Психиатрия Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина
№01 2006
Особенности клинических проявлений и течения нейролептического паркинсонизма и подходы к его коррекции №01 2006
Паркинсонизм – синдром, обусловленный поражением базальных ганглиев и нарушением их функциональных связей; он проявляется акинезией и ригидностью, иногда – тремором покоя и постуральными расстройствами. По статистике от 4 до 15% всех случаев паркинсонизма связано с приемом лекарственных препаратов [2–4], чаще всего – нейролептиков. Его распространенность особенно высока среди пациентов психиатрических клиник.
Нередко таким больным ошибочно устанавливается диагноз болезни Паркинсона и назначаются дофаминергические препараты, что не дает желаемого эффекта, а иногда приводит к обострению психических проявлений. При этом своевременные и адекватные терапевтические возможности оказываются неиспользованными, что сказывается на качестве жизни таких больных, ухудшает их повседневную активность, влияет на эмоциональную сферу, а в некоторых случаях ведет к потере трудоспособности.
Нейролептический паркинсонизм возникает в среднем у 10–15% больных, принимающих нейролептики. Вероятность развития паркинсонизма при приеме нейролептика прямо пропорциональна его способности блокировать М-холинорецепторы и серотониновые 5-НТ2-рецепторы. Особенно часто паркинсонизм развивается при использовании сильнодействующих блокаторов D2-рецепторов со слабой холинолитической активностью и низкой аффинностью к серотониновым рецепторам (галоперидол, фторфеназин, трифтазин). При применении атипичных нейролептиков (клозапин, оланзапин, кветиапин и др.) в силу их слабого взаимодействия с D2-рецепторами в стриатуме (активность этой группы лекарственных средств обусловлена блокадой D4-рецепторов и серотониновых рецепторов) вероятность развития паркинсонизма сведена к минимуму. Паркинсонизм может развиваться и при приеме “мягких” нейролептиков (прохлорперазин) [5].
Вероятность развития паркинсонизма выше при применении высоких доз нейролептиков, особенно пиперазинового ряда; при наличии фонового органического поражения головного мозга, черепно-мозговой травмы в анамнезе или наследственной предрасположенности к этому осложнению [6]. Кроме того, к факторам риска относят возраст, пол, курение. У пожилых людей более выражен антидофаминергический эффект нейролептиков, что было подтверждено несколькими исследованиями [7]. Нейролептический паркинсонизм в большинстве случаев возникает у лиц старше 40 лет; у женщин – в 2 раза чаще, чем у мужчин [2].
Среди других возможных факторов риска указывают на семейный анамнез болезни Паркинсона, предшествующие моторные нарушения, ранний возраст начала шизофрении у психиатрических больных, наличие когнитивных нарушений, сахарного диабета [2].
Патогенетические факторы развития нейролептического паркинсонизма не вполне ясны. Нейролептики блокируют дофаминовые D2-рецепторы в нигростриальной системе мозга, что ведет к угнетению дофаминергической передачи, изменению чувствительности дофаминовых рецепторов. Нейрохимический дисбаланс проявляется повышением активности холинергической, серотонинергической систем, а также повышением активности глутаматергических субталамических нейронов, что приводит к увеличению высвобождения глутамата и активации окислительного стресса, который является одним из основных факторов, способствующих повреждению нейронов базальных ганглиев. Благодаря своей липофильности нейролептики обладают способностью встраиваться в клеточные мембраны и нарушать энергетический обмен нейронов. Однако часто отсроченный побочный нейролептический эффект указывает на то, что он связан не только с непосредственной блокадой D2-рецепторов. Как показывают экспериментальные исследования, при блокаде постсинаптических D2-рецепторов дофаминергические нейроны черной субстанции (как и нейроны вентральной части покрышки среднего мозга) постепенно (в течение нескольких недель) прекращают разряжаться вследствие деполяризационного блока, что совпадает по времени с развитием паркинсонизма [5].
Диагноз нейролептического паркинсонизма устанавливают в соответствии с американской классификацией DSM-IV (1994 г.):
А. Наличие одного или нескольких симптомов, появляющихся на фоне нейролептической терапии:
- тремора (конечностей, головы, языка);
- мышечной ригидности с пластическим повышением мышечного тонуса и симптомом “ зубчатого колеса”;
- акинезии.
