Тольяттинский медицинский консилиум 2015
№03-04 2015

Эффективность использования антибактериальной терапии разных групп тяжести пациентов с вирусно-бактериальной пневмонией в пандемическом и постпандемическом периоде 2009/2011 года №03-04 2015

Номера страниц в выпуске:25-29
Цель. Анализ эффективности назначенной антибактериальной терапии у больных вирусно-бактериальной пневмонией с разной степенью тяжести в эпидемический и постпандемический период (октябрь 2009 – февраль 2011 года). Материалы и методы. Проведен ретроспективный анализ 85 историй болезни пациентов с средним возрастом 35,92 ±13,3 года, из которых -31 наблюдался и проходил лечение в условиях ОРИТ. Деление пациентов на группы произведено по критерию paO2/FiO2: paO2/FiO2 >300: 54 пациента; paO2/FiO2 <300: 26 пациентов; paO2/FiO2 < 200: 5 пациентов.
Результаты. Методом регрессионного анализа доказана важность использования антибактериальной терапии у поступивших пациентов, отягощенных факторами риска с уровнем paO2/FiO2 > 300. Исходя из результатов динамического бактериологического исследования, у всех пациентов с paO2/FiO2< 200 c летальным исходом в условиях ОРИТ выявлен факт внутригоспитальной реинфекции полирезистентной микрофлорой с невозможностью осуществления целенаправленной антибактериальной терапии.
Заключение. Раннее использование антибактериальной терапии у пациентов с paO2/FiO2 >300, отягощенных факторами риска улучшает прогноз заболевания. У всех пациентов с paO2/FiO2< 300 при неэффективности антибактериальной пневмонии следует проводить динамический анализ бронхо-альвеолярного лаважного содержимого с переходом на целенаправленную антибактериальную терапию. У пациентов с paO2/FiO2< 200 существует максимально высокий риск нозокомиального реинфицирования с трудностями подбора адекватной антибактериальной терапии. Прослеживается достоверная взаимосвязь выявления полирезистентной флоры и летальностью в условиях ОРИТ.
Ключевые слова: Вирусно-бактериальная пневмония, пандемия, ОРДС, антибактериальная терапия, анализ микрофлоры, реинфекция, летальность

The effectiveness of the use of antibiotic treatment of different groups of the severity of patients with viral and bacterial pneumonia in the post-pandemic period and the pandemic year 2009/2011


Yu.L. Ketsko, E.V. Petrovskaya, A.V. Lyamin


Резюме
Цель. Анализ эффективности назначенной антибактериальной терапии у больных вирусно-бактериальной пневмонией с разной степенью тяжести в эпидемический и постпандемический период (октябрь 2009 – февраль 2011 года). Материалы и методы. Проведен ретроспективный анализ 85 историй болезни пациентов с средним возрастом 35,92 ±13,3 года, из которых -31 наблюдался и проходил лечение в условиях ОРИТ. Деление пациентов на группы произведено по критерию paO2/FiO2: paO2/FiO2 >300: 54 пациента; paO2/FiO2 <300: 26 пациентов; paO2/FiO2 < 200: 5 пациентов.
Результаты. Методом регрессионного анализа доказана важность использования антибактериальной терапии у поступивших пациентов, отягощенных факторами риска с уровнем paO2/FiO2 > 300. Исходя из результатов динамического бактериологического исследования, у всех пациентов с paO2/FiO2< 200 c летальным исходом в условиях ОРИТ выявлен факт внутригоспитальной реинфекции полирезистентной микрофлорой с невозможностью осуществления целенаправленной антибактериальной терапии.
Заключение. Раннее использование антибактериальной терапии у пациентов с paO2/FiO2 >300, отягощенных факторами риска улучшает прогноз заболевания. У всех пациентов с paO2/FiO2< 300 при неэффективности антибактериальной пневмонии следует проводить динамический анализ бронхо-альвеолярного лаважного содержимого с переходом на целенаправленную антибактериальную терапию. У пациентов с paO2/FiO2< 200 существует максимально высокий риск нозокомиального реинфицирования с трудностями подбора адекватной антибактериальной терапии. Прослеживается достоверная взаимосвязь выявления полирезистентной флоры и летальностью в условиях ОРИТ.
Ключевые слова: Вирусно-бактериальная пневмония, пандемия, ОРДС, антибактериальная терапия, анализ микрофлоры, реинфекция, летальность

