Психиатрия Психические расстройства в общей медицине
№01 2008

В статье академика РАМН А.Б.Смулевича [31] затрагиваются важные и неоднозначно трактуемые в литературе вопросы. В связи с пробуждением в последние десятилетия у отечественных исследователей интереса к психосоматической медицине возникает необходимость обсудить содержание ряда ключевых понятий проблемы и определить наиболее перспективные возможные направления ее решения.
Прежде всего следует остановиться на объеме понятия "психосоматическая медицина", которое на разных исторических этапах развития общества трактовалось по-разному.
На протяжении веков религиозные воззрения противопоставляли смертное тело и бессмертную душу. Эта дихотомия психических и телесных процессов была поддержана авторитетом Декарта, указавшего, что переживания человека имеют одновременно субъективные и объективные (телесные) проявления, и эти два качественно разных явления протекают параллельно и никак не связаны между собой. Более того, они могут и должны изучаться методами разных наук: телесные проявления – методами естественных наук, субъективные же проявления открыты только сознанию переживающего их человека и недоступны изучению объективными методами. Медицина долгое время была четко ориентирована на распознавание и лечение телесных недугов, и ее развитие было основано на прочном фундаменте естественных наук и именно с естественно-научной ориентацией связаны ее основные достижения.
Начиная с XIX в. в связи с научно-технической революцией нарастают темп жизни и ее нервно-психическая напряженность. Психоэмоциональные факторы начинают занимать все большее место в этиопатогенезе заболеваний, а их значение неуклонно увеличивается. Современный образ жизни выдвинул хроническое психоэмоциональное напряжение в число важнейших этиопатогенетических факторов патологии современного человека. Игнорирование значения психоэмоциональных факторов не только не оправдывалось с теоретической точки зрения, но и вступало в противоречие с повседневной практической деятельностью врача. Именно эта ситуация стимулировала появление к концу XIX в. психосоматической медицины, "которая не столько умаляет значение телесного, сколько уделяет больше внимания душевному" [4].
На первых этапах развития психосоматической медицины предпринимались попытки выделить круг психосоматических заболеваний на основе линейного этиологического принципа по аналогии с рядом других медицинских дисциплин. Существуют, например, инфекционные заболевания, вызываемые возбудителями инфекционной природы. Подобно этому, предпринимались попытки выделить в качестве психосоматических расстройства, в возникновении, течении и исходе которых существенная роль придавалась психоэмоциональным и личностным факторам. К этой категории относилось несколько групп расстройств:

• соматические заболевания (эссенциальная гипертония, язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, бронхиальная астма, сахарный диабет, нейродермиты, ревматоидный артрит, язвенный колит), при которых выявлялась связь болезненных расстройств с психоэмоциональными и личностными влияниями;
• психофизиологические заболевания ("органные неврозы"), которые проявляются постоянными жалобами, не имеющими органической основы, и нарушениями функционирования разных органов и систем (сердечно-сосудистой, дыхательной, желудочно-кишечной, мочеполовой и т.д.);
• конверсионные расстройства – истерический симптомокомплекс бегства в болезнь, при котором моральные страдания, конфликты, аффективные напряжения трансформируются в нарушения физиологических функций, утрачивающих произвольное управление (истерическая слепота, глухота, парезы, параличи, расстройства чувствительности и др.).

По мере развития медицины круг болезней, в той или иной мере связанных с психоэмоциональными факторами, неуклонно расширялся и все больше включал в себя группы заболеваний, обычно относимых к внутренним, эндокринным, инфекционным и т.д. Постепенно стало ясно, что при любом заболевании человека в болезненный процесс в той или иной мере вовлекаются психоэмоциональные факторы. Иными словами, психосоматическая медицина, ориентированная сначала на изучение ограниченного числа расстройств, связанных с психоэмоциональными влияниями (объект исследования), постепенно трансформировалась в универсальный принцип (парадигму) всей медицины, предполагающий при анализе любого заболевания подходить к пациенту как биопсихосоциальной целостности, характеризующейся единством функционирования телесного и душевного. Традиционная естественно-научная парадигма медицины была дополнена психосоциальной составляющей, а психосоматическая медицина стала трактоваться как "метод исследования взаимодействия психических и соматических процессов, которые тесно связывают человека с окружающей средой" [4]. В определении здоровья ВОЗ было внесено требование не только отсутствия телесных нарушений, но и полного психического и социального благополучия человека. Из МКБ-10 термин "психосоматика" в традиционном значении исключен, "чтобы не подразумевалось, будто при других заболеваниях психосоматические факторы не имеют значения" [19].
