Всемирная психиатрия
Перевод: Пикиреня В.И. (Минск)
Редактура: к.м.н. Резников М.К. (Воронеж)
Резюме
После одобрения МКБ-11 Всемирной ассамблеей здравоохранения в мае 2019 г. государства-члены Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) перейдут от МКБ-10 к МКБ-11 с предоставлением отчетности по статистике здравоохранения на основе новой системы, которая начнется с 1 января 2022 г. Департамент по психическому здоровью и злоупотреблению психоактивными веществами ВОЗ опубликует «Клинические описания и диагностические рекомендации» (CDDG) для расстройств психического, поведенческого и нервного развития МКБ-11 после его одобрения. Разработка CDDG МКБ-11 за последнее десятилетие, основывалась на принципах клинической ценности и глобальной применимости, была наиболее международной, многоязычной, междисциплинарной, чем когда-либо ранее при создании классификации психических расстройств. Инновациями в МКБ-11 является предоставление последовательной и системно охарактеризованной информации, принятие подхода, основанного на всей жизни пациента, и руководство для каждого расстройства, связанное с культурой. Дименсиональные подходы были включены в классификацию, в частности для расстройств личности и первичных психотических расстройств, в соответствии с существующим уровнем доказательств. Эти подходы более совместимы с подходом, ориентированным на восстановление, устранены искусственные коморбидности и более эффективно регистрируется динамика. Здесь мы опишем основные изменения в структуре психических расстройств МКБ-11 в сравнении с МКБ-10, а также разработку двух новых глав МКБ-11, относящихся к вопросам психического здоровья. Мы проиллюстрируем ряд новых категорий, которые были добавлены в МКБ-11 и обоснования для их включения. В завершение, мы приводим описание наиболее важных изменений, которые были сделаны в каждой группе МКБ-11. Эта информация создавалась, чтобы быть полезной как клиницистам, так и исследователям, ориентирующимся на МКБ-11, и для внедрения руководства в свою профессиональную деятельность.
Ключевые слова: Международная классификация болезней, МКБ-10, диагноз, психические расстройства, клиническая полезность, дименсиональный подход, связанные с культуральными особенностями рекомендации.
Редактура: к.м.н. Резников М.К. (Воронеж)
Резюме
После одобрения МКБ-11 Всемирной ассамблеей здравоохранения в мае 2019 г. государства-члены Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) перейдут от МКБ-10 к МКБ-11 с предоставлением отчетности по статистике здравоохранения на основе новой системы, которая начнется с 1 января 2022 г. Департамент по психическому здоровью и злоупотреблению психоактивными веществами ВОЗ опубликует «Клинические описания и диагностические рекомендации» (CDDG) для расстройств психического, поведенческого и нервного развития МКБ-11 после его одобрения. Разработка CDDG МКБ-11 за последнее десятилетие, основывалась на принципах клинической ценности и глобальной применимости, была наиболее международной, многоязычной, междисциплинарной, чем когда-либо ранее при создании классификации психических расстройств. Инновациями в МКБ-11 является предоставление последовательной и системно охарактеризованной информации, принятие подхода, основанного на всей жизни пациента, и руководство для каждого расстройства, связанное с культурой. Дименсиональные подходы были включены в классификацию, в частности для расстройств личности и первичных психотических расстройств, в соответствии с существующим уровнем доказательств. Эти подходы более совместимы с подходом, ориентированным на восстановление, устранены искусственные коморбидности и более эффективно регистрируется динамика. Здесь мы опишем основные изменения в структуре психических расстройств МКБ-11 в сравнении с МКБ-10, а также разработку двух новых глав МКБ-11, относящихся к вопросам психического здоровья. Мы проиллюстрируем ряд новых категорий, которые были добавлены в МКБ-11 и обоснования для их включения. В завершение, мы приводим описание наиболее важных изменений, которые были сделаны в каждой группе МКБ-11. Эта информация создавалась, чтобы быть полезной как клиницистам, так и исследователям, ориентирующимся на МКБ-11, и для внедрения руководства в свою профессиональную деятельность.
Ключевые слова: Международная классификация болезней, МКБ-10, диагноз, психические расстройства, клиническая полезность, дименсиональный подход, связанные с культуральными особенностями рекомендации.
