Психиатрия Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина
1 V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology;
2 I.P. Pavlov First Saint-Petersburg State Medical University.
Abstract
Currently, there's a substantial amount of data confirming common pathophysiological and environmental risk factors for depression and chronic somatic diseases. This study aims to conduct an exploratory analysis of the relationship between depression and cardiovascular and endocrine diseases (CVD and ED) among patients experiencing a depressive episode or recurrent depressive disorder (DE/RDD) and participants without any mental disorders. All study participants fall within the 35-69 age range. The study revealed that the frequency of chronic somatic diseases in patients with DE/RDD is 28.3%, showing no significant difference from the group without mental disorders. However, those with DE/RDD and chronic somatic diseases exhibit a significantly higher lifetime prevalence of DE compared to patients without CVD and ED. Furthermore, an atypical symptom like increased appetite is significantly more common among patients with chronic somatic diseases. No connection was found between family history of CVD and ED with studied chronic somatic diseases in patients with DE/RDD. Meanwhile, family history of CVD and type 2 diabetes mellitus, but not thyroid gland issues, was generally more common in the comparison group than in patients with DE/RDD. One major limitation of this study is the lack of objective verification for CVD and ED, as well as the absence of control over confounding factors in the study participants. Future research should prioritize more objective methods for confirming diagnoses and family history, while also delving into the general pathophysiological mechanisms of DE/RDD and chronic somatic diseases.
Keywords: depressive episode, recurrent depressive disorder, cardiovascular diseases, comorbidity, psychosomatics.
For citation: E.D. Kosyanov, Ya.V. Yakovleva, G.V. Rukavishnikov, L.V. Malyshko, N.G. Neznanov, A.O. Kibitov, G.E. Mazo. The number of depressive episodes is associated with concomitant cardiovascular and endocrine diseases: preliminary results of a cross-sectional study. Psychiatry and psychopharmacotherapy. 2023; 6: 4–10.
Имеются данные о том, что пациенты как с депрессией, так и с хроническими соматическими заболеваниями имеют значительно более низкое качество жизни, чем пациенты с хроническими соматическими заболеваниями, которые не страдают депрессией [25]. Такое влияние хронических заболеваний на депрессию может быть связано с физической и социальной дисфункциями, а также экономическим бременем [24]. Дополнительной проблемой являются расходы на медицинское обслуживание, которые примерно на 50% выше для пациентов с депрессией и сопутствующими хроническими соматическими заболеваниями, чем для пациентов без депрессии [23].
Цель исследования: провести разведочный анализ взаимосвязей депрессии с сердечно-сосудистыми и эндокринными заболеваниями среди пациентов с депрессивным эпизодом или рекуррентным депрессивным расстройством и участников без каких-либо психических расстройств в возрастном диапазоне 35-69 лет.
Набор участников проводился как в амбулаторной сети, так и в стационарах Центров исследования. Всем участникам исследования после подписания информированного согласия присваивался уникальный анонимный идентификатор. Полученные клинические данные хранились в бумажной и электронной формах.
Диагностические процедуры. В исследование включались пациенты от 18 лет с диагнозами, соответствующими диагностическим критериям МКБ-10 для депрессивного эпизода (F32) и рекуррентного депрессивного расстройства (F33) вне зависимости от стадии расстройства (обострения или ремиссии). Для группы сравнения включались участники без психических расстройств от 18 лет, отсутствие которых верифицировалось в ходе полуструктурированного интервью MINI. В целях данного исследования были отобраны участники в возрастном диапазоне 35-69 лет в связи с повышенным риска развития хронических соматических заболеваний.
В исследование не включались лица с биполярным аффективным расстройством (БАР), а также пациенты, имеющие диагноз, соответствующий критериям МКБ-10 в рубриках органические расстройства F00-09 и расстройства шизофренического спектра F20-29, ВИЧ-положительный статус, судорожный синдром в анамнезе или тяжелые соматические заболевания в стадии обострения. Критерии исключения содержали пункты об отказе пациента от дальнейшего участия в исследовании.
На основании MINI согласно диагностическим критериям оценивались и фиксировались все сопутствующие психические расстройства тревожного спектра (генерализованное тревожное расстройство (ГТР), обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР), паническое расстройство (ПР), социальное тревожное расстройство (СТР) и др.), расстройства пищевого поведения (нервная анорексия (НА), нервная булимия (НБ), приступообразное переедание), расстройства употребления психоактивных веществ, а также психотические симптомы.
Карта исследования включала в себя стандартные социо-демографические и антропометрические данные, а также информацию о наличии таких соматических заболеваний, как сердечно-сосудистые заболевания (ССЗ: инфаркт миокарда, гипертоническая болезнь, ишемическая болезнь сердца, хроническая сердечная недостаточность и др.) и эндокринные заболевания, среди которых отдельно фиксировались сахарный диабет (СД) 1-го и 2-го типов, расстройства щитовидной железы, ожирение по ИМТ >30 кг/см2. Дополнительно в карте фиксировались данные о семейном анамнезе психическими и соматическими расстройствами, а также клинические характеристики депрессии (данные о возрасте начала и длительности депрессии, количестве депрессивных эпизодов, продолжительности самого длительного депрессивного эпизода, а также наличии суицидальных попыток).
Психометрическое обследование. Все участники исследования проходили обследование по ряду психометрических инструментов. Для оценки выраженности ангедонии использовалась шкала оценки ангедонии Снайта-Гамильтона (Snaith-Hamilton Pleasure Scale, SHAPS) [29]. Для выявления симптомов гипомании в анамнезе пациенты заполняли опросник Hypomania Checklist (HCL)-32 [5]. Для оценки суицидального риска использовалась Колумбийская Шкала Оценки Тяжести Суицида (Columbia Suicide Severity Rating Scale, C-SSRS) [26]. Исследование травмирующего опыта в детском возрасте производилось с помощью шкалы CTQ [8].
Статистический анализ. Распределение количественных переменных исследования не соответствовало нормальному распределению согласно критерию Шапиро-Уилка (возраст W = 0.93194, p-value = 2.647e-09; ИМТ W = 0.96606, p-value = 1.225e-05), в связи с этим в анализе применялись непараметрические методы. Межгрупповые сравнения были проведены при помощи непараметрических критериев – критерия Манна-Уитни для количественных переменных и критерия χ2 Пирсона для категориальных переменных. В качестве критического уровня значимости выбрано значение – 0.05.
В группу сравнения вошло 36.1% (n=90) человек, которые не имели каких-либо психических расстройств.
Анализ с группой сравнения. Сравнение пациентов с диагнозами ДЭ/РДР с участниками без психических расстройств по социо-демографическим и клиническим характеристикам представлено в таблице №1. В исследуемых группах не было выявлено значимых различий по полу. Однако наблюдались статистически значимые различия по возрасту, уровню образования, социальному и семейному статусам. Уровень ИМТ в исследуемых группах значимо не различался, однако наблюдалась тенденция к значимости к более высокой частоте ожирения среди пациентов с диагнозами ДЭ/РДР. Значимых различий по частоте таких соматических заболеваний, как ССЗ, СД 2-го типа, заболевания щитовидной железы, выявлено не было. Ни у одного из участников не было выявлено истории острого нарушения мозгового кровообращения или СД 1-го типа.
В таблице №2 представлен сравнительный анализ семейного анамнеза по психическим и соматическим расстройствам. Пациенты с диагнозами ДЭ/РДР значительно чаще сообщали об отягощенном семейном анамнезе по расстройствам настроения, а также по любым другим психическим расстройствам. В то же время в группе сравнения значимо чаще сообщали об отягощенном семейном анамнезе по таким соматическим расстройствам, как ССЗ и СД 2-го типа. При этом заболевания щитовидной железы и ожирение в семьях пациентов с ДЭ/РДР и группы сравнения встречались с одинаковой частотой.