Рассмотрение парадигмы современной медицины, утверждающей психосоматический подход в качестве универсального принципа анализа любого заболевания человека, снимает ряд дискуссионных проблем:

1) становятся беспредметными споры о границах понятия "психосоматическая медицина";
2) не требуется в классификацию болезней вносить новую рубрику "психосоматические расстройства";
3) хотя значение психоэмоциональных факторов признается при любом заболевании, их роль в этиопатогенезе различных заболеваний разная.

Естественно, при практической реализации психосоматического подхода требуется четкое определение групп расстройств, при которых этот подход наиболее уместен и востребован. Эти группы расстройств превосходно осветил в своей статье А.Б.Смулевич [31], сгруппировав их в четыре категории.
Возникающие при этом определенные проблемы также связаны с адекватностью используемой терминологии. Термин "психосоматическая медицина" настолько перегружен смысловым содержанием, что производное от него понятие "психосоматический подход" также может толковаться по-разному. В то же время данный подход уже по определению предполагает междисциплинарное взаимодействие специалистов разных профилей с целью одновременного и согласованного анализа больного как в соматическом, так и психологическом аспектах. В Санкт-Петербурге взаимодействие специалистов разных профилей в комплексном подходе к диагностике, лечению и профилактике заболеваний рассматривают в рамках концепции интегративной медицины [20]. Возможно, термин "психосоматическая медицина" целесообразно заменить на "интегративная медицина". При этом следует учитывать, что успешному развитию интегративной медицины препятствуют трудности как теоретического, так и практического планов. В настоящее время четко не определены принципы выбора показателей для интегративного исследования индивидуальности, а также принципы соотношения результатов междисциплинарного исследования, проводимого специалистами разных профилей, не разработаны критерии принятия диагностических решений и методы интегративного исследования, отсутствуют протоколы (отраслевые стандарты) по диагностике и лечению расстройств и т.д.
Не менее важной проблемой при практической реализации интегративного подхода является поиск путей эффективного взаимодействия специалистов разных профилей. Опыт зарубежной медицины показывает, что вовлечение в лечебный процесс, помимо врачей, других специалистов – дорогостоящая процедура, которая не всегда оправдывается достигаемыми положительными результатами. Этому в первую очередь препятствует недостаточное взаимопонимание специалистов. Существует, например, библиография работ, авторы которых стремятся объяснить антагонизм психиатров и клинических психологов в лечебном процессе. Ларчик же открывается просто: эти специалисты говорят на разных языках, оперируют разными парадигмами – естественно-научной (психиатры) и гуманитарной (психологи). Нередко результаты трудоемкого психологического исследования пациента мало что дают психиатру, и наоборот.
Настоятельно требуется, чтобы бригаду специалистов разных профилей возглавлял эксперт с интегративным мышлением, способный синтезировать результаты параклинических исследований. Подготовить подобного рода специалистов в порядке эксперимента в 1990-е годы попытались в Курском государственном медицинском университете – КГМУ [8, 21]. Специалистов нового типа готовили на базе факультета лечебного дела и дополнительно обеспечивали образование по медицинской психологии. Дисциплины лечебного факультета были сокращены на 10%, что высвободило около 1,5 тыс. ч для преподавания психологических дисциплин. Студенты с самого начала наряду с дисциплинами естественно-научного профиля изучали психологические дисциплины. Это создавало базу для формирования у студентов на старших курсах системного видения человека как психобиологической целостности. Было осуществлено несколько выпусков. Специалисты, получившие такую подготовку, работают врачами или клиническими психологами и по отзывам работников практического здравоохранения имеют явное преимущество перед врачами, получившими только лечебное образование (спецвыпускники "какие-то особые", "все быстрее схватывают", "глубоко мыслят" и т.д.).
В 2000 г. вышел стандарт №022700, определивший, что клинические психологи могут готовиться только на базе психологического образования. Эксперимент в КГМУ был прекращен. В то же время он показал, что комбинация естественно-научного и психологического образования может быть эффективной формой подготовки специалистов по интегративной медицине. Вероятно, следует создавать специальные факультеты интегративной медицины, на которых будут готовить руководителей бригад по междисциплинарному ведению пациентов. Последипломную специализацию выпускников целесообразно проводить через интернатуру и ординатуру в соответствии с профилем предстоящей работы. Например, в терапевтической клинике руководителем бригады, включающей психиатров, клинических психологов и др., должен быть специалист, подготовленный в области терапии и смежных психосоциальных наук и т.д.
