Психиатрия Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина
№01 2015
Особенности клиники и квантифицированная оценка степени суицидального риска у мужчин в условиях открытого стационара №01 2015
Номера страниц в выпуске:59-60
В статье рассматривается актуальная проблема суицидов у мужчин и дается оценка степени суицидального риска в условиях открытого стационара.
В статье рассматривается актуальная проблема суицидов у мужчин и дается оценка степени суицидального риска в условиях открытого стационара.
Ключевые слова: суицид, клинические особенности пациентов-мужчин, степень суицидального риска.
apavlichenko76@gmail.com
Для цитирования: Овсянников С.А., Лебедева Т.В. Особенности клиники и квантифицированная оценка степени суицидального риска у мужчин в условиях открытого стационара. Психиатрия и психофармакотерапия. 2015; 1: 59–60.
The Moscow Medical University of Stomatology, Ministry of Health of the Russian Federation. 127473, Russian
Federation, Moscow, ul. Delegatskaia, d. 20, str. 1;
Scientific practical center of psycho-neurology. 115419, Russian Federation, Mosсow, ul. Donskaia, d. 43
This article discusses the problem of suicide in 55 male patients with borderline personality disorder and depressive station. Was investigate the risk of suicide behavior in this contingent of patients.
Key words: suicide, clinical assessment, suicidal risk degree.
apavlichenko76@gmail.com
For citation: Ovsyannikov S.A., Lebedeva T.V. Clinical particularity and assessment of suicidal risk degree for patients of psychiatrical hospital of open tipe. Psychiatry and psichopharmacotherapy. 2015; 1: 59–60.
Проблема самоубийства является одной из наиболее острых и актуальных как за рубежом, так и в России. А.Г.Амбрумова (1995 г.), основатель Центра суицидологии в нашей стране, полагала, что причинами аутоагрессии могут быть практически все психические заболевания, а также последствия стрессовых воздействий [1]. S.Tondo (1998 г.) специально рассматривал особенности суицидального поведения у больных с биполярными расстройствами [2]. J.John Mann (2002 г.) наметил перспективы дальнейшего развития суицидологии с учетом данных эпидемиологических исследований [3].
В.Ф.Войцех (2006 г.) полагал, что профилактика суицидального поведения имеет в виду адаптацию к социальным условиям, обеспечивающую превенцию суицидального риска [4]. Б.Д.Цыганков, С.В.Ваулин (2012 г.) дали развернутое описание различных вариантов суицидальных попыток и их корреляцию с особенностями клинических проявлений [5].
Н.М.Залуцкая (2012 г.) изучала суициды у больных с пограничными психическими расстройствами [6]. М.В.Втюрина (2014 г.) представила анализ суицидального риска у пациентов с аффективными расстройствами [7]. Существует большое количество других исследований, посвященных проблеме суицидов, однако ее нельзя считать полностью решенной. Появление открытых стационаров в соответствии с приказом Департамента здравоохранения г. Москвы №109 от 13.02.12 позволяет создать особую форму кризисной суицидологической службы с целью оказания конкретной помощи суицидентам. В связи с этим на базе НПЦ психоневрологии были созданы два отделения (для мужчин и женщин). В мужском отделении было изучено и проанализировано суицидальное поведение у 55 мужчин с целью уточнения клинических особенностей их состояния и установления квантифицированной оценки критериев суицидального риска.
