Клинический разбор в общей медицине №5 2025
Качество жизни женщин с избыточной массой тела и ожирением в постменопаузе
Номера страниц в выпуске:94-99
Аннотация
Цель. Оценить качество жизни (КЖ), в том числе качество сна, и степень выраженности климактерического синдрома (КС) у женщин с избыточной массой тела и ожирением по сравнению с женщинами с нормальной массой тела в периоде постменопаузы.
Материалы и методы. Проведено поперечное одномоментное исследование 92 женщин в возрасте 47–60 лет. Для изучения уровня КЖ использовали общий опросник SF-36 и специальный опросник Women’s Health Questionnaire. Наличие КС оценивали с помощью расчета модифицированного менопаузального индекса, шкалы Грина и визуальной аналоговой шкалы приливов и гипергидроза. Для оценки нарушений сна использовали Эпвортскую шкалу сонливости и анкету балльной оценки субъективных характеристик сна. Основную группу составили женщины с избыточной массой тела и ожирением (n=58), контрольную группу – женщины с нормальной массой тела (n=34).
Результаты. Женщины с избыточной массой тела и ожирением в сравнении с женщинами с нормальной массой тела имели более низкие показатели КЖ (SF-36) по шкалам физического функционирования (р<0,001), интенсивности боли (р=0,028), общего здоровья (р=0,008) и жизненной активности (р=0,003), а также по шкалам опросника Women’s Health Questionnaire «соматические симптомы», «память/внимание» и «вазомоторные симптомы». Женщины основной группы имели более выраженные симптомы КС, чем контрольной группы: 22 балла против 12 соответственно по результатам расчета модифицированного менопаузального индекса (р<0,001), 21 балл против 7,5 по шкале Грина (р=0,008). В основной группе наличие дневной сонливости встречалось в 2 раза чаще по сравнению с контрольной (35,2% vs 14,7%, р=0,049). Анализ анкет балльной оценки субъективных характеристик сна не выявил различий по частоте встречаемости нарушений сна между группами (42,6% vs 23,5%, р=0,068), однако более низкие баллы были получены в основной группе по сравнению с контрольной (18,91±3,22 против 20,65±3,27, р=0,016).
Заключение. Полученные результаты необходимо учитывать для персонификации лечения женщин в постменопаузе с обменно-эндокринными нарушениями как врачам акушерам-гинекологам, так и смежным специалистам – терапевтам, эндокринологам.
Ключевые слова: постменопауза, ожирение, качество жизни, SF-36, WHQ, качество сна, климактерический синдром.
Для цитирования: Данилова М.В., Усольцева Е.Н., Вереина Н.К. Качество жизни женщин с избыточной массой тела и ожирением в постменопаузе. Клинический разбор в общей медицине. 2025; 6 (5): 94–99. DOI: 10.47407/kr2025.6.05.00p4532
Цель. Оценить качество жизни (КЖ), в том числе качество сна, и степень выраженности климактерического синдрома (КС) у женщин с избыточной массой тела и ожирением по сравнению с женщинами с нормальной массой тела в периоде постменопаузы.
Материалы и методы. Проведено поперечное одномоментное исследование 92 женщин в возрасте 47–60 лет. Для изучения уровня КЖ использовали общий опросник SF-36 и специальный опросник Women’s Health Questionnaire. Наличие КС оценивали с помощью расчета модифицированного менопаузального индекса, шкалы Грина и визуальной аналоговой шкалы приливов и гипергидроза. Для оценки нарушений сна использовали Эпвортскую шкалу сонливости и анкету балльной оценки субъективных характеристик сна. Основную группу составили женщины с избыточной массой тела и ожирением (n=58), контрольную группу – женщины с нормальной массой тела (n=34).