В области фундаментальных исследований проблем психосоматической медицины основные усилия были направлены на то, чтобы объяснить "загадочный скачок от психической к соматической иннервации" (З.Фрейд). Выдвинуты гипотезы, трактующие этиопатогенетические соотношения и взаимодействия психических и социальных факторов в возникновении, течении, исходе заболеваний: кортиковисцеральная теория (Н.М.Быков, И.Т.Курцин), психодинамические концепции конверсии (З.Фрейд), специфического личностного конфликта (Ф.Александер), персонального профиля личности (F.Dunbar), алекситимии (P.Sifneos) и др. Данные концепции позволили установить много важных научных фактов. Тем не менее они не оказали существенного влияния на практическую медицину, а концепции лишь отдельные аспекты сложного этиопатогенеза психосоматических расстройств, основывались на линейном казуализме. Исследователи стремились понять, как те или иные психосоциальные факторы (мотивационный конфликт, психоэмоциональный стресс, личностные особенности и т.д.) через включение вегетативной нервной системы определяют возникновение того или иного заболевания.
Примерно с 1970-х годов данную проблему интенсивно исследовали с позиции поведенческой медицины [34]. Достоинством биоповеденческого подхода является осознанное стремление к синтезу медико-биологических и поведенческих дисциплин, стремление проверять теоретические положения экспериментом с широким привлечением психологических, физиологических и других методов исследования. В русле этого направления появилась концепция поведения типа А как фактора риска развития ишемической болезни сердца (ИБС), вызвавшая широкий резонанс во всем мире [34].
Однако и поведенческая медицина в настоящее время переживает кризис. Односторонняя ориентация исследователей на объективную регистрацию лишь внешних проявлений поведения и отвлечение от анализа его внутренних психологических детерминант (мотивация, целеполагание, смысл и т.д.) привели к получению разнородных фактов, которые невозможно интерпретировать с единых теоретических позиций.
В психосоматику постепенно пришло осознание бесперспективности простых моделей психосоматических расстройств, основанных на линейном детерминизме и напрямую связывающих происхождение психосоматических заболеваний с действием какого-то изолированного психоэмоционального фактора. Появились нелинейные интегративные модели, согласно которым психосоматические заболевания и их разнообразные формы представляют собой как бы результирующий вектор сложного, уже изначально труднопредсказуемого взаимодействия многих факторов: наследственной предрасположенности, индивидуальных конституциональных, личностных особенностей, истории жизни, природных, социально-психологических, социально-экономических и других факторов среды.
В рамках данного направления были предприняты "достаточно претенциозные" [4] попытки построения "интегративных моделей" психосоматических расстройств [35, 36], целью которых являлся синтез современного состояния знаний в медицине на основе теории систем, принципов саморегуляции и обратной связи. В интегративных моделях человек рассматривается как биопсихосоциальная целостность в тесной связи с культурной, социальной и материальной средой. Основная задача психосоматической медицины, по словам одного из создателей интегративных концепций [35], заключается в разработке модели отношений между организмом и окружающей средой и модели отношений между биологическими, психологическими и социальными процессами в самом организме. Психосоматическая модель при этом должна быть достаточно универсальной, чтобы представления о закономерностях соотношений телесных данных соответствовали соотношениям душевных данных и врач мог увязать процессы, происходящие на физиологическом и социальном уровнях.