Перевод: Мурашко А.А. (Москва)
Редактура: к.м.н. Рукавишников Г.В. (Санкт-Петербург)
Резюме
Психотерапевтические вмешательства через интернет и, в частности, проводимая через интернет когнитивно-поведенческая терапия (ИКПТ) существуют по меньшей мере уже 20 лет. В данной статье мы рассматриваем подход к лечению и доказательную базу, утверждая, что ИКПТ можно рассматривать как средство распространения инноваций. ИКПТ была разработана и протестирована для нескольких психиатрических и соматических состояний, и прямые сравнительные исследования показывают, что ИКПТ под руководством терапевта более эффективна в сравнении с очередью на решение вопросов по тревожным расстройствам и депрессии, и практически столь же эффективна, как КПТ. Рассмотрены также исследования по изучению возможных нежелательных эффектов ИКПТ: значительное меньшинство людей отмечают негативные последствия, хотя частота ухудшения состояния схожа с таковой при очной терапии и ниже, чем в контрольных группах. Мы также рассматриваем исследования, посвященные механизмам происходящих изменений, согласно которым единичные модераторы и медиаторы были определены. Мы учли недавнюю тенденцию, нацеленную на приобретение знаний, а также обсудили возможности и препятствия внедрения ИКПТ. Последнее включает в себя результаты, свидетельствующие о том, что отношение к ИКПТ может быть не столь положительным, как при использовании современных технологий в качестве дополнения к очной терапии (т.е. комбинированной терапии). Наконец, мы обсуждаем будущие направления, включая роль технических средств и машинного обучения, комбинированной терапии, адаптацию терапии для меньшинств и незападных стран, другие терапевтические подходы, помимо ИКПТ (включая психодинамическую и межличностную психотерапию, осуществляемую через интернет, а также терапию принятия и ответственности), появляющиеся рекомендации и важность публикации негативных результатов.
Ключевые слова: психотерапевтические вмешательства через интернет, когнитивно-поведенческая терапия, инновации, тревожные расстройства, депрессия, модераторы и медиаторы, нежелательные эффекты, комбинированная терапия, внедрение.
Редактура: к.м.н. Рукавишников Г.В. (Санкт-Петербург)
Резюме
Психотерапевтические вмешательства через интернет и, в частности, проводимая через интернет когнитивно-поведенческая терапия (ИКПТ) существуют по меньшей мере уже 20 лет. В данной статье мы рассматриваем подход к лечению и доказательную базу, утверждая, что ИКПТ можно рассматривать как средство распространения инноваций. ИКПТ была разработана и протестирована для нескольких психиатрических и соматических состояний, и прямые сравнительные исследования показывают, что ИКПТ под руководством терапевта более эффективна в сравнении с очередью на решение вопросов по тревожным расстройствам и депрессии, и практически столь же эффективна, как КПТ. Рассмотрены также исследования по изучению возможных нежелательных эффектов ИКПТ: значительное меньшинство людей отмечают негативные последствия, хотя частота ухудшения состояния схожа с таковой при очной терапии и ниже, чем в контрольных группах. Мы также рассматриваем исследования, посвященные механизмам происходящих изменений, согласно которым единичные модераторы и медиаторы были определены. Мы учли недавнюю тенденцию, нацеленную на приобретение знаний, а также обсудили возможности и препятствия внедрения ИКПТ. Последнее включает в себя результаты, свидетельствующие о том, что отношение к ИКПТ может быть не столь положительным, как при использовании современных технологий в качестве дополнения к очной терапии (т.е. комбинированной терапии). Наконец, мы обсуждаем будущие направления, включая роль технических средств и машинного обучения, комбинированной терапии, адаптацию терапии для меньшинств и незападных стран, другие терапевтические подходы, помимо ИКПТ (включая психодинамическую и межличностную психотерапию, осуществляемую через интернет, а также терапию принятия и ответственности), появляющиеся рекомендации и важность публикации негативных результатов.
Ключевые слова: психотерапевтические вмешательства через интернет, когнитивно-поведенческая терапия, инновации, тревожные расстройства, депрессия, модераторы и медиаторы, нежелательные эффекты, комбинированная терапия, внедрение.
Выздоровление является новой парадигмой для здравоохранения в области психического здоровья во всем мире. Одной из ее особенностей является больший акцент на субъективный опыт – каково это жить с шизофренией и другими психотическими расстройствами?
Удовлетворенность пациентов медицинской помощью часто рассматривается как важная часть процесса и качества психиатрической помощи.
Идея лечения людей, переживающих «кризис» психического здоровья, вне стационарных условий не нова1. 700 лет назад в Геле, Бельгия, была создана система семейного патронажного оказания помощи лицам с психическими расстройствами в трудные периоды. В 1930-х годах A. Querido создал систему домашнего лечения в Амстердаме, Нидерланды.
Изучение 669 рандомизированных контролируемых и неконтролируемых исследований, включавших почти 84 000 взрослых пациентов, проходивших психотерапию, показало, что почти 20% пациентов преждевременно прекращают психотерапевтическое лечение вне зависимости от подходов (когнитивно-поведенческих, гуманистических или психодинамических)1.