В. Симптомы группы А появляются в течение первых нескольких недель с момента начала нейролептической терапии или повышения дозы ранее принимаемых нейролептиков и уменьшаются после назначения антипаркинсонических корректоров.
С. Симптомы группы А не должны быть обусловлены психическим заболеванием (кататония, негативные симптомы шизофрении, двигательная заторможенность при большом депрессивном эпизоде и др.).
D. Симптомы группы А не должны быть обусловлены приемом другого препарата, а также неврологическим или соматическим заболеванием (болезнь Паркинсона, болезнь Вильсона и др.).
В настоящее время в ряде работ зарубежных авторов широко обсуждается вопрос о терапевтической эффективности препаратов амантадина, холинолитиков (тригексифенидил, бипериден) в купировании экстрапирамидных нейролептических синдромов. Ряд исследований сообщают об эквивалентной эффективности биперидена и амантадина [8], другие указывают на большую эффективность амантадина в коррекции нейролептических осложнений [9].
В двойном слепом плацебо-контролируемом исследовании, проведенном W.Fann и C.Lake (1976 г.), выявлено, что при лечении нейролептического паркинсонизма амантадин в дозе 200 мг/сут терапевтически эквивалентен 8 мг/сут тригексифенидила. Амантадин вызывал значительно реже и менее тяжелые побочные эффекты, чем тригексифенидил, хотя эта разница не достигала уровня статистической достоверности [10].
В то же время сообщается о ряде преимуществ амантадинов перед холинолитиками. Холинолитики в стандартных клинических дозах могут ухудшать когнитивные функции пациентов [11, 12]. По-сравнению с антихолинергическими препаратами когнитивные функции у здоровых [8, 13] и больных шизофренией [14] при лечении амантадином сохраняются дольше. Кроме того, антихолинергические препараты могут уменьшать антипсихотический эффект нейролептиков и приводить к злоупотреблению ими из-за анксиолитических свойств и способности вызывать эйфорию [15]. Наконец, они могут продуцировать изменения в реполяризации сердца [16].
По данным некоторых исследователей, антихолинергические препараты провоцируют развитие поздней дискинезии [12, 15, 17].
В одном из сообщений Американской психиатрической ассоциации указывается, что амантадин эффективен в лечении поздней дискинезии (1992 г.). Улучшение состояния наблюдали у всех 6 пациентов, получавших амантадин и нейролептики, причем улучшение было достигнуто при отмене антихолинергических препаратов.
В настоящее время детально не изучены факторы, повышающие степень риска возникновения нейролептических экстрапирамидных расстройств, особенности клинической картины нейролептического паркинсонизма. Предметом особого внимания и дискуссии являются методы коррекции данного осложнения.
Целью работы явилось изучение особенностей клинических проявлений и течения нейролептического паркинсонизма, а также определение подходов к его коррекции.
Материал и методы
В исследование включены 90 больных с диагнозом параноидной шизофрении (в соответствии с критериями МКБ-10), у которых на фоне приема нейролептиков развился синдром паркинсонизма.
Клиническая оценка состояния больных включала исследование неврологического и соматического статуса с объективизацией имеющихся неврологических нарушений с помощью шкалы Hoehn & Yahr в модификации Lindvall (1988 г.), Tetrud и Langston (1989 г.); шкалы UPDRS, 3-я версия (S.Fahn и соавт., 1987).
Клиническую оценку проводили до начала коррекции осложнения, в процессе терапии, через 1 мес терапии. Длительность последующей корригирующей терапии определялась темпом регресса нейролептического осложнения.
В качестве корректоров использовали амантадина сульфат и тригексифенидил.
Амантадина сульфат является антагонистом NMDA-рецепторов глутамата, являющегося возбуждающим нейротрансмиттером. При терапии амантадина сульфатом снижается преобладание глутаматергической системы, уровень ацетилхолина в полосатом теле, увеличивается синтез дофамина в пресинаптических терминалях и его высвобождение в синаптическую щель. Средняя суточная доза амантадина сульфата составляла 300 мг/сут.
