Клинический разбор в общей медицине №1 2023

Abstract
Syndrome of increased epithelial permeability is one of the most studied pathogenic syndromes in the 21st century. In the English literature, the term “the leaky gut syndrome” is widely used to refer to Syndrome of increased epithelial permeability. The participation of Syndrome of increased epithelial permeability in the development of diseases and pathological conditions of the gastrointestinal tract, as well as the pathology of other organs and systems, is widely discussed. In early 2021, the first multidisciplinary national consensus “Syndrome of increased epithelial permeability in clinical practice” was published, and in 2022, practical recommendations for physicians were published on one of the topical aspects of Syndrome of increased epithelial permeability – epithelial protective therapy. Of the epithelial protectors used in gastroenterology, only rebamipide has a universal positive effect on the barrier function of the gastrointestinal tract throughout its entire length and at three structural levels (preepithelial, epithelial, and subepithelial). As part of the review, experimental and clinical studies, systematic reviews on Syndrome of increased epithelial permeability and the use of rebamipide, published in domestic and foreign literature in 2022, were considered. Separately, the issues of the use of rebamipide in diseases of the cardiovascular system, its protective effect and the ability to level possible problems associated with drug therapy in terms of increasing its safety in the practice of internists (cardiologist and therapist) and surgeons (cardiac surgeon and vascular surgeon) are considered. The data presented in the review demonstrate the comorbidity of the Syndrome of increased epithelial permeability, which takes a certain part in the development of diseases not only of the digestive system, but also of non-gastroenterological diseases, in particular, the pathology of the cardiovascular system, which suggests the formation of new therapeutic strategies, the use of which will improve the clinical prognosis.
Keywords: syndrome of increased epithelial permeability, comorbidity, epithelium-protective therapy, rebamipide, gastroenterology, cardiology, cardiovascular diseases, antithrombotic therapy, drug therapy safety.
For citation: Trukhan D.I., Degovtsov E.N., Novikov A.Yu. Comorbidity of syndrome of increased epithelial permeability. Clinical review for general practice. 2023; 4 (1): 27–35. DOI: 10.47407/kr2023.4.1.00186

Синдром повышенной эпителиальной проницаемости (СПЭП) является одним из наиболее изучаемых патогенетических синдромов в ХХI в. [1–5]. В феврале 2021 г. опубликован первый междисциплинарный национальный консенсус «Синдром повышенной эпителиальной проницаемости в клинической практике», принятый экспертным советом Национальной медицинской ассоциации по изучению сочетанных заболеваний и Профессиональным фондом содействия развитию медицины «Профмедфорум», посвященный этой актуальной проблеме, в нем всесторонне проанализированы патофизиологические, клинические и фармакотерапевтические аспекты СПЭП как одного из базовых механизмов развития патологии человека [6].
В англоязычной литературе для обозначения СПЭП широко используется термин «the leaky gut syndrome» («синдром протекающей или дырявой кишки») [7]. 
Повышенная кишечная проницаемость является индикатором дисфункции кишечного барьера и в настоящее время признана основным патогенным фактором воспалительных заболеваний кишечника (ВЗК). Широко обсуждается участие СПЭП в развитии других заболеваний и патологических состояний желудочно-кишечного тракта (ЖКТ): целиакии, инфекционного энтероколита, синдрома избыточного бактериального роста в тонком кишечнике, пищевой аллергии и непереносимости компонентов пищи, синдрома раздраженного кишечника (СРК) и других функциональных гастроинтестинальных расстройств, патологии гепатобилиарной системы (алкогольный гепатит, неалкогольный стеатогепатит – НАСГ, неалкогольная жировая болезнь печени – НАЖБП, первичный билиарный холангит, первичный склерозирующий холангит, цирроз печени) и поджелудочной железы (острый панкреатит) [4, 8–10].
Коморбидность СПЭП не ограничивается рамками пищеварительной системы. Из заболеваний других органов и систем активно обсуждается участие СПЭП в развитии сахарного диабета 1-го типа, ревматоидного артрита, иммунодефицитных состояний, рассеянного склероза, болезни Альцгеймера, атеросклероза, артериальной гипертензии, хронической сердечной и почечной недостаточности, хронической обструктивной болезни легких, патологии сосудов сетчатки, поведенческих расстройств (депрессия, шизофрения, аутизм), синдрома хронической усталости [5, 8, 10, 11].