Результаты. Женщины с избыточной массой тела и ожирением в сравнении с женщинами с нормальной массой тела имели более низкие показатели КЖ (SF-36) по шкалам физического функционирования (р<0,001), интенсивности боли (р=0,028), общего здоровья (р=0,008) и жизненной активности (р=0,003), а также по шкалам опросника Women’s Health Questionnaire «соматические симптомы», «память/внимание» и «вазомоторные симптомы». Женщины основной группы имели более выраженные симптомы КС, чем контрольной группы: 22 балла против 12 соответственно по результатам расчета модифицированного менопаузального индекса (р<0,001), 21 балл против 7,5 по шкале Грина (р=0,008). В основной группе наличие дневной сонливости встречалось в 2 раза чаще по сравнению с контрольной (35,2% vs 14,7%, р=0,049). Анализ анкет балльной оценки субъективных характеристик сна не выявил различий по частоте встречаемости нарушений сна между группами (42,6% vs 23,5%, р=0,068), однако более низкие баллы были получены в основной группе по сравнению с контрольной (18,91±3,22 против 20,65±3,27, р=0,016).
Заключение. Полученные результаты необходимо учитывать для персонификации лечения женщин в постменопаузе с обменно-эндокринными нарушениями как врачам акушерам-гинекологам, так и смежным специалистам – терапевтам, эндокринологам.
Ключевые слова: постменопауза, ожирение, качество жизни, SF-36, WHQ, качество сна, климактерический синдром.
Для цитирования: Данилова М.В., Усольцева Е.Н., Вереина Н.К. Качество жизни женщин с избыточной массой тела и ожирением в постменопаузе. Клинический разбор в общей медицине. 2025; 6 (5): 94–99. DOI: 10.47407/kr2025.6.05.00p4532
Quality of life in overweight and obese postmenopausal women
Marina V. Danilova, Elena N. Usoltseva, Natalia K. VereinaSouth Ural State Medical University, Chelyabinsk, Russia
danilova-mv@bk.ru
Abstract
Aim. To assess the quality of life, including sleep quality, and the severity of climacteric syndrome (CS) in overweight and obese women compared to women with normal body weight in the postmenopausal period.
Materials and methods. A cross-sectional study of 92 women aged 47–60 years was conducted. The general SF-36 questionnaire and a special Women's Health Questionnaire (WHQ) were used to study the level of quality of life. The presence of CS was assessed by calculating the modified menopausal index (MMI), the Green scale, and the visual analogue scale for hot flashes and hyperhidrosis. To assess sleep disorders, the Epworth Sleepiness Scale and the Subjective Sleep Characteristics Scoring Questionnaire were used. The main group consisted of overweight and obese women (n=58), the control group consisted of women with normal body weight (n=34).
Results. Overweight and obese women, compared with women with normal body weight, had lower quality of life (SF-36) scores on the scales of physical functioning (p<0.001), pain intensity (p=0.028), general health (p=0.008) and vitality (p=0.003), as well as on the scales of the WHQ questionnaire: somatic symptoms, memory/attention and vasomotor symptoms. Women in the main group had more pronounced symptoms of CS than in the control group: 22 points versus 12, respectively, according to the results of the MMI (p<0.001), 21 points versus 7.5 on the Greene scale (p=0.008). Daytime sleepiness was 2 times more common in the main group than in the control group (35.2% vs 14.7%, p=0.049).The analysis of questionnaires for scoring subjective sleep characteristics did not reveal differences in the frequency of sleep disorders between the groups (42.6% vs 23.5%, p=0.068), however, lower scores were obtained in the main group compared with the control group (18.91±3.22 vs. 20.65±3.27, p=0.016).
Conclusion. The obtained results should be taken into account for personalization of treatment of postmenopausal women with metabolic and endocrine disorders by both obstetricians-gynecologists and related specialists – general practitioners, endocrinologists.
Key words: postmenopause, obesity, quality of life, SF-36, WHQ, sleep quality, climacteric syndrome.
For citation: Danilova M.V., Usoltseva E.N., Vereina N.K. Quality of life in overweight and obese postmenopausal women. Clinical review for general practice. 2025; 6 (5): 94–99 (In Russ.). DOI: 10.47407/kr2025.6.05.00p4532
Введение
Увеличение продолжительности жизни населения ставит задачу сохранения качества жизни (КЖ) и потенцирования активного долголетия. На периодпостменопаузы приходится около 1/3 жизни женского населения, при этом наступление менопаузы значительно увеличивает риск обменно-эндокринных и кардиометаболических заболеваний [1–4].