Анализ только пациентов с ДЭ/РДР. Среди пациентов с диагнозом ДЭ/РДР с и без сопутствующих соматических заболеваний не было значимых различий по полу (женщин 77.8% [n=35] против 68.4% [n=78] соответственно;
p-value = 0.3281). Однако пациенты с сопутствующими соматическими заболеваниями были значимо старше по возрасту (53.00 [42.00 – 60.00] против 47.00 [39.00 – 55.00] лет; p-value = 0.03629) и имели более высокий уровень ИМТ (31.14 [27.72 – 33.59] против 23.65 [20.96 – 26.17] кг/м2; p-value = 8.614e-15) в сравнении с пациентами без соматических заболеваний.
При анализе клинических характеристик ДЭ/РДР было выявлено, что у пациентов с хроническими соматическими заболеваниями отмечается значимо большее количество депрессивных эпизодов в течение жизни по сравнению с пациентами с ДЭ/РДР без соматических заболеваний (4.000 [2.000 – 6.000] против 3.000 [2.000 – 5.000] лет; p-value = 0.02582). При этом в данных группах не было обнаружено значимых различий по длительности заболевания (14.00 [6.00 – 27.00] против 11.50 [4.25 – 20.75] соответственно; p-value = 0.3133), по возрасту манифеста депрессии (32.00 [24.00 – 48.00] против 33.50 [25.00 – 41.755] лет; p-value = 0.6669) и по уровню самого продолжительного депрессивного эпизода (10.00 [3.00 – 18.00] против 6.00 [4.00 – 12.00] кг/м2; p-value = 0.5709). Группы пациентов с и без соматических расстройств также значимо не различались по количеству суицидных попыток (12.3% [n= 14] против 13.3% [n=6] соответственно; p-value = 1).
Не было обнаружено значимых различий (p>0.05) по частоте сопутствующих психических расстройств, оцененных в ходе интервью MINI, таких как: ГТР, ПР, СТР, ОКР, НА и НБ, расстройство, связанное со злоупотреблением ПАВ, и никотиновая зависимость.
Отдельно были проанализированы атипичные нейровегетативные симптомы в структуре депрессии из-за их связи с иммунно-воспалительными процессами. Было выявлено, что у пациентов с диагнозами ДЭ/РДР с сопутствующими соматическими заболеваниями значительно чаще встречалась атипичная симптоматика в структуре депрессии, а именно – повышенный аппетит (28.9% [n=13] против 13.2% [n=15] соответственно; p-value = 0.03445). При этом пациенты с и без хронических соматических заболеваний не различались по частоте гиперсомнии в структуре депрессии (22.2% [n = 10] против 16.6% [n=19] соответственно; p-value = 0.5557).
Сопутствующие ССЗ и ЭЗ у пациентов с ДЭ/РДР не были значимо связаны с наличием отягощенного семейного анамнеза как по психическим расстройствам и расстройствам настроения в частности, так и по ССЗ, СД2 и заболеваниям щитовидной железы (p>0.05). Тем не менее отягощенный семейный анамнез по ожирению чаще встречался у пациентов с ДЭ/РДР и хроническими соматическими заболеваниями (13.3% [n = 6] против 0.9% [n=1] соответственно; p-value = 0.002), среди которых в том числе учитывалось текущее ожирение.
В таблице №3 представлено сравнение оценок психометрических шкал у пациентов с диагнозами ДЭ/РДР с и без сопутствующих соматических заболеваний. Выраженность скрытой гипоманиакальности по HCL-32, пищевых нарушений по EAT-26 и ангедонии по SHAPS, а также выраженность различных компонентов суицидности в течение жизни по C-SSRS и психотравмирующего опыта в детском возрасте по CTQ значимо не различались у пациентов с и без сопутствующих ССЗ и ЭЗ (p>0.05).
Согласно последним метаанализам, хронические соматические заболевания значимо чаще встречаются среди пациентов с ДЭ/РДР в сравнении с общей популяцией, а частота коморбидного течения данных состояний может варьироваться от 25% до 41% случаев [7]. При этом в группах пациентов с расстройствами настроения, протекающими хронически (то есть только с РДР), частота сопутствующих соматических заболеваний могла достигать 75% [31]. Также стоит учесть, что ДЭ/РДР связаны с более высоким риском ожирения, малоподвижным образом жизни, курением и плохой приверженностью к терапии, что также относится к факторам риска развития хронических соматических заболеваний [4; 18]. Полученные результаты в нашем исследовании относительно отсутствия различий в частоте хронических соматических заболеваний у пациентов с ДЭ/РДР и группы сравнения в возрасте 30-69 лет можно объяснить особенностями дизайна и сбора информации. Так, диагнозы ССЗ и ЭЗ фиксировались в карте исследования из доступной медицинской документации, а также со слов пациентов. В связи с чем отсутствие объективного подтверждения диагнозов хронических соматических заболеваний, а также отсутствие контроля смешивающих факторов у участников исследования могло повлиять на полученный результат.
Также интересным результатом является связь большего количества ДЭ с наличием сопутствующих хронических соматических заболеваний у пациентов с ДЭ/РДР вне зависимости от возраста манифеста и длительности заболевания, а также длительности самого продолжительного ДЭ в анамнезе. Ранее было показано, что тяжесть и количество сопутствующих медицинских заболеваний является предиктором наличия хронических депрессивных симптомов или хронического течения ДЭ у лиц позднего возраста [17; 19]. Тем не менее нам не удалось найти опубликованных данных о связи количества ДЭ с риском хронических соматических заболеваний, что указывает на необходимость дальнейшего изучения данной ассоциации.
С нейробиологической точки зрения взаимосвязь высокой рекуррентности ДЭ и сопутствующих хронических соматических заболеваний можно объяснить с помощью гипотез «нейропрогрессии» и «соматопрогрессии» [7]. Термин «нейропрогрессия» относится к процессу утяжеления течения психического расстройства и лежащей в его основе нейробиологической аномалии. Патофизиологические механизмы, которые вовлечены в нейропрогрессию РДР (например, генетические факторы, воспаление, окислительный стресс, митохондриальная дисфункция), параллельно играют важную роль в генезе и прогрессировании многих сопутствующих хронических соматических заболеваний, включая ССЗ и ЭЗ [33]. Термин «соматопрогрессия» относится к описанным патофизиологическим механизмам и накоплению сопутствующей соматической патологии, которая часто возникает параллельно с нейропрогрессией. Последняя, в свою очередь, в клинической картине РДР проявляется более высокой рекуррентностью ДЭ, более длительной продолжительностью заболевания, а также отсутствием ремиссии и резистентностью к лечению [6].
Связь гиперфагии у пациентов с РДР и хроническими соматическими заболеваниями также может объясняться нарушениями иммунометаболической регуляции, а именно более высокими уровнями маркеров воспаления, инсулина, лептина, грелина и большей резистентностью к инсулину [22]. Ранее было показано, что у пациентов с атипичными ДЭ, в структуре которых оценивалась гиперсомния и гиперфагия, отмечалось большее количество случаев ожирения, сердечно-сосудистых заболеваний и метаболического синдрома, а также более высокая тяжесть и рекуррентность ДЭ [9]. Связь атипичных симптомов с высокой рекуррентностью и хроническими соматическими заболеваниями снова может указывать на гипотезу «нейро- и соматопрогрессии» с отдельным фокусом на иммунометаболические нарушения как связующее звено.