Ценность данных концепций заключается в стремлении их авторов к синтезу разрозненных данных о психосоматических расстройствах, полученных из разных областей знаний, построению универсальных системных построений, позволяющих рассматривать человека как психобиологическую целостность в органическом единстве с социальной и предметной средой, и, основываясь на этом, интерпретировать понятия о болезни и здоровье. Как упоминалось выше, многие исследователи рассматривают биопсихосоциальный подход как универсальный принцип современной медицины в целом. В то же время и интегративные модели пока не оказали существенного влияния на практическую медицину: построение таких всеобъемлющих моделей в силу их сверхсложности пока достижимо лишь теоретически. Их использование невозможно в повседневной практической деятельности врача. Действительно, каким образом можно построить универсальную модель воздействия на организм разнообразных по своей природе и механизмам действия факторов среды (физических, химических, биологических, психосоциальных и т.д.) так, чтобы "врач мог увязать процессы, которые происходят на физиологическом и социальном уровнях"? Да и построение моделей соотношений биологических, психологических и социальных уровней организации самой индивидуальности представляется не менее сложной задачей. Ведь индивидуальности присуще бесконечное число свойств и особенностей (от физиологических до социально-психологических), и очевидно, по словам В.С.Мерлина [17], что "такая бесконечность не может быть объектом специального исследования". На это указывает и А.Б.Смулевич [31]. Отмечая, что проблема взаимосвязи психических и соматических расстройств относится к числу междисциплинарных, он пишет: ..."попытки сформулировать унифицированный подход к интерпретации психосоматических соотношений, релевантный для исследований всех направлений, заведомо несостоятельны". Не случайно, по мнению многих авторитетных исследователей [4], интегративные концепции в настоящее время представляют собой лишь "системно-теоретический эскиз", базируются на отвлеченных принципах и неоперационализированных понятиях, их эмпирическая и экспериментальная проверка, даже по словам их создателей, – дело будущего [36].
Таким образом, наиболее совершенными теоретическими моделями психосоматических расстройств в настоящее время являются интегративные концепции. Однако в них декларируются лишь абстрактные принципы разработки системных моделей психосоматических расстройств. Это обстоятельство выдвигает в число приоритетных задач поиск путей перевода отвлеченных принципов в плоскость конкретных научных исследований и практического использования. Попытаемся рассмотреть ряд возможных подходов к решению данной проблемы.
1. Прежде всего необходимо обсудить возможности выхода из следующего противоречия. Интегративный подход предполагает отображение индивидуальности как психобиологической целостности в единстве с окружающей средой, в то же время индивидуальность как психобиологическая целостность включает бесконечное число свойств и "не может быть предметом специального исследования" [17].
В отвлеченном плане противоречие решается просто: необходимо сузить подход к отображению индивидуальности, выделить в этой сверхсложной целостности ограниченный аспект, "срез", подобно тому, как лаборант берет несколько капель крови и по этим данным делает заключение о состоянии организма в целом. Б.Г.Ананьев полагал, что для комплексного изучения человека как целого необходимо "создание такого симптомокомплекса, включающего соматические, физиологические, психологические характеристики, который обеспечивал бы возможность разделить все бесконечное разнообразие индивидуальностей на небольшое число типов" [1]. В этом случае основное внимание смещается на решение вопроса о том, на основе каких критериев должны отбираться индивидуальные свойства, чтобы отразить своеобразие индивидуальности как целого, не утратив системного видения. При этом должна быть обоснована важная роль в этиопатогенезе психосоматических расстройств именно выделенного для исследования аспекта интегральной индивидуальности. Естественно, избранный аспект не должен абсолютизироваться в качестве единственно значимого, исключающего возможный вклад в многофакторный этиопатогенез психосоматических расстройств других аспектов, "срезов" индивидуальности, влияний факторов окружающей среды и т.д.
2. Вопрос о критериях отбора показателей для интегративного исследования индивидуальности рассмотрел В.С.Мерлин [17]. Автор утверждал: "Для того чтобы исследование индивидуальности было интегральным, достаточно изучить связи между ограниченным количеством индивидуальных свойств, но относящихся к различным иерархическим уровням", причем "в качестве представителей разных уровней необходимо выбирать не любые изолированные свойства, а лишь такие комплексы, которые определяют закономерную, относительно замкнутую систему".
В психосоматической медицине не было уделено должного внимания обсуждению проблемы выбора критериев для интегрального исследования индивидуальности. Многие работы строились по однотипной, хотя и не бесспорной схеме: механически дополнить "бездушную медицину бестелесной психологией" [4]. Психологические исследования испытуемых (обычно с помощью MMPJ) дополнялись бессистемными исследованиями на других иерархических уровнях организации индивидуальности (нейрофизиологическом, нейроэндокринном, физиологическом, биохимическом и т.д.). Между тем тот же MMPJ включает большинство вопросов (более 300 из 550), которые отражают культурные особенности американского образа жизни (это религия, образование, работа, семья и брак, сексуальные, политические, социальные отношения и т.д.). Трудно ожидать, что социальные по происхождению характеристики индивидуальности, формируемые культурными условиями американского общества, могут составлять "относительно замкнутую систему" с показателями ее биологического функционирования. Для реализации же интегративного подхода следует отбирать не любые разноуровневые свойства, а лишь такие, в которых психические и телесные процессы однозначно соотносятся и протекают во взаимодействии и взаимной обусловленности, представляют собой относительно замкнутые психобиологические подсистемы.