По данным Всемирной организации здравоохранения, распространенность ожирения среди взрослого населения во всем мире в 2022 г. составила 16%, избыточная масса тела была зарегистрирована у 43% населения [5]. В Российской Федерации распространенность ожирения у женщин в 2022 г. составила 24% [6], при этом пик распространенности приходился на возрастную группу 55–64 лет, достигая 43%. Учитывая прогнозируемое старение населения РФ, рост распространенности ожирения продолжится [7].
Угасание репродуктивной функции ассоциировано с появлением комплекса вазомоторных (ВМС), соматических и психологических симптомов [8–10]. Во время менопаузального перехода и постменопаузы гормональные изменения способствуют увеличению массы тела и перераспределению жировой ткани по висцеральному типу, приводя к развитию инсулинорезистентности и метаболического синдрома [11–13]. Женщины в постменопаузе подвержены более высокому риску нарушений сна [14–16]. Перечисленные симптомы, помимо снижения уровня эстрогенов, могут быть обусловлены генетической предрасположенностью, индивидуальными факторами риска (синдром поликистозных яичников, гестационная артериальная гипертензия, преэклампсия и гестационный сахарный диабет в анамнезе) и экзогенными факторами, такими как образ жизни, пищевое поведение, низкая физическая активность, нарушение гигиены сна, психосоциальные факторы. Совокупность симптомов, с которыми сталкиваются женщины в этот период, может негативно отражаться на КЖ и снижать эффективность лечебно-профилактических мероприятий. В исследовании
И.А. Сандаковой, И.Г. Жуковской (2019 г.) было установлено, что климактерический синдром (КС) у женщин с ожирением характеризуется более тяжелым течением, что связано с преобладанием головных болей, нарушениями сна, болями в мышцах и суставах, а также сексуальной дисфункцией. Авторы отметили, что при многократных обращениях женщин к специалистам различного профиля наблюдается недостаточное внимание к вопросам климактерических расстройств [17]. Тем не менее исследований, посвященных влиянию избыточной массы тела и ожирения на проявления климактерических симптомов и КЖ женщин в постменопаузе, в отечественной литературе крайне мало, что подчеркивает необходимость дальнейшего изучения данной темы.
Цель исследования – оценить КЖ, в том числе качество сна, и степень выраженности КС у женщин с избыточной массой тела и ожирением по сравнению с женщинами с нормальной массой тела в периоде постменопаузы.
Материалы и методы
В поперечное одномоментное исследование включены 92 женщины, находящиеся в периоде постменопаузы, в возрасте до 60 лет. Сбор данных проводился на базе отделения профилактики Городской клинической больницы №1 г. Челябинска с 2022 по 2024 г. Исследование было одобрено локальным этическим комитетом ФГБОУ ВО «Южно-Уральский государственный медицинский университет» Минздрава России (протокол №9 от 22.09.2022). Информированное согласие получено от всех участниц исследования.Критерии включения:
• женщины в периоде постменопаузы со стадиями репродуктивного старения +1а, +1b, +1с, +2 по STRAW+10 [18];
• возраст до 60 лет;
• умение читать и писать на русском языке.
Критерии невключения:
• сахарный диабет 1 и 2-го типа;
• прием системных глюкокортикостероидов в последние 6 мес до исследования;
• прием препаратов для снижения массы тела, препаратов менопаузальной гормональной терапии в течение последних 6 мес;
• аутоиммунные заболевания;
• психические заболевания;
• соматические и гинекологические заболевания в стадии обострения или декомпенсации.
У всех женщин оценивали возраст наступления менопаузы, результаты антропометрии: масса тела (кг), рост (см), окружность талии – ОТ и окружность бедер – ОБ (см), отношение ОТ/ОБ, а также изменение массы тела в постменопаузе. Индекс массы тела (ИМТ) рассчитывали по формуле: ИМТ = масса тела (кг) / рост (м2).