В 2022 г. Национальной медицинской ассоциацией по изучению сочетанных заболеваний опубликованы практические рекомендации для врачей, посвященные одному из актуальных аспектов СПЭП – эпителий-протективной терапии [12].
Многогранность синдрома повышенной эпителиальной проницаемости. Проблема СПЭП является одной из широко изучаемых в настоящее время, поэтому в рамках представленного обзора нами рассмотрены экспериментальные и клинические исследования, систематические обзоры, посвященные этой проблеме, опубликованные в отечественной и иностранной литературе в 2022 г.
Китайские ученые в своем обзоре [13] подчеркивают коморбидность СПЭП, отмечая, что большинство аутоиммунных заболеваний связаны с дисфункцией кишечного барьера (повышенной проницаемостью), которая способствует бактериальной транслокации. На примере болезни Грейвса (диффузный токсический зоб) авторы указывают на связь этой патологии с повышенными уровнями циркулирующих биомаркеров, связанных с СПЭП и бактериальной транслокацией.
В польском обзоре [14] отмечается, что транслокация микроорганизмов и их токсичных метаболитов за пределы ЖКТ является одним из последствий СПЭП. Потеря целостности кишечного барьера из-за изменений бактериального состава, снижения уровня экспрессии белков плотных соединений (контактов) и повышенной концентрации провоспалительных цитокинов может привести к повышенной проницаемости кишечника с последующим развитием желудочно-кишечных и негастроэнтерологических заболеваний. Присутствие кишечных бактерий в стерильных тканях и отдаленных органах может вызвать повреждение из-за хронического воспаления и прогрессирования расстройств, включая не только ВЗК, патологию печени, острый панкреатит, но и изменения за пределами ЖКТ.
В обзоре исследователей из США [15] также отмечается, что попадание вредных агентов через соединения кишечного эпителия в кровоток влияет на различные органы и системы, и связывают СПЭП не только с патологией кишечника, но и с внекишечными заболевания, включая болезни сердца, ожирение, сахарный диабет 
1-го типа.
Ученые из Индии [16] отмечают высокую распространенность коморбидных ЖКТ-расстройств и тревоги, при этом одной из причин сбоя в работе оси «кишечник–мозг» являются дисфункция кишечного барьера и его повышенная проницаемость. Авторы предполагают, что воздействие ребамипида на плотные соединительные белки (TJ), эпителиальный барьер, слизистую оболочку может сопровождаться анксиолитическим эффектом.
В клиническом исследовании немецких ученых [17] было показано нарушение кишечной проницаемости трехклеточных плотных соединений у пациентов с СРК. В биоптатах толстой кишки у пациентов с СРК с использованием импедансной спектроскопии в камерах Уссинга (Ussing chamber) оценивались состояние эпителия и барьерная функция слизистых оболочек толстой кишки. Авторы измеряли проницаемость слизистой оболочки для макромолекул, а также проводили вестерн-блоттинг для белков плотного соединения (TJ) и визуализировали их субклеточную локализацию с помощью конфокальной микроскопии. В ходе исследования была отмечена сниженная экспрессия окклюдина, приводящая к делокализации трицеллюлина из трехклеточного TJ, что способствовало увеличению проницаемости макромолекул и притоку антигена в слизистую оболочку и поддержание вялотекущего воспалительного процесса.
Итальянские исследователи [18] предполагают, что СПЭП и изменение микробиоты кишечника лежат в основе взаимосвязи между нарушением кишечного барьера, метаболическими заболеваниями и аутоиммунитетом. Японские ученые [19] отмечают, что повышенная кишечная проницаемость способствует воздействию эндотоксинов на печень, формируя связи между печенью и тонкой кишкой в патогенезе НАЖБП и НАСГ. 
В обзоре испанских авторов [20] показано, что нарушенная проницаемость кишечника (СПЭП) может представлять собой предрасполагающее или усугубляющее состояние при ожирении и метаболически связанном стеатозе печени – НАЖБП. 
В отечественном обзоре [21] подчеркивается важная роль СПЭП в патогенезе многих хронических заболеваний, в том числе сердечно-сосудистых и НАЖБП. Авторы отмечают, что гастро- и энтеропротектор ребамипид не только устраняет повышенную эпителиальную проницаемость и действует на всех трех уровнях защиты слизисто-эпителиального барьера, но и обладает множественными плейотропными эффектами, что открывает широкие перспективы его использования при сердечно-сосудистых заболеваниях и НАЖБП. 