Abstract
Purpose. An analysis of the effectiveness of the allocated antimicrobial therapy in patients with viral and bacterial pneumonia on different severity levels in the epidemic and post-pandemic period (October 2009 –February 2011).
Materials and methods. A retrospective analysis of 85 medical records of patients at the mean age of 35,92 ± 13,3 years, of which 31 were observed and treated in ICU, was conducted. Division of the patients into groups was conducted by the criterion - PaO2/FiO2: PaO2/FiO2 >300: 54 patients; PaO2/FiO2 < 300: 26 patients; PaO2/FiO2 < 200: 5 patients.
Results. The importance of antimicrobial therapy use in admitted patients, burdened by risk factors PaO2/FiO2 on the level of > 300, was proved by regression analysis. Proceeding from the results of dynamic bacteriological research the fact of the hospital reinfection with multiresistant microscopic flora with the inability to perform targeted antibiotic therapy was revealed in all negative care patient outcomes with PaO2/FiO2 < 200 in ICU.   
Conclusion. Early use of antimicrobial therapy in patients, burdened with PaO2 / FiO2 > 300, burdened by risks, improves the disease prognosis. Dynamic analysis of broncho-alveolar lavage fluid with the transition to targeted antibiotic therapy should be carried out  for all patients with PaO2/ FiO2 < 300 after failure of antibiotic pneumonia. Patients with PaO2/ FiO2 < 200 have the highest risk of nosocomial reinfection with difficulties in adequate antibiotic therapy selection. The significant correlation with the detection of multiresistant microbial flora and mortality in ICU is traced.
Key words:  Viral and bacterial pneumonia, pandemia, ARDS, antimicrobial therapy, microbial flora analysis, reinfection, mortality

Введение

Грипп и ОРВИ составляют 95% всех инфекционных заболеваний и занимают первое место по частоте и количеству случаев в мире. Ежегодно в мире заболевает до 500 млн человек, 2 млн из которых умирают. В России ежегодно регистрируют от 27,3 до 41,2 млн заболевших гриппом и другими ОРВИ [3].
11 июня 2009 г. ВОЗ объявила о начале очередной пандемии гриппа А, определённым, как АH1N1 swl (т.е. swine-like) [5, 6]. С начала пандемии выделено более 551 тысячи вирусов гриппа, из них 78% относились к гриппу АH1N1 swl. По данным Федерального центра, пандемия гриппа АH1N1 swl поразила население России в 1,6 раза больше (8,3%), чем сезонный грипп 2008 г. 5,2%. [1, 2].
Снижение уровня заболевших в постпандемическом периоде  не уменьшает уровень летальности от спорадических случаев АH1N1 swl (30.1 % против 21.8 %, отношение шансов (ОШ): 1.5, от 1.1 к 2.1; [8]). Несмотря на наличие методических и национальных рекомендаций [3, 4], не раскрываются все патогенетические звенья развития тяжелого пандемического гриппа, а направления лечения не столь эффективны, как хотелось.
Цель исследования - провести анализ эффективности антибактериальной терапии (АБТ) у больных вирусно-бактериальной пневмонией с разной степенью тяжести в эпидемический и постпандемический период (октябрь 2009 – февраль 2011 года).