В немногочисленных исследованиях, в которых изучался семейный анамнез, ранее была показана связь ССЗ и ЭЗ с депрессивными симптомами [20; 21], но не строго определенным диагнозами ДЭ/РДР. В единственном российском семейном исследовании, где проводилось прямое интервью как с пациентами и здоровым контролем, так и с их кровными родственниками, было выявлено, что диагноз расстройства настроения у пациентов был ассоциирован с наличием у их кровных родственников ССЗ, ЭЗ, инсультов любого типа и синдрома деменции [1; 2]. Однако в данное исследование включались пациенты как с диагнозами ДЭ/РДР, так и биполярным аффективным расстройством, для которого собрано больше данных о семейных факторах риска хронических соматических заболеваний. Так, среди пациентов с семейной историей биполярного аффективного расстройства, а также у их кровных родственников без симптомов данного расстройства имеются повышенные риски развития ССЗ [13, 30]. В нашем исследовании не было выявлено влияния отягощенного семейного анамнеза по ССЗ, СД 2-го типа и заболеваниям щитовидной железы на наличие изучаемых хронических соматических заболеваний у пациентов с ДЭ/РДР. Исключением является отягощенный семейный анамнез по ожирению, который чаще встречался у пациентов с ДЭ/РДР и соматическими заболеваниями, но из-за малого размера выборки данный результат невозможно экстраполировать на генеральную совокупность. Основным ограничением данного результата является то, что сведения об отягощенном семейном анамнезе хроническими соматическими заболеваниями также собирались только со слов пациентов. Тем не менее факт того, что отягощенный семейный анамнез по ССЗ и СД 2-го типа чаще встречался у группы сравнения, нежели у пациентов с ДЭ/РДР, может указывать на разное влияние внешнесредовых факторов на механизмы развития хронических соматических заболеваний. Однако участники группы сравнения в целом имели более высокий уровень образования и социального благополучия, что могло сказаться на более полном знании о заболеваниях у членов своей семьи.
Благодарности
Авторы благодарят коллег, принимавших участие в наборе пациентов в рамках мультицентрового исследования: Голимбет В.Е., Лежейко Т.В., Попович У.О., Болгов М.И., Каледа В.Г., Шмуклер А.Б., Кирьянова Е.М., Сальникова Л..И., Николишин А.Е., Савицкая К.С., Березкин А.С., Сараев И.Д., Солдаткин В.А., Сидоров В.А., Гареева А.Э., Казанцева А.В., Хуснутдинова Э.К., Валинуров Р.Г., Тимербулатов И.Ф.
Конфликт интересов
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Conflict of interest
The authors declare no conflicts of interest.
Финансирование
Исследование выполнено при поддержке гранта РНФ № 20-15-00132-П.
Информация об авторах
Касьянов Евгений Дмитриевич, кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник отделения социальной нейропсихиатрии, ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4658-2195, е-mail: i@kasyan.ru
Яковлева Яна Викторовна, аспирант отделения социальной нейропсихиатрии, ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0003-2526-0530, е-mail: yana_kov97@bekhterev.org
Рукавишников Григорий Викторович, кандидат медицинских наук, руководитель отделения социальной нейропсихиатрии, ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5282-2036, е-mail: grigory_v_r@mail.ru
Малышко Лариса Владимировна, младший научный сотрудник научно-организационного отделения ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5470-4359, е-mail: lora5497@yandex.ru
Незнанов Николай Григорьевич, д.м.н., профессор, директор ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и неврологии имени В.М. Бехтерева» Минздрава России, Россия, Санкт-Петербург, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5618-4206, e-mail: nezn@bekhterev.ru
Кибитов Александр Олегович, д.м.н., руководитель отделения геномики психических расстройств ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и неврологии им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Россия,
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-8771-625X, e-mail: druggen@mail.ru
Мазо Галина Элевна, доктор медицинских наук, заместитель директора по инновационному научному развитию, главный научный сотрудник и научный руководитель отделения трансляционной психиатрии, ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-7036-5927, e-mail: galina-mazo@yandex.ru
Information about the authors
Evgeny D. Kasyanov – M.D., PhD, Senior Researcher of The Social Neuropsychiatry Department, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia,
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4658-2195, е-mail: i@kasyan.ru
Yakovleva Yana Viktorovna, Post-graduate student of the Department of Social Neuropsychiatry, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, St. Petersburg, Russian Federation,
ORCID https://orcid.org/0000-0003-2526-0530, e-mail: yana_kov97@bekhterev.org
Grigory V. Rukavishnikov, M.D., Ph.D., Head of the The Social Neuropsychiatry Department, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5282-2036, е-mail: grigory_v_r@mail.ru
Malyshko Larisa Vladimirovna, Junior Researcher, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia, ORCID https://orcid.org/0000-0002-5470-4359, е-mail: lora5497@yandex.ru
Neznanov Nikolay Grigorievich, M.D., Ph.D., Director, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia, ORCID https://orcid.org/0000-0001-5618-4206, e-mail: nezn@bekhterev.ru
Kibitov Alexander Olegovich, M.D., Ph.D., Head of the Department of Genomics of Mental Disorders, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia,
ORCID https://orcid.org/0000-0002-8771-625X, e-mail:druggen@mail.ru
Galina E. Mazo, M.D., Ph.D., Dr. Med. Sc., Deputy Director for Innovative Scientific Development, Chief Researcher and Head of the Translational Psychiatry Institute, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-7036-5927, e-mail: galina-mazo@yandex.ru
Психиатрия Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина
№06 2023
Количество депрессивных эпизодов ассоциировано с наличием сопутствующих сердечно-сосудистых и эндокринных заболеваний: предварительные результаты кросс-секционного исследования №06 2023
Номера страниц в выпуске:4-10
Резюме
В настоящее время имеется значительный объем данных, подтверждающий наличие общих патофизиологических и внешнесредовых факторов риска депрессии и хронических соматических заболеваний. Целью данного исследования было проведение разведочного анализа взаимосвязей депрессии с сердечно-сосудистыми и эндокринными заболеваниями (ССЗ и ЭЗ) среди пациентов с депрессивным эпизодом или рекуррентным депрессивным расстройством (ДЭ/РДР) и участников без каких-либо психических расстройств. Все участники исследования находились в возрастном диапазоне 35-69 лет. В результате исследования было выявлено, что частота хронических соматических заболеваний, а именно ССЗ и ЭЗ, у пациентов с ДЭ/РДР составляет 28.3% и значимо не отличается от группы участников без психических расстройств. При этом у пациентов с ДЭ/РДР и хроническими соматическими заболеваниями отмечается значимо большее количество ДЭ в течение жизни по сравнению с пациентами без ССЗ и ЭЗ. Кроме того, у пациентов с хроническими соматическими заболеваниями значимо чаще встречается в структуре депрессии такой атипичный симптом, как повышение аппетита. Не было выявлено связи отягощенного семейного анамнеза по ССЗ и ЭЗ с наличием изучаемых хронических соматических заболеваний у пациентов с ДЭ/РДР. При этом отягощенный семейный анамнез по ССЗ и сахарному диабету 2-го типа, но не щитовидной железы, в целом чаще встречался у участников группы сравнения, нежели у пациентов с ДЭ/РДР. Одним из основных ограничений данного исследования является отсутствие объективного подтверждения ССЗ и ЭЗ, а также отсутствие контроля смешивающих факторов у участников исследования. В будущих работах должен быть сделан упор на объективные методы подтверждения диагнозов и семейного анамнеза у пациентов, а также на изучение общих патофизиологических механизмов ДЭ/РДР и хронических соматических заболеваний.
Ключевые слова: депрессивный эпизод, рекуррентное депрессивное расстройство, сердечно-сосудистые заболевания, коморбидность, психосоматика.