Перевод: Пальчикова Е.И. (Санкт-Петербург)
Редактура: к.м.н. Чумаков Е.М. (Санкт-Петербург)
Конвенция Организации Объединенных Наций (ООН) о правах инвалидов (КПИ) является самым современным международным правовым документом о правах людей с ограниченными возможностями здоровья. К таким людям также относятся и лица с тяжелыми психическими расстройствами. Согласно авторитетному толкованию важнейшей статьи (Статья 12 – Равенство перед законом) Комитета по правам инвалидов ООН, недобровольное содержание и лечение людей с ограниченными возможностями психического здоровья запрещены Конвенцией. Считается, что как традиционное право в области психического здоровья, так и «нормы, основанные на правоспособности», нарушают Конвенцию. Однако некоторые органы ООН не полностью согласны (например, Комитет ООН по правам человека и Подкомитет по предупреждению пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания), в то время как другие являются менее явно абсолютистскими (например, Совет по правам человека). Кроме того, ряд академических кругов выступили с резкой критикой позиции Комитета КПИ. Эти критические замечания сосредоточены на вопросе, можно ли игнорировать роль способности человека принимать решение независимо от обстоятельств. Большая часть вышеизложенных дебатов посвящена понятию «право- и дееспособность» и часто повторяющейся в настоящее время концепции, согласно которой необходимо всегда уважать «волю и предпочтения» лица с ограниченными возможностями здоровья. Однако «воля и предпочтения» остаются неопределенными. В этой статье я предлагаю анализ «воли и предпочтений», который может прояснить интервенции, которые могут быть приемлемыми или неприемлемыми в соответствии с положениями Конвенции ООН.
Ключевые слова: Конвенция ООН, права человека, люди с ограниченными возможностями здоровья, КПИ ООН, психические расстройства, недобровольное лечение, закон о психическом здоровье, правоспособность, дееспособность, воля, предпочтения, лучшие интересы, принятие решений замещающим лицом.
Редактура: к.м.н. Чумаков Е.М. (Санкт-Петербург)
Конвенция Организации Объединенных Наций (ООН) о правах инвалидов (КПИ) является самым современным международным правовым документом о правах людей с ограниченными возможностями здоровья. К таким людям также относятся и лица с тяжелыми психическими расстройствами. Согласно авторитетному толкованию важнейшей статьи (Статья 12 – Равенство перед законом) Комитета по правам инвалидов ООН, недобровольное содержание и лечение людей с ограниченными возможностями психического здоровья запрещены Конвенцией. Считается, что как традиционное право в области психического здоровья, так и «нормы, основанные на правоспособности», нарушают Конвенцию. Однако некоторые органы ООН не полностью согласны (например, Комитет ООН по правам человека и Подкомитет по предупреждению пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания), в то время как другие являются менее явно абсолютистскими (например, Совет по правам человека). Кроме того, ряд академических кругов выступили с резкой критикой позиции Комитета КПИ. Эти критические замечания сосредоточены на вопросе, можно ли игнорировать роль способности человека принимать решение независимо от обстоятельств. Большая часть вышеизложенных дебатов посвящена понятию «право- и дееспособность» и часто повторяющейся в настоящее время концепции, согласно которой необходимо всегда уважать «волю и предпочтения» лица с ограниченными возможностями здоровья. Однако «воля и предпочтения» остаются неопределенными. В этой статье я предлагаю анализ «воли и предпочтений», который может прояснить интервенции, которые могут быть приемлемыми или неприемлемыми в соответствии с положениями Конвенции ООН.
Ключевые слова: Конвенция ООН, права человека, люди с ограниченными возможностями здоровья, КПИ ООН, психические расстройства, недобровольное лечение, закон о психическом здоровье, правоспособность, дееспособность, воля, предпочтения, лучшие интересы, принятие решений замещающим лицом.
Психическое здоровье выходит из тени. На повестке дня – права человека, и правозащитники все чаще призывают к равному финансированию сферы психического здравоохранения с другими медицинскими отраслями, сокращению неравенства в лечении людей в кризисных ситуациях, особенно в странах с низким и средним доходом.
Психическое здоровье стало глобальным приоритетом. Решающее значение имеет расширение охвата вариантов лечения и вспомогательных услуг.
В дискуссии с Комитетом Организации Объединенных Наций (ООН) по осуществлению Конвенции о правах инвалидов (КПИ) G. Szmukler1 сосредотачивает внимание на правильной трактовке понятий «воля и предпочтения» человека.
Конвенция Организации Объединенных Наций (ООН) о правах инвалидов (КПИ)1 стала ожидаемым событием для всех тех, кто занимается защитой прав людей с психическими расстройствами и психосоциальными нарушениями.
В работе G. Szmukler1 представлен глубокий анализ некоторых важных аспектов Конвенции Организации Объединенных Наций (ООН) о правах инвалидов (КПИ), которые делают проблематичной ее имплементацию в законодательные нормы и положения сферы охраны психического здоровья.
Работу G. Szmukler1 следует понимать в контексте Конвенции о правах инвалидов (КПИ) целиком и в смысле целей, к которым Конвенция стремится.
G. Szmukler1 выступает за толкование «воли и предпочтений», которое позволяет оценивать способность к принятию решений на основании функциональной оценки психической дееспособности, используемой для интерпретации решений тех, чьи воля и предпочтения оказываются противоречивыми.