Механизм действия холинолитика тригексифенидила заключается в уменьшении функциональной активности холинергических систем и восстановлении нейромедиаторного дисбаланса. Средняя суточная доза тригексифенидила составляла 7,5 мг/сут.
Результаты исследования обрабатывали при помощи статистической программы Statistica 6.0 с использованием критерия Стьюдента, критерия согласия c2, критерия U, непараметрического критерия знаков, рангового корреляционного анализа (по Спирмену). Все приведенные ниже данные представлены в виде М±d.
Результаты и обсуждение
Обследованы 90 пациентов (34 мужчины, 56 женщин) с нейролептическим паркинсонизмом. Средний возраст больных составил 45,7±15,5 года. Средняя продолжительность лечения нейролептиками составила 143,3±121,9 мес (от 1 мес до 35 лет). Степень тяжести паркинсонизма по шкале Hoehn–Yahr составила 2,5±0,5 балла.
Все обследуемые пациенты по поводу основного психического заболевания принимали нейролептические препараты в среднетерапевтических суточных дозах. Из типичных нейролептиков наиболее часто применялись алифатические производные фенотиазина (n=37), пиперазиновые производные фенотиазина (n=44), пиперединовые производные фенотиазина (n=16), производные бутирофенона (n=49), производные тиоксантена (n=36), замещенные бензамиды (n=6). Каждый пациент получал комбинации этих препаратов между собой и с атипичными нейролептиками, из которых применялись производные бензизококсазола (n=17), производные дибензодиазепина (n=25), пролонгированные формы нейролептиков (n=35).
Часть пациентов получали нейролептики в комбинации с трициклическими антидепрессантами (n=21), транквилизаторами (n=16), препаратами лития (n=3).
Нейролептический паркинсонизм отмечен достоверно чаще (p<0,05) у женщин, чем у мужчин (в 1,6 раза).
Выявлена положительная корреляция между возрастом больных (R=0,3; p=0,002), продолжительностью нейролептической терапии (R=0,4; p=0,0006) и сроками возникновения паркинсонизма.
Клиническая картина нейролептического паркинсонизма во многом была сходна с проявлениями болезни Паркинсона и характеризовалась такими же основными симптомами (гипокинезия, ригидность, тремор, постуральная неустойчивость). У всех пациентов выявлялись гипокинезия и мышечная ригидность, тремор покоя отмечен у 26 (34,4%) больных, а постуральная неустойчивость – у 46 (44,6%).
Гипокинезия у больных нейролептическим паркинсонизмом была наиболее ранним проявлением паркинсонического синдрома, преобладала в дистальных отделах конечностей, доминировала над ригидностью, характеризовалась умеренной или значительной степенью выраженности.
Ригидность развивалась позже, чем гипокинезия, проявлялась пластическим повышением мышечного тонуса в мышцах конечностей, аксиальной мускулатуре и быстрее регрессировала на фоне противопаркинсонической терапии.
Тремор при нейролептическом паркинсонизме несколько отличался от тремора при болезни Паркинсона. Он характеризовался симметричностью и чаще имел постурально-кинетический характер; тремор покоя наблюдался несколько реже. У 1 больного был выявлен тремор, охватывающий только периоральную область и напоминающий жующие движения кролика – “синдром кролика”. В структуре синдрома паркинсонизма тремор был наиболее редко встречающимся симптомом и носил непостоянный характер.
Постуральная неустойчивость проявлялась нарушениями способности удерживать равновесие, а также падениями и расстройствами ходьбы. Постуральную нестабильность наблюдали у 76 пациентов; у 63% пациентов – ретропульсии. Падения отмечены у 19% пациентов, а 2% пациентов даже требовалась посторонняя помощь. Таким образом, почти в половине случаев имели место нарушения постуральной устойчивости, однако, как правило, они носили незначительный характер и не являлись доминирующими в структуре нейролептического паркинсонизма. Также в меньшей степени страдала ходьба; сгорбленная поза и семенящая, шаркающая походка не были характерны для таких больных (табл. 1).
Частота встречаемости экстрапирамидных нейролептических синдромов.
