Психиатрия Всемирная психиатрия
№01 2021
Проблема поддержания дистанционной психотерапии и обучения через призму пандемии COVID-19 №01 2021
Номера страниц в выпуске:138-139
Что может сказать популярность функций “удалить из друзей”, “заблокировать” и гостинга (резкого прекращения каких-либо отношений без предупреждения и объяснения причин) в социальных сетях о потенциале успеха психологического лечения онлайн и онлайн-образования?
Что может сказать популярность функций “удалить из друзей”, “заблокировать” и гостинга (резкого прекращения каких-либо отношений без предупреждения и объяснения причин) в социальных сетях о потенциале успеха психологического лечения онлайн и онлайн-образования? Этот вопрос был выдвинут на первый план пандемией COVID-19 и последовавшим за этим переходом в значительной доле случаев к дистанционной клинической помощи и обучению.
Онлайн-психотерапевтические и образовательные платформы представляют собой быстро адаптирующуюся, удобную альтернативу очным и играют важную роль в оказании помощи уязвимым сообществам в преодолении травмы. Однако, покуда мы все больше полагаемся на дистанционные варианты, крайне важно предвидеть и смягчить повторяющуюся проблему, продемонстрированную еще допандемическим опытом: очень плохую способность поддержания этих процессов.
Не смотря на то, что проблема была подтверждена в исследованиях как онлайн-терапии 1 , так и онлайн-образования 2 , эти области были взаимно изолированными и не извлекали пользы из опыта друг друга в борьбе с этой общей проблемой. Этот вопрос был недавно освещен в специальной учебной литературе 3 . В этой статье мы исследуем его для аудитории сферы психического здоровья, поскольку, помимо учащихся и преподавателей, бесчисленные онлайн-пациенты и терапевты также получат пользу от стратегий, улучшающих поддержание процесса.
Телемедицинские услуги сильно различаются, в том числе в зависимости от конкретной используемой технологии, типа вмешательства, степени вовлеченности провайдера, целевой аудитории и диагноза. Во время пандемии консультации с использованием видеосвязи стали особенно распространенными. До этого момента наиболее изученным телемедицинским вмешательством была цифровая самопомощь, обычно основанная на когнитивно-поведенческой терапии и включающая в себя совсем небольшое или полное отсутствие участия терапевта. Плохое поддержание процесса, связанное с последним, документировалось повсеместно, в том числе в одном раннем 4 и еще одном недавнем 5 знаковых исследованиях, которые продемонстрировали разочаровывающие показатели завершения обучения, составившие 0,5% и 18% соответственно.
То же ограничение подтверждается и в исследованиях дистанционного обучения. Когда впервые появились Массовые открытые онлайн-курсы ( Massive open online course – MOOC ), почти 10 лет назад, они были названы долгожданным противоядием от неравенства в образовании. Благодаря недорогим курсам, проводимым онлайн известными преподавателями для мировой аудитории, предполагалось демократизировать высококачественное образование, как никогда раньше, и бросить вызов самой концепции обучения с привязкой к местоположению, независимо от темы или дисциплины. «Университеты устареют» – гласил оптимистический прогноз 6 . Это перекликалось с прежним обещанием, что добровольная самопомощь с применением цифровых технологий значительно расширит доступ к медицинской помощи, исправив нехватку поставщиков услуг, особенно в плохо обслуживаемых районах и общинах.
2012 г. был назван “годом MOOC” 6 , однако эйфория была недолгой, в немалой степени из-за стойкой проблемы поддержания процесса, которая была выявлена в нескольких исследованиях. Среди них знаменательный анализ 565 MOOC, проведенный Массачусетским технологическим институтом и Гарвардским университетом для 5,63 миллиона учащихся, показавший, что процент завершения обучения варьировался от 3,13% до 5,91% в течение академических лет 7 . Также разочаровывающим был вывод о том, что выпускники МООС, как правило, имеют социально-экономические преимущества, и не являются теми нуждающимися учащимися на периферии глобального образования, которых МООС надеялись достичь 6 . Уже к 2013 г. в мире было объявлено о несостоятельности данного метода 6 .