Конвенция ООН о правах инвалидов (the United Nations (UN) Convention on the Rights of Persons with Disabilities – CRPD)1 вызвала довольно масштабную полемику вокруг статей 12 (Равенство перед законом) и 14 (Свобода и личная неприкосновенность) и их соотнесение с принудительной госпитализацией и лечением.
Перевод: Шишорин Родион (Москва)
Редактура: к.м.н. Бойко А.С. (Томск)
Резюме
Мы объединили и сравнили мета-анализы фармакологических и нефармакологических мер, направленных на показатели физического здоровья людей с расстройствами шизофренического спектра. Большая часть баз данных была просмотрена до 1 июня 2018 года. Из 3709 совпадений при поиске было включено 27 мета-анализов, представляющих 128 мета-проанализированных исследований и 47 231 обследованного участника.
В целом мета-анализы характеризуются адекватностью и высоким качеством, но анализируемые исследования – в меньшей степени. Наиболее эффективными мерами по снижению веса были индивидуальное консультирование по образу жизни (стандартная разница средних – standardized mean difference, SMD=-0,98)) и применение физических упражнений (SMD=-0,96), за которыми следуют обучение психологической самопомощи (SMD=-0,77), поддержка арипипразолом (SMD=-0,73), применение топирамата (SMD=-0,72), d-фенфлурамина (SMD=-0,54) и метформина (SMD=-0,53). Относительно уменьшение окружности талии поддержка арипипразолом (SMD=-1,10) и применение топирамата (SMD=-0,69) показали наилучшую достоверность, потом следует контроль за питанием (SMD=-0,39). Контроль за питанием был единственной мерой, которая достоверно улучшала (диастолическое) артериальное давление (SMD=-0,39). Смена препарата с оланзапина на кветиапин или арипипразол (SMD=-0,71) и применение метформина (SMD=-0,65) показали наибольшую эффективность по снижению уровня глюкозы крови, за чем следовали применение агонистов рецепторов глюкагоноподобного пептида-1 (SMD=-0,39), контроль за питанием (SMD=-0,37) и поддержка арипипразолом (SMD=-0,34); в свою очередь преодолевать инсулинорезистентность удавалось лучше всего с метформином (SMD=-0,75) и розиглитазоном (SMD=-0,44). Топирамат имел наибольший эффект относительно концентраций триглицеридов (SMD=-0,68) и липопротеинов низкой плотности (ЛПНП) (SMD=-0,80); в свою очередь метформин имел наиболее благоприятный эффект на общий холестерин (SMD=-0,51) и липопротеины высокой плотности (ЛПВП) (SMD=-0,45). Коррекция образа жизни давала малый эффект относительно триглицеридов, общего холестерина и ЛПНП (SMD= от -0,35 до -0,37). Только применение физических упражнений увеличивало толерантность к физической нагрузке (SMD=1,81). Несмотря на частые физические сопутствующие заболевания и преждевременную смертность, главным образом из-за этих повышенных рисков для физического здоровья, современные данные о фармакологических и немедикаментозных вмешательствах у людей с шизофренией для профилактики и лечения этих состояний по-прежнему ограничены, и в ближайшее время требуется больше масштабных исследований в этом направлении.
Ключевые слова: шизофрения, психоз, физическое здоровье, масса тела, артериальное давление, глюкоза, инсулин, триглицериды, холестерин, консультирование по образу жизни, физическая активность, контроль за питанием, метформин, топирамат, смена антипсихотиков.
Редактура: к.м.н. Бойко А.С. (Томск)
Резюме
Мы объединили и сравнили мета-анализы фармакологических и нефармакологических мер, направленных на показатели физического здоровья людей с расстройствами шизофренического спектра. Большая часть баз данных была просмотрена до 1 июня 2018 года. Из 3709 совпадений при поиске было включено 27 мета-анализов, представляющих 128 мета-проанализированных исследований и 47 231 обследованного участника.
