Психиатрия Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина
№01 2005

Введение
   Шизофрения относится к большим психотическим расстройствам с распространенностью 1%. Манифестация заболевания происходит в позднем подростковом или раннем взрослом возрастных периодах (Американская психиатрическая ассоциация– АПА, 1997). После первого психотического эпизода большинство пациентов проходят фазу стабилизации, во время которой уменьшается интенсивность основных симптомов, после чего наступает фаза стабильности, характеризующаяся присутствием легких остаточных симптомов (АПА, 1997; Lieberman и соавт., 2001). Большинство пациентов проходят через повторные обострения, характеризующиеся прогрессивным снижением функционирования, хотя уровень функционирования стабилизируется после нескольких лет повторных обострений (АПА, 1997; Lieberman и соавт., 2001).
   Повторные обострения тесно связаны с приверженностью пациентов проводимому лечению, которая является залогом долгосрочных результатов лечения больных шизофренией. Частичное соблюдение режима лечения, когда сокращается частота приема препаратов либо рекомендованная доза, является наиболее распространенным явлением. Частичное соблюдение режима терапии и обострения в высокой степени связаны между собой; зачастую пациенты с первым психотическим эпизодом, не соблюдая режим лечения, повышают риск развития последующих эпизодов почти в 5 раз (Robinson и соавт., 1999). Другие исследования подтверждают увеличения риска обострений (Weiden и Olfson, 1995).
   Обострения играют огромное значение в таких экономических показателях, как утрата пациентом независимости, снижение функционирования и потеря достигнутых за время ремиссии результатов. Одно из исследований показало, что кумулятивная стоимость повторных госпитализаций когорты больных шизофренией в связи с обострениями составляет 2 млрд дол. США в течение 1 года, при этом вклад несоблюдения режима терапии составляет 40% (800 млн дол. США) от общих затрат (Weiden и Olfson, 1995). К этим прямым затратам на лечение обострений нужно добавить затраты по снижению трудоспособности и потерянным возможностям.

Демографическая характеристика пациентов

Рис. 1. Средние изменения общего балла PANSS к концу исследования у госпитализированных и амбулаторных пациентов, получающих плацебо (белые столбцы) или пролонгированный рисперидон (все дозы, серые столбцы), оцененные либо через 12 нед терапии, либо к последнему визиту. Достоверные различия между группой плацебо и госпитализированной группой активной терапии: 12 нед – p=0,014, последний визит – p<0,001. Достоверные различия между группой плацебо и амбулаторной группой активной терапии к последнему визиту p<0,005.

 

Рис. 2. Средние изменения баллов факторов PANSS к концу исследования у пациентов, получающих плацебо (n=41; белые столбцы) или пролонгированный рисперидон (все дозы, n=133; серые столбцы).

 

 

Рис. 3. Процент пациентов, получающих плацебо (n=40, белые столбцы) или пролонгированный рисперидон (все дозы, n=133; серые столбцы), расцененные по шкале CGI-тяжести как “не болен”, “очень легко болен” или “легко болен” в исходном состоянии и к концу исследования.