Для определения наличия и степени выраженности КС применяли модифицированный менопаузальный индекс Куппермана (ММИ) в модификации Е.В. Уваровой (1983 г.), а также шкалу Грина. С помощью цифровой визуальной аналоговой шкалы (ВАШ) с ценой деления 1 балл оценивали выраженность приливов и гипергидроза (потливости). Значения в интервале от 0 до
4 баллов соответствовали невыраженным симптомам, от 5 баллов и более – выраженным [19].
КЖ оценивали с помощью общего опросника Short Form Health Survey 36 (SF-36) [20] и специального опросника Women’s Health Questionnaire (WHQ), применяемого у женщин в периоде пери- и постменопаузы. WHQ включает 37 вопросов, объединенных в 9 шкал, каждая из которых оценивает определенный аспект КЖ: депрессия, соматические симптомы, память/внимание, ВМС, тревожность/страх, сексуальные нарушения, сон, менструальные симптомы, привлекательность. Чем ближе значение к 1, тем более выражены нарушения в данной области и тем ниже КЖ. Шкала «менструальные симптомы» не оценивалась [21].
Для оценки качества сна использовали Эпвортскую шкалу сонливости – показатель более 9 баллов указывал на наличие дневной сонливости (М. Johns, 1991) – и анкету балльной оценки субъективных характеристик сна (СХС) – показатель менее 19 баллов соответствовал нарушению сна (Я.И. Левин и соавт., 1995).
Статистический анализ проводился с использованием программы StatTech v. 4.7.0 (разработчик – ООО «Статтех», Россия). Описательная статистика для качественных признаков представлена в виде абсолютных частот и процентных долей. Параметрические данные описывались с помощью средних арифметических величин (M) и стандартных отклонений (SD). Непараметрические данные описывались с помощью медианы (Me) и нижнего и верхнего квартилей [Q1; Q3]. Сравнение процентных долей проводили с помощью критерия хи-квадрат Пирсона и точного критерия Фишера. Сравнение параметрических показателей между двумя группами выполнялось с помощью t-критерия Стьюдента. Сравнение непараметрических признаков между двумя группами выполнялось с помощью U-критерия Манна–Уитни. Различия считались статистически значимыми при p<0,05.
Результаты
Основную группу (ОГ) составили 58 женщин с ИМТ≥25 кг/м2, контрольную группу (КГ) – 34 женщины с ИМТ 18–24,9 кг/м2. Клинико-анамнестические и антропометрические характеристики исследуемых представлены в табл. 1.
Группы не отличались по возрасту, времени наступления менопаузы и продолжительности постменопаузы. В ОГ 27 (47%) женщин имели избыточную массу тела и 31 (53%) – ожирение (рис. 1). При анализе изменений массы тела в постменопаузе были получены статистически значимые межгрупповые различия – прибавка массы тела в ОГ в среднем составила 7 кг.При анализе КЖ по данным опросника SF-36 установлено, что КЖ в целом было ниже у пациенток с избыточной массой тела и ожирением по сравнению с женщинами с нормальной массой тела (табл. 2).
Статистически значимо ОГ отличалась от КГ по шкалам «физическое функционирование» (р<0,001), «интенсивность боли» (р=0,028), «общее состояние здоровья» (р=0,008) и «жизненная активность» (р=0,003).
По остальным шкалам показатели КГ имели тенденцию к возрастанию по сравнению с ОГ.
При анализе КЖ по данным специального опросника WHQ установлено, что статистически значимо КЖ было ниже в ОГ по сравнению с КГ по шкалам «соматические симптомы» (р=0,013), «память/внимание» (р=0,008) и «вазомоторные симптомы» (р=0,022). Шкала проблем со сном имела тенденцию к ухудшению у женщин ОГ по сравнению с КГ (табл. 3).
Анализ выраженности КС показал, что женщины с избыточной массой тела и ожирением имели более высокие баллы ММИ в целом, а также по его компонентам: нейровегетативным, обменно-эндокринным и психоэмоциональным симптомам. Также у них был выше суммарный балл по шкале Грина: 21 против 7,5 балла (p=0,008); табл. 4.