Поддержание процесса, конечно, не единственный показатель, с помощью которого можно оценить успех онлайн-терапии и образования; даже если оно плохое, массово популярное вмешательство или курс все равно означает, что многие пользователи смогут получить пользу 3 . Кроме того, нынешние индуцированные пандемией платформы, как правило, гораздо меньше, менее обезличены, более интерактивны и лучше курируются, чем типичная самостоятельная онлайн-терапия или MOOC прошлых лет, что означает, что поддержание может быть менее актуальной проблемой с текущими предложениями. Тем не менее есть основания беспокоиться о вовлеченности пользователей на современных платформах из-за особенностей, которые, по-видимому, присущи более широкой онлайн-психологии.
В интернете, независимо от специфики деятельности, невнимательность и отвлекаемость кажутся вечными препятствиями и вездесущими личностными особенностями. Уже в 2008 г. британское библиотечное исследование поведения ученых при чтении в Интернете описало его как “беспорядочное”, “горизонтальное”, “изменчивое” и “витиеватое” 8 . Учитывая сегодняшнюю одержимость такой аналитикой, как “конверсия посетителей”, “просмотры страниц”, “показатель отказов” и “глубина прокрутки”, можно с уверенностью предположить, что эта проблема усугубилась по мере того, как интернет-технологии стали более сложными и число отвлекающих факторов возросло 3 .
Слабая привязанность к контенту имеет параллели в слабых связях, которые характеризуют многие онлайн-отношения, что еще больше наводит на мысль о дефиците обязательств, присутствующем на всех онлайн-платформах и занятиях. В этом смысле поиск информации в Интернете не может принципиально отличаться от общения в Интернете. Подтверждает данный феномен обилие и популярность онлайн-функций и поведения, прекращающих отношения, от “блокировки” до “отписки”, “удаления из друзей” и гостинга.
Связанный с этим синдром дефицита внимания и гиперактивности очень часто диагностируется у людей с патологическим использованием Интернета различного плана 9 . Однако, учитывая темп онлайн-жизни, конкуренцию со стороны бесчисленных сайтов, визуальные и слуховые стимулы, предназначенные для привлечения трафика, и трудно игнорируемые “предупреждения” и “уведомления”, не нужно страдать от патологического использования Интернета, чтобы оценить связь интернет-невнимания, которая кажется неотъемлемой характеристикой онлайн-психологии.
Трудность поддержания внимания в Интернете, слабость связей в Интернете и слабая приверженность к онлайн-контенту составляют всеобъемлющую проблему поддержания процессов, которая будет иметь решающее значение для двух видов деятельности, где сосредоточенность и приверженность необходимы: психотерапия и образование. С этой целью различные смягчающие факторы, предложенные в литературе 3 по психическому здоровью и образованию для повышения поддержания процесса, кажутся очень актуальными в эпоху COVID-19.
Они включают в себя воспитание умеренно отстраненных связей между пациентом/студентом и терапевтом/учителем; партисипативное целеполагание, которое рассматривает пользователей как партнеров по сотрудничеству; гибридный или смешанный подход, который интегрирует очные контакты и дистанционную работу; подчеркивание полномочий дистанционных терапевтов/учителей, чтобы они могли быть более серьезно восприняты пользователями; инклюзивные элементы дизайна, отражающие разнообразие пользователей платформы; и “геймификацию”, заимствованную из индустрии разработки видеоигр для повышения вовлеченности на платформе.
Перенос терапии и образования из их традиционных, проверенных временем установок в ответ на пандемию, позволил продолжить оказание психиатрической помощи и спас учебный год. Но наши знания об интернет-психологии, а также данные исследований цифровых платформ самопомощи и MOOC позволяют предположить, что онлайн-лечение и обучение психическому здоровью еще не могут считаться взаимозаменяемой, гарантированной качеством альтернативой традиционной практике. Задокументированные проблемы с поддержанием процесса подчеркивают это как реальное препятствие, которое необходимо полностью исследовать и устранить, прежде чем онлайн-терапия и образование могут быть приняты в качестве надежных долгосрочных решений.
Перевод: Пальчикова Е.И. (Санкт-Петербург)
Редактура: к.м.н. Руженкова В.В. (Белгород)
Aboujaoude E, Gega L, Saltarelli A. The retention challenge in remote therapy and learning seen through the lens of the COVID-19 pandemic.World Psychiatry. 2021;20(1):138-139.