   Фармакологическая терапия стабильных больных шизофренией направлена на предотвращение рецидивов и уменьшение тяжести последующих обострений (АПА, 1997; Kane, 1999). За последнее десятилетие использование традиционных нейролептиков для острой и поддерживающей терапии несколько сократилось благодаря появлению атипичных антипсихотиков, которые вызывают достоверно меньше серьезных побочных явлений, особенно экстрапирамидных симптомов (Marder и Meibach, 1994; Weiden и соавт., 1996; Kane, 1999). Рисперидон – один из атипичных антипсихотиков – продемонстрировал превосходство над традиционными нейролептиками в снижении риска рецидива у больных шизофренией (Csernansky и соавт., 2002).
   Несмотря на ожидания, что снижение частоты и тяжести побочных явлений при применении атипичных антипсихотиков существенно улучшит соблюдение режима терапии, результат оказался весьма скромным. В одном исследовании выявлено небольшое улучшение режима лечения атипичными препаратами в сравнении с традиционными (Dolder и соавт., 2002), но недавно проведенный метаанализ частоты обострений в клинических исследованиях обнаружил, что лишь рисперидон (из всех препаратов указанной группы) обладает доказанными преимуществами при сравнении с традиционными нейролептиками (Leucht и соавт., 2003). Таким образом, пероральное применение даже новейших препаратов значительно ограничивает их эффективность при длительной терапии.
   Относительно применения пролонгированных форм можно констатировать, что до сих пор клинический опыт был ограничен депо-формами традиционных нейролептиков. Исследования показали, что применение депо существенно снижает частоту обострений по сравнению с пероральными формами, поэтому депо широко применяются при поддерживающей терапии (Dencker, 1984; Babiker, 1987; Davis и соавт., 1994; Kane и соавт., 1998; Kane, 1999). Несмотря на то что атипичные антипсихотики переносятся значительно лучше, депо-формы традиционных нейролептиков широко назначаются в основном стигматизированным пациентам, больным с отказом от терапии и при принудительном лечении. Результаты клинических исследований свидетельствуют, что когнитивный дефицит и снижение критики неотъемлемо связаны с шизофренией, поэтому длительный прием пероральных антипсихотиков не оптимален для поддерживающей терапии психически больных пациентов.
   Не так давно появилась возможность изучения первого пролонгированного атипичного антипсихотика рисперидона. Эффективность пролонгированного рисперидона была продемонстрирована в 12-недельном двойном слепом плацебо-контролируемом исследовании 370 госпитализированных и амбулаторных больных шизофренией. Общую эффективность измеряли по шкале позитивных и негативных синдромов (PANSS), в группах активной терапии уменьшение баллов каждые 2 нед достоверно превосходило группу плацебо (Kane и соавт., 2003; Risperdal Consta, 2003). Достоверно большая редукция отмечена как в позитивных, так и в негативных симптомах по сравнению с плацебо. У пациентов, получавших пролонгированный рисперидон в дозе 25 мг, частота экстрапирамидных побочных явлений была сходной с группой плацебо, несколько большую частоту наблюдали в группах 50 и 75 мг. Шкалы экстрапирамидных симптомов продемонстрировали достоверное уменьшение экстрапирамидных симптомов (ЭПС) в группе получавших 25 мг пролонгированного рисперидона в сравнении с плацебо (Kane и соавт., 2003). Длительное исследование также выявило, что даже у стабильных пациентов может наступать значимое улучшение после перевода на пролонгированный рисперидон (Fleischhacker и соавт., 2003) согласно модели течения шизофрении, включающей периоды обострений и стабилизации, которую необходимо обновить с использованием понятия “симптоматическая ремиссия”.
   Хотя популяция госпитализированных пациентов представлена наиболее тяжелыми больными шизофренией и представляет собой взыскательный тест на эффективность препаратов, назначение пролонгированного антипсихотика целесообразно и в госпитальных условиях. Несмотря на то что длительность госпитализации коротка, предпочтительно начинать пролонгированную терапию в стационаре (Weiden и соавт., 1995). Эффективный пролонгированный атипичный антипсихотик особенно важен для пациентов, которым планируется продолжать антипсихотическую терапию после выписки из стационара, поскольку риск прекращения лечения и последующего обострения заболевания у этих пациентов весьма высок. Кроме того, начало терапии пролонгированным средством в стационаре под контролем медицинского персонала повышает приемлемость подобной терапии для пациента на амбулаторном этапе лечения.
   По этим причинам мы провели 12-недельное изучение результатов краткосрочной терапии пролонгированным рисперидоном в госпитальных условиях. Демонстрация эффективности препарата в этой популяции пациентов могла бы помочь изменить отношение пациентов к долгосрочной терапии, начиная с пребывания в стационарных условиях.   