В целом мета-анализы характеризуются адекватностью и высоким качеством, но анализируемые исследования – в меньшей степени. Наиболее эффективными мерами по снижению веса были индивидуальное консультирование по образу жизни (стандартная разница средних – standardized mean difference, SMD=-0,98)) и применение физических упражнений (SMD=-0,96), за которыми следуют обучение психологической самопомощи (SMD=-0,77), поддержка арипипразолом (SMD=-0,73), применение топирамата (SMD=-0,72), d-фенфлурамина (SMD=-0,54) и метформина (SMD=-0,53). Относительно уменьшение окружности талии поддержка арипипразолом (SMD=-1,10) и применение топирамата (SMD=-0,69) показали наилучшую достоверность, потом следует контроль за питанием (SMD=-0,39). Контроль за питанием был единственной мерой, которая достоверно улучшала (диастолическое) артериальное давление (SMD=-0,39). Смена препарата с оланзапина на кветиапин или арипипразол (SMD=-0,71) и применение метформина (SMD=-0,65) показали наибольшую эффективность по снижению уровня глюкозы крови, за чем следовали применение агонистов рецепторов глюкагоноподобного пептида-1 (SMD=-0,39), контроль за питанием (SMD=-0,37) и поддержка арипипразолом (SMD=-0,34); в свою очередь преодолевать инсулинорезистентность удавалось лучше всего с метформином (SMD=-0,75) и розиглитазоном (SMD=-0,44). Топирамат имел наибольший эффект относительно концентраций триглицеридов (SMD=-0,68) и липопротеинов низкой плотности (ЛПНП) (SMD=-0,80); в свою очередь метформин имел наиболее благоприятный эффект на общий холестерин (SMD=-0,51) и липопротеины высокой плотности (ЛПВП) (SMD=-0,45). Коррекция образа жизни давала малый эффект относительно триглицеридов, общего холестерина и ЛПНП (SMD= от -0,35 до -0,37). Только применение физических упражнений увеличивало толерантность к физической нагрузке (SMD=1,81). Несмотря на частые физические сопутствующие заболевания и преждевременную смертность, главным образом из-за этих повышенных рисков для физического здоровья, современные данные о фармакологических и немедикаментозных вмешательствах у людей с шизофренией для профилактики и лечения этих состояний по-прежнему ограничены, и в ближайшее время требуется больше масштабных исследований в этом направлении.
Ключевые слова: шизофрения, психоз, физическое здоровье, масса тела, артериальное давление, глюкоза, инсулин, триглицериды, холестерин, консультирование по образу жизни, физическая активность, контроль за питанием, метформин, топирамат, смена антипсихотиков.
Перевод: Пальчикова Е.И. (Санкт-Петербург)
Редактура: к.м.н. Федотов И.А. (Рязань)
Обоснованность классификации неаффективных и аффективных психозов как отдельных нозологий оспаривается, но, несмотря на призывы к альтернативным подходам к диагностике психотических синдромов, эмпирических попыток идентифицировать трансдиагностические фенотипы психозов по-прежнему мало. Цель исследования – изучить обоснованность и полезность общих и специфических дименсий психозов, протекающих по типу шизофрении, шизоаффективного расстройства (ШАР) и биполярного аффективного расстройства (БАР) I типа с психотическими симптомами. Результаты по шкалам PANSS (шкала оценки продуктивных и негативных синдромов), YMRS (шкала мании Янга) и MADRS (шкала депрессии Монтгомери–Асберг), полученные в ходе обследования пациентов многоцентрового консорциума B-SNIP , включавшего 933 пациента, из которых 397 были с диагнозом шизофрении, 224 – ШАР и 312 с диагнозом БАР I типа с психотическими симптомами, обрабатывались с помощью многомерного IRT-моделирования (многомерная модель на основе современной теории латентных черт). Бифакторная модель с одной общей дименсией психоза, двумя дименсиями неаффективных и аффективных психотических симптомов и пятью специфическими дименсиями (депрессия, мания, дезорганизация мышления, негативная и продуктивная симтоматика) оказалась наиболее подходящей. C точки зрения прогнозирования B-SNIP биотипа психоза дименсиональная классификация оказалась более точной, чем категориальная, как в DSM. Значения общей дименсии психоза, продуктивных, негативных симптомов и дезорганизации мышления были выше у пациентов афроамериканского, чем у пациентов кавказского происхождения. Дименсиональная диагностика позволила точно классифицировать диагнозы по категориальной системе DSM. В данном исследовании демонстрируется валидность и утилитарность трансдиагностических симптоматических дименсий психоза, выходящих за традиционные диагностические границы психотических расстройств. Полученные результаты также открывают перспективные направления для исследований на стыке дименсиональных психопатологических фенотипов и основных нейробиологических дименсий психопатологии.
Ключевые слова: психоз, трансдиагностические фенотипы, шизофрения, шизоаффективное расстройство, биполярное аффективное расстройство с психотическими симптомами, дименсии общего симптома, дименсии специфических симптомов, биотипы.
