Психиатрия Дневник психиатра (психиатрическая газета)
№02 2013

– Я бы не сказал, что прекрасно владею русским языком. Мне бы хотелось научиться правильно писать по-русски и читать Достоевского в оригинале, не прибегая к помощи словаря. Я далек от этой возможности. Кроме того, в связи с почти отсутствием практики на протяжении последних десятилетий я за это время разучил русский язык, по крайней мере в некоторой степени. Я начал учить русский язык в школе в 1966 г. Однако качество обучения языку было посредственным, а стремление его изучать оставляло желать лучшего. По этой причине мне было нелегко начинать свои исследования в области медицины в Российском национальном исследовательском медицинском университете им. Н.И.Пирогова (РНИМУ, который раньше назывался 2-й Государственный медицинский институт). Тем не менее мне удалось успешно завершить обучение на кафедре биохимии медико-биологического факультета и получить звание врача в 1981 г. После присвоения мне степени доктора медицинских наук (аналогичным англоязычным званием является PhD), деятельности в качестве приглашенного лектора по биохимии на медицинском факультете Гумбольдского университета в Берлине (клиника Шаритэ – Charité), а также 6-летнего периода фундаментальных научных исследований в подразделении молекулярной биологии Института прикладной вирусологии в Берлине я вернулся в Россию в 1987 г. В дальнейшем я был назначен на должность эксперта комиссии по здравоохранению Совета экономической взаимопомощи (СЭВ, COMECON) в Москве, функцию которого я выполнял на протяжении последующих 4 лет. Официальным языком СЭВ являлся русский, при этом именно язык оказался важным связующим звеном в ходе общения представителей государств, входящих в состав этой организации.

– Само собой разумеется, что любой студент, тщательно изучающий медицину, узнает о S-аденозилметионине (AdoMet) во время лекций по биохимии. Однако следует учитывать, что AdoMet, хоть и является одной из наиболее универсальных молекул, участвующих в метаболических процессах человека, на самом деле не является столь значимым в повседневной практике врача. Второй раз я услышал об этом универсальном химическом соединении, когда я уже являлся сотрудником Фармацевтического подразделения компании «BASF» («Knoll AG»). Эта немецкая фирма «Knoll» приобрела в начале 90-х годов другую компанию итальянско-швейцарского происхождения «BioResearch» у ее основателя и владельца, а именно д-ра Ливио Камоцци. Одним из наиболее важных и успешных продуктов в портфолио компании «BioResearch» является AdoMet.

– В начале 90-х годов S-аденозил-L-метионин (AdoMet, адеметионин) имел успех на рынке в качестве препарата для лечения внутрипеченочного холестаза, малой депрессии и дегенеративных заболеваний суставов. Кроме того, он назначался как безрецептурное средство в качестве вспомогательного препарата на фоне применения лекарственных средств, обладающих гепатотоксичностью (например, в онкологии), а также использовался как метод лечения алкогольной интоксикации (похмельного синдрома).

– Я никогда не был специалистом в области маркетинга, в большей степени являясь врачом, обладающим научным мышлением. Имея такое качество, я всегда стараюсь совмещать приятное с полезным. Я пытаюсь достигнуть оптимальной согласованности решения медицинских задач, пользы для пациентов, а также коммерческого успеха. Что касается адеметионина, меня впечатлили его плейотропные свойства. Врачи из Западной Европы и Северной Америки придерживаются преимущественно полиэтиологического подхода к происхождению заболеваний. Следовательно, для них характерна разносторонняя терапевтическая тактика. При этом по мере продвижения в восточном направлении становится заметно, что врачи придерживаются в большей степени холистического подхода. На Дальнем Востоке широко распространена интеграционная медицина. Лично я убежден в том, что большинство заболеваний имеет мультифакториальную этиологию. Таким образом, наши попытки решения терапевтических задач должны иметь комплексный характер. Если адеметионин, являясь естественным составляющим человеческого организма, имеет множество мишеней, почему бы не использовать это его свойство для разработки лекарственного препарата, оказывающего различное действие на одного и того же пациента?

– Когда мы решали проблему, связанную с подбором торгового наименования, подходящего для России, мы старались избегать каких-либо изощренных или модных названий типа «конатролаф» и т.п. Название «гептрал» представляет собой результат синтеза фрагментов латинского слова «печень» (hepar), части термина, обозначающего седативные препараты в целом (транквилизаторы), а также алкоголя. Таким образом, данное торговое наименование отражает разнонаправленное действие вещества AdoMet, которое активно участвует в нескольких метаболических процессах, независимых друг от друга с биохимической точки зрения.