Материалы и методы

Нами проведен ретроспективный анализ 85 историй болезни. Из них -31 пациент переведен под наблюдение и лечение в ОРИТ. Средний возраст исследуемой группы пациентов составил 35,92 ±13,3 года. Мужчин в группе -5 (5,9%), их средний возраст 33±11,32 года. Выявленные факторы риска у мужчин: ВИЧ-инфекция (20%), сахарный диабет (20%), ожирение (20%). У мужчин факторы риска встречались в 40% случаев, прогрессивно увеличиваясь с возрастом.
Средний возраст женщин составил 36,62±13,9 лет. Факторами риска у женщин были: беременность (66,6%), ожирение (42,8%), сахарный диабет (19%). Факторы риска прослеживались у каждой из поступивших женщин. Средний срок с момента начала заболевания до поступления в стационар по исследуемой группе больных составил 7,92±4,29 дня. Для мужчин этот срок 7±1,41дня, у беременных женщин - 6,5±3,18.
Деление пациентов на группы произведено по критерию: paO2/FiO2 (Индекс оксигенации, ИО).
ИО > 300% соответствовал принадлежности пациентов к 1 группе. Снижение ИО до 200% и ниже являлось основанием к отнесению пациентов соответственно ко 2 или 3 группе (таблица 1).
таб 4-1.jpg
В первую исследуемую группу вошли 54 пациента. Из них 52 беременные женщины. Средний возраст 26,4± 5,31, срок беременности 30,6±4,86 недель, Скрининг-ПЦР АH1N1 имел положительные результаты у 20% поступивших. Длительность болезни до поступления 5,8±2,53 дня, индекс массы тела (ИМТ) составил 23,9± 1,39 кг/м2. Оценка по шкалам тяжести: SOFA 2,3±0,35, APACHE II 5,7±1,2 баллов. Показатели дыхательного мониторинга: SpO2 97,3± 2,4 об%, раО2 114,55 ± 18,6 мм рт.ст., ИО 382,91± 26,1 мм рт.ст. Пациенты проходили скрининг-исследования, медицинскую сортировку с последующим динамическим наблюдением в условиях отделения. Длительность пребывания в отделении - 11,4±2,3 дня. Летальных исходов не было. Одно экстренное родоразрешение путём кесарева сечения в связи с развитием родовой деятельности на сроке 39 недель с послеоперационным пребыванием в ОРИТ в течение 4 суток и ИВЛ в течение 6 часов.
Вторая исследуемая группа – пациенты, поступившие по клиническим показаниям в ОРИТ после медицинской сортировки в Клиниках (приемный покой, отделения пульмонологии и инфекционное). Группа составила 26 пациентов, из них 22 женщины, 18 из которых беременные. Все в 3-ем триместре беременности - 36±2,1 недели. Средний возраст пациентов данной группы -38,2±14,4 года. ИМТ -28,83±6,16 кг/м2. Длительность болезни до поступления составила 8,37±3,88 дня, до поступления в ОРИТ – 1,57±0,97дня. Результат скрининга ПЦР AH1N1 положителен у 47,4% пациентов. Оценка по шкалам тяжести: SOFA 4,2±0,12, APACHE II 11,3±0,4 баллов. Показатели дыхательного мониторинга: SpO2 95,34 ± 4,1 об%, раО2 100,45 ± 12,4 мм рт.ст., ИО 267,37± 31,3 мм рт.ст.
Третья исследуемая группа – 5 пациентов, поступивших в ОРИТ из отделений по клиническим показаниям. Все женщины, 2 из них беременные (37,5±0,5 недель). Средний возраст – 41,8±6,64  года. Длительность болезни до поступления составила 11,8±6,56 дня. Длительность пребывания в отделении до поступления в ОРИТ составил 2,4±1,28 дня, ИМТ -27,28±2,69 кг/м2. Результат скрининга ПЦР AH1N1 положителен у всех пациенток. Оценка по шкалам тяжести: SOFA 5,3±1,23, APACHE II 15,95± 1,6 баллов. Показатели дыхательного мониторинга: SpO2 90,12 ± 6,12 об%, раО2 89,11 ± 21,2 мм рт.ст., ИО 185,27± 14,1 мм рт.ст.
ИВЛ в лечении использована в 73% случаях (19 пациентов) во 2 группе и у всех пациентов 3 группы. Во 2 группе пациентов средняя продолжительность ИВЛ составила 126,7± 12,4 часа, в 3 группе 283,2±36,4 часа. Средние величины дыхательного мониторинга во 2 группе пациентов: Ppik - 27,3±6,02 см в.ст., PEEP-11,46±3 см в.ст., Cls 43,5±20,11 мл/см в.ст. В 3 группе: Ppik - 30,95±14 см в.ст., PEEP-13,54±6,48 см в.ст., Cls-38,5±11,14 мл/см в.ст. Во 2 группе было наложено 12 трахеостом, в 3 группе трахеостомированы все пациенты.
Средний срок пребывания в ОРИТ у пациентов 2 группы составил 9,8±4,62 суток, летальность -7,7% (2 пациента). Для пациентов 3 группы срок пребывания в ОРИТ составил 14,4±3,44 суток с летальностью 40% (2 пациента).