Для цитирования: Е.Д. Касьянов, Я.В. Яковлева, Г.В. Рукавишников, Л.В. Малышко, Н.Г. Незнанов, А.О. Кибитов, Г.Э. Мазо. Количество депрессивных эпизодов ассоциировано с наличием сопутствующих сердечно-сосудистых и эндокринных заболеваний: предварительные результаты кросс-секционного исследования. Психиатрия и психофармакотерапия. 2023; 6: 4–10.
В настоящее время имеется значительный объем данных, подтверждающий наличие общих патофизиологических и внешнесредовых факторов риска депрессии и хронических соматических заболеваний. Целью данного исследования было проведение разведочного анализа взаимосвязей депрессии с сердечно-сосудистыми и эндокринными заболеваниями (ССЗ и ЭЗ) среди пациентов с депрессивным эпизодом или рекуррентным депрессивным расстройством (ДЭ/РДР) и участников без каких-либо психических расстройств. Все участники исследования находились в возрастном диапазоне 35-69 лет. В результате исследования было выявлено, что частота хронических соматических заболеваний, а именно ССЗ и ЭЗ, у пациентов с ДЭ/РДР составляет 28.3% и значимо не отличается от группы участников без психических расстройств. При этом у пациентов с ДЭ/РДР и хроническими соматическими заболеваниями отмечается значимо большее количество ДЭ в течение жизни по сравнению с пациентами без ССЗ и ЭЗ. Кроме того, у пациентов с хроническими соматическими заболеваниями значимо чаще встречается в структуре депрессии такой атипичный симптом, как повышение аппетита. Не было выявлено связи отягощенного семейного анамнеза по ССЗ и ЭЗ с наличием изучаемых хронических соматических заболеваний у пациентов с ДЭ/РДР. При этом отягощенный семейный анамнез по ССЗ и сахарному диабету 2-го типа, но не щитовидной железы, в целом чаще встречался у участников группы сравнения, нежели у пациентов с ДЭ/РДР. Одним из основных ограничений данного исследования является отсутствие объективного подтверждения ССЗ и ЭЗ, а также отсутствие контроля смешивающих факторов у участников исследования. В будущих работах должен быть сделан упор на объективные методы подтверждения диагнозов и семейного анамнеза у пациентов, а также на изучение общих патофизиологических механизмов ДЭ/РДР и хронических соматических заболеваний.
Ключевые слова: депрессивный эпизод, рекуррентное депрессивное расстройство, сердечно-сосудистые заболевания, коморбидность, психосоматика.
Для цитирования: Е.Д. Касьянов, Я.В. Яковлева, Г.В. Рукавишников, Л.В. Малышко, Н.Г. Незнанов, А.О. Кибитов, Г.Э. Мазо. Количество депрессивных эпизодов ассоциировано с наличием сопутствующих сердечно-сосудистых и эндокринных заболеваний: предварительные результаты кросс-секционного исследования. Психиатрия и психофармакотерапия. 2023; 6: 4–10.
The number of depressive episodes is associated with concomitant cardiovascular and endocrine diseases: preliminary results of a cross-sectional study
E.D. Kosyanov1, Ya.V. Yakovleva1, G.V. Rukavishnikov1, L.V. Malyshko1, N.G. Neznanov1,2, A.O. Kibitov1, G.E. Mazo11 V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology;
2 I.P. Pavlov First Saint-Petersburg State Medical University.
Abstract
Currently, there's a substantial amount of data confirming common pathophysiological and environmental risk factors for depression and chronic somatic diseases. This study aims to conduct an exploratory analysis of the relationship between depression and cardiovascular and endocrine diseases (CVD and ED) among patients experiencing a depressive episode or recurrent depressive disorder (DE/RDD) and participants without any mental disorders. All study participants fall within the 35-69 age range. The study revealed that the frequency of chronic somatic diseases in patients with DE/RDD is 28.3%, showing no significant difference from the group without mental disorders. However, those with DE/RDD and chronic somatic diseases exhibit a significantly higher lifetime prevalence of DE compared to patients without CVD and ED. Furthermore, an atypical symptom like increased appetite is significantly more common among patients with chronic somatic diseases. No connection was found between family history of CVD and ED with studied chronic somatic diseases in patients with DE/RDD. Meanwhile, family history of CVD and type 2 diabetes mellitus, but not thyroid gland issues, was generally more common in the comparison group than in patients with DE/RDD. One major limitation of this study is the lack of objective verification for CVD and ED, as well as the absence of control over confounding factors in the study participants. Future research should prioritize more objective methods for confirming diagnoses and family history, while also delving into the general pathophysiological mechanisms of DE/RDD and chronic somatic diseases.
Keywords: depressive episode, recurrent depressive disorder, cardiovascular diseases, comorbidity, psychosomatics.
For citation: E.D. Kosyanov, Ya.V. Yakovleva, G.V. Rukavishnikov, L.V. Malyshko, N.G. Neznanov, A.O. Kibitov, G.E. Mazo. The number of depressive episodes is associated with concomitant cardiovascular and endocrine diseases: preliminary results of a cross-sectional study. Psychiatry and psychopharmacotherapy. 2023; 6: 4–10.
Введение
Тесная связь с депрессией существует для всех групп соматических заболеваний, относящихся к приоритетным областям национального здравоохранения [11]. Пациенты с депрессией умирают на 5-10 лет раньше из-за хронических соматических заболеваний и более высокой уязвимости к суицидальному поведению по сравнению с общей популяцией [12; 16]. Распространенность депрессии у людей, имевших по крайней мере одно хроническое соматическое заболевание, составляет 9.3-23% [25]. При этом у пациентов с мультиморбидными состояниями (т.е. с несколькими хроническими соматическими заболеваниями) вероятность депрессии в два раза выше, чем у людей без мультиморбидности [27]. Важно также отметить, что сама депрессия может быть фактором риска развития сердечно-сосудистых заболеваний, инсульта, сахарного диабета и остеопороза, а также ухудшать исходы многих других заболеваний [3; 10; 14; 15; 32].Имеются данные о том, что пациенты как с депрессией, так и с хроническими соматическими заболеваниями имеют значительно более низкое качество жизни, чем пациенты с хроническими соматическими заболеваниями, которые не страдают депрессией [25]. Такое влияние хронических заболеваний на депрессию может быть связано с физической и социальной дисфункциями, а также экономическим бременем [24]. Дополнительной проблемой являются расходы на медицинское обслуживание, которые примерно на 50% выше для пациентов с депрессией и сопутствующими хроническими соматическими заболеваниями, чем для пациентов без депрессии [23].
Цель исследования: провести разведочный анализ взаимосвязей депрессии с сердечно-сосудистыми и эндокринными заболеваниями среди пациентов с депрессивным эпизодом или рекуррентным депрессивным расстройством и участников без каких-либо психических расстройств в возрастном диапазоне 35-69 лет.
Материал и методы
Дизайн исследования и рекрутмент. Данное кросс-секционное мультицентровое исследование проводилось при поддержке гранта РНФ № 20-15-00132-П. Набор пациентов в исследование проводился в пяти центрах: ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» МЗ РФ (Санкт-Петербург), ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.П. Сербского» МЗ РФ (Москва), ФГБНУ «НЦПЗ» (Москва), ФГБНУ «ИБГ УФИЦ» РАН (Уфа), ФГБОУ ВО «РГМУ» (Ростов-на-Дону). Исследование одобрено Независимым этическим комитетом при НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева (протокол №7 от 22.06.2017).Набор участников проводился как в амбулаторной сети, так и в стационарах Центров исследования. Всем участникам исследования после подписания информированного согласия присваивался уникальный анонимный идентификатор. Полученные клинические данные хранились в бумажной и электронной формах.