Редактура: к.м.н. Федотов И.А. (Рязань)
Обоснованность классификации неаффективных и аффективных психозов как отдельных нозологий оспаривается, но, несмотря на призывы к альтернативным подходам к диагностике психотических синдромов, эмпирических попыток идентифицировать трансдиагностические фенотипы психозов по-прежнему мало. Цель исследования – изучить обоснованность и полезность общих и специфических дименсий психозов, протекающих по типу шизофрении, шизоаффективного расстройства (ШАР) и биполярного аффективного расстройства (БАР) I типа с психотическими симптомами. Результаты по шкалам PANSS (шкала оценки продуктивных и негативных синдромов), YMRS (шкала мании Янга) и MADRS (шкала депрессии Монтгомери–Асберг), полученные в ходе обследования пациентов многоцентрового консорциума B-SNIP , включавшего 933 пациента, из которых 397 были с диагнозом шизофрении, 224 – ШАР и 312 с диагнозом БАР I типа с психотическими симптомами, обрабатывались с помощью многомерного IRT-моделирования (многомерная модель на основе современной теории латентных черт). Бифакторная модель с одной общей дименсией психоза, двумя дименсиями неаффективных и аффективных психотических симптомов и пятью специфическими дименсиями (депрессия, мания, дезорганизация мышления, негативная и продуктивная симтоматика) оказалась наиболее подходящей. C точки зрения прогнозирования B-SNIP биотипа психоза дименсиональная классификация оказалась более точной, чем категориальная, как в DSM. Значения общей дименсии психоза, продуктивных, негативных симптомов и дезорганизации мышления были выше у пациентов афроамериканского, чем у пациентов кавказского происхождения. Дименсиональная диагностика позволила точно классифицировать диагнозы по категориальной системе DSM. В данном исследовании демонстрируется валидность и утилитарность трансдиагностических симптоматических дименсий психоза, выходящих за традиционные диагностические границы психотических расстройств. Полученные результаты также открывают перспективные направления для исследований на стыке дименсиональных психопатологических фенотипов и основных нейробиологических дименсий психопатологии.
Ключевые слова: психоз, трансдиагностические фенотипы, шизофрения, шизоаффективное расстройство, биполярное аффективное расстройство с психотическими симптомами, дименсии общего симптома, дименсии специфических симптомов, биотипы.
Перевод: Шуненков Д.А. (Иваново)
Редактура: к.м.н. Потанин С.С. (Москва)
Своевременное определение риска посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) является необходимым условием для эффективной медицинской помощи и профилактики. Мы представляем инструмент оценки риска, позволяющий рассчитать индивидуальную вероятность развития ПТСР на основе ранних предикторов. Члены Международного консорциума по прогнозированию ПТСР (ICPP) поделились индивидуальными данными участников из десяти лонгитюдных исследований гражданских пострадавших от травм, обратившихся в центры неотложной помощи в шести странах. Участники, удовлетворяющие критериям включения (N=2473), прошли первоначальную клиническую оценку в течение 60 дней после травмы и по крайней мере одну оценку при последующем наблюдении 4-15 месяцев спустя. Выраженность симптомов ПТСР и диагностический статус каждый раз оценивались по клинической шкале ПТСР для DSM-IV (CAPS). Данные об образовании участников, наличии предшествующей травмы в течение жизни, семейном положении и социально-экономическом статусе, полученные из различных исследований, были оценены и гармонизированы. Основной конечной точкой исследования была вероятность последующего развития ПТСР с учетом ранних предикторов. Распространенность ПТСР при последующем наблюдении составила 11,8% (9,2% для мужчин и 16,4% для женщин). Логистическая модель, основанная на выраженности ранних симптомов ПТСР (начальный общий балл CAPS) в качестве предиктора, дала возможность весьма точной оценки развития ПТСР при последующем наблюдении (прогнозируемые пр. наблюдаемых вероятностей: r=0,976). Добавление женского пола респондентов, более низкого уровня образования и воздействия предшествующей межличностной травмы к модели привело к более высоким оценкам вероятности ПТСР с аналогичной точностью модели (прогнозируемые пр. наблюдаемых вероятностей: r=0,941). Настоящая модель может быть скорректирована с учетом других травматических обстоятельств и факторов риска, не охваченных ICPP (например, биологических, социальных). Наряду с их использованием в общей медицине, модели оценки риска могут быть использованы для принятия клинических решений в психиатрии. Есть надежда, что количественная оценка риска ПТСР станет первым шагом на пути к систематической профилактике этого расстройства.
Ключевые слова: посттравматическое стрессовое расстройство, прогнозирование, инструмент оценки риска, выжившие после травмы, клиническая шкала ПТСР для DSM-IV (CAPS), женский пол, более низкое образование, воздействие предшествующей межличностной травмы, профилактика.