Результаты и обсуждение


Проведенный регрессионный анализ между независимой переменной – АБТ и зависимой – исход заболевания в условиях ОРИТ (для 1 группы – койко/день) выявил следующие зависимости (таблица 2):
таб 4-2.jpg
Значимость влияния проводимой АБТ в исследуемых группах и исходом заболевания в ОРИТ определено путём нелинейной оценки исследуемой зависимости (таблица 3)
таб 4-3.jpg
Использование АБТ у пациентов c ОРДС- I стадии без доказанности бактериального компонента у пациентов с благополучным преморбидным статусом в первые дни заболевания не является обязательным [3]. Мы поддерживаем данные рекомендации в связи с тем, что имеем дело в 69-90,5% с первичным вирусным пневмонитом [7, 8]. Однако, для исследуемой группы положительный эффект АБТ у пациентов 1 группы подтверждал присутствие бактериального компонента у поступивших пациентов. Мы связываем этот факт с имевшимися в исследуемой группе пациентов факторов риска: длительный догоспитальный период без противовирусной терапии, сопутствующие заболевания (ожирение, сахарный диабет), беременность.
У пациентов 2 группы с ОРДС II без признаков сепсиса ротация АБТ в соответствие с результатами бактериологического исследования, использование мероприятий, предупреждающих нозокомиальное реинфицирование (увлажнение дыхательной смеси, бактериальные дыхательные фильтры, системы закрытой аспирации, своевременные бронхосанации, возможность осуществления протективной вентиляции и т.д.) позволяют стабилизировать пациентов. В сравнении с другими направлениями лечения АБТ оказывает минимальное влияние на выживаемость.
Для наиболее тяжелой 3 группы пациентов с сопутствующим ОРДС III и сепсисом АБТ имеет значимое влияние на выживаемость. Бактериологические исследования, выполненные в течение последних 24-32 часов при летальных исходах, позволили выявить следующий спектр микроорганизмов из бронхоальвеолярного лаважного содержимого: Pseudomonas aeruginosae Klebsiella pneumonii, Raoultella ornithinolytica, Candida albicans. Полирезистентный характер выявленной нозокомиальной микрофлоры не позволило нам обеспечить целенаправленную АБТ. Длительный период рекрутмента, в связи с неразрешающемся острым респираторным дистресс-синдромом (ОРДС), был принципиальным отличием в лечении пациентов 2 и 3 группы. Таким образом, ОРДС и вентилятор-индуцированное повреждение легких повышает риск выявления полирезистентной микрофлоры у пациентов, влияя на исход заболевания.
Имеющиеся исследования бронхолегочного лаважного содержимого (БАЛ) при поступлении пациентов вирусно-бактериальными пневмониями в период пандемии, подтверждают факт негоспитальной флоры [9-14]: Streptococcus Pneumoniae, Streptococcus pyogenes и Staphylococcus aureus. При динамическом исследовании БАЛ в процессе лечении ряд авторов [15-19] обнаруживают госпитальные штаммы: Enterococcus faecalis  Pseudomonas aeruginosa, Candida. albicans, Serratia marcenses, Aspergillus fumigatus.
Причины нарастающей мультиорганной недостаточности, как причины смерти, у ряда больных с тяжелой вирусно-бактериальной пневмонией остаются не совсем понятными. Имеет значение генетические особенности иммунитета пациента [20-46], развивающийся вирус-ассоциированный фатальный гемофагоцитарный синдром (VAHS) [47-51]. Наши скромные исследования заставляют акцентировать внимание на роль особенностей микрофлоры и целенаправленной антибактериальной пневмонии в исходе заболевания.

Выводы

1. Антибактериальная терапия является важнейшим направлением лечения больных с вирусно-бактериальными пневмониями.
2. У пациентов с вирусным пневмонитом, имеющих длительный догоспитальный анамнез без противовирусной терапии и факторы риска (беременность, ожирение, сахарный диабет) раннее назначения АБТ улучшает прогноз заболевания.
3. Использование динамического бактериологического контроля бронхоальвеолярного лаважного содержимого позволяет корректировать схему АБТ в связи с высокой частотой суперинфекции.
4. Внутригоспитальное реинфицирование пациентов с вирусно-бактериальными пневмониями полирезистентными штаммами (ESKAPE – штаммами [52]) связано с вынужденным «жестким» режимом вентиляции, развитием вентилятор-индуцированного повреждение легких и является одной из важных причин неблагоприятного исхода.

