Психиатрия Всемирная психиатрия
№01 2018

Глобальная распространенность психических нарушений1 привела к фокусированию внимания на улучшении доступности психиатрических служб по всему миру. Очевидно, что улучшение управления здравоохранением в области психического здоровья – ключ к повышению доступности и качества психиатрических служб, и наличие политики в области психического здоровья – важнейший компонент в совершенствовании управления здравоохранением в этой области2.
По данным Атласа психического здоровья Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) 2014 года только 68% государств имеют собственные стратегии развития в области психического здоровья3, в то время как согласно Плану действий в области психического здоровья ВОЗ на 2013-2020 годы (WHO Mental Health Action Plan), к 2020 году 80% стран должны разработать или обновить свою политику или планы в отношении психического здоровья в соответствии с международными и региональными документами по правам человека2.
Содружество наций – добровольное объединение 52 суверенных независимых государств, входящих в состав бывшей Британской империи, которые, несмотря на их географические различия, обычно имеют схожие политические, правовые и управленческие системы. Мы проанализировали политику в области психического здоровья в странах Содружества для того, чтобы сравнить ее со стандартами ВОЗ и оценить их соответствие международным рекомендациям.
Мы определили и загрузили данные о политике в области психического здоровья стран Содружества из базы данных ВОЗ (MINDbank4). Если информация не была найдена там, мы расширяли наш поиск до официальных веб-сайтов правительств стран. Рассматривая федеративные государства, такие как Канада и Австралия, мы полагались на федеральную политику в области психического здоровья и, если она не была обнаружена, мы использовали самые недавние указания по политике психического здоровья регионального уровня; если были два документа одинакового срока давности, то использовался документ наиболее многочисленного региона. Мы использовали контрольный перечень из «Политики Психического здоровья ВОЗ»5, чтобы оценить соответствие политики психического здоровья каждой страны международным рекомендациям.
У одиннадцати стран (21,1%) не было как таковой политики в области психического здоровья. У 16 других стран (30,8%) мы вообще не смогли найти подобные документы, хотя находили ссылки в различных документах на такую политику. Мы нашли программу по психическому здоровью у 25 стран (48,1%), из которых у Науру и Замбии был «окончательный проект» политики, а у Уганды и Сент-Люсии имелись предварительные проекты политики в области психического здоровья.
Среди стран с программой по психическому здоровью семь (28%) утвердили программу после 2011 года. И только в двух странах (8%) в программе были ссылки на конкретные данные и проведенные исследования в качестве отчета о развитии этой программы.
В то время как в 15 странах (60%) было определено, каким образом выделенный бюджет будет использован для финансирования служб психического здоровья, лишь в четырех (16%) имелись четкие указания о равномерном распределении бюджета между сферами соматического и психического здоровья и только у 5 стран (20%) было заявлено о планах включить психическое здоровье в медицинское страхование; 17 стратегий (68%) способствовали соблюдению прав человека, но лишь у 14 стран (56%) упоминалась необходимость законодательной защиты прав человека в области психического здоровья.
Только в программе одной страны (4%) была детально отражена концепция межведомственного взаимодействия, еще в четырех (16%) – затронута вскользь; 14 программ (56%) включали процесс измерения и улучшения качества услуг в области психического здоровья. Только три политики (12,0%) либо значительно, либо в какой-то степени взяли на себя обязательство установить подходящие условия труда для специалистов в области психического здоровья. В документах двадцати одной страны (84%) признали, что обучение основным компетенциям и навыкам важно для развития кадрового потенциала.
Четырнадцать стран (56%) способствовали интеграции служб охраны психического здоровья в общесоматические службы, но лишь 11 стран поощряли деинституционализацию. Примерно в половине документов мы нашли положения о развитии психиатрических служб, профилактики психических расстройств и реабилитационных мероприятиях для пациентов. Также около половины стран подчеркнули потребность в исследовании и проверке качества услуг и пересмотре политики и стратегического плана.
Итак, в то время как ВОЗ сообщает о 68% стран по всему миру, имеющих политику и план в области психического здоровья, мы нашли нормативные документы только у 48% стран Содружества. Большая часть (72%) проектов были приняты до 2011 года. Таким образом, эти страны оказались позади общемировой тенденции, согласно которой 47% стран по всему миру утвердили план по психическому здоровью после 2010 года3.
Причин для таких результатов множество: недостаточная поддержка сферы психического здоровья государством, отсутствие технических навыков в развитии служб психического здоровья и ограниченные политические интересы из-за стигмы и дискриминации.
Финансирование сферы психического здоровья также вызывает беспокойство. Несмотря на то что 60% стран признали роль равномерного финансирования психиатрических служб, лишь крошечный процент из них действительно взялся за обеспечение равномерного распределения бюджета между соматическим и психиатрическим звеном.
По некоторым непроверенным сообщениям, во многих странах частные (а иногда и государственные) страховые компании не обеспечивают страхование психического здоровья. Серьезную обеспокоенность вызывает и то, что лишь пятая часть стран имеют обязательство включить психическое здоровье в общее медицинское страхование.
Как мы уже сказали, согласно «Плану действий» ВОЗ, к 2020 году 80% стран должны разработать или обновить свою политику или планы в отношении психического здоровья в соответствии с международными региональными документами по правам человека2. Хотя половина стран Содружества определяют разработку нового законодательства в области психического здоровья ключевой целью своей государственной программы, важно лишь то, в какой мере это осуществляется и достигнут ли они справедливости в этом вопросе.
В настоящее время общеизвестно, что рассмотрение проблем в области психического здоровья возможно только через вовлечение множества сфер: здравоохранения, социального обеспечения, образования, законодательства, трудоустройства – и это лишь несколько из них. Поэтому особенно странно отмечать в программах стран Содружества полное отсутствие акцента на межведомственном взаимодействии.
Мы также не можем не отметить свое удивление тому, что только половина стран в своей программе отразили необходимость в интеграции психиатрического звена с соматическим, деинституционализации, профилактике психических расстройств и реабилитации. Не меньше расстраивает отсутствие акцента на улучшении качества услуг психиатрических служб в программах половины стран, потому что такое положение дел позволяет услугам низкого качества продолжать существовать и сохранять плохие показатели в этой сфере.
Лишь половина стран упоминали в своих программах необходимость в исследовании и оценке стратегий и услуг, что указывает на общее отсутствие интереса к развитию программ по психическому здоровью. Отсутствие систематического анализа текущей политики развития может привести к продолжению оказания неэффективных услуг и невозможности достижения поставленных стратегических целей.
В заключение, результаты нашего исследования указывают на то, что все еще есть возможность обеспечить равенство между соматической и психиатрической сферами медицины, а также между странами Содружества. Наличие неформальных взаимодействий указывает на прочность отношений между этими странами, и поэтому, возможно, страны с более высоким уровнем доходов должны взять на себя курирование и поддержку стран с низким доходом, c целью обеспечить такую программу по психическому здоровью, в которой наши пациенты нуждаются, которую заслуживают и которая будет реализована.

Исследование было профинансировано Всемирной психиатрической ассоциацией, когда D. Bhugra был ее президентом. 

Перевод: Пальчикова Е.И. (Санкт-Петербург)
Редактура: к.м.н. Чумаков Е.М. (Санкт-Петербург)
(World Psychiatry 2018;17(1):112-113)

DOI:10.1002/wps.20502