Таблица 1. Степень выраженности и частота основных симптомов нейролептического паркинсонизма (n=90)
|
Основные симптомы паркинсонизма |
Степень выраженности, баллы (М±s) |
Частота встречаемости, % |
|
Гипокинезия |
16,3±8,2 |
100 |
|
Ригидность |
9,6±4,4 |
100 |
|
Тремор покоя |
6,7±4,1 |
31 |
|
Постурально-кинетический тремор |
3,9±1,9 |
35 |
|
Постуральная неустойчивость |
1,3±0,6 |
84 |
Таблица 2. Выраженность клинических проявлений синдрома паркинсонизма у больных нейролептическим паркинсонизмом с различной степенью тяжести (шкала Hoehn–Yahr UPDRS, III часть)
|
Степень тяжести паркинсонизма по шкале Hoehn–Yahr , баллы |
Клинические проявления синдрома паркинсонизма по шкале UPDRS (III часть) | |||
|
гипокинезия |
ригидность |
тремор |
общий балл | |
|
2,0–2,5 |
8,1±3,3 |
13,1±5,8 |
4,9±3,6 |
29,5±10,1 |
|
3,0–3,5 |
14,2±2,9 |
26,2±5,2 |
6,5±5,3 |
48,4±11,4 |
|
4,0 |
19,3±1,2 |
33,7±3,2 |
8,0±6,4 |
68,0±2,0 |
Таблица 3. Оценка эффективности амантадина сульфата (ПК-Мерц) в купировании проявлений нейролептического паркинсонизма (n=30)
|
Симптомы паркинсонизма (шкала UPDRS, III часть) |
Баллы (M±d) |
Улучшение, % | |
|
до лечения |
после лечения | ||
|
Гипокинезия |
19,2±9,2 |
9,4±6,6** |
53 |
|
Ригидность |
9,6±5,5 |
3,5±3,3** |
64 |
|
Тремор |
5,4±2,8 |
2,5±1,8* |
54 |
|
Постуральная неустойчивость |
1,8±0,9 |
0,9±0,5* |
50 |
|
Общий балл |
37,6±15,7 |
15,5±10,6** |
58,8 |
|
Примечание. Здесь и в табл. 4: * – p<0,05; ** – p<0,01. | |||
Таблица 4. Оценка эффективности тригексифенидила (циклодол) в купировании проявлений нейролептического паркинсонизма (n=70)
|
Симптомы паркинсонизма (шкала UPDRS, III часть) |
Баллы (M±d) |
Улучшение, % | |
|
до лечения |
после лечения | ||
|
Гипокинезия |
15,2±7,6 |
11,6±6,7** |
23,7 |
|
Ригидность |
9,6±3,9 |
6,2±3,6** |
35,4 |
|
Тремор |
7,0±6,4 |
5,2±4,8** |
25,7 |
|
Постуральная неустойчивость |
1,2±0,4 |
1,1±0,3 |
8,3 |
|
Общий балл |
33,1±13,2 |
23,4±13,3** |
29,3 |
Таблица 5. Частота (в %) побочных эффектов тригексифенидила и амантадина сульфата при коррекции нейролептического паркинсонизма (n=90)
|
Побочный эффект |
Тригексифенидил |
Амантадина сульфат |
|
Сухость во рту |
92 |
– |
|
Запоры |
80 |
– |
|
Задержка мочеиспускания |
20 |
– |
|
Нарушение зрения |
5 |
– |
|
Сетчатое ливедо |
– |
4 |
|
Беспокойство |
– |
12 |
|
Головокружение |
– |
20 |
|
Экзацербация психотической симптоматики |
8 |
– |
Таблица 6. Сравнение эффективности амантадина сульфата и тригексифенидила в лечении нейролептического паркинсонизма
|
Амантадин |
Тригексифенидил |
|
Более эффективен в коррекции двигательных расстройств |
Менее эффективен в коррекции двигательных расстройств при |
|
при паркинсонизме |
паркинсонизме |
|
Не уменьшает антипсихотического эффекта нейролептиков |
Уменьшает антипсихотический эффект нейролептиков |
|
Не вызывает когнитивных нарушений |
Вызывает когнитивные нарушения |
|
Редко вызывает побочные эффекты |
Часто вызывает побочные эффекты |
|
По данным экспериментальных исследований, возможно, оказывает нейропротекторный эффект |
Не имеет нейропротекторного эффекта |
Таблица 7. Влияние терапии амантадином сульфатом и тригексифенидилом на показатели качества жизни и повседневной активности больных нейролептическим паркинсонизмом (n=90)
|
Шкала |
Улучшение, % | |
|
тригексифенидил |
амантадина сульфат | |
|
UPDRS (II часть) |
50,4 |
63,0 |
|
PDQ-39 |
20,1 |
30,2 |
|
EUROQoL (II часть) |
29,6 |
30,2 |
У большинства пациентов степень тяжести паркинсонизма по шкале Hoehn–Yahr составила 2–2,5 балла (табл. 2).