Методы
   Данные по этой популяции больных были получены в ходе рандомизированного двойного слепого многоцентрового (41 центр в США) 12-недельного исследования в параллельных группах больных шизофренией и шизоаффективным расстройством, соответствующих критериям DSM-IV (АПА, 1994). В ходе исследования изучали эффективность и безопасность пролонгированного рисперидона у 439 пациентов, описание всего исследования уже опубликовано (Kane и соавт., 2003). После недельного скринингового периода дозы предшествующих антипсихотиков были постепенно снижены с последующей отменой, одновременно с этим пациентов переводили на пероральный рисперидон. В начале 12-недельной двойной слепой фазы пациенты были рандомизированы, факторы стратификации включали исследователя, статус пациента (госпитализирован/амбулаторный) и общий балл PANSS к началу рандомизации. Пациенты получали внутримышечные инъекции пролонгированного рисперидона (25, 50 или 75 мг) либо плацебо каждые 2 нед. Пациенты получали различные дозы перорального рисперидона в течение 3 нед: те, кто получал пролонгированный рисперидон 25, 50 или 75 мг, получали 2, 4 или 6 мг рисперидона соответственно, получавшие плацебо в инъекциях – соответственно таблетки плацебо. Исследование проводилось в соответствии с требованиями правил GCP Хельсинкской декларации.
   Пациенты
   К моменту начала исследования популяция госпитализированных пациентов составляла 214 человек. В нее входили пациенты в возрасте 18–55 лет с диагнозом шизофрении или шизоаффективного расстройства в соответствии с критериями DSM-IV. Критериями включения были общий балл PANSS 60–120 и хорошее соматическое здоровье. К критериям исключения относились применение депо традиционных нейролептиков в течение 120 дней перед началом исследования, злокачественный нейролептический синдром в анамнезе, симптомы поздней дискинезии, беременность и лактация, наличие суицидальных мыслей или риск жестокого поведения.
   Относительно применения сопутствующих медикаментов: антихолинергические препараты (при ЭПС) и пропранолол (при акатизии) были постепенно отменены в период включения, их прием мог быть возобновлен в случае возобновления ЭПС или акатизии во время исследования. Прием остальных медикаментов не запрещался (за исключением антидепрессантов, прописанных с целью коррекции сна). При нарушениях сна рекомендовалось использовать темазепам, золпидем или хлорал гидрат. Для коррекции ажитации было возможным применение лоразепама в максимальной недельной дозе 42 мг в течение первых 2 нед после рандомизации, 38 мг/нед в последующие 2 нед и 16 мг/нед в остальное время исследования.
   Методы оценки
   Оценку эффективности и безопасности проводили перед переводом на пероральный рисперидон, в 3-недельный период приема перорального рисперидона и инъекций пролонгированного рисперидона и в период монотерапии пролонгированным рисперидоном. Психотические симптомы оценивали 1 раз в 2 нед по шкале PANSS (Kay и соавт., 1987), общее клиническое состояние оценивали еженедельно с использованием шкалы общего клинического впечатления – CGI (Guy, 1976). Побочные эффекты исследователь записывал каждые 2 нед. Двигательные нарушения оценивали каждые 2 нед по оценочной шкале экстрапирамидных симптомов (ESRS), оценка включала в себя объективные частоту и тяжесть, субъективную тяжесть паркинсонизма, дискинезии, акатизии и дистонии (Chouinard и соавт., 1980). Результаты лабораторных тестов, электрокардиограммы и массу тела оценивали каждые 2 нед. Все исследователи прошли обучение по использованию оценочных шкал (ESRS и PANSS). Боль в месте инъекции оценивали пациенты по 100-балльной визуально аналоговой шкале (ВАШ, где 0 – отсутствие боли, 100 – непереносимая боль) непосредственно после каждой инъекции. Исследователи оценивали боль в месте инъекции, гиперемию, воспаление и напряжение по категориальной шкале (отсутствие, легкая, средней тяжести, тяжелая). Исследователи оценивали место инъекции при каждом визите.
   Анализ данных
   Первичный анализ базы данных исследования был произведен с учетом госпитализации пациента в начале исследования. Данные трех дозовых групп пациентов были объединены с целью адекватного анализа. Первичной переменной для эффективности было среднее изменение общего балла PANSS от исходного состояния (окончание периода включения) к окончанию исследования через 12 нед или к моменту прекращения терапии по различным причинам (анализ данных последнего посещения). Клиническим ответом на терапию считалась 20% и более редукция общего балла PANSS. Вторичные переменные для эффективности включали средние изменения факторов PANSS, процент респондеров к концу исследования и более строгие критерии редукции общего балла PANSSі40% и і60%, а также пропорцию пациентов, оцененных по CGI как “не болен”, “очень легко болен” или “легко болен”.
   Данные PANSS представлены как средний ± стандартное отклонение (SD) для исходного состояния и окончания исследования, изменения баллов – как скорректированное среднее изменение ± стандартная ошибка (SE). Первичную оценку эффективности (все пациенты, получившие хотя бы 1 дозу препарата) и безопасности (все пациенты, получившие хотя бы 1 дозу и прошедшие хотя бы 1 визит после начала исследования) проводили с использованием аналитических процедур для первичного анализа (Kane и соавт., 2003). Парные t-тесты использовали для анализа изменений от исходного состояния; анализ ковариационной модели (ANCOVA) применяли для выявления межгрупповых различий с использованием факторов исходного состояния и групп терапии.   