Преобладающими расстройствами пациентов были депрессивные состояния разной степени выраженности, не достигающие психотического уровня (54,3%). Тщательное изучение анамнеза показало, что до поступления в клинику у пациентов не наблюдалось ни одного эпизода депрессивно-параноидного статуса, который ранее расценивался как самостоятельная болезнь «суицидомания» (подобные больные имеют самый высокий суицидальный риск в силу наличия мегаломанического бреда самообвинения, рано или поздно приводящего к завершенному суициду). Суицидомания может быть квантифицирована наивысшим баллом по степени суицидального риска (5 баллов). У двоих пациентов до поступления в стационар отмечались тяжелые суицидальные попытки (попытка самоповешения на ремне, тяжелое отравление вредными газами), которые оказались незавершенными в силу того, что окружающие сумели вовремя предотвратить летальный исход (вынули из петли, провели быструю детоксикацию). Подобные случаи расценивались по степени суицидального риска в 4 балла. У оцененного нами в 3 балла степени возможного риска суицида контингента обследованных пациентов (депрессии циклотимоподобного типа) заболевание начиналось внезапно, без воздействия внешних факторов, иногда лишь при наличии психогенной провокации, с утраты чувства радости, появления озабоченности, мыслей грустного содержания. Подобные проявления почти всегда отмечались еще до поступления в клинику, возникали тогда, когда были очевидными проявления тоскливости, появлялись мысли о бесперспективности жизни, о том, что «они ничего не достигли», что делало дальнейшую жизнь, по мнению больных, бессмысленной. На этом эмоциональном фоне у пациентов появлялся страх потерять работу, остаться без средств к существованию, у них возникало убеждение, что прежнее состояние бодрости никогда не вернется. Примерно у 1/2 из них это был первый эпизод депрессии, другие уже ранее переживали подобные состояния, но «преодолевали их усилием воли». В группе депрессивных больных мысли о том, чтобы уйти из жизни повторялись очень часто, что вынуждало их активно бороться с этими мыслями, искать поддержки у окружающих. Психотерапевтические беседы врачей отделения с пациентами были направлены на коррекцию тревожных опасений с акцентом на реально имеющиеся перспективы преодоления трудностей, возвращение к прежнему состоянию, чему будет помогать и проводимая медикаментозная терапия антидепрессантами (Ципралекс, Ремерон, Пароксетин, Золофт, Пиразидол и др.). Наблюдение показало, что через 7–10 дней у пациентов в вечернее время настроение несколько выравнивалось, суицидальные мысли исчезали, что даже удивляло больных, но одновременно и успокаивало. Некоторые из них прямо говорили: «Как я мог раньше так отчаиваться, держать в голове такие мысли, ведь у меня есть семья, я должен о ней заботиться и беспокоиться». Однако состояние улучшения могло быть неустойчивым, «нехорошие мысли» на время возвращались снова. Все же постепенно тревожность и угнетенность заметно ослабевали, и к концу 2-й недели лечения, как правило, суицидальные мысли исчезали, возвращался прежний активный тонус. В ряде случаев (28,6% наблюдений) у суицидентов мысли о нежелании жить, которые они высказывали, регистрировались лишь при поступлении в клинику, пока больные находились под воздействием разных психотравмирующих факторов не резко выраженного характера (ссоры, обиды, переживания допущенных ошибок, которые резко осуждались родными и близкими). Однако в таких случаях идеи, высказываемые при поступлении, быстро исчезали на фоне разрешения психотравмирующей ситуации (степень суицидального риска 2 балла). У 17,1% обследованных больных были выявлены суицидальные мысли и поступки в анамнезе. Они возникали по типу демонстративно-протестных (психопатических) реакций при наличии признаков, характерных для неустойчивых психопатов с истерическими чертами. После госпитализации в отделение, проведения рациональной психотерапии, при которой врач умело находил «уязвимые места» в их пресуицидальной поведенческой позиции, противопоставляя ей конкретные факторы, обладающие достаточной силой разубеждения и снимающие эмоциональное напряжение. Дополнительным средством стабилизации состояния и устранения суицидальных мыслей были седативные препараты (Неулептил и Галоперидол в каплях, Пропазин, Пантогам, Атаракс и др.). Степень суицидального риска у подобных истеро-психопатических личностей оценивалась в 1 балл. При выписке все больные обнаруживали признаки стабилизации состояния и ремиссии, они уже не высказывали прежних тревожных опасений и суицидальных мыслей, покидали отделение, чувствуя себя психологически уравновешенными. С учетом проведенного анализа суицидального поведения и степени риска суицида становится очевидной необходимость катамнестического изучения всех исследованных больных через 1–2 года.
Сведения об авторах
Овсянников Сергей Алексеевич – д-р мед. наук, проф., каф. психиатрии, наркологии и психотерапии ФПДО ГБОУ ВПО МГМСУ им. А.И.Евдокимова
Лебедева Татьяна Вадимовна – канд. мед. наук, зав. отд-нием, ГБУЗ НПЦ психоневрологии
Ключевые слова: суицид, клинические особенности пациентов-мужчин, степень суицидального риска.
apavlichenko76@gmail.com
Для цитирования: Овсянников С.А., Лебедева Т.В. Особенности клиники и квантифицированная оценка степени суицидального риска у мужчин в условиях открытого стационара. Психиатрия и психофармакотерапия. 2015; 1: 59–60.