У обследованных пациентов были выявлены следующие клинические формы нейролептического паркинсонизма: 79% – акинетико-ригидная, 20% – ригидно-дрожательная, 11% – акинетико-ригидно-дрожательная (смешанная). С увеличением длительности нейролептической терапии увеличивалась частота встречаемости дрожательных форм паркинсонизма.
У большинства больных (88%) отмечен симметричный паркинсонизм, лишь в 12% случаев – преобладание двигательных симптомов с одной стороны.
У всех больных симптомы паркинсонизма развивались быстро: у 17% пациентов – остро (симптомы появились в течение 1–2 дней); у 83% пациентов – подостро (нарастание двигательных расстройств отмечалось в течение недель).
У 53 (59%) пациентов наблюдали сочетание синдрома паркинсонизма с другими нейролептическими экстрапирамидными расстройствами (см. рисунок).
Частота встречаемости синдромов превышала 100%, так как у многих больных одновременно отмечалась их комбинация.
В данном исследовании катамнестическое наблюдение за больными в течение 2 лет позволило выделить следующие типы течения нейролептического паркинсонизма:
– быстрорегрессирующий, при котором в течение 1 мес лечения на фоне снижения дозы типичного и/или назначения атипичного нейролептика в комбиниции с корректором (холинолитик, амантадин) происходил регресс симптомов более чем на 50%;
– медленнорегрессирующий, при котором в течение 1–6 мес лечения на фоне снижения дозы типичного и/или назначения атипичного нейролептика в комбиниции с корректором (холинолитик, амантадин) происходил регресс симптомов от 20–50%;
– стационарный, при котором на фоне снижения дозы типичного и/или назначения атипичного нейролептика в комбиниции с корректором (холинолитик, амантадин) отсутствовал или отмечался незначительный регресс симптомов до 20% в течение 6 мес лечения.
Медленнорегрессирующий тип течения паркинсонизма был отмечен в 40% случаев, в 36% случаев был выявлен быстрорегрессирующий тип течения и в 24% случаев – стационарное течение паркинсонизма.
Чем выше был возраст больных с нейролептическим паркинсонизмом, чем больше была продолжительность нейролептической терапии, тем чаще встречался стационарный тип течения данного синдрома у пациентов (R<0,4; p<0,01).
Достоверно чаще (p<0,05) быстрорегрессирующий тип течения паркинсонизма встречался у пациентов с акинетико-ригидной формой (40%), чем у пациентов со смешанной формой (15%).
Регресс проявлений паркинсонизма, вызванного приемом атипичных нейролептиков, был более выраженным и возникал в более ранние сроки после уменьшения дозы препаратов или их отмены.
Подходы к коррекции нейролептического паркинсонизма
Коррекция синдрома паркинсонизма проводилась в соответствии с общими принципами лечения нейролептических осложнений: при возможности – отмена препарата, вызвавшего осложнение (n=10), или снижение его дозы (n=36), или назначение атипичного нейролептика (n=86), или замена одного атипичного нейролептика на другой (n=5). Одному и тому же больному часто одновременно снижали дозу типичного и назначали атипичный нейролептик. Основной массе пациентов (n=70) проводили инфузионную терапию, включавшую внутривенное капельное введение 5% глюкозы, витаминов группы В, аскорбиновой кислоты, пирацетама 20% – 10 мл, рибоксина – 10 мл; некоторым пациентам вводили эуфиллин 2,4% – 10 мл. В дополнение к этой терапии пациентам назначали холинолитик и/или амантадин.