3. Параметры индивидуальности, несущие интегративную информацию об особенностях ее психобиологической организации, должны проявляться не в случайных (эпизодических) взаимодействиях со средой, а отражать достаточно устойчивую, типичную, обобщенную (проявляющуюся в разных ситуациях) индивидуальную манеру (стиль) адаптивной регуляции поведения. Эти показатели должны обеспечивать возможность разделять "все бесконечное разнообразие индивидуальностей на небольшое число психобиологических типов".
4. Для психосоматической медицины представляют интерес в первую очередь индивидуальности, отклоняющиеся по интегральным показателям от среднестатистических данных. Индивидуальности, находящиеся по своим параметрам в пределах среднестатистических колебаний, вероятно, не могут сами по себе составить фактор повышенного риска тех или иных психосоматических расстройств. Подобный риск в первую очередь может возникать у лиц, характеристики индивидуальности которых выходят за пределы среднестатистического нормативного разброса, например акцентуации характера по К.Леонгарду [14]. При этом предполагается, что акцентуированные интегративные показатели сочетают акцентуацию психологических и тесно с ними связанных биологических характеристик, что может составить основу для выделения ряда акцентуированных психобиологических типов. Именно данные психобиологические типы, являясь неустойчивыми, неравновесными системами, могут составлять повышенный риск развития психосоматических расстройств. Л.Н.Собчик,  например, считает, что в структуре нормальной личности различные тенденции умеренно выражены, противоположные тенденции взаимно уравновешены, что обеспечивает гармонию и устойчивость личности [31]. "Нарушенный же в ту или иную сторону баланс создает условия для неустойчивости в связи с перевесом той или иной тенденции, что делает структуру личности менее адаптивной". Степень дезадаптации зависит от того, насколько выражена асимметрия полярно направленных личностных тенденций. К.Леонгард также полагал, что именно усиление выраженности свойств темперамента и характера (акцентуация) создает повышенный риск социальной дезадаптации [14].
Следует при этом иметь в виду, что тот или иной тип психобиологической акцентуации не прямо обусловливает возникновение расстройств, а только в тесном взаимодействии с факторами предметной и социальной среды. При значительной акцентуации психобиологических свойств психосоматические расстройства могут развиться и при относительно благоприятных условиях. С другой стороны, данные расстройства могут возникнуть и при отсутствии выраженной психобиологической акцентуации: при длительных и интенсивных психоэмоциональных нагрузках, "роковых ударах судьбы", длящихся годами тяжелых конфликтах и т.д. В среднестатистических же случаях увеличение числа психосоматических расстройств происходит в связи с неуклонным ростом нервно-психического напряжения, порождаемого современным образом жизни, который, по-видимому, связан с вовлечением в группы риска лиц, имеющих все менее выраженные акцентуации.
При реализации указанных принципов интегративного исследования психосоматических расстройств нами использовалась структурно-функциональная модель деятельности мозга как целого, предложенная А.Р.Лурия [16].
А.Р.Лурия выделял три основных функциональных блока в организации мозга, участие которых необходимо для осуществления любой психической деятельности.

1. Блок регуляции тонуса и бодрствования связан с функционированием ретикулярной формации и обеспечивает оптимальный тонус коры мозга и уровень оптимального бодрствования, необходимые для наилучшего приема и переработки информации.
2. Блок приема, переработки и хранения информации расположен в конвекситальных (наружных) отделах неокортекса и занимает его задние отделы, включая в свой состав аппараты зрительной (затылочной), слуховой (височной) и общечувствительной (теменной) области. Этот блок состоит из частей, обладающих высокой модальной специфичностью.
3. Блок программирования, регуляции и контроля связан с организацией активной, целенаправленной деятельности, формирует планы и программы действий, создает замыслы, следит за их выполнением, сравнивая эффект действий с исходными намерениями и корригируя допущенные ошибки. Расположен в передних отделах больших полушарий, точнее в префронтальных отделах мозга.

С нашей точки зрения, в качестве показателей, интегрирующих деятельность блоков мозга в целое, наибольший интерес представляют характеристики блока программирования, регуляции и контроля. Его функционирование не изолировано от деятельности других блоков мозга, а проявляется в регуляции:

а) энергетического обеспечения текущей деятельности,
б) информационного взаимодействия с реальностью и
в) произвольной активности.