Показатель более 4 баллов ВАШ как приливов, так и гипергидроза чаще встречался в ОГ, чем в КГ, причем имелась тенденция к большей частоте встречаемости симптомов гипергидроза, чем приливов, среди женщин с избыточной массой тела и ожирением (рис. 2).При анализе качества сна по Эпвортской шкале баллы дневной сонливости были выше у женщин с избыточной массой тела и ожирением, при этом медиана не выходила за пределы нормальных значений (р=0,008). При анализе анкет СХС более низкие баллы были получены в ОГ по сравнению с КГ (p=0,016); табл. 5.
При анализе качества сна наличие дневной сонливости в два раза чаще встречалось у женщин с избыточной массой тела и ожирением по сравнению с КГ (р=0,049). При анализе анкет СХС наличие нарушений сна в 1,7 раз чаще встречалось в ОГ по сравнению с КГ (р=0,068); рис. 3.Обсуждение
В нашем исследовании женщины с избыточной массой тела и ожирением имели более низкий уровень КЖ по сравнению с женщинами с нормальной массой тела по шкалам физического функционирования, интенсивности боли, общего состояния здоровья и жизненной активности. Полученные результаты могут быть связаны с наличием сопутствующей коморбидной соматической и гинекологической патологии у данной группы респонденток. Полученные нами результаты подтверждают снижение физического компонента КЖ среди женщин с избыточной массой тела и ожирением, наблюдаемое в других исследованиях [22, 23].В нескольких исследованиях, проведенных ранее, сообщалось о снижении не только физического, но и психологического компонента здоровья у женщин с избыточной массой тела и ожирением, что не подтвердилось в нашей работе [24–26]. В исследовании, проведенном в Сербии с участием 500 женщин в возрасте от 40 до 65 лет, оценивали психические аспекты КЖ у женщин в периоде менопаузального перехода и постменопаузе. Результаты показали, что у женщин в периоде менопаузального перехода более низкий ежемесячный доход был связан с более высоким уровнем депрессивного настроения, более высокий ИМТ был связан с более высокой тревожностью; у женщин в постменопаузе, которые жили на окраинах городов, были одинокими и имели малоподвижный образ жизни, был более высокий уровень депрессивного настроения, а у тех, у кого был более низкий уровень образования, было больше тревожности [27]. H. Hutchings и соавт. (2023 г.) анализировали КЖ и факторы, влияющие на него у женщин до и после менопаузы, и пришли к выводу, что избыточная масса тела и увеличение числа менопаузальных симптомов отрицательно влияли на КЖ, а физические упражнения – положительно. Наиболее распространенными симптомами менопаузы были проблемы с памятью/отсутствие концентрации, трудности со сном, плохое настроение и беспокойство, а также скованность и боли в суставах [28].
Мы наблюдали более выраженные проявления КС по ММИ и шкале Грина у женщин с избыточной массой тела и ожирением. Также снижение уровня КЖ выявлено по шкалам «соматические симптомы», «память/внимание» и «вазомоторные симптомы» опросника WHQ у женщин с избыточной массой тела и ожирением. Несколько исследований подтвердили связь ИМТ с увеличением частоты ВМС [29, 30]. Опрос женщин в Испании показал, что респондентки с избыточной массой тела и ожирением имели более низкие показатели КЖ, чем женщины с нормальной массой тела. У женщин с андроидным типом распределения жировой ткани, по сравнению с женщинами с гиноидным типом, были значительно более выражены ВМС и более низкий физический компонент КЖ [31]. В поперечном популяционном исследовании 749 женщин в возрасте от 45 до 60 лет, проведенном в Бразилии, оценивали связь между ВМС и ожирением. Было обнаружено, что ВМС связаны с более высоким ИМТ, императивными позывами к мочеиспусканию и сухостью влагалища [32]. Природа связи нарушений жирового обмена и ВМС недостаточно изучена. Одна из гипотез заключается в том, что избыточная подкожная жировая ткань у женщин с ожирением действует как дополнительный слой изоляции, предотвращая рассеивание тепла, что приводит к развитию ВМС. Противоположная точка зрения предполагает, что женщины с ожирением испытывают меньше ВМС в связи с тем, что более выраженная жировая ткань может служить дополнительным источником эстрогенов путем ароматизации андростендиона в эстрон [33].