Диагностические процедуры. В исследование включались пациенты от 18 лет с диагнозами, соответствующими диагностическим критериям МКБ-10 для депрессивного эпизода (F32) и рекуррентного депрессивного расстройства (F33) вне зависимости от стадии расстройства (обострения или ремиссии). Для группы сравнения включались участники без психических расстройств от 18 лет, отсутствие которых верифицировалось в ходе полуструктурированного интервью MINI. В целях данного исследования были отобраны участники в возрастном диапазоне 35-69 лет в связи с повышенным риска развития хронических соматических заболеваний.
В исследование не включались лица с биполярным аффективным расстройством (БАР), а также пациенты, имеющие диагноз, соответствующий критериям МКБ-10 в рубриках органические расстройства F00-09 и расстройства шизофренического спектра F20-29, ВИЧ-положительный статус, судорожный синдром в анамнезе или тяжелые соматические заболевания в стадии обострения. Критерии исключения содержали пункты об отказе пациента от дальнейшего участия в исследовании.
На основании MINI согласно диагностическим критериям оценивались и фиксировались все сопутствующие психические расстройства тревожного спектра (генерализованное тревожное расстройство (ГТР), обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР), паническое расстройство (ПР), социальное тревожное расстройство (СТР) и др.), расстройства пищевого поведения (нервная анорексия (НА), нервная булимия (НБ), приступообразное переедание), расстройства употребления психоактивных веществ, а также психотические симптомы.
Карта исследования включала в себя стандартные социо-демографические и антропометрические данные, а также информацию о наличии таких соматических заболеваний, как сердечно-сосудистые заболевания (ССЗ: инфаркт миокарда, гипертоническая болезнь, ишемическая болезнь сердца, хроническая сердечная недостаточность и др.) и эндокринные заболевания, среди которых отдельно фиксировались сахарный диабет (СД) 1-го и 2-го типов, расстройства щитовидной железы, ожирение по ИМТ >30 кг/см2. Дополнительно в карте фиксировались данные о семейном анамнезе психическими и соматическими расстройствами, а также клинические характеристики депрессии (данные о возрасте начала и длительности депрессии, количестве депрессивных эпизодов, продолжительности самого длительного депрессивного эпизода, а также наличии суицидальных попыток).
Психометрическое обследование. Все участники исследования проходили обследование по ряду психометрических инструментов. Для оценки выраженности ангедонии использовалась шкала оценки ангедонии Снайта-Гамильтона (Snaith-Hamilton Pleasure Scale, SHAPS) [29]. Для выявления симптомов гипомании в анамнезе пациенты заполняли опросник Hypomania Checklist (HCL)-32 [5]. Для оценки суицидального риска использовалась Колумбийская Шкала Оценки Тяжести Суицида (Columbia Suicide Severity Rating Scale, C-SSRS) [26]. Исследование травмирующего опыта в детском возрасте производилось с помощью шкалы CTQ [8].
Статистический анализ. Распределение количественных переменных исследования не соответствовало нормальному распределению согласно критерию Шапиро-Уилка (возраст W = 0.93194, p-value = 2.647e-09; ИМТ W = 0.96606, p-value = 1.225e-05), в связи с этим в анализе применялись непараметрические методы. Межгрупповые сравнения были проведены при помощи непараметрических критериев – критерия Манна-Уитни для количественных переменных и критерия χ2 Пирсона для категориальных переменных. В качестве критического уровня значимости выбрано значение – 0.05.
Результаты
Описание выборки. В данное исследование было включено 249 участников в возрасте 35-69 лет, из которых 69.5% (n=173) были женского пола. Средний возраст пациентов составил 47.1 (9.5) года, медианный возраст 46.0 (38.0 – 54.0), минимальный – 35.0, максимальный – 69.0 года. Диагнозы ДЭ/РДР были верифицированы у 63.9% (n=159), среди них с диагнозом ДЭ – 17.6% (n=28) пациентов.В группу сравнения вошло 36.1% (n=90) человек, которые не имели каких-либо психических расстройств.
Анализ с группой сравнения. Сравнение пациентов с диагнозами ДЭ/РДР с участниками без психических расстройств по социо-демографическим и клиническим характеристикам представлено в таблице №1. В исследуемых группах не было выявлено значимых различий по полу. Однако наблюдались статистически значимые различия по возрасту, уровню образования, социальному и семейному статусам. Уровень ИМТ в исследуемых группах значимо не различался, однако наблюдалась тенденция к значимости к более высокой частоте ожирения среди пациентов с диагнозами ДЭ/РДР. Значимых различий по частоте таких соматических заболеваний, как ССЗ, СД 2-го типа, заболевания щитовидной железы, выявлено не было. Ни у одного из участников не было выявлено истории острого нарушения мозгового кровообращения или СД 1-го типа.
В таблице №2 представлен сравнительный анализ семейного анамнеза по психическим и соматическим расстройствам. Пациенты с диагнозами ДЭ/РДР значительно чаще сообщали об отягощенном семейном анамнезе по расстройствам настроения, а также по любым другим психическим расстройствам. В то же время в группе сравнения значимо чаще сообщали об отягощенном семейном анамнезе по таким соматическим расстройствам, как ССЗ и СД 2-го типа. При этом заболевания щитовидной железы и ожирение в семьях пациентов с ДЭ/РДР и группы сравнения встречались с одинаковой частотой.
Анализ только пациентов с ДЭ/РДР. Среди пациентов с диагнозом ДЭ/РДР с и без сопутствующих соматических заболеваний не было значимых различий по полу (женщин 77.8% [n=35] против 68.4% [n=78] соответственно;
p-value = 0.3281). Однако пациенты с сопутствующими соматическими заболеваниями были значимо старше по возрасту (53.00 [42.00 – 60.00] против 47.00 [39.00 – 55.00] лет; p-value = 0.03629) и имели более высокий уровень ИМТ (31.14 [27.72 – 33.59] против 23.65 [20.96 – 26.17] кг/м2; p-value = 8.614e-15) в сравнении с пациентами без соматических заболеваний.
При анализе клинических характеристик ДЭ/РДР было выявлено, что у пациентов с хроническими соматическими заболеваниями отмечается значимо большее количество депрессивных эпизодов в течение жизни по сравнению с пациентами с ДЭ/РДР без соматических заболеваний (4.000 [2.000 – 6.000] против 3.000 [2.000 – 5.000] лет; p-value = 0.02582). При этом в данных группах не было обнаружено значимых различий по длительности заболевания (14.00 [6.00 – 27.00] против 11.50 [4.25 – 20.75] соответственно; p-value = 0.3133), по возрасту манифеста депрессии (32.00 [24.00 – 48.00] против 33.50 [25.00 – 41.755] лет; p-value = 0.6669) и по уровню самого продолжительного депрессивного эпизода (10.00 [3.00 – 18.00] против 6.00 [4.00 – 12.00] кг/м2; p-value = 0.5709). Группы пациентов с и без соматических расстройств также значимо не различались по количеству суицидных попыток (12.3% [n= 14] против 13.3% [n=6] соответственно; p-value = 1).
Не было обнаружено значимых различий (p>0.05) по частоте сопутствующих психических расстройств, оцененных в ходе интервью MINI, таких как: ГТР, ПР, СТР, ОКР, НА и НБ, расстройство, связанное со злоупотреблением ПАВ, и никотиновая зависимость.