В моделях А.Р.Лурия представлен действующий мозг в процессе текущего взаимодействия с реальностью. Однако задачи, решаемые мозгом, непрестанно меняются. Человек же остается при этом самим собой, узнаваемым по присущим ему особенностям взаимодействия в разных ситуациях. Иными словами, индивидуальности наряду с ситуативно-обусловленными формами активности, присуща относительно устойчивая, обобщенная (проявляющаяся в разных ситуациях) манера (стиль) саморегуляции (ее энергетического, информационного исполнительского компонентов). Этот стиль формируется в повседневной деятельности на протяжении индивидуальной истории жизни. По существу он является интегративным параметром индивидуальности, так как сопрягает требования условий жизнедеятельности, психологические, биологические (генетически детерминированны) особенности индивидуальности, вырабатывая и закрепляя предпочитаемые взаимодействия со средой. Теперь рассмотрим параметры индивидуальности, которые могут использоваться в качестве интегративных показателей процессов саморегуляции в энергетическом, информационном, исполнительском блоках мозга.
Энергетический блок. Относительно устойчивой индивидуальной мерой интенсивности энергетического взаимодействия человека с реальностью является темперамент, который задан генетически и определяет устойчиво предпочитаемый индивидуальностью диапазон интенсивности энергетических затрат в реакциях на текущие ситуации (холерик, меланхолик и т.д.). Темперамент отражает динамический (надситуативный) аспект психической деятельности и включает проявления активности в психомоторной, интеллектуальной, социальной средах и эмоциональность (возбудимость, чувствительность и т.д.).
Темперамент, несомненно, является интегративным показателем индивидуальности, образуя с биологическими характеристиками "целостную подсистему свойств". Он "гомоморфен общим свойствам нервной системы" [17] и обусловлен совокупностью индивидуальных свойств, составляющих его биологическую (телесную) конституцию [29].
В психосоматической лаборатории КГМУ были проведены исследования психобиологической организации акцентуированных типов темперамента в контексте риска развития психосоматических расстройств. Свойства и структура темперамента сопоставлялись с нейрофизиологическими, вегетосоматическими, нейроэндокринными показателями. В процессе исследований у практически здоровых людей были описаны три акцентуированных психонейроэндокринных профиля, установлены особенности биопсиходинамических реакций на психоэмоциональный стресс в зависимости от типа профиля [15]. Изучены предпочтительные типы психобиологической акцентуации у лиц с поведенческим фактором ИБС (тип А), выявлены особенности психоэмоциональных реакций на лабораторный и предэкзаменационный психоэмоциональный стресс лиц с разными типами акцентуации [18, 26]. Установлены особенности биопсиходинамической организации индивидуальности у следующих групп людей: 1) у лиц, склонных к гипертензивным реакциям [13], 2) у женщин с привычным невынашиванием беременности [18], 3) у пациентов с первичной артериальной гипотензией [3], 4) у больных с язвенной болезнью желудка и двенадцатиперстной кишки [7], 5) у пациентов с начальными проявлениями дисциркуляторной энцефалопатии [6], 6) у детей с вегетососудистой дистонией [18], 7) у детей "школы здоровья и развития" [32]. В целом была подтверждена гипотеза о повышенном риске психосоматических расстройств при разных типах психобиологической акцентуации.
Результатом исследований стали  создание и стандартизация нового Теста акцентуаций свойств темперамента (ТАСТ) [24], разработка на основе его применения новой классификации акцентуированных типов темперамента, регрессионных уравнений их диагностики [22]. Модифицирована методика компьютерной обработки электроэнцефалограммы (ЭЭГ), позволяющая выявлять общемозговые индикаторы ЭЭГ, изучены их факторная структура и функциональное значение [10].
Информационный блок. Наибольший интерес представляют психологические феномены, в которых четко представлены регуляторные функции. Предпочитаемые человеком формы психической саморегуляции могут быть результатом сопряжения требований среды, психологических, биологических особенностей, т.е. также могут служить интегративными показателями психобиологической организации индивидуальности. Нами были исследованы следующие психологические феномены.
