Психиатрия Всемирная психиатрия
№01 2020
Шизофрения как манипулятивное паразитарное проявление: можем ли мы собрать воедино кусочки эволюционной головоломки? №01 2020
Номера страниц в выпуске:120-121
Вызывает беспокойство тот факт, что диагноз шизофрении все еще связан с плохим прогнозом в отношении качества жизни и функционирования в обществе, и что ожидаемая продолжительность жизни людей с этим диагнозом снижается примерно на 14,5 лет по сравнению с населением в целом1.
Martin Brüne. Schizophrenia as parasitic behavior manipulation: can we put together the pieces of an evolutionary puzzle?.World Psychiatry 2020;19(1):119-20.
Вызывает беспокойство тот факт, что диагноз шизофрении все еще связан с плохим прогнозом в отношении качества жизни и функционирования в обществе, и что ожидаемая продолжительность жизни людей с этим диагнозом снижается примерно на 14,5 лет по сравнению с населением в целом1. За последние десятилетия ситуация изменилась незначительно, несмотря на интенсивные исследования в области разработки лекарств и психотерапии. Это требует свежих идей, касающихся этиологии расстройства для разработки новых подходов к лечению.
И хотя не вызывает сомнения, что шизофрения наследуется, десятилетия исследований не дали окончательный ответ относительно ее генетики. Одним из немногих воспроизводимых результатов является то, что гены, относящиеся к иммунологической компетентности, играют важную роль, особенно вовлеченные в главный комплекс гистосовместимости2. Также неясно, почему предрасполагающие гены остаются в генофонде, несмотря на их пагубное влияние на размножение, что делает шизофрению «эволюционной загадкой»3.
Накопленные данные свидетельствуют о том, что некоторые случаи шизофрении связаны с латентной инфекцией Toxoplasma gondii, протозойного агента, который, как известно, поражает теплокровных животных4. По сути, люди с антителами к T. gondii имеют в 2,7 раза повышенный риск развития шизофрении по сравнению с непораженными субъектами, и риск развития шизофрении, связанной с инфекцией, намного превышает риск, передаваемый каким-либо одним геном, предположительно вовлеченным в этиологию заболевания4. В свете цифр, свидетельствующих о том, что около двух миллиардов человек во всем мире инфицированы T. gondii, и наблюдений за тем, что риск заражения этим агентом зависит от генетической структуры главного комплекса гистосовместимости2, существует явная необходимость изучения этих ассоциаций более подробно.
Репродуктивный цикл T. gondii сложен, и кошачьи являются основным хозяином для полового размножения. Фекалии кошек содержат ооцисты, которые могут инфицировать промежуточных хозяев оральным путем. Там произведенные бесполым путем брадизоиты перемещаются в мозг, сердце и другие органы, где создают кисты и остаются там до конца жизни хозяина. Репродуктивный цикл T. gondii замыкается, когда кошки питаются инфицированными животными.
T. gondii обладает потенциалом активно влиять на поведение промежуточного хозяина для его собственной репродуктивной выгоды. Например, грызуны, зараженные T. gondii, проявляют пониженную бдительность для хищников. Поразительно, что зараженные крысы теряют свое врожденное качество избегания запаха мочи кошки. Вместо этого они, кажется, в «самоубийственной» манере, наоборот, приближаются к местам с выраженным запахом кошки (мочи), таким образом повышая риск быть съеденным.
Экспериментальные данные исследований на грызунах показывают, что паразит управляет допаминовой системой хозяина и воздействует на глутаматергические нервные пути, что полностью согласуется с преобладающими моделями нейротрансмиттеров шизофрении.
Но как быть с поведенческими проявлениями инфекции T. gondii у людей-хозяев? Может ли шизофрения рассматриваться как возможное фенотипическое выражение манипуляции паразитом? Фактически большинство исследователей считают, что человеческая инфекция является «случайностью» воздействия T. gondii4. Однако с эволюционной точки зрения можно утверждать, что генетически уязвимые ранние люди (и их предки) были потенциальной целью для того, чтобы стать промежуточным хозяином, как грызуны в настоящее время. Манипулирующее действие T. gondii на людей могло быть направлено на их исключение из социального сообщества, поскольку у стадных видов, таких как Homo sapiens, особи больше подвержены хищничеству, будучи изолированными от социальной группы6.
Следуя этой линии рассуждений, многие «основные» симптомы, связанные с шизофренией, подтверждают идею о том, что расстройство может быть фенотипическим коррелятом воздействия T. gondii, в конечном итоге способствующей социальной изоляции. Например, социальные когнитивные нарушения заставляют пациентов полагать, что у других есть злые намерения, уступая место параноидальным идеям, вызывающим социальную отчужденность или агрессию против предполагаемого противника, что в конечном итоге способствует маргинализации личности. Негативные симптомы, такие как аффективная сглаженность, апатия или абулия, приводят к отторжению от окружающих, и многие пациенты не воспринимают социальное взаимодействие как вознаграждение7. Вместе с тем предположить, что типичные признаки и симптомы, связанные с шизофренией, могли служить в прошлом биологическим интересам паразита, то есть способствовать хищничеству хозяина, заставляя человека покинуть социальное сообщество или быть исключенным из него.
