Психиатрия Всемирная психиатрия
№01 2013

Pargament и Lomax провели всесторонний и полный анализ как положительного, так и отрицательного воздействия религии на симптомы и исходы психических расстройств у больных. Их работа преимущественно основана на важном исследовании, проведенном Pargament и коллегами по религиозной и смыслообразующей копинг-стратегиям. Pargament и коллеги считают, что многие пациенты используют религию и в качестве ресурса для психологической адаптации, и в качестве модели, объясняющей их заболевание (1). Это может иметь как положительные последствия (например, “Я думаю, что моя болезнь – наказание Бога за мои грехи. Это придает смысл тому, что произошло со мной, таким образом, это менее несправедливо”), так и отрицательные (например, “Я молился в течение многих лет. Я все еще болен, потому что я не достаточно верю в исцеляющую силу Бога. Я – плохой человек”) (2).
Отрицательные аспекты религии могут быть выражены через понятие “духовной борьбы”, сложное для понимания многих клиницистов. Духовная борьба может быть внутриличностной, межличностной, и/или связанной с представлением пациента о Боге. Оценивая этот феномен, необходимо учитывать тот факт, что духовная борьба может быть как причиной, так и следствием психопатологии (или и тем, и другим).
Статья Pargament и Lomax помогает клиницистам выяснить, в каком качестве может выступать религия: как ресурс для психологической адаптации к болезни, как источник смысла или эмоционального комфорта (например, как средство уменьшения тревоги), и как средство саморегуляции и улучшения качества жизни человека как члена социума. Клиницисты должны быть знакомы с этими понятиями до того, как они начнут выполнять оценку степени духовности,- процедуру, которая должна быть частью обычного психиатрического обследования (3). Однако, они могут обнаружить, что у любого конкретного пациента в определенный период времени часто присутствуют не один, а большее количество вышеупомянутых аспектов (3). Например, пациент с шизофренией может страдать бредом с религиозным содержанием (“Дьявол говорит со мной... ”) и, в то же самое время, быть способным молиться Богу, чтобы уменьшить свою тревогу. Важно помнить, что скрининговые вопросы могут быть использованы в процессе оценки всех аспектов религиозности пациента (3,4).
Как мы должны поступать после того, как оценка степени духовности выполнена? Полученные данные должны быть учтены как часть материала для поддерживающей психотерапии, способствуя формированию положительной копинг-стратегии и работе с негативными проявлениями духовности (например, духовной борьбой). В некоторых случаях, в зависимости от культурального контекста, в котором проводится лечение, проблемы могут быть более сложными.
В некоторых регионах, где нет психиатров, традиционные целители пытаются помочь пациентам с расстройствами психики в рамках “интегрированного лечения”,  включающего духовное лечение и более секулярные методы (с тем или иным успехом). С другой стороны, в большинстве европейских стран психиатры придерживаются светской позиции в работе. Из этого следует, что проблемы, проявившиеся в результате оценки духовности пациента, могут рассматриваться психиатрами, как касающиеся священников или иных духовных лиц. Между этими двумя позициями существуют положения (варианты), где вопросы переплетаются. Так, в Соединенных Штатах некоторые клиницисты могут молиться со своими пациентами, что не рассматривалось бы как приемлемая форма поведения в большинстве общественных психиатрических учреждений в Европе.
Сложность этой области знаний также связана с существованием некой “серой зоны”, подчас находящейся в поле деятельности психотерапии, где данные внутрипсихологического характера могут рассматриваться или как "теологический", или как когнитивный процессы, требующие психологического вмешательства, или как оба из вышеупомянутых процессов (например, чувство вины женщины после аборта, частично основанное на религиозных убеждениях).
Так что же нам делать? С одной стороны, психиатры должны адаптировать свою практику к тем запросам, которые предъявляет общество. С другой стороны, существуют обстоятельства, при которых “лечение, принятое, привычное, характерное, свойственное, закрепившееся в данной местности” (local care) несовместимо с эффективными стандартными методами лечения (такими, как антипсихотические средства при психотических симптомах). В некоторых регионах пациенты сначала консультируются со своим врачом по месту жительства, а затем обращаются к традиционной (народной) медицине, когда понимают, что прежнее лечение не приносит улучшения (5). В таких ситуациях клиницистам не стоит конкурировать с этими (традиционными) подходами, а лучше найти способы применения других моделей лечения, в которых подходы дополняли бы друг друга (6). Это может вызывать фрустрацию, учитывая время и деньги которые, вероятно, будут потеряны при такой последовательности действий. Однако фактически нет никакого другого выбора: люди, живущие в культуре, применяющей религиозные модели для объяснения психических расстройств, будут, скорее всего, искать традиционные пути лечения прежде, чем обратятся к современной психиатрии. Задача психиатров – принять во внимание культуральный контекст мышления их пациентов, что может включать в себя, когда это необходимо, и построение сотруднических взаимоотношений с членами религиозных общин.
В заключение мы хотели бы подчеркнуть что: a) оценка степени духовности пациента должна быть частью исследования культурологического контекста в ходе любой консультации пациента в психиатрическом учреждении, согласно рекомендациям WPA (7); б) оценка религиозных убеждений пациента, вероятно, вскроет психологические и социальные вопросы, которые имеют отношение к лечению; и в) эти данные могут иметь психотерапевтические, психиатрические и социальные последствия, в зависимости от особенностей пациента и местного психиатрического и культурологического контекста.