Отдельно были проанализированы атипичные нейровегетативные симптомы в структуре депрессии из-за их связи с иммунно-воспалительными процессами. Было выявлено, что у пациентов с диагнозами ДЭ/РДР с сопутствующими соматическими заболеваниями значительно чаще встречалась атипичная симптоматика в структуре депрессии, а именно – повышенный аппетит (28.9% [n=13] против 13.2% [n=15] соответственно; p-value = 0.03445). При этом пациенты с и без хронических соматических заболеваний не различались по частоте гиперсомнии в структуре депрессии (22.2% [n = 10] против 16.6% [n=19] соответственно; p-value = 0.5557).
Сопутствующие ССЗ и ЭЗ у пациентов с ДЭ/РДР не были значимо связаны с наличием отягощенного семейного анамнеза как по психическим расстройствам и расстройствам настроения в частности, так и по ССЗ, СД2 и заболеваниям щитовидной железы (p>0.05). Тем не менее отягощенный семейный анамнез по ожирению чаще встречался у пациентов с ДЭ/РДР и хроническими соматическими заболеваниями (13.3% [n = 6] против 0.9% [n=1] соответственно; p-value = 0.002), среди которых в том числе учитывалось текущее ожирение.
В таблице №3 представлено сравнение оценок психометрических шкал у пациентов с диагнозами ДЭ/РДР с и без сопутствующих соматических заболеваний. Выраженность скрытой гипоманиакальности по HCL-32, пищевых нарушений по EAT-26 и ангедонии по SHAPS, а также выраженность различных компонентов суицидности в течение жизни по C-SSRS и психотравмирующего опыта в детском возрасте по CTQ значимо не различались у пациентов с и без сопутствующих ССЗ и ЭЗ (p>0.05).
Обсуждение
В данном исследовании пациентов с ДЭ/РДР в возрасте 30-69 лет было выявлено несколько важных наблюдений. Во-первых, частота хронических соматических заболеваний, а именно ССЗ и ЭЗ, у пациентов с ДЭ/РДР составляет 28.3% и значимо не отличается от группы участников без психических расстройств. Во-вторых, у пациентов с ДЭ/РДР с хроническими соматическими заболеваниями отмечается значимо большее количество депрессивных эпизодов в течение жизни по сравнению с пациентами с ДЭ/РДР без хронических соматических заболеваний. Кроме того, у этих же пациентов значимо чаще встречается в структуре депрессии такой атипичный симптом, как повышение аппетита. В-третьих, не было выявлено связи отягощенного семейного анамнеза по ССЗ, СД 2-го типа и заболеваниям щитовидной железы с наличием изучаемых хронических соматических заболеваний у пациентов с ДЭ/РДР. При этом отягощенный семейный анамнез по ССЗ, СД 2-го типа, но не щитовидной железы, в целом чаще встречался у участников группы сравнения, нежели у пациентов с ДЭ/РДР.Согласно последним метаанализам, хронические соматические заболевания значимо чаще встречаются среди пациентов с ДЭ/РДР в сравнении с общей популяцией, а частота коморбидного течения данных состояний может варьироваться от 25% до 41% случаев [7]. При этом в группах пациентов с расстройствами настроения, протекающими хронически (то есть только с РДР), частота сопутствующих соматических заболеваний могла достигать 75% [31]. Также стоит учесть, что ДЭ/РДР связаны с более высоким риском ожирения, малоподвижным образом жизни, курением и плохой приверженностью к терапии, что также относится к факторам риска развития хронических соматических заболеваний [4; 18]. Полученные результаты в нашем исследовании относительно отсутствия различий в частоте хронических соматических заболеваний у пациентов с ДЭ/РДР и группы сравнения в возрасте 30-69 лет можно объяснить особенностями дизайна и сбора информации. Так, диагнозы ССЗ и ЭЗ фиксировались в карте исследования из доступной медицинской документации, а также со слов пациентов. В связи с чем отсутствие объективного подтверждения диагнозов хронических соматических заболеваний, а также отсутствие контроля смешивающих факторов у участников исследования могло повлиять на полученный результат.
Также интересным результатом является связь большего количества ДЭ с наличием сопутствующих хронических соматических заболеваний у пациентов с ДЭ/РДР вне зависимости от возраста манифеста и длительности заболевания, а также длительности самого продолжительного ДЭ в анамнезе. Ранее было показано, что тяжесть и количество сопутствующих медицинских заболеваний является предиктором наличия хронических депрессивных симптомов или хронического течения ДЭ у лиц позднего возраста [17; 19]. Тем не менее нам не удалось найти опубликованных данных о связи количества ДЭ с риском хронических соматических заболеваний, что указывает на необходимость дальнейшего изучения данной ассоциации.
С нейробиологической точки зрения взаимосвязь высокой рекуррентности ДЭ и сопутствующих хронических соматических заболеваний можно объяснить с помощью гипотез «нейропрогрессии» и «соматопрогрессии» [7]. Термин «нейропрогрессия» относится к процессу утяжеления течения психического расстройства и лежащей в его основе нейробиологической аномалии. Патофизиологические механизмы, которые вовлечены в нейропрогрессию РДР (например, генетические факторы, воспаление, окислительный стресс, митохондриальная дисфункция), параллельно играют важную роль в генезе и прогрессировании многих сопутствующих хронических соматических заболеваний, включая ССЗ и ЭЗ [33]. Термин «соматопрогрессия» относится к описанным патофизиологическим механизмам и накоплению сопутствующей соматической патологии, которая часто возникает параллельно с нейропрогрессией. Последняя, в свою очередь, в клинической картине РДР проявляется более высокой рекуррентностью ДЭ, более длительной продолжительностью заболевания, а также отсутствием ремиссии и резистентностью к лечению [6].
Связь гиперфагии у пациентов с РДР и хроническими соматическими заболеваниями также может объясняться нарушениями иммунометаболической регуляции, а именно более высокими уровнями маркеров воспаления, инсулина, лептина, грелина и большей резистентностью к инсулину [22]. Ранее было показано, что у пациентов с атипичными ДЭ, в структуре которых оценивалась гиперсомния и гиперфагия, отмечалось большее количество случаев ожирения, сердечно-сосудистых заболеваний и метаболического синдрома, а также более высокая тяжесть и рекуррентность ДЭ [9]. Связь атипичных симптомов с высокой рекуррентностью и хроническими соматическими заболеваниями снова может указывать на гипотезу «нейро- и соматопрогрессии» с отдельным фокусом на иммунометаболические нарушения как связующее звено.