Сравнительная оценка эффективности амантадина сульфата (ПК-Мерц) и холинолитика тригексифенидила (циклодол) в коррекции нейролептического паркинсонизма
Для коррекции нейролептического паркинсонизма в данном исследовании использовали амантадина сульфат и тригексифенидил.
Нейролептики блокируют дофаминовые D2-рецепторы в нигростриальной системе мозга, что сопровождается угнетением дофаминергической передачи, изменением чувствительности дофаминовых рецепторов. Развивается медиаторный нейрохимический дисбаланс, который проявляется повышением активности холинергической, серотонинергической систем, а также повышением активности глутаматергических субталамических нейронов. Это приводит к увеличению высвобождения глутамата, который является возбуждающим нейротрансмиттером. При этом увеличивается приток ионов кальция в нейроны, повышается уровень ацетилхолина в нейронах полосатого тела, активируются холинергические системы и появляются тремор, ригидность, гипокинезия. Повышение концентрации кальция в нигростриарных нейронах способствует дегенерации этих нейронов и активации окислительного стресса, который является одним из основных факторов, способствующих повреждению нейронов базальных ганглиев. Возбуждающее действие глутамата опосредуется через рецепторы N-метил-D-аспартата (NMDA-рецепторы). Благодаря своей липофильности нейролептики обладают способностью встраиваться в клеточные мембраны и нарушать энергетический обмен нейронов.
Амантадина сульфат является антагонистом NMDA-рецепторов глутамата, через которые осуществляется возбуждающее действие последнего; снижает преобладание глутаматергической системы, уровень ацетилхолина в полосатом теле; увеличивает синтез дофамина в пресинаптических терминалях и его высвобождение в синаптическую щель, тормозит обратный захвата дофамина в пресинаптическую терминаль, стимулирует ДА-рецепторы; опосредованно уменьшает концентрацию ионов кальция в нигростриарных нейронах, в результате чего, возможно, обладает нейропротекторным действием [9, 18].
Механизм действия холинолитиков заключается в уменьшении функциональной активности холинергических систем и восстановлении нарушенного в связи с дефицитом дофамина равновесия дофаминергической и холинергической систем в базальных ганглиях, блокировании обратного захвата дофамина из синаптической щели (табл. 3, 4) [1].
Анализ полученных результатов показал значительное преимущество амантадина сульфата перед тригексифенидилом в лечении основных двигательных нарушений, вызванных нейролептическим паркинсонизмом. В отличие от тригексифенидила амантадина сульфат уменьшал выраженность расстройств позы и походки.
С целью оценки безопасности лечения проводился анализ частоты побочных эффектов фармакотерапии (табл. 5).
Таким образом, амантадина сульфат при купировании нейролептического паркинсонизма вызывал меньше побочных эффектов, чем тригексифенидил.
В целом можно отметить ряд преимуществ амантадина сульфата над тригексифенидилом в коррекции нейролептического паркинсонизма (табл. 6).
Амантадина сульфат значительно улучшал показатели повседневной активности (шкала UPDRS, II часть) и качества жизни (шкала PDQ-39 и шкала EUROQoL, II часть) по сравнению с тригексифенидилом (табл. 7).
Таким образом, в данном иследовании выявлен ряд особенностей, отличающих нейролептический паркинсонизм от болезни Паркинсона. Нейролептический паркинсонизм развивается подостро, реже остро, как правило, в течение 1–2 нед после начала терапии нейролептиком или увеличения его дозы. Отмечено более частое его развитие у женщин, преимуществено после 40 лет. В клинической картине преобладает симметричность проявлений. Гипокинезия может быть наиболее ранним и иногда единственным его проявлением. Классический тремор покоя встречается реже, чем постурально-кинетический, который в свою очередь характеризуется симметричностью. При нейролептическом паркинсонизме не характерны грубые постуральные нарушения, редко встречаются нарушения походки и падения.
Характерной особенностью нейролептического паркинсонизма является комбинация его с разнообразными дискинезиями и дистониями.
При отмене нейролептика или снижении его дозы проявления паркинсонизма обычно регрессируют в течение нескольких недель. Однако у части пациентов отмечается более медленное уменьшение двигательных расстройств или их стационарное течение, что, как правило, наблюдается у больных с наличием в анамнезе органической патологии и терапии пролонгированными формами нейролептиков.