Современные терапевтические подходы к шизофрении в основном зависят от антидопаминергического действия антипсихотических препаратов. Интересно, что некоторые антипсихотические средства обладают антипаразитарными свойствами из-за химического сходства с природными растительными средствами защиты от паразитов4. Это наводит на мысль, что эффективность лекарств при лечении шизофрении может быть частично связана с антипаразитарным эффектом лекарств. Однако доступные в настоящее время препараты против инфекции T. gondii не способны ослабить симптомы шизофрении.
Паразитическое манипулирование поведением широко распространено в природе, но недостаточно изучено как причинный фактор заболевания у людей. Это связано с тем, что знания о взаимодействии паразита с хозяином и других эволюционных аспектах, имеющих отношение к медицине, все еще не реализованы в учебных программах медицинских школ8. Таким образом, как врачи, так и фармацевтические компании не обращают внимания на предполагаемые механизмы паразитарного действия.
Тем не менее, если предпринять действия, чтобы развить вышеупомянутые эволюционные идеи, можно было бы увидеть шизофрению как наследственный «пережиток» со времени, когда ранние люди становились жертвами крупных кошачьих хищников. Дальнейшие исследования шизофрении могут больше сосредотачиваться на изучении связи между инфекцией T. gondii, клинической симптоматикой, способствующей социальной изоляции, и генетическими факторами, включающими главный комплекс гистосовместимости и другими иммунологически важными генами, такими как DISC19, некоторые из которых были положительно отобраны во время эволюции человека.
В конечном итоге может оказаться, что существует вероятность лечить причину шизофрении, путем разработки новых антибиотиков против латентного токсоплазмоза, а не (или в дополнение к) повторяющихся попыток улучшить эпифеномены этого состояния.
Перевод: Мамедова Г.Ш. (Москва)
Редактура: к.м.н. Резников М.К.
DOI:10.1002/wps.20637
Вызывает беспокойство тот факт, что диагноз шизофрении все еще связан с плохим прогнозом в отношении качества жизни и функционирования в обществе, и что ожидаемая продолжительность жизни людей с этим диагнозом снижается примерно на 14,5 лет по сравнению с населением в целом1. За последние десятилетия ситуация изменилась незначительно, несмотря на интенсивные исследования в области разработки лекарств и психотерапии. Это требует свежих идей, касающихся этиологии расстройства для разработки новых подходов к лечению.
И хотя не вызывает сомнения, что шизофрения наследуется, десятилетия исследований не дали окончательный ответ относительно ее генетики. Одним из немногих воспроизводимых результатов является то, что гены, относящиеся к иммунологической компетентности, играют важную роль, особенно вовлеченные в главный комплекс гистосовместимости2. Также неясно, почему предрасполагающие гены остаются в генофонде, несмотря на их пагубное влияние на размножение, что делает шизофрению «эволюционной загадкой»3.
Накопленные данные свидетельствуют о том, что некоторые случаи шизофрении связаны с латентной инфекцией Toxoplasma gondii, протозойного агента, который, как известно, поражает теплокровных животных4. По сути, люди с антителами к T. gondii имеют в 2,7 раза повышенный риск развития шизофрении по сравнению с непораженными субъектами, и риск развития шизофрении, связанной с инфекцией, намного превышает риск, передаваемый каким-либо одним геном, предположительно вовлеченным в этиологию заболевания4. В свете цифр, свидетельствующих о том, что около двух миллиардов человек во всем мире инфицированы T. gondii, и наблюдений за тем, что риск заражения этим агентом зависит от генетической структуры главного комплекса гистосовместимости2, существует явная необходимость изучения этих ассоциаций более подробно.
Репродуктивный цикл T. gondii сложен, и кошачьи являются основным хозяином для полового размножения. Фекалии кошек содержат ооцисты, которые могут инфицировать промежуточных хозяев оральным путем. Там произведенные бесполым путем брадизоиты перемещаются в мозг, сердце и другие органы, где создают кисты и остаются там до конца жизни хозяина. Репродуктивный цикл T. gondii замыкается, когда кошки питаются инфицированными животными.
T. gondii обладает потенциалом активно влиять на поведение промежуточного хозяина для его собственной репродуктивной выгоды. Например, грызуны, зараженные T. gondii, проявляют пониженную бдительность для хищников. Поразительно, что зараженные крысы теряют свое врожденное качество избегания запаха мочи кошки. Вместо этого они, кажется, в «самоубийственной» манере, наоборот, приближаются к местам с выраженным запахом кошки (мочи), таким образом повышая риск быть съеденным.
