Психиатрия Дневник психиатра (психиатрическая газета)
№03 2013

Не хотел я возвращаться к этой теме, даже несмотря на довольно пространный, но весьма беспомощный с точки зрения контраргументов «Ответ Петру Морозову»1. Но заставили. Заставило появление на юбилее, посвященном 120-летию больницы, носящей имя  выдающегося русского психиатра Н.И.Яковенко, «историка» от психиатрии проф. В.Г.Остроглазова. Помимо назидательной речи на торжествах, В.Г.Остроглазов тиснул и пару трудов в юбилейный сборник. На наш взгляд, проф. В.Г.Остроглазов не имел морального права претендовать на участие в юбилее больницы, связанной с именем Н.И.Яковенко. Ведь именно он вытащил из забвения стенограмму скандальной речи П.М.Зиновьева на юбилее П.П.Кащенко (оратор видел его в жизни лишь два раза) в 1959 г., где юбиляр назван «торжественным дураком», а Н.И.Яковенко – «просто дураком», именно он безуспешно пытался пристроить эти «воспоминания» в журнал им. П.Б.Ганнушкина (где получил отказ), а затем опубликовал их (с благословения главного редактора Ю.С.Савенко) в НПЖ. Именно он услужливо открыл А.Г.Гофману (а заодно и всему миру) имена этих самых «дураков»2, и, наконец, именно В.Г.Остроглазов, столь яростно пекущийся о том, чтобы ни одна запятая не исчезла при публикации его опусов, не заметил (или сознательно убрал) маленькую приписку к материалу П.М.Зиновьева, коренным образом меняющую наши представления о методах воспоминаний Петра Михайловича. Но к ней мы еще вернемся. Для начала напомню, чем же оправдывали появление «юбилейной» речи Зиновьева на страницах НПЖ. По мнению Ю.С.Савенко, «озвученное высказывание П.Якобия о двух дураках в общем контексте юбилейного выступления Зиновьева не содержат оснований для какого-либо возмущения»3. Сам Ю.С.Савенко утверждал, что «цензура – это высокомерная оценочность». Хотел бы напомнить, что цензура в науке – это институт рецензентов. НПЖ заявлен как журнал рецензируемый. Читателя уверяют в том, что сам Зиновьев произнес эти слова («fous») по-французски, а о дураках, следовательно, никто не говорил. На самом деле, мол, речь идет о двух «психах» (в просторечии – двух психиатрах»!). Один, выходит, психиатр – торжественный, другой, так, простой. Чего, дескать, шум поднимать? Ему вторит А.Гофман. «Никого Зиновьев дураком не называл. Эта характеристика принадлежит Якобии, все претензии к нему», – утверждает он4. Забыл, забыл Александр Генрихович, как еще совсем недавно вещал он со страниц НПЖ совсем другое: «Он (Зиновьев. – Прим. П.М.) сравнивал двух психиатров и сказал, что о них говорили при жизни: одного называли «просто дурак», а другого – «торжественный дурак»5. Кто называл? Да сам Зиновьев и называл! А Якобий говорил о «безумцах». В.Г.Остроглазов тут же услужливо расшифровывает фамилии этих «дураков». А теперь вспомним об одной небольшой сноске, опущенной авторами публикации юбилейного выступления П.М.Зиновьева. В ней говорится, что текст выступления на юбилее П.П.Кащенко был собственноручно письменно завизирован самим Зиновьевым6. А это значит, что автор, прекрасно знавший французский язык, сознательно некорректно сделал такой перевод (вместо «безумец» – «дурак»). Ведь монархист Якобий обвинял поддержавших революцию 1905 г. П.П.Кащенко и Н.И.Яковенко по политическим мотивам (они, мол, безумцы, пошли за большевиками). Зиновьев же сознательно исказил суть высказывания, сведя все к не лучшим конституциональным особенностям. И не только исказил, но и публично озвучил. И не только озвучил, но и распространил эту подленькую сплетню среди своего окружения, свалив все на «злого» Якобия. Уверен, что все это прекрасно понимал В.Г.Остроглазов. И для того, чтобы не порочить «светлый образ» Зиновьева, пошел на сокрытие фактов, на подлог, на публикацию цензурированной полуправды, фактически при этом оскорбив память двух выдающихся людей и поставив под удар репутацию журнала и иных адвокатов Зиновьева. Как тут не вспомнить на контрасте отрывок из некролога, написанного П.Б.Ганнушкиным и посвященного памяти Н.И.Яковенко7: «Русская общественная психиатрия этого времени знает трех своих лучших представителей, трех своих вождей. Это были Н.П.Литвинов, П.П.Кащенко и В.И.Яковенко... Это были по своему характеру и темпераменту совершенно разные, но, я бы сказал, одинаково прекрасные люди, необыкновенно тонкий, высокоблагородный и в то же время крайне скромный Литвинов, чуть-чуть торжественный, настойчивый, с виду серьезный и недоступный, но по существу крайне мягкий Кащенко, и наконец простой (везде выделено мной. – Прим. П.М.), строгий к себе и очень добрый Яковенко – все они навсегда останутся в памяти тех, кто их знал. Общение с ними было большой радостью...».

Торжественный Кащенко и простой Яковенко... 

Без «дураков».

---