В немногочисленных исследованиях, в которых изучался семейный анамнез, ранее была показана связь ССЗ и ЭЗ с депрессивными симптомами [20; 21], но не строго определенным диагнозами ДЭ/РДР. В единственном российском семейном исследовании, где проводилось прямое интервью как с пациентами и здоровым контролем, так и с их кровными родственниками, было выявлено, что диагноз расстройства настроения у пациентов был ассоциирован с наличием у их кровных родственников ССЗ, ЭЗ, инсультов любого типа и синдрома деменции [1; 2]. Однако в данное исследование включались пациенты как с диагнозами ДЭ/РДР, так и биполярным аффективным расстройством, для которого собрано больше данных о семейных факторах риска хронических соматических заболеваний. Так, среди пациентов с семейной историей биполярного аффективного расстройства, а также у их кровных родственников без симптомов данного расстройства имеются повышенные риски развития ССЗ [13, 30]. В нашем исследовании не было выявлено влияния отягощенного семейного анамнеза по ССЗ, СД 2-го типа и заболеваниям щитовидной железы на наличие изучаемых хронических соматических заболеваний у пациентов с ДЭ/РДР. Исключением является отягощенный семейный анамнез по ожирению, который чаще встречался у пациентов с ДЭ/РДР и соматическими заболеваниями, но из-за малого размера выборки данный результат невозможно экстраполировать на генеральную совокупность. Основным ограничением данного результата является то, что сведения об отягощенном семейном анамнезе хроническими соматическими заболеваниями также собирались только со слов пациентов. Тем не менее факт того, что отягощенный семейный анамнез по ССЗ и СД 2-го типа чаще встречался у группы сравнения, нежели у пациентов с ДЭ/РДР, может указывать на разное влияние внешнесредовых факторов на механизмы развития хронических соматических заболеваний. Однако участники группы сравнения в целом имели более высокий уровень образования и социального благополучия, что могло сказаться на более полном знании о заболеваниях у членов своей семьи.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Изучение взаимосвязей таких мультифакториальных заболеваний, как ДЭ/РДР, ССЗ и ЭЗ, сопряжено со множеством трудностей, влияющих на достоверность результатов. В первую очередь, необходимо соблюдать строгие диагностические принципы как для ДЭ/РДР, так и для хронических соматических заболеваний, если мы хотим понять все сложности этой связи и найти эффективные способы лечения. Наш разведочный анализ у лиц в возрасте 30-69 лет с учетом ряда ограничений продемонстрировал несколько важных результатов, которые могут способствовать проведению дальнейших исследований в этой области. Так, несмотря на то что около трети пациентов с ДЭ/РДР имели диагноз ССЗ или ЭЗ, частота данных хронических соматических заболеваний значимо не различалась с группой сравнения. Кроме того, пациенты с ДЭ/РДР и сопутствующими хроническими соматическими заболеваниями характеризовались более высокой рекуррентностью ДЭ и частотой такого атипичного симптома в структуре депрессии, как повышение аппетита. При этом отягощенный семейный анамнез по хроническим соматическим заболеваниям чаще встречался у участников группы сравнения, нежели у пациентов с ДЭ/РДР, и никак не влиял на наличие ССЗ и ЭЗ у последних. В будущих исследованиях должен быть сделан упор на наиболее объективные методы подтверждения диагнозов и семейного анамнеза у пациентов, а также на изучение общих патофизиологических механизмов ДЭ/РДР и хронических соматических заболеваний.Благодарности
Авторы благодарят коллег, принимавших участие в наборе пациентов в рамках мультицентрового исследования: Голимбет В.Е., Лежейко Т.В., Попович У.О., Болгов М.И., Каледа В.Г., Шмуклер А.Б., Кирьянова Е.М., Сальникова Л..И., Николишин А.Е., Савицкая К.С., Березкин А.С., Сараев И.Д., Солдаткин В.А., Сидоров В.А., Гареева А.Э., Казанцева А.В., Хуснутдинова Э.К., Валинуров Р.Г., Тимербулатов И.Ф.
Конфликт интересов
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Conflict of interest
The authors declare no conflicts of interest.
Финансирование
Исследование выполнено при поддержке гранта РНФ № 20-15-00132-П.
Информация об авторах
Касьянов Евгений Дмитриевич, кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник отделения социальной нейропсихиатрии, ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4658-2195, е-mail: i@kasyan.ru
Яковлева Яна Викторовна, аспирант отделения социальной нейропсихиатрии, ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0003-2526-0530, е-mail: yana_kov97@bekhterev.org
Рукавишников Григорий Викторович, кандидат медицинских наук, руководитель отделения социальной нейропсихиатрии, ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5282-2036, е-mail: grigory_v_r@mail.ru
Малышко Лариса Владимировна, младший научный сотрудник научно-организационного отделения ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5470-4359, е-mail: lora5497@yandex.ru
Незнанов Николай Григорьевич, д.м.н., профессор, директор ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и неврологии имени В.М. Бехтерева» Минздрава России, Россия, Санкт-Петербург, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5618-4206, e-mail: nezn@bekhterev.ru
Кибитов Александр Олегович, д.м.н., руководитель отделения геномики психических расстройств ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и неврологии им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Россия,
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-8771-625X, e-mail: druggen@mail.ru
Мазо Галина Элевна, доктор медицинских наук, заместитель директора по инновационному научному развитию, главный научный сотрудник и научный руководитель отделения трансляционной психиатрии, ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-7036-5927, e-mail: galina-mazo@yandex.ru
Information about the authors
Evgeny D. Kasyanov – M.D., PhD, Senior Researcher of The Social Neuropsychiatry Department, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia,
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4658-2195, е-mail: i@kasyan.ru
Yakovleva Yana Viktorovna, Post-graduate student of the Department of Social Neuropsychiatry, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, St. Petersburg, Russian Federation,
ORCID https://orcid.org/0000-0003-2526-0530, e-mail: yana_kov97@bekhterev.org
Grigory V. Rukavishnikov, M.D., Ph.D., Head of the The Social Neuropsychiatry Department, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5282-2036, е-mail: grigory_v_r@mail.ru
Malyshko Larisa Vladimirovna, Junior Researcher, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia, ORCID https://orcid.org/0000-0002-5470-4359, е-mail: lora5497@yandex.ru
Neznanov Nikolay Grigorievich, M.D., Ph.D., Director, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia, ORCID https://orcid.org/0000-0001-5618-4206, e-mail: nezn@bekhterev.ru
Kibitov Alexander Olegovich, M.D., Ph.D., Head of the Department of Genomics of Mental Disorders, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia,
ORCID https://orcid.org/0000-0002-8771-625X, e-mail:druggen@mail.ru
Galina E. Mazo, M.D., Ph.D., Dr. Med. Sc., Deputy Director for Innovative Scientific Development, Chief Researcher and Head of the Translational Psychiatry Institute, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-7036-5927, e-mail: galina-mazo@yandex.ru
Список исп. литературыСкрыть список1. Касьянов Е.Д., Кибитов А.О., Мазо Г.Э. Расстройства настроения в семейном анамнезе как фактор риска рекуррентного депрессивного или биполярного аффективного расстройства: результаты кросс-секционного исследования. Психиатрия. – 2023. – Т. 21, № 4. – С. 49-56. – DOI 10.30629/ 2618-6667-2023-21-4-49-56
2. Касьянов Е.Д. Клинические и генетические маркеры риска развития аффективных нарушений в семьях с отягощенным анамнезом по депрессивному и биполярному аффективному расстройствам: специальность 14.01.06 «Психиатрия»: диссертация на соискание ученой степени кандидата медицинских наук / Касьянов Евгений Дмитриевич, 2021. – 122 с.
3. Мазо Г.Э., Незнанов Н.Г., Рукавишников Г.В. Психосоматическая медицина: старые ресурсы и новые технологии. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2023;123(4‑2):14‑19.
4. Рукавишников Г.В., Ракитько А.С., Касьянов Е.Д., Ильинский В.В., Малышко Л.В., Незнанов Н.Г., Кибитов А.О., Мазо Г.Э. Связь депрессии и тревоги с соматическими заболеваниями: роль негативных внешних факторов. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2023;123(4‑2):74‑80.
5. Angst J, Adolfsson R, Benazzi F, et al. The HCL-32: towards a self-assessment tool for hypomanic symptoms in outpatients. J Affect Disord. 2005;88(2):217-233. doi:10.1016/j.jad.2005.05.011
6. Belleau EL, Treadway MT, Pizzagalli DA. The Impact of Stress and Major Depressive Disorder on Hippocampal and Medial Prefrontal Cortex Morphology. Biol Psychiatry. 2019 Mar 15;85(6):443-453. doi: 10.1016/j.biopsych. 2018.09.031
7. Berk M, Köhler-Forsberg O, Turner M, Penninx BWJH, Wrobel A, Firth J, Loughman A, Reavley NJ, McGrath JJ, Momen NC, Plana-Ripoll O, O'Neil A, Siskind D, Williams LJ, Carvalho AF, Schmaal L, Walker AJ, Dean O, Walder K, Berk L, Dodd S, Yung AR, Marx W. Comorbidity between major depressive disorder and physical diseases: a comprehensive review of epidemiology, mechanisms and management. World Psychiatry. 2023 Oct;22(3):366-387. doi: 10.1002/wps.21110
8. Bernstein D.P., Fink L. Childhood Trauma Questionnaire, A Retrospective Self-report: Manual. NCS Pearson; San Antonio, TX, USA: 1998.