Редактура: к.м.н. Потанин С.С. (Москва)
Своевременное определение риска посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) является необходимым условием для эффективной медицинской помощи и профилактики. Мы представляем инструмент оценки риска, позволяющий рассчитать индивидуальную вероятность развития ПТСР на основе ранних предикторов. Члены Международного консорциума по прогнозированию ПТСР (ICPP) поделились индивидуальными данными участников из десяти лонгитюдных исследований гражданских пострадавших от травм, обратившихся в центры неотложной помощи в шести странах. Участники, удовлетворяющие критериям включения (N=2473), прошли первоначальную клиническую оценку в течение 60 дней после травмы и по крайней мере одну оценку при последующем наблюдении 4-15 месяцев спустя. Выраженность симптомов ПТСР и диагностический статус каждый раз оценивались по клинической шкале ПТСР для DSM-IV (CAPS). Данные об образовании участников, наличии предшествующей травмы в течение жизни, семейном положении и социально-экономическом статусе, полученные из различных исследований, были оценены и гармонизированы. Основной конечной точкой исследования была вероятность последующего развития ПТСР с учетом ранних предикторов. Распространенность ПТСР при последующем наблюдении составила 11,8% (9,2% для мужчин и 16,4% для женщин). Логистическая модель, основанная на выраженности ранних симптомов ПТСР (начальный общий балл CAPS) в качестве предиктора, дала возможность весьма точной оценки развития ПТСР при последующем наблюдении (прогнозируемые пр. наблюдаемых вероятностей: r=0,976). Добавление женского пола респондентов, более низкого уровня образования и воздействия предшествующей межличностной травмы к модели привело к более высоким оценкам вероятности ПТСР с аналогичной точностью модели (прогнозируемые пр. наблюдаемых вероятностей: r=0,941). Настоящая модель может быть скорректирована с учетом других травматических обстоятельств и факторов риска, не охваченных ICPP (например, биологических, социальных). Наряду с их использованием в общей медицине, модели оценки риска могут быть использованы для принятия клинических решений в психиатрии. Есть надежда, что количественная оценка риска ПТСР станет первым шагом на пути к систематической профилактике этого расстройства.
Ключевые слова: посттравматическое стрессовое расстройство, прогнозирование, инструмент оценки риска, выжившие после травмы, клиническая шкала ПТСР для DSM-IV (CAPS), женский пол, более низкое образование, воздействие предшествующей межличностной травмы, профилактика.
Перевод: Шкурина Ж.В. (Москва)
Редактура: к.м.н. Бойко А.С. (Томск)
На содержание и организацию охраны психического здоровья серьезно повлиял подход, согласно которому проблемы психического здоровья понимаются как поддающиеся диагностике расстройства с возможностью их лечения практикующими специалистами, применяющими рекомендации по доказательным практикам (evidence-based practice – EBP) симптом-редуцирования на групповом уровне. Однако модель доказательных практик симптом-редуцирования подвергается давлению, поскольку она может представляться изолированной от нужд пациентов, игнорирует доказательства транссиндромальной природы психических расстройств, преувеличивает роль технических аспектов лечения по сравнению с межличностной и ритуальной составляющими ухода и недооценивает отсутствие возможности распространения результатов от доказательных практик с группового уровня на индивидуальный. Все больше данных указывают на то, что психические расстройства редко «излечиваются» и их корректнее рассматривать в качестве уязвимостей. Уровень жизни может значимо возрасти в том случае, если люди научатся жить с психической уязвимостью в результате длительного процесса повышения своей жизнестойкости в социальных и экзистенциальных аспектах. В данной работе мы анализируем, как бы выглядели службы охраны психического здоровья, если бы вышеупомянутые факторы принимались во внимание. Служба охраны психического здоровья в XXI веке наилучшим образом может быть представлена как небольшое оздоровительное сообщество, способствующее налаживанию связей и повышению устойчивости при обучении жизни с психической уязвимостью, дополненное ограниченным числом религиозных учреждений. Коллегиальная поддержка, организуемая на уровне восстановительных колледжей, могла бы составить основу сообщества. Лечение должно быть направлено на транссиндромальную редукцию симптомов с ориентацией на более высокоуровневый процесс экзистенциального восстановления и на социальную активность; оно должно применяться специалистами, обученными сотрудничать, принимать во внимание личную историю и максимизировать эффекты, полученные от терапевтических отношений и исцеляющих воздействий ритуальных взаимодействий. Наконец, интеграция в систему общественного психического здоровья электронных сообществ, оказывающих информационную, коллегиальную и гражданскую поддержку и предлагающих ряд основанных на пользовательском рейтинге решений для самопомощи, могла бы помочь преодолеть разрыв между широкой распространенностью типичных видов психических расстройств и сравнительно ограниченными возможностями любой службы охраны психического здоровья.
Ключевые слова: охрана психического здоровья, доказательные практики, межличностные составляющие ухода, общественное здравоохранение, жизнестойкость, коллегиальная поддержка, транссиндромальное симптом-редуцирование, выздоровление, электронные сообщества.