Более низкие показатели качества сна в нашем исследовании у женщин с избыточной массой тела и ожирением согласуются с данными других авторов [28, 34]. Более того, результаты исследований показали, что плохое качество сна в значительной степени связано с резистентностью к инсулину [35–37]. Исследование, проведенное C. Kline и соавт. (2018 г.) с участием 347 женщин, показало, что плохое качество сна было связано с резистентностью к инсулину у женщин в постменопаузе и эта связь была схожей среди женщин как с метаболическим синдромом, так и без него. При этом женщины с плохим качеством сна и метаболическим синдромом имели самую высокую резистентность к инсулину [38]. Исследование женщин, находящихся в периоде менопаузального перехода и постменопаузы, выявило симптомы, которые значительно влияют на уровень КЖ: нарушения сна, усталость и беспокойство. Полученные данные позволяют предположить, что коррекция нарушений сна и тревожных симптомов помогут улучшить КЖ женщин в этот период [39].
Заключение
Избыточная масса тела и ожирение ассоциировались с более низкими показателями КЖ как по общему опроснику SF-36, так и по специальному опроснику WHQ. При этом негативное влияние избыточной массы тела и ожирения максимально снижало показатели шкал физического функционирования, боли, общего состояния здоровья и жизненной активности по данным общего опросника SF-36. В то же время снижение психического компонента КЖ менее зависело от антропометрических параметров. В этой группе установлены более выраженные соматические симптомы и ВМС, снижение памяти/внимания по данным специального опросника WHQ. Более выраженные проявления КС и нарушения сна также были у женщин с избыточной массой тела и ожирением. Полученные результаты необходимо учитывать для персонификации лечения женщин в постменопаузе с обменно-эндокринными нарушениями как врачам акушерам-гинекологам, так и смежным специалистам – терапевтам, эндокринологам.Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Conflict of interests. The authors declare that there is not conflict of interests.
Информация о финансировании. Финансирование данной работы не проводилось.
Information about funding. The study had no financial support.
Информация об авторах
Information about the authors
Данилова Марина Валерьевна – аспирантка каф. акушерства и гинекологии ФГБОУ ВО ЮУГМУ. E-mail: danilova-mv@bk.ru; ORCID: 0000-0002-4994-6265
Marina V. Danilova – postgraduate student, South Ural State Medical University. E-mail: danilova-mv@bk.ru; ORCID: 0000-0002-4994-6265
Усольцева Елена Николаевна – д-р мед. наук, доц., проф. каф. акушерства и гинекологии ФГБОУ ВО ЮУГМУ. ORCID: 0000-0002-9644-0216
Elena N. Usoltseva – Dr. Sci. (Med.), Professor, South Ural State Medical University. ORCID: 0000-0002-9644-0216
Вереина Наталья Константиновна – д-р мед. наук, доц., проф. каф. факультетской терапии ФГБОУ ВО ЮУГМУ. ORCID: 0000-0003-0678-4224
Natalia K. Vereina – Dr. Sci. (Med.), Professor, South Ural State Medical University. ORCID: 0000-0003-0678-4224
Поступила в редакцию: 10.03.2025
Поступила после рецензирования: 16.03.2025
Принята к публикации: 20.03.2025
Received: 10.03.2025
Revised: 16.03.2025
Accepted: 20.03.2025
Список исп. литературыСкрыть список1. Chikwati RP, Chikowore T, Mahyoodeen NG et al. The association of menopause with cardiometabolic disease risk factors in low- and middle-income countries: a systematic review and meta-analyses. Menopause 2024;31(1):77-85.
2. Marlatt KL, Pitynski-Miller DR, Gavin KM et al. Body composition and cardiometabolic health across the menopause transition. Obesity (Silver Spring) 2022;30(1):14-27.