Ребамипид – препарат мультитаргетного действия. В практических рекомендациях по эпителий-протективной терапии [12] отмечается, что из применяемых в гастроэнтерологии эпителиальных протекторов только ребамипид обладает универсальным позитивным воздействием на барьерную функцию ЖКТ на всем его протяжении и на трех структурных уровнях (преэпителиальном, эпителиальном и субэпителиальном). 
Первый препарат ребамипида, зарегистрированный в РФ в 2016 г., – препарат Ребагит® (компании PRO.MED.CS Praha a. s., Czech Republic). Появление препарата Ребагит® способствовало проведению большого числа отечественных исследований ребамипида, подтвердивших его эффективность и безопасность в лечении и профилактике эрозивно-язвенных поражений верхних и нижних отделов ЖКТ [22–30]. Ребамипид был включен в рекомендации ведущих медицинских профильных сообществ России (Ассоциации ревматологов России, Российского научного медицинского общества терапевтов, Научного общества гастроэнтерологов России, Российской гастроэнтерологической ассоциации, Российской ассоциации геронтологов и гериатров, Российского общества по изучению боли, Ассоциации травматологов-ортопедов России и др.) и рекомендован к применению не только в составе комплексной терапии язвенной болезни, хронического гастрита с повышенной секреторной функцией желудка, эрозивного гастрита, других кислотозависимых заболеваний и для повышения эффективности антихеликобактерной терапии, но и для предотвращения возникновения повреждений слизистой оболочки на фоне приема нестероидных противовоспалительных препаратов (НПВП). 
В 2021 г. ребамипид также был включен в ряд клинических рекомендаций и согласительных документов [31–35].
Фармакокинетика и фармакодинамика ребамипида подробно описаны в междисциплинарном Консенсусе [6] и практических рекомендациях по эпителий-протективной терапии [12]. Новые возможности терапии ребамипидом освещены в ряде обзоров, опубликованных в 2022 г. [36–40]. Так, изучаются эффективность и безопасность ребамипида при коморбидной патологии – подагрическом и ревматоидном артритах, остеоартрите, синдроме Шегрена, бронхиальной астме, витилиго, атеросклерозе, заболеваниях почек и печени; в травматологии – для ускорения костной регенерации, в офтальмологии – для регенерации поврежденного эпителия роговицы, в онкологии – для уменьшения воспаления слизистой оболочки ротовой полости после химиолучевой терапии [36].
На 01.02.2023 в информационной базе данных PubMed насчитывается 584 публикации, включая 74 рандомизированных клинических исследования и 
6 метаанализов, о молекуле ребамипида. Изучение ребамипида продолжается, и в 2022 г. были опубликованы результаты экспериментальных и клинических исследований препарата, свидетельствующие о его мультитаргетном (многоцелевом) действии. 
Экспериментальные исследования ребамипида. В экспериментальном исследовании японских ученых [41] введение ребамипида облегчало выраженность преднизолон-индуцированных нарушений кишечной микробиоты у мышей, а введение ребамипида в сочетании с трансплантацией фекальной микробиоты снимало воспаление у мышей с Enterococcus faecium-индуцированным колитом.
В южнокорейском экспериментальном исследовании [42] лечение ребамипидом мышей, находившихся на высококалорийной диете в течение 11 нед, снижало массу тела, вес печени и уровень глюкозы в крови по сравнению с контрольными мышами и снижало резистентность к глюкозе и инсулину. Авторами было показано, что накопление жира вызывает провоспалительную активность у мышей. Применение ребамипида уменьшало распространенность воспалительных клеток, таких как макрофаги Th2, Th17 и M1, и увеличивало противовоспалительные макрофаги Treg и M2 в придатковой жировой ткани. Кроме того, добавление ребамипида ингибировало дифференцировку адипоцитов в клеточных линиях 3T3-L1.
Китайскими учеными в экспериментальном исследовании [43] показано, что ребамипид ослабляет индуцированное алкоголем повреждение эпителиальных клеток желудка путем ингибирования стресса эндоплазматического ретикулума и активации белков, связанных с аутофагией. Применение ребамипида может снизить скорость апоптоза, существенно ингибировать активацию активного сигнального пути NF-κB, связанного с повышенной реакцией эндоплазматического ретикулума на стресс. Кроме того, ребамипид может увеличивать экспрессию сигнальных путей p-ERK и p-p38 и снимать окислительный стресс после этанолового инсульта.