Clinical particularity and assessment of suicidal risk degree for patients of psychiatrical hospital of open tipe
S.A.Ovsyannikov, T.V.LebedevaThe Moscow Medical University of Stomatology, Ministry of Health of the Russian Federation. 127473, Russian
Federation, Moscow, ul. Delegatskaia, d. 20, str. 1;
Scientific practical center of psycho-neurology. 115419, Russian Federation, Mosсow, ul. Donskaia, d. 43
This article discusses the problem of suicide in 55 male patients with borderline personality disorder and depressive station. Was investigate the risk of suicide behavior in this contingent of patients.
Key words: suicide, clinical assessment, suicidal risk degree.
apavlichenko76@gmail.com
For citation: Ovsyannikov S.A., Lebedeva T.V. Clinical particularity and assessment of suicidal risk degree for patients of psychiatrical hospital of open tipe. Psychiatry and psichopharmacotherapy. 2015; 1: 59–60.
Проблема самоубийства является одной из наиболее острых и актуальных как за рубежом, так и в России. А.Г.Амбрумова (1995 г.), основатель Центра суицидологии в нашей стране, полагала, что причинами аутоагрессии могут быть практически все психические заболевания, а также последствия стрессовых воздействий [1]. S.Tondo (1998 г.) специально рассматривал особенности суицидального поведения у больных с биполярными расстройствами [2]. J.John Mann (2002 г.) наметил перспективы дальнейшего развития суицидологии с учетом данных эпидемиологических исследований [3].
В.Ф.Войцех (2006 г.) полагал, что профилактика суицидального поведения имеет в виду адаптацию к социальным условиям, обеспечивающую превенцию суицидального риска [4]. Б.Д.Цыганков, С.В.Ваулин (2012 г.) дали развернутое описание различных вариантов суицидальных попыток и их корреляцию с особенностями клинических проявлений [5].
Н.М.Залуцкая (2012 г.) изучала суициды у больных с пограничными психическими расстройствами [6]. М.В.Втюрина (2014 г.) представила анализ суицидального риска у пациентов с аффективными расстройствами [7]. Существует большое количество других исследований, посвященных проблеме суицидов, однако ее нельзя считать полностью решенной. Появление открытых стационаров в соответствии с приказом Департамента здравоохранения г. Москвы №109 от 13.02.12 позволяет создать особую форму кризисной суицидологической службы с целью оказания конкретной помощи суицидентам. В связи с этим на базе НПЦ психоневрологии были созданы два отделения (для мужчин и женщин). В мужском отделении было изучено и проанализировано суицидальное поведение у 55 мужчин с целью уточнения клинических особенностей их состояния и установления квантифицированной оценки критериев суицидального риска.
Преобладающими расстройствами пациентов были депрессивные состояния разной степени выраженности, не достигающие психотического уровня (54,3%). Тщательное изучение анамнеза показало, что до поступления в клинику у пациентов не наблюдалось ни одного эпизода депрессивно-параноидного статуса, который ранее расценивался как самостоятельная болезнь «суицидомания» (подобные больные имеют самый высокий суицидальный риск в силу наличия мегаломанического бреда самообвинения, рано или поздно приводящего к завершенному суициду). Суицидомания может быть квантифицирована наивысшим баллом по степени суицидального риска (5 баллов). У двоих пациентов до поступления в стационар отмечались тяжелые суицидальные попытки (попытка самоповешения на ремне, тяжелое отравление вредными газами), которые оказались незавершенными в силу того, что окружающие сумели вовремя предотвратить летальный исход (вынули из петли, провели быструю детоксикацию). Подобные случаи расценивались по степени суицидального риска в 4 балла. У оцененного нами в 3 балла степени возможного риска суицида контингента обследованных пациентов (депрессии циклотимоподобного типа) заболевание начиналось внезапно, без воздействия внешних факторов, иногда лишь при наличии психогенной провокации, с утраты чувства радости, появления озабоченности, мыслей грустного содержания. Подобные проявления почти всегда отмечались еще до поступления в клинику, возникали тогда, когда были очевидными проявления тоскливости, появлялись мысли о бесперспективности жизни, о том, что «они ничего не достигли», что делало дальнейшую жизнь, по мнению больных, бессмысленной. На этом эмоциональном фоне у пациентов появлялся страх потерять работу, остаться без средств к существованию, у них возникало убеждение, что прежнее состояние бодрости никогда