DOI:10.1002/wps.20827
Онлайн-психотерапевтические и образовательные платформы представляют собой быстро адаптирующуюся, удобную альтернативу очным и играют важную роль в оказании помощи уязвимым сообществам в преодолении травмы. Однако, покуда мы все больше полагаемся на дистанционные варианты, крайне важно предвидеть и смягчить повторяющуюся проблему, продемонстрированную еще допандемическим опытом: очень плохую способность поддержания этих процессов.
Не смотря на то, что проблема была подтверждена в исследованиях как онлайн-терапии 1 , так и онлайн-образования 2 , эти области были взаимно изолированными и не извлекали пользы из опыта друг друга в борьбе с этой общей проблемой. Этот вопрос был недавно освещен в специальной учебной литературе 3 . В этой статье мы исследуем его для аудитории сферы психического здоровья, поскольку, помимо учащихся и преподавателей, бесчисленные онлайн-пациенты и терапевты также получат пользу от стратегий, улучшающих поддержание процесса.
Телемедицинские услуги сильно различаются, в том числе в зависимости от конкретной используемой технологии, типа вмешательства, степени вовлеченности провайдера, целевой аудитории и диагноза. Во время пандемии консультации с использованием видеосвязи стали особенно распространенными. До этого момента наиболее изученным телемедицинским вмешательством была цифровая самопомощь, обычно основанная на когнитивно-поведенческой терапии и включающая в себя совсем небольшое или полное отсутствие участия терапевта. Плохое поддержание процесса, связанное с последним, документировалось повсеместно, в том числе в одном раннем 4 и еще одном недавнем 5 знаковых исследованиях, которые продемонстрировали разочаровывающие показатели завершения обучения, составившие 0,5% и 18% соответственно.
То же ограничение подтверждается и в исследованиях дистанционного обучения. Когда впервые появились Массовые открытые онлайн-курсы ( Massive open online course – MOOC ), почти 10 лет назад, они были названы долгожданным противоядием от неравенства в образовании. Благодаря недорогим курсам, проводимым онлайн известными преподавателями для мировой аудитории, предполагалось демократизировать высококачественное образование, как никогда раньше, и бросить вызов самой концепции обучения с привязкой к местоположению, независимо от темы или дисциплины. «Университеты устареют» – гласил оптимистический прогноз 6 . Это перекликалось с прежним обещанием, что добровольная самопомощь с применением цифровых технологий значительно расширит доступ к медицинской помощи, исправив нехватку поставщиков услуг, особенно в плохо обслуживаемых районах и общинах.
2012 г. был назван “годом MOOC” 6 , однако эйфория была недолгой, в немалой степени из-за стойкой проблемы поддержания процесса, которая была выявлена в нескольких исследованиях. Среди них знаменательный анализ 565 MOOC, проведенный Массачусетским технологическим институтом и Гарвардским университетом для 5,63 миллиона учащихся, показавший, что процент завершения обучения варьировался от 3,13% до 5,91% в течение академических лет 7 . Также разочаровывающим был вывод о том, что выпускники МООС, как правило, имеют социально-экономические преимущества, и не являются теми нуждающимися учащимися на периферии глобального образования, которых МООС надеялись достичь 6 . Уже к 2013 г. в мире было объявлено о несостоятельности данного метода 6 .
Поддержание процесса, конечно, не единственный показатель, с помощью которого можно оценить успех онлайн-терапии и образования; даже если оно плохое, массово популярное вмешательство или курс все равно означает, что многие пользователи смогут получить пользу 3 . Кроме того, нынешние индуцированные пандемией платформы, как правило, гораздо меньше, менее обезличены, более интерактивны и лучше курируются, чем типичная самостоятельная онлайн-терапия или MOOC прошлых лет, что означает, что поддержание может быть менее актуальной проблемой с текущими предложениями. Тем не менее есть основания беспокоиться о вовлеченности пользователей на современных платформах из-за особенностей, которые, по-видимому, присущи более широкой онлайн-психологии.
В интернете, независимо от специфики деятельности, невнимательность и отвлекаемость кажутся вечными препятствиями и вездесущими личностными особенностями. Уже в 2008 г. британское библиотечное исследование поведения ученых при чтении в Интернете описало его как “беспорядочное”, “горизонтальное”, “изменчивое” и “витиеватое” 8 . Учитывая сегодняшнюю одержимость такой аналитикой, как “конверсия посетителей”, “просмотры страниц”, “показатель отказов” и “глубина прокрутки”, можно с уверенностью предположить, что эта проблема усугубилась по мере того, как интернет-технологии стали более сложными и число отвлекающих факторов возросло 3 .
