Психиатрия Всемирная психиатрия
№01 2020

McEwen BS. The untapped power of allostasis promoted by healthy lifestyles World Psychiatry 2020;19(1):57-58.

Fava и Guidi1 пишут: «Психиатры зачастую учитывают положительные характеристики пациента в своем клиническом суждении, однако текущая оценка и стратегии лечения смещаются в сторону психологической дисфункции». Точно так же слово «стресс» обычно используется для того, чтобы подчеркнуть негативный аспект переживаний, к которым мы ежедневно приспосабливаемся. Это делается таким образом, что роль кортизола обозначается только с позиции негативных последствий, без учета его положительной роли, как и роли других физиологических медиаторов, в содействии адаптации и поддержании здоровья при различном опыте, независимо от того, считаем ли мы его «стрессовым».
Действительно, слово «стресс» можно трактовать по-разному. Например, понятие «хороший стресс» предполагает, что мы рискуем, для того чтобы получить то, что хотим. Оно включает такие ситуации, как собеседование на работу или учебу, выступление перед незнакомыми людьми – в этих случаях мы чувствуем себя вознагражденными, когда добиваемся успеха. «Терпимый стресс» означает, что происходит что-то плохое, например потеря работы или смерть любимого человека, но у нас есть личные ресурсы и системы поддержки, чтобы пережить бурю. «Токсический стресс» – это такой стресс, когда у нас нет личных ресурсов или систем поддержки, и, как следствие, нам не хватает ощущения, что мы держим ситуацию под контролем. При таком стрессе со временем у нас могут возникнуть проблемы с психическим и физическим здоровьем, особенно если ситуация не разрешится.
Теперь давайте поместим эти три формы «стресса» в биологический и поведенческий контекст. Мы знаем, что «гомеостаз» означает физиологическое состояние, которое организм поддерживает для сохранения нашей жизни. Данное понятие включает поддержание температуры тела и рН в узком диапазоне, а также достаточный контроль уровня кислорода. Для поддержания гомеостаза наш организм активизирует секрецию гормонов, а также вегетативную и центральную нервную системы, чтобы помочь нам адаптироваться, например, когда мы встаем с постели утром, поднимаемся по лестнице или разговариваем. Эти системы также включаются, когда мы удивляемся чему-то неожиданному, вступаем в спор или бежим, чтобы успеть на поезд.
Использование слова «стресс» на деле не отражает весь лежащий в его основе биологический базис. Понятие «аллостаза» в свою очередь фокусируется на активном процессе адаптации ко многим проблемам, независимо от того, считаем ли мы их стрессовыми2. «Аллостатическая нагрузка» – это термин, который относится к кумулятивным изменениям в организме и головном мозге, которые вызваны нарушением регуляции и чрезмерным влиянием «медиаторов» аллостаза2,3.
Основная концепция, лежащая в основе аллостатической нагрузки, является результатом выдвинутой Sapolsky «гипотезы глюкокортикоидного каскада» при стрессе и старении4, которая была расширена, чтобы охватить не только глюкокортикоиды, но и другие медиаторы адаптации и их защитные/адаптивные, а также повреждающие эффекты.
«Медиаторы» помогают нам адаптироваться до тех пор, пока они сбалансированно включаются, когда мы в них нуждаемся, а затем снова выключаются, когда задача решена. Когда этого не происходит, они могут вызвать нездоровые изменения в мозге и теле. Схожая ситуация наблюдается, когда они не производятся организованным и сбалансированным образом (например, выделяется слишком много или слишком мало кортизола; сохраняется повышенное или слишком низкое артериальное давление), что приводит в течение недель и месяцев к «аллостатической нагрузке». Когда износ наиболее силен, мы называем его «аллостатической перегрузкой», и именно это происходит при токсическом стрессе5. Например, гипертония приводит к сердечному приступу или инсульту, а абдоминальное ожирение способствует образованию химических веществ, которые ускоряют блокаду коронарных артерий и повышают риск сердечно-сосудистых нарушений.