не вернется. Примерно у 1/2 из них это был первый эпизод депрессии, другие уже ранее переживали подобные состояния, но «преодолевали их усилием воли». В группе депрессивных больных мысли о том, чтобы уйти из жизни повторялись очень часто, что вынуждало их активно бороться с этими мыслями, искать поддержки у окружающих. Психотерапевтические беседы врачей отделения с пациентами были направлены на коррекцию тревожных опасений с акцентом на реально имеющиеся перспективы преодоления трудностей, возвращение к прежнему состоянию, чему будет помогать и проводимая медикаментозная терапия антидепрессантами (Ципралекс, Ремерон, Пароксетин, Золофт, Пиразидол и др.). Наблюдение показало, что через 7–10 дней у пациентов в вечернее время настроение несколько выравнивалось, суицидальные мысли исчезали, что даже удивляло больных, но одновременно и успокаивало. Некоторые из них прямо говорили: «Как я мог раньше так отчаиваться, держать в голове такие мысли, ведь у меня есть семья, я должен о ней заботиться и беспокоиться». Однако состояние улучшения могло быть неустойчивым, «нехорошие мысли» на время возвращались снова. Все же постепенно тревожность и угнетенность заметно ослабевали, и к концу 2-й недели лечения, как правило, суицидальные мысли исчезали, возвращался прежний активный тонус. В ряде случаев (28,6% наблюдений) у суицидентов мысли о нежелании жить, которые они высказывали, регистрировались лишь при поступлении в клинику, пока больные находились под воздействием разных психотравмирующих факторов не резко выраженного характера (ссоры, обиды, переживания допущенных ошибок, которые резко осуждались родными и близкими). Однако в таких случаях идеи, высказываемые при поступлении, быстро исчезали на фоне разрешения психотравмирующей ситуации (степень суицидального риска 2 балла). У 17,1% обследованных больных были выявлены суицидальные мысли и поступки в анамнезе. Они возникали по типу демонстративно-протестных (психопатических) реакций при наличии признаков, характерных для неустойчивых психопатов с истерическими чертами. После госпитализации в отделение, проведения рациональной психотерапии, при которой врач умело находил «уязвимые места» в их пресуицидальной поведенческой позиции, противопоставляя ей конкретные факторы, обладающие достаточной силой разубеждения и снимающие эмоциональное напряжение. Дополнительным средством стабилизации состояния и устранения суицидальных мыслей были седативные препараты (Неулептил и Галоперидол в каплях, Пропазин, Пантогам, Атаракс и др.). Степень суицидального риска у подобных истеро-психопатических личностей оценивалась в 1 балл. При выписке все больные обнаруживали признаки стабилизации состояния и ремиссии, они уже не высказывали прежних тревожных опасений и суицидальных мыслей, покидали отделение, чувствуя себя психологически уравновешенными. С учетом проведенного анализа суицидального поведения и степени риска суицида становится очевидной необходимость катамнестического изучения всех исследованных больных через 1–2 года.
Сведения об авторах
Овсянников Сергей Алексеевич – д-р мед. наук, проф., каф. психиатрии, наркологии и психотерапии ФПДО ГБОУ ВПО МГМСУ им. А.И.Евдокимова
Лебедева Татьяна Вадимовна – канд. мед. наук, зав. отд-нием, ГБУЗ НПЦ психоневрологии
Список исп. литературыСкрыть список1. Амбрумова А.Г. О состоянии суицидологической службы в России. Материалы 12-го съезда психиатров России. М., 1995; с. 28–9. / Ambrumova A.G. O sostoianii suitsidologicheskoi sluzhby v Rossii. Materialy 12-go s"ezda psikhiatrov Rossii. M., 1995; s. 28–9. [in Russian]
2. Tondo S et al. Lithium treatment and risk of suicidal behavior in bipolar disorder patients. J Clin Psychiatry 1998; 59 (8): 405–14.
3. Mann JJ. A Current Perspective of Suicide and Attempted Suicide. Ann Intern Med 2002, 136: 302–11.
4. Войцех В.Ф. Дезадаптация к социуму и суицидальное поведение. Научные материалы II Национального конгресса по социальной психиатрии. М., 2006; с. 100–1.
5. Цыганков Б.Д., Ваулин С.В. Суициды и суицидальные попытки (клиника, диагностика, лечение). Смоленск: СГМА, 2012.
6. Залуцкая Н.М. Пограничное расстройство личности: вопросы диагностики и терапии.Современная терапия психических расстройств. 2012; 2: 2–8.
7. Втюрина М.В. Анализ суицидального риска у пациентов с аффективными расстройствами. Вестн. РГМУ. Материалы IX Международной (XVIII Всероссийской) Пироговской научной медицинской конференции студентов и молодых ученых. Москва, 16 мая 2014 г. М., 2014; №2; с. 252–3.