Потенциальное ренопротекторное воздействие ребамипида на гентамицин-индуцированное повреждение почек у крыс, за счет модуляции SIRT1 и β-катенин-зависимых сигнальных путей, продемонстрировано в экспериментальном исследовании ученых из Египта [44]. 
В экспериментальной работе ученых из Южной Кореи [45] у крыс с химически индуцированным остеоартритом внутрисуставное введение ребамипида было связано с уменьшением местной и системной воспалительной реакции, уменьшением деградации суставов и прогрессирования артрита. In vitro при обработке хондроцитов крыс ребамипидом дозозависимо подавлялись уровни мРНК провоспалительных медиаторов, включая интерлейкин (ИЛ)-1β, ИЛ-6, фактор некроза опухоли α, матриксную металлопротеиназу (MMP)-3, MMP-13 и циклооксигеназу-2. In vivo уровни мРНК провоспалительных компонентов наиболее заметно снижались в группе животных, которым ребамипид вводился внутрисуставно.
Клинические исследования ребамипида. В проспективном рандомизированном пилотном исследовании [46], проведенном в Южной Корее, на фоне лечения ребамипидом отмечено значительное улучшение выраженности атрофии желудка (до лечения 1,870±0,932, после лечения 1,430±0,986; p=0,013) и метаплазии кишечника (до лечения 1,750±0,963, после лечения 1,370±1,032; p=0,038) в антральном отделе желудка. У пациентов без инфекции Helicobacter pylori наблюдалось более выраженное улучшение атрофии (1,880±1,040 и 1,250±0,894; p=0,028) и кишечной метаплазии в антруме (1,840±1,012 и 1,180±0,912; p=0,020) в антральном отделе.
В китайское исследование [47] были включены 360 пациентов в возрасте старше 60 лет, которые после чрескожного коронарного вмешательства получали двойную антиагрегантную терапию: ацетилсалициловая кислота (100 мг/сут) и клопидогрел (75 мг/сут). Оценивались частота и тяжесть любого желудочно-кишечного кровотечения (ЖКК) из верхних отделов ЖКТ и частота основных неблагоприятных сердечных событий через 6 мес после операции. Частота и выраженность ЖКК были достоверно ниже в группе, получавшей комбинированную протективную терапию рабепразол + ребамипид (1,1% по сравнению с контрольной группой – 11,1%, p<0,05). Преимущества совместного применения ребамипида с ингибиторами протонной помпы для лечения кислотозависимых заболеваний подробно рассмотрены в отечественном обзоре [48].
Результаты масштабного эпидемиологического исследования, проведенного южнокорейскими учеными [49], показали, что ребамипид может рассматриваться в качестве альтернативного гастропротекторного средства ингибиторам протонной помпы у пожилых пациентов, принимающих НПВП, при отсутствии у них дополнительных факторов риска.
В многоцентровом рандомизированном пилотном исследовании [50], проведенном также в Южной Корее, изучавшем изменения в тонком кишечнике на фоне приема НПВП с помощью капсульной эндоскопии, показана большая эффективность ребамипида по сравнению с лансопразолом в профилактике НПВП-индуцированных повреждений тонкой кишки, при меньшем числе побочных эффектов.
Профилактическое действие ребамипида на НПВП-индуцированное повреждение нижних отделов ЖКТ наглядно демонстрирует японское исследование [51] с использованием системы отчетности о неблагоприятных событиях FDA (FAERS) и японской базы данных отчетности о неблагоприятных событиях (JADER). Так, отношение шансов (ОШ) в базе данных FAERS сообщения о неблагоприятном событии составило для НПВП локсопрофена и диклофенака 4,23 (95% доверительный интервал – ДИ 3,75–4,78) и 4,70 (95% ДИ 4,40–5,02) соответственно, а в базе JADER – 1,61 (95% ДИ 1,40–1,84) и 4,84 (95% ДИ 4,26–5,50) соответственно для локсопрофена и диклофенака. При использовании в качестве протекторной терапии ребамипида ОШ для комбинаций локсопрофен + ребамипид и диклофенак + ребамипид составили 1,15 (95% ДИ 0,88–1,51) и 1,28 (95% ДИ 0,82–2,01) для базы FAERS и 0,50 (95% ДИ 0,35–0,71) и 0,43 (95% ДИ 0,27–0,67) для базы JADER, что свидетельствует о выраженном профилактическом эффекте ребамипида на НПВП-индуцированное повреждение нижних отделов ЖКТ и его безопасность.