1. Внимание. В отличие от других психических процессов внимание не имеет своего содержания, а отражает разные аспекты динамики психических процессов. По последним данным, основная функция внимания заключается в контроле и регуляции текущей деятельности [5]. Нами созданы аппаратно-программные комплексы для исследования свойств зрительного внимания, изучена его факторная структура [11]. В контексте оценки внимания как показателя психобиологической организации индивидуальности ведется сопоставление свойств и структуры зрительного внимания с электрокортикальными и вегетативными показателями генерализованной активации центральной нервной системы (ЦНС).
2. Когнитивные стили. С 1970-х годов во всем мире ведутся интенсивные исследования когнитивных стилей как психологических феноменов, отражающих относительно стабильные индивидуально-специфические способы (манеру) процессов регуляции приема и переработки информации человеком, проявляющихся при решении им разных задач [33]. Для большинства когнитивных стилей доказана не только социальная, но и биологическая детерминация формирования, т.е. они представляют собой целостные психобиологические образования и также могут использоваться в качестве интегративных показателей организации индивидуальности. В психосоматической лаборатории КГМУ разработана и стандартизирована методика "Дискриминации свойств понятий", позволяющая измерять когнитивный стиль "абстрактная/конкретная концептуализация", являющийся важнейшим показателям особенностей организации понятийного опыта человека [25]. Ведутся сопоставления результатов применения этой методики с нейрофизиологическими показателями генерализованной активации ЦНС.
3. Психическая саморегуляция на основе разных типов обратных связей. В КГМУ разработаны 4 приоритетные методики исследования психической саморегуляции на основе разных типов обратных связей при последовательной оценке: 1) пространственно-временных параметров зрительного стимула, 2) высоты чистого тона, 3) длительности звучания чистого тона, 4) линейных размеров зрительного стимула. Во всех методиках последовательно задаваемый эталон воспроизводился испытуемыми; а) без обратной связи, информирующей о величине и направленности текущей ошибки в оценке стимула (внутренние обратные связи); б) с обратной информирующей связью (после каждой оценки стимула у испытуемого вычисляли индекс величины и направленности ошибки – внешняя обратная связь); в) с ложной обратной связью (без ведома испытуемого эталон оценок стимула изменяли, прослеживали процесс перестройки саморегуляции на достижение параметров нового эталона) [9, 27]. Эмпирически были выделены коэффициенты саморегуляции, изучена их факторная структура. Факторами саморегуляции явились: 1) точность и стабильность оценок стимулов, 2) стабильная индивидуальная тенденция к недооценке или переоценке стимулов, 3) чувствительность к внешней обратной связи, 4) обучаемость, 5) пластичность (гибкость перепрограммирования психических функциональных систем под влиянием информации о текущих ошибках) [9]. Индивидуальные профили по показателям психической саморегуляции сопоставлены с нейрофизиологическими индикаторами генерализованной активации ЦНС.
4. Исполнительный блок (произвольной активности). В данный блок входят формально-динамические характеристики психомоторной активности. Психомоторная же активность – составная часть темперамента и, следовательно, несет интегративную информацию о психобиологической организации индивидуальности.
С помощью комплекса специально разработанных приборов  нами у практически здоровых людей исследованы точность и скорость движений, дифференциальная кинестетическая чувствительность, оптимальное и максимальное усиление мышц кисти, оптимальный и максимальный психомоторный темп, оптимальная и максимальная статическая выносливость мышц кисти, динамический тремор, число попыток до отказа выполнить трудно решаемую психомоторную задачу [23]. Кроме того, исследованы процессы психомоторной саморегуляции при последовательном воспроизведении заданного мышечного усилия на основе внутренних и внешних обратных связей. Выделено 6 факторов психомоторной активности (скорость, точность, сила, эргичность, кинестетическая чувствительность, динамический тремор). При саморегуляции последовательного воспроизведения заданного мышечного усилия выявлены те же факторы, что и в других методиках психической саморегуляции [2]. Факторы психомоторики хорошо согласовались с электроэнцефалографическими и нейровегетативными индикаторами генерализованной активации ЦНС.
В заключение отметим, что реализация проводимых нами исследований позволяет надеяться на достижение по их завершении одного из возможных и важнейших системных отображений индивидуальности как целого. Есть основания полагать, что в процессе исследования будет отобран достаточный минимум наиболее информативных методик, отражающих интегративные параметры индивидуальности. Будут разработаны математические модели принятия диагностических решений о типах психобиологических акцентуаций на основе синтеза теории нечеткой логики принятия решений и диалоговых систем распознавания образов [12].