Результаты
   Всего рандомизированы 214 пациентов: 53 в группу плацебо и 161 в три дозовые группы пролонгированного рисперидона. Дозовые группы и группа плацебо были однородными по возрасту, полу, расовому составу, исходному диагнозу и общему баллу PANSS (см. таблицу).
   Всего полностью завершили 12-недельное исследование 74 пациента. Прекращение терапии чаще наблюдали в группе плацебо (44/53, 83%), чем в группах пролонгированного рисперидона (всего в 3 группах 96/161, 60%). Наиболее частыми причинами прекращения терапии были неадекватный ответ (36 и 23% в группах плацебо и пролонгированного рисперидона соответственно), побочные явления (11 и 14% соответственно) и согласованный выход из исследования (13 и 10% соответственно). По причине неадекватного ответа больше случаев прекращения терапии наблюдали в группе 25 мг пролонгированного рисперидона и 2 мг перорального рисперидона в качестве “прикрытия” (32,7%), чем среди пациентов, получавших более высокие дозы: 23,1% пациентов, получавших 50 мг пролонгированного рисперидона и 4 мг перорального рисперидона, и 15,4% пациентов, получавших 75 мг пролонгированного рисперидона и 6 мг перорального рисперидона. По сравнению с госпитализированными пациентами в группе амбулаторных пациентов случаи прекращения терапии отмечены реже (в группе плацебо – 31/54, 57,4%, в группах пролонгированного рисперидона – 77/171, 45%). Прекращение терапии по причине неадекватного клинического ответа среди амбулаторных пациентов было сравнимым для всех трех доз: 9,4% в группе 25 мг, 11,9% в группе 50 мг и 12,1% в группе 75 мг.
   Оценки при последнем визите (LOCF) получены для 41 пациента из группы плацебо и 133 пациентов из групп пролонгированного рисперидона. Эти данные базируются на госпитализированных пациентах, прошедших визит в исходном состоянии и несколько последующих визитов согласно расписанию.   

Эффективность
   С учетом первичной переменной для эффективности – изменений общего балла PANSS – у госпитализированных пациентов, получавших пролонгированный рисперидон, отмечена достоверно большая редукция, чем в группе плацебо, при анализе 12-недельного окончания исследования (среднее изменение ± стандартная ошибка: пролонгированный рисперидон –17,06±1,88, n=57; плацебо –4,73±4,50, n=10, p=0,014) или при последнем визите (LOCF; среднее изменение ± стандартная ошибка: пролонгированный рисперидон –9,27±1,44, n=133; плацебо 0,72±2,59, n=41; p<0,001). Изменения среднего балла PANSS были сходными и у амбулаторных пациентов (рис. 1).
   В конце исследования редукция баллов факторов PANSS позитивных симптомов, негативных симптомов, дезорганизации мышления и враждебности/агрессивности была достоверно больше в группе пролонгированного рисперидона, чем в группе плацебо (рис. 2). Также имелась тенденция к большей редукции для пролонгированного рисперидона баллов фактора тревоги/депрессии, хотя она и не достигла статистической значимости. Изменения средних баллов факторов PANSS к концу исследования были сходными как для госпитализированных, так и для амбулаторных пациентов, получавших пролонгированный рисперидон. За исключением фактора дезорганизации мышления, в котором у амбулаторных пациентов отмечена значимо большая редукция, чем у госпитализированных (p<0,01), достоверных межгрупповых различий в редукции баллов факторных оценок между разными популяциями пациентов не выявлено.
   Пропорция пациентов с клиническим ответом к концу исследования (і20% редукция общего балла PANSS) была достоверно выше в группе пролонгированного рисперидона, чем в группе плацебо (респондеры: пролонгированный рисперидон 66/133, 50%; плацебо 11/41, 27%; p=0,012). Достоверно большая пропорция пациентов в группе пролонгированного рисперидона по сравнению с группой плацебо продемонстрировала 40% и более редукцию общего балла PANSS (23% против 5%; p=0,01).
   Эффективность терапии также оценивали по шкале CGI. Как показано на рис. 3, процент пациентов, расцененных как “не болен”, “очень легко болен” или “легко болен”, был достоверно выше к концу исследования в группе пролонгированного рисперидона, чем в группе плацебо (32% против 5% соответственно, p=0,0023). У госпитализированных и амбулаторных больных, получавших пролонгированный рисперидон, выявлена сходная пропорция пациентов, расцененных как “не болен”, “очень легко болен” или “легко болен”. В исходном состоянии 8% госпитализированных пациентов были расценены как “не болен”, “очень легко болен” или “легко болен”, к концу исследования этот показатель составил 32%, что свидетельствует о четырехкратном увеличении. В исходном состоянии 24% амбулаторных пациентов были расценены как “не болен”, “очень легко болен” или “легко болен”, к концу исследования – 49%, т.е. произошло двукратное увеличение.   