Факторами риска развития нейролептического паркинсонизма являются пожилой возраст больных и длительная продолжительность нейролептической терапии.
Терапия нейролептического паркинсонизма амантадина сульфатом приводит к более значительному и более раннему регрессу основных симптомов нейролептического паркинсонизма, не влияет на когнитивные функции больных и не снижает антипсихотического действия нейролептиков. Кроме того, амантадина сульфат значительно реже вызывает побочные явления и статистически достоверно улучшает показатели качества жизни и повседневной активности больных.
Список исп. литературыСкрыть список1. Victor M, Ropper AH. Adams and Victor’s principles of neurology. New York: McGraw-Hill. 2001.
2. Montastruc JL, Llau ME, Rascol O et al. Drug – induced parkinsonism: a review. Fundamental Clinical Pharmacol 1994; 8: 293–306.
3. Jimenez Jimenez FJ, Orti-Pareja M, Ayuso-Peralta L. Drug-induced parkinsonism in a movement disorders unit: a four-years survey. Parkinsonism Rel Disord 1996; 2: 145–9.
4. Marti Masso JF, Poza JJ. Drug-induced or aggravated parkinsonism: clinical signs and the changing pattern of implicated drugs. Neurologia 1996; 11 (1): 10–5.
5. Osser DN. Neuroleptic – induced pseudoparkinsonism. In: A.B.Joseph, R.R.Young Movement disorders in neurology and neuropsychiatry. London: Blackwell Science, 1999; p. 61–8.
6. Korczyn AD, Goldberg GJ. Extrapyramidal effects of neuroleptics. J Neurol Neurosurg Psychiatry 1976; 39 (9): 866–9.
7. Caligiuri MP, Lacro JP, Jeste DV. Incidence and predictors of drug-induced parkinsonism in older psychiatric patients treated with very low doses of neuroleptics. J Clin Psychopharmacol 1999; 19 (4): 322–8.
8. McEvoy JP, McCue M, Freter S. Replacement of chronically administered anticholinergic drugs by amantadine in outpatient management of chronic schizophrenia. Clin Ther 1987; 9: 429–33.
9. Janowsky DS, Sekerke HJ, Davis JM. Differential effects of amantadine on pseudo – Parkinsonism and tardive dyskinesia. Psychopharmacol Bull 1973; 9: 37–8.
10. Fann WE, Lake CR. Amantadine versus trihexyphenidyl in the treatment of neuroleptic induced parkinsonism. Am J Psychiatry 1976; 133: 940–3.
11. Calev A. Anticholinergic drugs and memory. Br J Psychiatry 1983; 143: 422–3.
12. Patamianos G, Kellett JM. Anticholinergic drugs and memory: the effects of benzhexol on memory in a group of geriatric patients. Br J Psychiatry 1982; 140: 470–2.
13. Gelenberg AJ, Van Putten T, Lavori PWW et al. Anticholinergics on memory: benztropine versus amantadine. J Clin Psychopharmacol 1989; 9: 180–5.
14. Fayen M, Goldman MB, Moulthrop MA et al. Differential memory function with dopaminergic versus anticholinergic treatment of drug induced extrapyramidal symptoms. Am J Psychiatry 1988; 145: 483–6.
15. Pullen GP, Best NR, Maguire J. Anticholinergic drug use – A common problem? Br Med J 1984; 289: 612–3.
16. Langslet A. Cardiac effects of antiparkinsonian drugs, local anaesthetics and tranquilizers. Eur J Pharmacol 1970; 9: 269–75.
17. Schreiber G, Avissar S, Umansky R et al. Implications of muscarinic receptor heterogeneity for research on tardive dyskinesia. In: Wolf ME, Mosnaim T, eds. Tardive Dyskinesia: Biological Mechanisms and Clinical Aspects. Washington, DC: American Psychiatric Association. 1988; 23–8.
18. Oh JD, Chase TN. Glutamate – mediated striatal dysregulation and the pathogenesis of motoresponse complications in Parkinson,s disease. Amino Acids 2002; 23: 133–9.