На безопасность применения ребамипида неоднократно указывалось в более ранних исследованиях [52]. Для коморбидных пациентов, в особенности кардиологического профиля, особенно значим метаболизм лекарственных препаратов в печени посредством системы цитохрома Р450. Отмечено, что ребамипид не оказывает ингибирующего влияния на CYP1A2, 2C9-, 2C19-, 2D6, 2E1- и 3A4-катализаторы метаболизма. Метаболическое воздействие CYP3A4 считается незначительным для метаболизма ребамипида в организме человека. Полученные результаты позволяют сделать вывод, что лекарственные взаимодействия с ферментами цитохрома Р450 не участвуют ни в метаболизме ребамипида, ни в метаболизме других препаратов, одновременно используемых с ребамипидом [53]. 
Безопасность ребамипида подтверждена анализом 101 735 отчетов о нежелательных явлениях для препаратов, применявшихся для лечения язвенной болезни и гастроэзофагеальной рефлюксной болезни в период с 2009 по 2018 г., из базы данных Корейской системы отчетности о неблагоприятных событиях (KAERS) [54]. В рамках этого анализа южнокорейские ученые отметили и низкий риск легочных побочных реакций на ребамипид по сравнению с другими препаратами, применяемыми для лечения кислотозависимых заболеваний [55].
В рамках метаанализа [56] систематизированы данные о влиянии ребамипида на эффективность и безопасность эрадикационной терапии инфекции H. pylori у российского контингента пациентов. В 6 включенных контролируемых исследованиях с кумулятивной популяцией, учитывая двойные сравнения между несколькими группами (531 пациент: 273 – в группах с ребамипидом, 258 – в группах без ребамипида), обобщенная эффективность эрадикации составила 90,376% (95% ДИ 86,311–93,560) у пациентов, принимавших ребамипид, и 81,681% (95% ДИ 76,499–86,141) – у пациентов, получавших схемы эрадикации без ребамипида. Метаанализ показал, что добавление ребамипида в схемы эрадикации достоверно повышает эффективность лечения (ОШ 2,162, 95% ДИ 1,268–3,685; p=0,005). В группах, принимавших ребамипид, отмечается снижение частоты побочных явлений (ОШ 0,569, 95% ДИ 0,333–0,970; p=0,038). 
В российском исследовании СОКРАТ [57] показано, что применение реабмипида у пациентов с СРК существенно уменьшает частоту и выраженность абдоминальных болей и симптомов, обусловленных констипацией, по сравнению с пациентами, принимавшими висмута трикалия дицитрат. Эффективность использования ребамипида в дозе 100 мг 3 раза в день в течение 8 нед в составе базовой терапии пациентов с основными функциональными гастроинтестинальными расстройствами – функциональной диспепсией (ФД) и СРК, перекресте ФД+СРК, заключалось в статистически значимом улучшении клинического состояния пациентов и достоверном снижении уровня зонулина в сыворотке крови и было продемонстрировано в исследовании, проведенном в Волгоградском государственном медицинском университете [58].
В другом российском исследовании [59] показано, что курсовое лечение хронического эрозивного гастрита у больных сахарным диабетом 1-го типа препаратом ребамипид (Ребагит®) в дозе 100 мг 3 раза в сутки в течение 3 нед способствует нормализации показателей гликопротеинов нативной слизи, антирадикальной активности слизистой и полной эпителизации эрозий антрального отдела желудка.
В российском исследовании в дизайне «случай–контроль» [60] обследованы 60 пациентов в возрасте от 48 до 64 лет с ишемической болезнью сердца, перенесших COVID-19. В группе пациентов, принимавших ребамипид, достоверно снижался уровень воспалительных маркеров (фекального кальпротектина и C-реактивного белка) по сравнению со стандартной терапией, включающей статины.
СПЭП и применение ребамипида при заболеваниях сердечно-сосудистой системы. Вопросы патогенетической связи нарушения кишечной проницаемости и сердечно-сосудистых заболеваний обсуждаются в большей степени в теоретическом поле [61–76]. Для реальной клинической практики интерниста (терапевта, кардиолога) и хирурга (кардиохирурга, сосудистого хирурга) актуальны вопросы лекарственной безопасности, связанные с приемом малых доз ацетилсалициловой кислоты, других антитромбоцитарных препаратов, а также варфарина и прямых оральных антикоагулянтов (ПОАК) или, как их еще называют, новых оральных антикоагулянтов, которые увеличивают кишечную проницаемость и, соответственно, повышают риск ЖКК [37]. 