9. Brailean A, Curtis J, Davis K, Dregan A, Hotopf M. Characteristics, comorbidities, and correlates of atypical depression: evidence from the UK Biobank Mental Health Survey. Psychol Med. 2020;50(7):1129-1138. doi:10.1017/ S0033291719001004
10. Bush DE, Ziegelstein RC, Patel UV, Thombs BD, Ford DE, Fauerbach JA, McCann UD, Stewart KJ, Tsilidis KK, Patel AL, Feuerstein CJ, Bass EB. Post-myocardial infarction depression. Evid Rep Technol Assess (Summ). 2005 May;(123):1-8.
11. Clarke DM, Currie KC. Depression, anxiety and their relationship with chronic diseases: a review of the epidemiology, risk and treatment evidence. Med J Aust. 2009;190(S7):S54-S60. doi:10.5694/j.1326-5377.2009.tb02471.x
12. Chang, C.K., Hayes, R.D., Broadbent, M., Fernandes, A.C., Lee, W., Hotopf, M., Stewart, R., 2010. All-cause mortality among people with serious mental illness (SMI), substance use disorders, and depressive disorders in southeast London: A cohort study. BMC Psychiatry. 2010 Sep 30;10:77. doi: 10.1186/1471-244X-10-77
13. Coello K., Kjærstad H. L., Stanislaus S. Thirty-year cardiovascular risk score in patients with newly diagnosed bipolar disorder and their unaffected first-degree relatives // Australian & New Zealand Journal of Psychiatry. 2018. .doi:10.1177/0004867418815987.
14. Evans DL, Charney DS, Lewis L, et al. Mood disorders in the medically ill: scientific review and recommendations. Biol Psychiatry 2005; 58: 175-189. AND Knol MJ, Twisk JWR, Beekman ATF, et al. Depression as a risk factor for the onset of type 2 diabetes mellitus. A meta-analysis. Diabetologia 2006; 49: 837-845.
15. Gold DT, Solimeo S. Osteoporosis and depression: a historical perspective. Curr Osteoporos Rep 2006; 4: 134-139
16. Gürhan N, Beşer NG, Polat Ü, Koç M. Suicide Risk and Depression in Individuals with Chronic Illness. Community Ment Health J. 2019;55(5):840-848. doi:10.1007/s10597-019-00388-7
17. Hegeman JM, van Fenema EM, Comijs HC, Kok RM, van der Mast RC, de Waal MWM. Effect of chronic somatic diseases on the course of late-life depression. Int J Geriatr Psychiatry. 2017 Jul;32(7):779-787. doi: 10.1002/gps.4523. Epub 2016 Jun 7. PMID: 27273023
18. Katon WJ. Epidemiology and treatment of depression in patients with chronic medical illness. Dialogues Clin Neurosci. 2011;13(1):7-23. doi:10.31887/DCNS.2011.13.1/wkaton
19. Kennedy GJ, Kelman HR, Thomas C. Persistence and remission of depressive symptoms in late life. Am J Psychiatry. 1991;148(2):174-178. doi:10.1176/ajp.148.2.174
20. Khandaker GM, Zuber V, Rees JMB, Carvalho L, Mason AM, Foley CN, Gkatzionis A, Jones PB, Burgess S. Shared mechanisms between coronary heart disease and depression: findings from a large UK general population-based cohort. Mol Psychiatry. 2020 Jul;25(7):1477-1486. doi: 10.1038/s41380-019-0395-3.
21. Kim YH, Jung KI, Song CH. Men With Both Diabetes and a Family History of Diabetes Were Associated With Depressed Mood in Korean Adults. Am J Mens Health. 2023 May-Jun;17(3):15579883231180982. doi: 10.1177/ 15579883231180982
22. Lamers F, Milaneschi Y, de Jonge P, Giltay EJ, Penninx BWJH. Metabolic and inflammatory markers: associations with individual depressive symptoms. Psychol Med. 2018;48(7):1102-1110. doi:10.1017/ S0033291717002483
23. Luber, M., Williams-Russo, P., DiDomenico, T.N., Meyers, B.S., Alexopoulos, G.S., Charlson, M.E., 2000. Diagnosis, treatment, comorbidity and resource utilization of depressed patients in a general medical practice. Int. J. Psychiatry Med. 30, 1-13
24. Ma Y, Xiang Q, Yan C, Liao H, Wang J. Relationship between chronic diseases and depression: the mediating effect of pain. BMC Psychiatry. 2021;21(1):436. Published 2021 Sep 6. doi:10.1186/s12888-021-
03428-3
25. Moussavi, S., Chatterji, S., Verdes, E., Tandon, A., Patel, V., Ustun, B., 2007. Depression, chronic diseases, and decrements in health: results from the World Health Surveys. Lancet 370, 851-858.
26. Posner K, Brown GK, Stanley B, et al. The Columbia-Suicide Severity Rating Scale: initial validity and internal consistency findings from three multisite studies with adolescents and adults. Am J Psychiatry. 2011;168(12):1266-1277. doi:10.1176/appi.ajp.2011.10111704
27. Read JR, Sharpe L, Modini M, Dear BF. Multimorbidity and depression: a systematic review and meta-analysis. J Affect Disord. 2017;221:36–46. https://doi.org/10.1016/j.jad.2017.06.009.
28. Rukavishnikov GV, Rakitko AS, Kasyanov ED, Ilinsky VV, Malyshko LV, Neznanov NG, Kibitov AO, Mazo GE. Association of depression and anxiety with somatic diseases: negative lifestyle factors impact. Zh Nevrol Psikhiatr Im S S Korsakova. 2023;123(4. Vyp. 2):74-80. Russian. doi: 10.17116/jnevro202312304274.
29. Snaith RP, Hamilton M, Morley S, Humayan A, Hargreaves D, Trigwell P. A scale for the assessment of hedonic tone the Snaith-Hamilton Pleasure Scale. Br J Psychiatry. 1995;167(1):99-103. doi:10.1192/bjp.167.1.99
30. Toma S., Fiksenbaum L., Omrin D., Goldstein B.I. Elevated Familial Cardiovascular Burden Among Adolescents With Familial Bipolar Disorder // Front. Psychiatry. 2019. V. 10. P. 8. doi: 10.3389/fpsyt.2019.00008
31. Topic R, Milicic D, Stimac Z, et al. Somatic comorbidity, metabolic syndrome, cardiovascular risk, and CRP in patients with recurrent depressive disorders. Croat Med J. 2013;54(5):453-459. doi:10.3325/cmj.2013.54.453
32. van Dixhoorn J, White A. Relaxation therapy for rehabilitation and prevention in ischaemic heart disease: a systematic review and metaanalysis. Eur J Cardiovasc Prev Rehabil 2005; 12: 193-202.
33. Walker AJ, Kim Y, Price JB, Kale RP, McGillivray JA, Berk M, Tye SJ. Stress, Inflammation, and Cellular Vulnerability during Early Stages of Affective Disorders: Biomarker Strategies and Opportunities for Prevention and Intervention. Front Psychiatry. 2014 Apr 9;5:34. doi: 10.3389/fpsyt.2014.00034
28 декабря 2023
Количество просмотров: 280