Одним из существенных аспектов аллостаза и аллостатической нагрузки/перегрузки является реакция мозга. Теперь мы знаем, что в ходе жизненного цикла гены включаются и выключаются эпигенетически6. При этом существует адаптивная структурная пластичность синапсов, некоторые из которых исчезают, а другие формируются в течение суточного циркадного цикла «день» ‐ «ночь», а также после острых и хронических стрессовых нагрузок7.
Дендриты нейронов в таких областях мозга, как гиппокамп, префронтальная кора, миндалина и прилежащее ядро, могут уменьшаться или расти и становиться менее или более разветвленными в результате переживаний, в том числе тех, которые называются «стрессовыми». Для здорового мозга характерны устойчивость и восстановление после окончания стрессового опыта. Тем не менее после инсульта, травмы головы или судорожного припадка может произойти необратимое повреждение и потеря нейронов из-за аллостатической перегрузки, включающей выделение возбуждающих аминокислот, кортизола и других медиаторов. Тем не менее, после инсульта компенсаторная пластичность мозга может помочь уменьшить повреждение8.
Как это связано с эутимией и положительными аспектами здоровья? Fava и Guidi заявляют: «Полученные данные свидетельствуют о том, что процветанию и жизнестойкости могут способствовать конкретные вмешательства, ведущие к позитивной оценке самого себя, чувству непрерывного роста и развития». Более того, они подчеркивают, что стремление к эутимии является не терапевтическим вмешательством для психических расстройств, а трансдиагностической стратегией, которая должна быть включена в индивидуальный терапевтический план. Здесь важны пластичность и устойчивость мозга.
В переводе на язык биологии стресса эутимия означает оптимальное использование аллостаза и поддержание здорового баланса, который способствует позитивным аспектам здоровья мозга и тела через здоровое поведение. Эти модели поведения включают в себя не только диету, но и адекватный и качественный сон, позитивные социальные взаимодействия, а также позитивную физическую среду, которая является безопасной и включает в себя зеленые насаждения, ведь все это уменьшает аллостатическую нагрузку. Регулярная физическая активность приносит пользу как мозгу, так и организму, по крайней мере частично, увеличивая выработку новых нейронов в гиппокампе и, как следствие, противодействуя депрессии и улучшая аспекты памяти. Эти основные виды здорового поведения, способствующие аллостазу, могут помочь процессу самоисцеления, поскольку врожденная адаптивная пластичность мозга может работать более эффективно.
Но самый провокационный и далеко идущий подтекст, даже выходящий за рамки эутимии, заключается в физиологическом различии между эвдемоническим образом жизни, включающим смысл и цель, и гедонистическим образом жизни, включающим поиск и нахождение удовольствия. По данным Fredrickson и соавт.9, у людей с гедоническим образом жизни в лейкоцитах отмечается более высокая экспрессия провоспалительных генов и сниженная экспрессия генов, участвующих в синтезе антител и реакции интерферона типа I, по сравнению с теми, кто ведет эвдемонический образ жизни. У последних наблюдается обратная картина9 и, следовательно, более низкая аллостатическая нагрузка.
Fredrickson и соавт. продолжают утверждать, что гедонический и эвдемонический образ жизни задействуют различные генные регуляторные программы, несмотря на их сходное влияние на общее благополучие и депрессивные симптомы. Они утверждают, что «человеческий геном может быть более чувствительным к качественным изменениям в самочувствии, чем наши сознательные аффективные переживания». Очевидно, что эта провокационная идея требует еще более глубокого исследования тех аспектов психологического благополучия, позитивного мышления и эутимии, которые доступны в настоящее время.

Перевод: Симонов Р.В. (Санкт-Петербург)
Редактура: к.м.н. Рукавишников Г.В. (Санкт-Петербург)

doi: 10.1002/wps.20720