Для корреспонденции

Кецко Юрий Леонидович - к.м.н., заведующий ОРИТ Клиник СамГМУ, доцент кафедры анестезиологии, реаниматологии и СМП ИПО СамГМУ, Kezko-motor@mail.ru, +79279024930

Список исп. литературыСкрыть список
Методические рекомендации по лечению гриппа А/Н1N1/2009 Общероссийской организации «Федерация Анестезиологов и Реаниматологов» Вестник анестезиологии и реаниматологии 2011. Т. 8, № 1, С.41-47
Clinical management of human infection with pandemic (H1N1) 2009: revised guidance. November 2009.
Dawood F.S., Jain S., Finelli L. et al. Emergence of a novel swine–origin influenza A (H1N1) virus in humans // New Engl. J. Med. – 2009. – Vol. 361 – P. 1–10.
Белокриницкая Т.Е. Беременность и пандемия гриппа-2009: Эффективность мер профилактики и факторы риска заболеваемости // Материалы ХI Всероссийского форума Мать и дитя – 2010 – с.26-27
Жаркин Н.А., Подобед Н.Д. Грипп и вызванная им пневмония у беременных: уроки пандемии – Журнал практического врача акушера-гинеколога – 2010 - № 1(18) – с.11-15.
Pandemic and post-pandemic Influenza A (H1N1)infection in critically ill patientsMartin-Loeches et al. Critical Care 2011, 15:R286 http://ccforum.com/content/15/6/R286
Национальные рекомендации по диагностике и лечению тяжелых форм гриппа. // Российское респираторное общество // www.pulmonology.ru/download/influncae2014.doc.
Jordi Rello, Alejandro Rodríguez Intensive care adult patients with severe respiratory failure caused by Influenza A (H1N1)v in Spain Critical Care 2009, 13:R148 (doi:10.1186/cc8044);
Gill J.R., Sheng Z.M., Ely S.F., et al. Pulmonary pathologic findings of fatal 2009 pandemic influenza A/H1N1 viral infections. Arch Pathol Lab Med 2010; 134:235–243.
Le CountE.The pathologic anatomy of influenza bronchopneumonia. J Am Med Assoc 1919; 72:650–652.
Centers for Disease Control and Prevention. Bacterial coinfections in lung tissue specimens from fatal cases of 2009 pandemic influenza A (H1N1): United States, May–August 2009.Morb Mortal Wkly Rep 2009; 58:1071–1074.
Louria DB, Blumenfeld HL, Ellis JT, et al. Studies on influenza in the pandemic of 1957–1958. II. Pulmonary complications of influenza. J.Clin.Invest 1959;38:213–265.
Kumar A, Zarychanski R, Pinto R, et al. Criticallyill patient swith 2009 influenza A(H1N1) infection in Canada. JAMA 2009; 302:1872–1879.
Louie JK, Acosta M, Winter K, et al. Factors associated with death or hospitalization due to pandemic 2009 influenza A(H1N1) infection in California. JAMA 2009; 302:1896–1902.
Pandemic influenza: the new wave. Lancet Infect Dis 2009, 9:583.
Clinical aspects of pandemic 2009 influenza A (H1N1) virusinfection. Bautista E, Chotpitayasunondh T, Gao Z, Harper SA, Shaw M, Uyeki TM, ZakiSR, Hayden FG, Hui DS, Kettner JD, Kumar A,: N Engl J Med 2010, 362:1708-1719.
Critically ill patients with 2009influenza A(H1N1) infection in Canada Kumar A, Zarychanski R, Pinto R, Cook DJ, Marshall J. Jama2009, 302:1872-1879.
Critical care services and 2009 H1N1 influenza inAustralia and New Zealand Webb SA, Pettila V, Seppelt I, Bellomo R, Bailey M, Cooper DJ,:. N Engl J Med 2009, 361:1925-1934.
Intensive care adultpatients with severe respiratory failure caused by Influenza A (H1N1)v inSpain.Rello J, Rodriguez A, Ibanez P, Socias L, Cebrian J, Marques A, Guerrero J,Ruiz-Santana S, Marquez E,: Crit Care 2009, 13:R148.