Экспериментальные данные исследований на грызунах показывают, что паразит управляет допаминовой системой хозяина и воздействует на глутаматергические нервные пути, что полностью согласуется с преобладающими моделями нейротрансмиттеров шизофрении.
Но как быть с поведенческими проявлениями инфекции T. gondii у людей-хозяев? Может ли шизофрения рассматриваться как возможное фенотипическое выражение манипуляции паразитом? Фактически большинство исследователей считают, что человеческая инфекция является «случайностью» воздействия T. gondii4. Однако с эволюционной точки зрения можно утверждать, что генетически уязвимые ранние люди (и их предки) были потенциальной целью для того, чтобы стать промежуточным хозяином, как грызуны в настоящее время. Манипулирующее действие T. gondii на людей могло быть направлено на их исключение из социального сообщества, поскольку у стадных видов, таких как Homo sapiens, особи больше подвержены хищничеству, будучи изолированными от социальной группы6.
Следуя этой линии рассуждений, многие «основные» симптомы, связанные с шизофренией, подтверждают идею о том, что расстройство может быть фенотипическим коррелятом воздействия T. gondii, в конечном итоге способствующей социальной изоляции. Например, социальные когнитивные нарушения заставляют пациентов полагать, что у других есть злые намерения, уступая место параноидальным идеям, вызывающим социальную отчужденность или агрессию против предполагаемого противника, что в конечном итоге способствует маргинализации личности. Негативные симптомы, такие как аффективная сглаженность, апатия или абулия, приводят к отторжению от окружающих, и многие пациенты не воспринимают социальное взаимодействие как вознаграждение7. Вместе с тем предположить, что типичные признаки и симптомы, связанные с шизофренией, могли служить в прошлом биологическим интересам паразита, то есть способствовать хищничеству хозяина, заставляя человека покинуть социальное сообщество или быть исключенным из него.
Современные терапевтические подходы к шизофрении в основном зависят от антидопаминергического действия антипсихотических препаратов. Интересно, что некоторые антипсихотические средства обладают антипаразитарными свойствами из-за химического сходства с природными растительными средствами защиты от паразитов4. Это наводит на мысль, что эффективность лекарств при лечении шизофрении может быть частично связана с антипаразитарным эффектом лекарств. Однако доступные в настоящее время препараты против инфекции T. gondii не способны ослабить симптомы шизофрении.
Паразитическое манипулирование поведением широко распространено в природе, но недостаточно изучено как причинный фактор заболевания у людей. Это связано с тем, что знания о взаимодействии паразита с хозяином и других эволюционных аспектах, имеющих отношение к медицине, все еще не реализованы в учебных программах медицинских школ8. Таким образом, как врачи, так и фармацевтические компании не обращают внимания на предполагаемые механизмы паразитарного действия.
Тем не менее, если предпринять действия, чтобы развить вышеупомянутые эволюционные идеи, можно было бы увидеть шизофрению как наследственный «пережиток» со времени, когда ранние люди становились жертвами крупных кошачьих хищников. Дальнейшие исследования шизофрении могут больше сосредотачиваться на изучении связи между инфекцией T. gondii, клинической симптоматикой, способствующей социальной изоляции, и генетическими факторами, включающими главный комплекс гистосовместимости и другими иммунологически важными генами, такими как DISC19, некоторые из которых были положительно отобраны во время эволюции человека.
В конечном итоге может оказаться, что существует вероятность лечить причину шизофрении, путем разработки новых антибиотиков против латентного токсоплазмоза, а не (или в дополнение к) повторяющихся попыток улучшить эпифеномены этого состояния.
Перевод: Мамедова Г.Ш. (Москва)
Редактура: к.м.н. Резников М.К.
DOI:10.1002/wps.20637
Список исп. литературыСкрыть список1. Liu NH, Daumit GL, Dua T et al. World Psychiatry 2017;16:30-40.
2. Blanchard N, Dunay IR, Schlüter D. Parasite Immunol 2015:37:150-8.
3. Brüne M. Neurosci Biobehav Rev 2004;28:41-53.
4. Webster JP, Kaushik M, Bristow GC et al. J Exp Biol 2013;216:99-112.
5. Howes O, McCutcheon R, Stone J. J Psychopharmacol 2015;29:97-115.
6. Tomasello M. Eur J Soc Psychol 2014;44:187-94.
7. Lee J, Jimenez AM, Reavis EA et al. Schizophr Bull 2019;45:620-8.
8. Abed R, Brüne M, Wilson DR. World Psychiatry 2019;18:370-1.
9. Kano SI, Hodgkinson CA, Jones-Brando L et al. Mol Psychiatry 2020;25:194-205.
12 февраля 2020
Количество просмотров: 1142