Редактура: к.м.н. Бойко А.С. (Томск)
На содержание и организацию охраны психического здоровья серьезно повлиял подход, согласно которому проблемы психического здоровья понимаются как поддающиеся диагностике расстройства с возможностью их лечения практикующими специалистами, применяющими рекомендации по доказательным практикам (evidence-based practice – EBP) симптом-редуцирования на групповом уровне. Однако модель доказательных практик симптом-редуцирования подвергается давлению, поскольку она может представляться изолированной от нужд пациентов, игнорирует доказательства транссиндромальной природы психических расстройств, преувеличивает роль технических аспектов лечения по сравнению с межличностной и ритуальной составляющими ухода и недооценивает отсутствие возможности распространения результатов от доказательных практик с группового уровня на индивидуальный. Все больше данных указывают на то, что психические расстройства редко «излечиваются» и их корректнее рассматривать в качестве уязвимостей. Уровень жизни может значимо возрасти в том случае, если люди научатся жить с психической уязвимостью в результате длительного процесса повышения своей жизнестойкости в социальных и экзистенциальных аспектах. В данной работе мы анализируем, как бы выглядели службы охраны психического здоровья, если бы вышеупомянутые факторы принимались во внимание. Служба охраны психического здоровья в XXI веке наилучшим образом может быть представлена как небольшое оздоровительное сообщество, способствующее налаживанию связей и повышению устойчивости при обучении жизни с психической уязвимостью, дополненное ограниченным числом религиозных учреждений. Коллегиальная поддержка, организуемая на уровне восстановительных колледжей, могла бы составить основу сообщества. Лечение должно быть направлено на транссиндромальную редукцию симптомов с ориентацией на более высокоуровневый процесс экзистенциального восстановления и на социальную активность; оно должно применяться специалистами, обученными сотрудничать, принимать во внимание личную историю и максимизировать эффекты, полученные от терапевтических отношений и исцеляющих воздействий ритуальных взаимодействий. Наконец, интеграция в систему общественного психического здоровья электронных сообществ, оказывающих информационную, коллегиальную и гражданскую поддержку и предлагающих ряд основанных на пользовательском рейтинге решений для самопомощи, могла бы помочь преодолеть разрыв между широкой распространенностью типичных видов психических расстройств и сравнительно ограниченными возможностями любой службы охраны психического здоровья.
Ключевые слова: охрана психического здоровья, доказательные практики, межличностные составляющие ухода, общественное здравоохранение, жизнестойкость, коллегиальная поддержка, транссиндромальное симптом-редуцирование, выздоровление, электронные сообщества.
С психическим расстройством сталкивается каждый четвертый житель планеты, но доступ к специализированной помощи для многих нуждающихся в ней затруднен1. Преодолеть этот барьер могли бы мобильные приложения в сфере психического здоровья, поскольку согласно прогнозам к 2020 году число обладателей смартфонов достигнет трех миллиардов.
AVATAR-терапия была впервые предложена и описана J. Leff и соавторами1.
Все больше детей по всему миру сталкиваются с нестабильной семейной ситуацией вследствие разводов или расставания родителей, а также в тех случаях, когда дети рождаются вне брака или в сожительстве1.
В связи с природными катастрофами, войнами, политическими конфликтами интерес к резилентности (устойчивости) человека повышается, и новые данные способствуют осознанию факта, что неблагополучие в детстве может сказаться на здоровье и самочувствии уже во взрослом возрасте1,2.
С момента появления нейролептиков и до настоящего времени негативные симптомы являются основным компонентом шизофрении и связаны с неблагоприятными клиническими исходами (с точки зрения восстановления, качества жизни, субъективного благополучия).
В последние годы в качестве возможного ключевого фенотипического маркера спектра шизофрении появилась концепция основных (ключевых, минимальных) нарушений самосознания1.
Около половины всех психических расстройств проявляются к 14 годам1. У подростков депрессия является основной причиной инвалидности, тревога занимает седьмое место, а самоубийство является третьей по распространенности причиной смерти1.
Известно, что посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) и депрессия являются распространенными расстройствами среди молодых беженцев и вынужденных переселенцев. Ввиду большого количества недавних и продолжающихся вооруженных конфликтов становится все более заметной необходимость эффективных методов их лечения в данной группе населения.
Психозы – тяжелые неоднородные по структуре психические состояния с мультифакторной этиологией. В недавнем обширном обзоре, опубликованном в данном журнале1, среди условий нахождения в группе клинически высокого риска развития психоза (CHR) была такая черта как ангедония (как часть шизотипического конструкта), что было отмечено как многообещающий фактор, который можно использовать для ранней диагностики психозов.
Пограничное расстройство личности (ПРЛ) является одним из наиболее часто используемых диагнозов в европейской и американской психиатрии.
В настоящее время около 150 миллионов человек во всем мире страдают от большого депрессивного расстройства (в дальнейшем, депрессии). Каждая пятая женщина и каждый восьмой мужчина в течение своей жизни переносят депрессивный эпизод.
Во время каждого нового срока председательства WPA реализуется План действий, основанный на нашей предыдущей работе. Наш План1,2 на 2017–2020 гг. укрепляет ориентацию на профессиональные сообщества.
Во всем мире большинству молодых людей с проблемами в области психического здоровья не хватает поддержки и доступа к необходимой им помощи1.
В рамках 18-го Всемирного конгресса психиатров, состоявшегося в Мехико с 27 по 30 сентября 2018 года, проведено несколько мероприятий, посвященных разделу психических и поведенческих расстройств в структуре Международной классификации болезней и проблем со здоровьем 11-го пересмотра (МКБ-11). Обсуждение вопросов происходило в ходе пленарных заседаний и нескольких презентаций.