Варич Н. Л., Гительман А. К., Шилов А. А., Смирнов Ю. А., Каверин Н. В. Дифференцированное включение геномных сегментов в состав реассортантов вируса гриппа A при смешанной инфекции ВОПРОСЫ ВИРУСОЛОГИИ №1, 2009, С.7-9
«Altered receptor specificity and cell tropism of D222G haemagglutinin mutants from fatal cases of pandemic A (H1N1) 2009 influenza». Journal of Virology, ноябрь 2010 года, том 84, выпуск 22.
Киселев.О.И. Пути эволюции вирусов гриппа типа А: роль белка NS-1 в патогенности //Грипп и гриппоподобные инфекции, включая особо опасные формы гриппозной инфекции. Фундаментальные и прикладные аспекты изучения. Бюллетень проблемной комиссии.-Санкт-Петербург.-2008.-С.49-63.
Cytokine profiles of suction pulmonary secretionsfrom children infected with pandemic influenzaA(H1N1) 2009 Kawashimaet al. Critical Care 2010, 14:411
Shapovalov, K.G., Belokrinitskaya, T.E., Burdinskaya, Zh.S., Malyarchikov, A.V.
Immunological and bacteriological monitoring of patients with pneumonia and influenza A/H1N1 infection Zh. Mikrobiol. (Moscow), 2011, No. 1, P. 79—82
Pandemic H1N1 2009 Influenza A Virus Induces Weak Cytokine Responses in Human Macrophages and Dendritic Cells and Is Highly Sensitive to the Antiviral Actions of Interferons P. Österlund, J.Pirhonen, N.Ikonen, E.Rönkkö Journal of Virology, February 2010, p. 1414-1422, Vol. 84, No. 3
Интерфероны и их индукторы (от молекул до лекарств); Ф. И. Ершов, О. И. Киселев Москва, Издательская группа «ГЭОТАР-Медиа», 2005 г. 368 с
Host adaptive immunity deficiency in severe pandemic influenza Jesus F Bermejo-Martin, Ignacio Martin-Loeches Critical Care 2010, 14:R167 doi:10.1186/cc9259
Bermejo-Martin JF, Ortiz de et al.: Th1 and Th17 hypercytokinemia as early host response signature in severe pandemic infl uenza. Crit Care 2009, 13:R201
Bermejo-Martin JF, Ortiz de Lejarazu R, Pumarola T, et al.: Th1 and Th17 hypercytokinemia as early host response signature in severe pandemic influenza. Crit Care 2009, 13:R201
Julkunen I, Sareneva T, Pirhonen J: Molecular pathogenesis of influenza A virus infection and virus-induced regulation of cytokine gene expression. Cytokine Growth Factor Rev 2001, 12:171-180.
Korn T, Bettelli E, Oukka M, Kuchroo VK: IL-17 and Th17 cells. Annu Rev Immunol 2009, 27:485-517.
Crowe CR, Chen K, Pociask DA, Alcorn JF: Critical role of IL-17RA in immunopathology of influenza infection. J Immunol 2009, 183:5301-5310
Zaas AK, Chen M, Varkey J, Veldman T, Hero AO, 3rd, Lucas J, Huang Y, Turner R,Gilbert A, Lambkin-Williams R, Oien NC, Nicholson B, Kingsmore S, Carin L,Woods CW, Ginsburg GS: Gene expression signatures diagnose influenza and other symptomatic respiratory viral infections in humans. Cell host & microbe 2009, 6:207-217
Ramilo O, Allman W, Chung W, Mejias A, Ardura M, Glaser C, Wittkowski KM, Piqueras B, Banchereau J, Palucka AK, Chaussabel D: Gene expression patterns in blood leukocytes discriminate patients with acute infections. Blood 2007, 109:2066-2077.
A distinct influenza infection signature in the blood transcriptome of patients who presented with severe community acquired pneumonia Grant P Parnell,Anthony S McLean,David R Booth //Critical Care 2012, 16:R157 doi:10.1186/cc11477
Parnell G, McLean A, Booth D, Huang S, Nalos M, Tang B: Aberrant Cell Cycle and Apoptotic Changes Characterise Severe Influenza A Infection – A Meta- Analysis of Genomic Signatures in Circulating Leukocytes. PLoS ONE 2011, 6:e17186.