Слабая привязанность к контенту имеет параллели в слабых связях, которые характеризуют многие онлайн-отношения, что еще больше наводит на мысль о дефиците обязательств, присутствующем на всех онлайн-платформах и занятиях. В этом смысле поиск информации в Интернете не может принципиально отличаться от общения в Интернете. Подтверждает данный феномен обилие и популярность онлайн-функций и поведения, прекращающих отношения, от “блокировки” до “отписки”, “удаления из друзей” и гостинга.
Связанный с этим синдром дефицита внимания и гиперактивности очень часто диагностируется у людей с патологическим использованием Интернета различного плана 9 . Однако, учитывая темп онлайн-жизни, конкуренцию со стороны бесчисленных сайтов, визуальные и слуховые стимулы, предназначенные для привлечения трафика, и трудно игнорируемые “предупреждения” и “уведомления”, не нужно страдать от патологического использования Интернета, чтобы оценить связь интернет-невнимания, которая кажется неотъемлемой характеристикой онлайн-психологии.
Трудность поддержания внимания в Интернете, слабость связей в Интернете и слабая приверженность к онлайн-контенту составляют всеобъемлющую проблему поддержания процессов, которая будет иметь решающее значение для двух видов деятельности, где сосредоточенность и приверженность необходимы: психотерапия и образование. С этой целью различные смягчающие факторы, предложенные в литературе 3 по психическому здоровью и образованию для повышения поддержания процесса, кажутся очень актуальными в эпоху COVID-19.
Они включают в себя воспитание умеренно отстраненных связей между пациентом/студентом и терапевтом/учителем; партисипативное целеполагание, которое рассматривает пользователей как партнеров по сотрудничеству; гибридный или смешанный подход, который интегрирует очные контакты и дистанционную работу; подчеркивание полномочий дистанционных терапевтов/учителей, чтобы они могли быть более серьезно восприняты пользователями; инклюзивные элементы дизайна, отражающие разнообразие пользователей платформы; и “геймификацию”, заимствованную из индустрии разработки видеоигр для повышения вовлеченности на платформе.
Перенос терапии и образования из их традиционных, проверенных временем установок в ответ на пандемию, позволил продолжить оказание психиатрической помощи и спас учебный год. Но наши знания об интернет-психологии, а также данные исследований цифровых платформ самопомощи и MOOC позволяют предположить, что онлайн-лечение и обучение психическому здоровью еще не могут считаться взаимозаменяемой, гарантированной качеством альтернативой традиционной практике. Задокументированные проблемы с поддержанием процесса подчеркивают это как реальное препятствие, которое необходимо полностью исследовать и устранить, прежде чем онлайн-терапия и образование могут быть приняты в качестве надежных долгосрочных решений.
Перевод: Пальчикова Е.И. (Санкт-Петербург)
Редактура: к.м.н. Руженкова В.В. (Белгород)
Aboujaoude E, Gega L, Saltarelli A. The retention challenge in remote therapy and learning seen through the lens of the COVID-19 pandemic.World Psychiatry. 2021;20(1):138-139.
DOI:10.1002/wps.20827
Список исп. литературыСкрыть список1. Van Ballegooijen W, Cuijpers P, van Straten A et al. PLoS One 2014;9: e100674.
2. Bawa P. Sage Open J 2016;6:1-11.
3. Aboujaoude E, Gega L, Saltarelli AJ. EDUCAUSE Review, August 3, 2020.
4. Christensen H, Griffiths KM, Korten AE et al. J Med Internet Res 2004;6:e46.
5. Gilbody S, Littlewood E, Hewitt C et al. BMJ 2015;351:h5627.
6. Yang D. Are we MOOC’d out? Huffington Post, March 14, 2013.
7. Reich J, Ruiperez-Valiente JA. Science 2019;363:130-1.
8. Rowlands I, Nicholas D, Williams P et al. Aslib Proc 2008;60:290-310.
9. González-Bueso V, Santamaría J, Fernández D et al. Int J Environ Res Public Health 2018;15:668.