В более ранних исследованиях ребамипид продемонстрировал свою безопасность и эффективность в профилактике повреждений слизистой оболочки ЖКТ при приеме препаратов, повышающих риск ЖКК [77–82].
Поскольку антитромботические препараты назначают на длительный срок (как правило, пожизненно), то для повышения безопасности долгосрочного лечения критически важно обеспечить адекватную защиту слизистой оболочки ЖКТ от их повреждающего воздействия. В 2021 г. были опубликованы российский консенсус по снижению риска ЖКК у пациентов, получающих оральные антикоагулянты [33], согласованное мнение экспертов Российской ассоциации геронтологов и гериатров и Национального общества профилактической кардиологии «Антитромботическая терапия в пожилом и старческом возрасте» [34], где важное место в профилактике ЖКК отведено ребамипиду.
Систематический обзор и сетевой метаанализ [83] различных методов лечения аспирин-индуцированного повреждения ЖКТ, проведенный китайскими учеными, показал, что омепразол плюс ребамипид можно считать лучшим вариантом для лечения желудочно-кишечного повреждения, вызванного ацетилсалициловой кислотой. 
Актуальность проблемы профилактики ЖКК демонстрируют результаты многоцентрового кросс-секционного фармакоэпидемиологического исследования, в котором установлена высокая частота сопутствующих заболеваний органов пищеварения у пациентов, принимающих ПОАК [84], а частота назначения гастропротекторов пациентам, принимающим ПОАК, составляет всего 57,1% [85].
В отечественном обзоре [86], посвященном возможностям защиты ЖКТ при использовании ПОАК у пациентов с фибрилляцией предсердий, отмечается, что использование гастро- и энтеропротектора ребамипида представляется целесообразным и, вероятно, патогенетически обоснованным. Авторы отмечают, что инициированное в Российском геронтологическом научно-клиническом центре рандомизированное исследование РЕГАТА предоставит дополнительную информацию по применению ребамипида у пациентов с фибрилляцией предсердий, получающих различные ПОАК [86].

Заключение
Приведенные данные демонстрируют коморбидность СПЭП, который принимает определенное участие в развитии заболеваний не только ЖКТ, но и негастроэнтерологических заболеваний, в частности патологии сердечно-сосудистой системы, что предполагает формирование новых терапевтических стратегий, применение которых позволит улучшить клинический прогноз. 
Наличие в арсенале практического врача препарата ребамипида – Ребагит® не только позволяет проводить полноценную патогенетическую терапию кислотозависимых заболеваний, в том числе НПВП-индуцированного поражения ЖКТ, и других гастроэнтерологических заболеваний, но и позволяет расширить спектр его применения в реальной клинической практике – у коморбидных/мультиморбидных пациентов, в том числе с заболеваниями сердечно-сосудистой системы, благодаря его протективному действию и способности нивелировать возможные проблемы, связанные с лекарственной терапией в аспекте повышения ее безопасности.

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Conflict of interests. The authors declare that there is not conflict of interests.


Трухан Дмитрий Иванович – д-р мед. наук, доц., проф. каф. поликлинической терапии и внутренних болезней, 
ФГБОУ ВО ОмГМУ. E-mail: dmitry_trukhan@mail.ru; ORCID: 0000-0002-1597-1876
Dmitry I. Trukhan – D. Sci. (Med.), Prof., Omsk State Medical University. E-mail: dmitry_trukhan@mail.ru; 
ORCID: 0000-0002-1597-1876

Деговцов Евгений Николаевич – д-р мед. наук, зав. каф. госпитальной хирургии, ФГБОУ ВО ОмГМУ. E-mail: edego2001@mail.ru; ORCID: 0000-0003-0385-8232
Evgeny N. Degovtsov – D. Sci. (Med.), Omsk State Medical University. E-mail: edego2001@mail.ru; ORCID 0000-0003-0385-8232

Новиков Александр Юрьевич – ассистент каф. общей хирургии, ФГБОУ ВО ОмГМУ. E-mail: doctorsosudov@yandex.ru 
Alexander Yu. Novikov – Assistant, Omsk State Medical University. E-mail: doctorsosudov@yandex.ru

Поступила в редакцию / Received: 06.02.2023
Поступила после рецензирования / Revised: 15.02.2023
Принята к публикации / Accepted: 22.02.2023