Gandhi KS, McKay FC, Cox M, Riveros C, Armstrong N, Heard RN, Vucic S, Williams DW, Stankovich J, Brown M, Danoy P, Stewart GJ, Broadley S, Moscato P, Lechner-Scott J, Scott RJ, Booth DR: The multiple sclerosis whole blood mRNA transcriptome and genetic associations indicate dysregulation of specific T cell pathways in pathogenesis. Human Molecular Genetics 2010.
Abbas AR, Wolslegel K, Seshasayee D, Modrusan Z, Clark HF: Deconvolution of blood microarray data identifies cellular activation patterns in systemic lupus erythematosus. PLoS ONE 2009, 4:e6098.
Beck_Schimmer B., Schimmer R. C., Pasch T. Role of Epithelial ICAM_1 in Endotoxin_Induced lung Injury. In: Yearbook of Intatnsive Care and Emergency medicine / Ed. J. L. Vincent. _ Springer, 2003. _ P. 3_10.
Lim JK, Louie CY, Glaser C, et al. Genetic deficiency of chemokine receptor CCR5 is a strong risk factor for symptomatic West Nile virus infection: a meta-analysis of 4 cohorts in the US epidemic. Journal of Infectious Diseases. 2008;197(2):262–265.
Pulendran B, Miller J, Querec TD, et al. Case of yellow fever vaccine-associated viscerotropic disease with prolonged viremia, robust adaptive immune responses, and polymorphisms in CCR5 and RANTES genes. Journal of Infectious Diseases. 2008;198(4):500–507.
Kindberg E, Mickiene A, Ax C, et al. A deletion in the chemokine receptor 5 (CCR5) gene is associated with tickborne encephalitis. Journal of Infectious Diseases. 2008;197(2):266–269.
LETHAL INFLUENZA VIRUS A H1N1 INFECTION IN TWO RELATIVES WITH AUTOSOMAL DOMINANT GATA-2 DEFICIENCY J Sole-Violan ; I Sologuren ; E Betanco; Critical Care 2013, Volume 17 Suppl 2
Gordon CL, Johnson PDR, Permezel M, et al. Association between severe pandemic 2009 influenza A (H1N1) virus infection and immunoglobulin G(2) subclass deficiency. Clinical Infectious Diseases. 2010;50(5):672–678.
Chan JF-W, To KK-W, Tse H, et al. The lower serum immunoglobulin G2 level in severe cases than in mild cases of pandemic H1N1 2009 influenza is associated with cytokine dysregulation. Clinical and Vaccine Immunology. 2011;18(2):305–310.
To KF, Chan PK, Chan KF, Lee WK, Lam WY, Wong KF, Tang NL: Pathology of fatal human infection associated with avian influenza A H5N1 virus. Journal of Medical Virology 2001, 63:242-246.
Henter JI, Chow CB, Leung CW, Lau YL: Cytotoxic therapy for severe avian influenza A (H5N1) infection. Lancet 2006, 367:870-873.
Henter JI, Elinder G, Soder O, Hansson M, Andersson B, Andersson U: Hypercytokinemia in Familial Hemophagocytic Lymphohistiocytosis. Blood 1991, 78:2918-2922.
Osugi Y, Hara J, Tagawa S, Takai K, Hosoi G, Matsuda Y, Ohta H, Fujisaki H, Kobayashi M, Sakata N, Kawa-Ha K, Okada S, Tawa A: Cytokine production regulating Th1 and Th2 cytokines in hemophagocytic lymphohistiocytosis. Blood 1997, 89:4100-4103.
Arico M, Danesino C, Pende D, Moretta L: Pathogenesis of haemophagocytic lymphohistiocytosis. British Journal of Haematology 2001, 114:761-769.
Rice L.B. Federal funding for the study of antimicrobial resistance in nosocomial pathogens: no ESKAPE // J. Infect. Dis. — 2009. — 197. — 1079-81
Количество просмотров: 1131
Предыдущая статьяКлиническая эффективность комплексного применения кромонов, ингаляционных глюкокортикостероидов и аллергенспецифической терапии у детей с бронхиальной астмой
Следующая статьяИнтегральные шкалы тяжести при сепсисе. практическая ценность
Прямой эфир