3. Nappi RE, Chedraui P, Lambrinoudaki I, Simoncini T. Menopause: a cardiometabolic transition. Lancet Diabetes Endocrinol 2022;10(6):442-56.
4. Samargandy S, Matthews KA, Brooks MM et al. Abdominal visceral adipose tissue over the menopause transition and carotid atherosclerosis: the SWAN heart study. Menopause 2021;28(6):626-33.
5. https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/obesity-and-overweight
6. https://data.who.int/ru/indicators/i/C6262EC/BEFA58B
7. Юсенко С.Р., Зубкова Т.С., Сорокин А.С., Халтурина Д.А. Ожирение в России: динамика распространенности и половозрастная структура с конца XX века. Общественное здоровье. 2024;4(3):17-29.
8. Nappi RE, Kroll R, Siddiqui E et al. Global cross-sectional survey of women with vasomotor symptoms associated with menopause: prevalence and quality of life burden. Menopause 2021;28(8):875-82.
9. Palacios S, Chedraui P, Sánchez-Borrego R et al. Obesity and menopause. Gynecol Endocrinol 2024;40(1):2312885.
10. Alblooshi S, Taylor M, Gill N. Does menopause elevate the risk for developing depression and anxiety? Results from a systematic review. Australas Psychiatry 2023;31(2):165-73.
11. Hurtado MD, Saadedine M, Kapoor E et al. Weight Gain in Midlife Women. Curr Obes Rep 2024;13(2):352-63.
12. Greendale GA, Sternfeld B, Huang M et al. Changes in body composition and weight during the menopause transition. JCI Insight 2019;4(5):e124865, 124865.
13. Hallajzadeh J, Khoramdad M, Izadi N et al. Metabolic syndrome and its components in premenopausal and postmenopausal women: a comprehensive systematic review and meta-analysis on observational studies. Menopause 2018;25(10):1155.
14. Moudi A, Dashtgard A, Salehiniya H et al. The relationship between health-promoting lifestyle and sleep quality in postmenopausal women. Biomedicine (Taipei) 2018;8(2):11.
15. Verde L, Barrea L, Vetrani C et al. Chronotype and Sleep Quality in Obesity: How Do They Change After Menopause? Curr Obes Rep 2022;11(4):254-62.
16. Данилова М.В., Усольцева Е.Н. Роль гормона эпифиза мелатонина в сохранении здоровья женщин репродуктивного возраста (обзор литературы). Акушерство, гинекология и репродукция. 2019;13(4):337-44.
Danilova M.V., Usoltseva E.N. The role of the pineal gland hormone melatonin in maintaining the health of women of reproductive age (literature review). Obstetrics, Gynecology and Reproduction. 2019;13(4):337-44 (in Russian).
17. Сандакова Е.А., Жуковская И.Г. Особенности течения периода менопаузального перехода и ранней постменопаузы у женщин с различными типами и степенью ожирения. РМЖ. Мать и дитя. 2019;2(1):16-22.
Sandakova E.A., Zhukovskaya I.G. Features of the course of the menopausal transition period and early postmenopause in women with different types and degrees of obesity. RMJ. Mother and Child. 2019;2(1):16-22 (in Russian).
18. Harlow SD, Gass M, Hall JE et al. Executive summary of the Stages of Reproductive Aging Workshop + 10: addressing the unfinished agenda of staging reproductive aging. Menopause 2012;19(4):387.
19. Брюхина Е.В., Усольцева Е.Н. Мелатонин – ключ к адаптации женского организма при климактерическом синдроме. Врач. 2016;(4):68-71.
Bryukhina E.V., Usoltseva E.N. Melatonin – the key to adaptation of the female body during climacteric syndrome. Doctor. 2016;(4):68-71 (in Russian).
20. Потемина Т.Е., Кузнецова С.В., Перешеин А.В. и др. Качество жизни в здравоохранении: критерии, цели, перспективы. Российский остеопатический журнал. 2018;(3-4):98-106.
Potemina T.E., Kuznetsova S.V., Pereshein A.V., et al. Quality of life in healthcare: criteria, goals, prospects. Russian Osteopathic Journal. 2018;(3-4):98-106 (in Russian).