Безопасность
   Достоверных различий между субъективной оценкой ESRS (пункты 1–11) или объективной оценкой ESRS для паркинсонизма (пункты 13–30) между группами пролонгированного рисперидона и плацебо в любой момент исследования выявлено не было. Баллы тяжести двигательных расстройств были низкими для дискинезии, дистонии и акатизии на протяжении всего периода исследования. Изменения баллов тяжести двигательных расстройств (пункты 1–11) для госпитализированных и амбулаторных пациентов, получающих пролонгированный рисперидон, были сравнимыми.
   В общем частота возникновения побочных явлений была низкой во всех группах пролонгированного рисперидона: головная боль (25%), ажитация (22%), психоз (17%), бессонница (17%) и диспепсия (15%) были наиболее часто встречавшимися побочными явлениями. Частота ЭПС была сходной в группах плацебо (15%) и группой 25 мг пролонгированного рисперидона (12%), в группах 50 и 75 мг отмечена несколько большая частота ЭПС (21 и 37% соответственно).
   Госпитализированные и амбулаторные пациенты, получавшие пролонгированный рисперидон, продемонстрировали сходную частоту общих побочных эффектов. У амбулаторных пациентов отмечены головная боль (22%), ажитация (19%), психоз (13%), бессонница (19%) и диспепсия (5%).
   Средняя прибавка массы тела была выше (p=0,003) в группе пролонгированного рисперидона, чем в группе плацебо, хотя величина прибавки была умеренной (к концу исследования: пролонгированный рисперидон +2,3 кг, плацебо –0,43 кг). Боль в месте инъекции была незначительной в обеих группах (к концу исследования средние баллы по ВАШ ± среднее отклонение: пролонгированный рисперидон 12,3±20,01; плацебо 6,71±12,81). Баллы по ВАШ уменьшались от начала исследования к концу, но без статистической достоверности.

Сопутствующая терапия
   Процент пациентов, получавших дополнительные препараты, сравним в обеих группах (пролонгированный рисперидон 93%, плацебо 89%). Антихолинергические препараты получали 27% пациентов из группы пролонгированного рисперидона в сравнении с 21% в группе плацебо. В группе пролонгированного рисперидона 25 мг только 19% получали антипаркинсонические препараты, в группе 50 мг – 28%, в группе 75 мг – 33%. Наиболее часто применявшимися седативными препаратами были лоразепам, хлорал гидрат, темазепам. Антидепрессанты получали 14% в группе пролонгированного рисперидона в сравнении с 9% плацебо (8% в группе 25 мг, 14% в группе 50 мг, 19% в группе 75 мг).   