– В России гептрал был изначально зарегистрирован в качестве метода лечения «малой депрессии», а также «внутрипеченочного холестаза на фоне предцирротического состояния и цирроза печени». Удивительно, что российские органы здравоохранения утвердили еще одно показание к применению этого лекарственного препарата, а именно «алкогольный синдром».

– Лекарственные средства, обладающие гепатопротективными свойствами, широко назначаются и используются в России. Одной из причин этого может являться традиционная приверженность представителей российской популяции алкоголю. Само собой разумеется, что общество, которое исторически считает алкоголь приемлемым, сталкивается с определенным процентом случаев злоупотребления. Как известно, попытки внедрения в России закона о «запрете» на алкоголь, аналогично таковому в 20-е годы прошлого столетия в США, не имели успеха. Иными словами, чем дольше общество само по себе не меняет образ жизни, тем сложнее изменить традиционные устои с помощью закона. Что касается этой проблемы, было бы глупо отрицать проблему алкоголизма в России. И наоборот, следует признать крайнюю важность признания этой проблемы как заболевания, которое нуждается в лечении. С этой точки зрения гептрал представляется идеальным лекарственным средством. С одной стороны, гептрал является одним из немногих препаратов, которые в ходе клинической практики зарекомендовали свои гепатопротективные свойства при алкогольном стеатогепатите, при этом он даже способен уменьшать показатели смертности, обусловленные поражением печени. С другой стороны, антидепрессивные и анксиолитические свойства гептрала могут оказаться полезными для обеих групп пациентов, а именно для тех, кто начал употребление алкоголя на фоне изначальных психических расстройств, и для тех, у кого появились психические нарушения уже в результате злоупотребления алкоголем.

– Насколько мне известно, такого не было. Компания «BASFPharma (Knoll)» в значительной степени концентрировала свои усилия на исследовательской деятельности, а также на разработке и продаже лекарственных препаратов сердечно-сосудистого действия. Потому в середине 90-х годов прошлого столетия было принято решение о прекращении международных разработок адеметионина в качестве препарата, воздействующего на центральную нервную систему (ЦНС) и желудочно-кишечный тракт. Однако в отдельных странах, где существует необходимость в этом лекарственном средстве, его разработки были разрешены. Таким образом, оба подразделения, а именно посвященных изучению ЦНС и гастроэнтерологии, стали направлять свою деятельность на клинические разработки гептрала для России. Как часто случается в подобных ситуациях, не обошлось и без конкуренции между указанными подразделениями. Изначально было решено отказаться от разработки одного и того же препарата в рамках различных показаний к его применению в виде одной торговой марки. Я вынужден признать, что такой подход является нестандартным для фармацевтической индустрии.

– В первую очередь следует признать, что S-аденозил-L-метионин представляет собой вещество, которое содержится в организме в естественных условиях и не является охраняемой интеллектуальной собственностью. С этой точки зрения адеметионин может производиться кем угодно и где угодно во всем мире. Мой предшественник на должности генерального директора компании «Knoll-BioResearchs.p.a.» в Швейцарии часто говорил: «Если фармацевту со средними способностями, работающему на производстве, дать задание и предоставить достаточное количество денег, то он сможет создать адеметионин через пару лет». На самом деле ситуация является более сложной. Адеметионин представляет собой молекулу, которую возможно синтезировать химическим путем. Однако с учетом того, что такой синтез является дорогостоящим, для его создания используются природные свойства. Адеметионин производится ферментативным путем, при этом создание одной метрической тонны этого вещества требует переработки 400 метрических тонн побочных продуктов и отходов. Производительность предприятия, на котором создается адеметионин, в значительной степени зависит от количества полученных дрожжевых штаммов, используемых для ферментации. Штаммы дрожжей, применяемые на нашем предприятии, которые подвергались тщательному культивированию и селекции на протяжении многих лет, представляют собой производственную тайну нашей компании, надежно защищенную соответствующими законами.

– Если бы мне представилась возможность начать клинические разработки гептрала и продвигать его на рынке в тех же условиях, как и в те времена, я бы не стал ничего менять.