21. Hunter MS. The Women’s Health Questionnaire (WHQ): Frequently Asked Questions (FAQ). Health and Quality of Life Outcomes 2003;1(1):1-5.
22. Lynch CP, McTigue KM, Bost JE et al. Excess weight and physical health-related quality of life in postmenopausal women of diverse racial/ethnic backgrounds. J Womens Health (Larchmt) 2010;19(8):1449-58.
23. Korhonen PE, Seppälä T, Järvenpää S, Kautiainen H. Body mass index and health-related quality of life in apparently healthy individuals. Qual Life Res 2014;23(1):67-74.
24. Ghazanfarpour M, Abdolahian S, Zare M, Shahsavari S. Association between anthropometric indices and quality of life in menopausal women. Gynecol Endocrinol 2013;29(10):917-20.
25. Williams LT, Young AF, Brown WJ. Weight gained in two years by a population of mid-aged women: how much is too much? Int J Obes (Lond) 2006;30(8):1229-33.
26. Llaneza P, Iñarrea J, Gonzalez C et al. Differences in health related quality of life in a sample of Spanish menopausal women with and without obesity. Maturitas 2007;58(4):387-94.
27. Dotlic J, Radovanovic S, Rancic B et al. Mental health aspect of quality of life in the menopausal transition. J Psychosom Obstet Gynaecol 2021;42(1):40-9.
28. Hutchings HA, Taylor N, Remesh A, Rafferty J. A study evaluating quality of life and factors affecting it before, during and after menopause. Eur J Obstet Gynecol Reprod Biol 2023;(289):100-7.
29. Maggio Da Fonseca A, Bagnoli VR, Souza MA et al. Impact of age and body mass on the intensity of menopausal symptoms in 5968 Brazilian women. Gynecol Endocrinol 2013;29(2):116-8.
30. Yokota M, Makita K, Hirasawa A et al. Symptoms and effects of physical factors in Japanese middle-aged women. Menopause 2016;23(9):974-83.
31. Castelo-Branco C, Palacios S, Ferrer-Barriendos J et al. Impact of anthropometric parameters on quality of life during menopause. Fertil Steril 2009;92(6):1947-52.
32. Saccomani S, Lui-Filho JF, Juliato CR et al. Does obesity increase the risk of hot flashes among midlife women: a population-based study. Menopause 2017;24(9):1065-70.
33. Gold EB, Crawford SL, Shelton JF et al. Longitudinal analysis of changes in weight and waist circumference in relation to incident vasomotor symptoms: the Study of Women’s Health Across the Nation (SWAN). Menopause 2017;24(1):9-26.
34. Martínez-Vázquez S, Hernández-Martínez A, Peinado-Molina RA, Martínez-Galiano JM. Impact of overweight and obesity in postmenopausal women. Climacteric 2023;26(6):577-82.
35. Iftikhar IH, Hoyos CM, Phillips CL, Magalang UJ. Meta-analyses of the Association of Sleep Apnea with Insulin Resistance, and the Effects of CPAP on HOMA-IR, Adiponectin, and Visceral Adipose Fat. J Clin Sleep Med 2015;11(4):475-85.
36. Taylor BJ, Matthews KA, Hasler BP et al. Bedtime Variability and Metabolic Health in Midlife Women: The SWAN Sleep Study. Sleep 2016;39(2):457-65.
37. Pyykkönen AJ, Isomaa B, Pesonen AK et al. Subjective Sleep Complaints Are Associated With Insulin Resistance in Individuals Without Diabetes. Diabetes Care 2012;35(11):2271-8.
38. Kline CE, Hall MH, Buysse DJ et al. Poor Sleep Quality is Associated with Insulin Resistance in Postmenopausal Women With and Without Metabolic Syndrome. Metab Syndr Relat Disord 2018;16(4):
183-9.
39. Greenblum CA, Rowe MA, Neff DF, Greenblum JS. Midlife women: symptoms associated with menopausal transition and early postmenopause and quality of life. Menopause 2013;20(1):22-7.