Обсуждение
   Терапия пациентов, госпитализированных с обострением шизофрении, несомненно, связана с множеством трудностей. Большей частью это обусловлено несоблюдением режима долгосрочной терапии больными с хроническими формами заболевания. Частичное несоблюдение режима терапии считается самым важным фактором из влияющих на развитие обострения (Ayuso-Gutierrez и del Rio Vega, 1997). К сожалению, хотя атипичные антипсихотики обладают более широким спектром эффективности, чем традиционная нейролептическая терапия, нарушение когнитивных функций и снижение критики, характерные для шизофрении, не позволяют пациентам реализовать потенциал препаратов из-за регулярных нарушений режима терапии в ходе длительного лечения.
   Успех или неуспех лечения в период госпитализации определяет дальнейшее течение заболевания, поскольку именно на госпитальном этапе появляется возможность формирования психосоциальных и фармакологических основ дальнейшей амбулаторной терапии. Согласно результатам исследования Kane и соавт. (2003 г.) 400 больных шизофренией, включая госпитализированных пациентов, терапия пролонгированным рисперидоном приводит к более глубокой редукции в сравнении с плацебо среднего общего балла PANSS и баллов факторов PANSS; значительное улучшение отмечено в позитивных, негативных симптомах и дезорганизации мышления. Пропорция респондеров (і20% снижение общего балла PANSS) в группе пролонгированного рисперидона составила 50% даже у этой группы пациентов с высокой остротой симптоматики. Более того, к концу исследования 32% больных были расценены как легкобольные по шкале CGI-S. Процент легкобольных пациентов за время исследования значительно увеличился как в группе госпитализированных (в 4 раза), так и среди амбулаторных больных (в 2 раза); разница результатов отражает большее число легкобольных в амбулаторной группе. Это подтверждает предпосылку о необходимости начала терапии пролонгированным рисперидоном на госпитальном этапе лечения, пока пациенты и врачи могут не беспокоиться о вопросах несоблюдения режима терапии. Нужно отметить, что частота прекращения лечения для госпитализированных и амбулаторных пациентов в зависимости от дозы подчеркивает необходимость правильного подбора дозы перорального антипсихотика в 3-недельный период “прикрытия”. В момент рандомизации, возможно, пациенты, получавшие 25 мг пролонгированного рисперидона и 2 мг перорального препарата, требовали более высокой дозы перорального рисперидона для адекватной стабилизации симптомов перед переводом на монотерапию пролонгированным рисперидоном. Это подтверждается дозозависимым эффектом частоты прекращения терапии по причине неадекватного ответа и отсутствием подобного эффекта у амбулаторных пациентов, получавших пролонгированный рисперидон. У амбулаторных пациентов, которые, вероятно, были в другой стадии заболевания, частота прекращения терапии по причине неадекватного ответа была сходной во всех дозовых группах, подтверждая тезис, что 25 мг является наиболее подходящей дозой для поддерживающего лечения.
   Пролонгированный рисперидон в целом хорошо переносится, частота развития побочных явлений была низкой и сходной с плацебо. Тяжесть двигательных нарушений, оцененная с использованием ESRS, была низкой и сравнимой с плацебо во всех дозовых группах на протяжении всего периода исследования. Между группами госпитализированных и амбулаторных пациентов была небольшая разница в частоте развития побочных явлений, включая ЭПС. Была выявлена четкая зависимость от дозы в частоте развития побочных явлений, особенно ЭПС, с наибольшей частотой в группе 75 мг как среди госпитализированных, так и амбулаторных пациентов. Боль в месте инъекции была минимальной. Средняя прибавка массы тела была низкой. Эти факторы говорят в пользу вероятного повышения приверженности больных терапии этим новым атипичным водорастворимым инъекционным препаратом. При длительной терапии диапазон доз 25–50 мг обеспечит наиболее оптимальные результаты.
   Как и во всех плацебо-контролируемых исследованиях, на интерпретацию результатов может повлиять ожидаемо высокая частота прекращения терапии, что проявилось и в данном исследовании (Kane и соавт., 2003). Эти результаты совпадают с результатами подобных плацебо-контролируемых исследований антипсихотиков, несмотря на то что в других исследованиях длительность терапии обычно ниже (4–6 нед), что дает меньше времени для прекращения лечения. В этих исследованиях у пациентов, получавших оланзапин, кветиапин или арипипразол, частота прекращения терапии составляла от 46 до 69,6% (Beasley и соавт., 1996a,b; Arvanitis и Miller, 1997; Small и соавт., 1997; Marder и соавт., 2003). Ведущим фактором прекращения терапии является тревога пациента и врача относительно неизвестного препарата при слепом дизайне с использованием плацебо, что может приводить к необоснованно раннему и частому прекращению терапии.
   Результаты этого анализа говорят о важной роли пролонгированного рисперидона в лечении госпитализированных больных шизофренией, результаты которого невозможно получить при применении депо-традиционных нейролептиков или пероральных атипичных антипсихотиков. Пролонгированный рисперидон позволяет врачу быть уверенным в продолжении терапии сразу после выписки больного из стационара, т.е. в период наиболее высокого риска обострения. Более того, хорошая переносимость пролонгированного рисперидона предполагает хорошее восприятие препарата пациентами при длительной терапии и готовность пациента приходить на последующие инъекции. Использование пролонгированных инъекционных препаратов улучшает взаимоотношения между пациентом и врачом. Отсутствие необходимости контролировать прием препарата и высокий клинический ответ, продемонстрированный в данном исследовании, повышают возможность улучшить долгосрочные результаты лечения у значительного числа больных шизофренией.   

Schizophrenia Research, 2004