотачиваемся, во-первых, на обеспечении оптимального ухода и, во-вторых, на углублении нашего понимания сложных траекторий развития болезни.
Эта деятельность может осуществляться не только в больших масштабах, но и в самых различных условиях. Важно отметить, что цифровые технологии – это не просто роскошный инструмент богатой молодежи в развитых странах. Поскольку телекоммуникационная инфраструктура в настоящее время является важным компонентом экономического и социального развития в большинстве стран, она быстро становится повседневной частью жизни в большинстве регионов мира. Как было признано на Всемирном Экономическом Форуме9, до тех пор, пока учитываются проблемы этики, равноправия и конфиденциальности, они являются наиболее вероятными инструментами для обеспечения эффективной психиатрической помощи не только молодым людям в период пика заболеваемости психическими расстройствами, но и всем восьми миллиардам человек в мире.

Перевод: Пальчикова Е.И. (Санкт-Петербург)                                                                                                                                                                                     
Редактура: к.м.н. Дорофейкова М. В. (Санкт-Петербург)

DOI:10.1002/wps.20697