Психиатрия Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина
№03 2015

Введение. Депрессивные расстройства являются признанной проблемой здравоохранения во всем мире. Среди их последствий – многократный рост риска самоубийства и значительная утрата трудоспособности. Важную роль в лечении депрессии играет фармакотерапия. Несколько лет назад для лечения депрессии был предложен агомелатин, инновационный препарат, воздействующий на ключевые звенья депрессии. Эффективность агомелатина по сравнению с другими антидепрессантами была доказана в многочисленных клинических исследованиях, однако в современных условиях для принятия решения о включении в практику нового препарата необходима не только клиническая, но и экономическая оценка.

Цель настоящего исследования – изучение экономической целесообразности использования в российском здравоохранении агомелатина для лечения больших депрессивных эпизодов у взрослых по сравнению с традиционно применяющимися антидепрессантами: флуоксетином, сертралином и эсциталопрамом.

Материалы и методы. Нами был проведен клинико-экономический анализ с использованием метода «затраты–полезность». Для этого была адаптирована Марковская модель, использованная в зарубежных исследованиях. Вероятности переходов между состояниями и значения полезности были оценены на основании зарубежных исследований. Оценка затрат (прямых и непрямых) проводилась на основании данных отечественного исследования о бремени депрессивных расстройств, нормативов финансирования, утвержденных в Программе государственных гарантий оказания бесплатной медицинской помощи населению в 2015 г. и средних зарегистрированных цен на оригинальные препараты флуоксетина и сертралина и розничной цены оригинального препарата эсциталопрама. Период моделирования составил 3 года.

Результаты. Результаты моделирования показали, что применение агомелатина для лечения большого депрессивного эпизода является доминантной стратегией по сравнению с использованием оригинальных препаратов флуоксетина, сертралина и эсциталопрама, так как при сокращении затрат по сравнению с другими препаратами достигалась максимальная полезность, выраженная в числе приобретенных QALY (годы жизни с поправкой на качество). Доминирование агомелатина сохранялось и при включении в анализ только прямых медицинских затрат.

Заключение. Использование агомелатина для лечения больших депрессивных эпизодов у взрослых в российской практике является экономически целесообразным.

Ключевые слова: агомелатин, терапия большого депрессивного эпизода, экономическая выгода.

ignateva@hta-rus.ru

Для цитирования: Игнатьева В.И., Фролов М.Ю., Авксентьева М.В., Петров В.И. Клинико-экономический анализ использования агомелатина для лечения депрессивных расстройств в Российской Федерации. Психиатрия и психофармакотерапия. 2015; 17(3): 26–33.

Clinical and economic analysis of use аgomelatine for the treatment of depression disorders in the Russian Federation

V.I.Ignateva1, M.Yu.Frolov2, M.V.Avksenteva1,3, V.I.Petrov2

1The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration. 119571, Russian Federation, Moscow, pr-t Vernadskogo, d. 82, str. 1

2Volgograd State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation. 400131, Russian Federation, 

Volgograd, pl. Pavshikh bortsov, d. 1;

3I.M.Sechenov First Moscow State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation. 119991, Russian Federation, Moscow, ul. Trubetskaia, d. 8, str. 2

Introduction. Depressive disorders are a recognized public health problem worldwide. Among  their consequences – increased risk of suicide and significant disability. An important role in the treatment of depression plays pharmacotherapy. A few years ago for the treatment of depression, аgomelatine has been proposed, the innovative drug acting on the key parts of depression. The efficacy of agomelatine compared to other antidepressants has been proven in numerous clinical studies, but in the present conditions to make a decision on the inclusion of the practice of a new drug requires not only clinical, but also the economic evaluation.

The goal of this study – the study of the economic feasibility of the use of agomelatine in the russian health care for the treatment of major depressive episodes in adults, as compared with conventionally used antidepressants: fluoxetine, sertraline and escitalopram.

Materials and methods. We carried out a clinical and economic analysis using the method of "cost-utility". For this purpose has been adapted Markov model used in foreign studies. The transition probabilities between states and utility values were estimated on the basis of foreign studies. Evaluation costs (direct and indirect) was carried out on the basis of national studies on the burden of depressive disorders, financing norms approved in the program of state guarantees of free medical assistance to the population in 2015 and the average price recorded on the original drugs fluoxetine and sertraline, and the retail price of the original drug escitalopram. Simulation period was 

3 years.

Results. The simulation results showed that the use of agomelatine for the treatment of major depressive episode is a dominant strategy compared with original drugs fluoxetine, sertraline and escitalopram, since the reduction of costs compared to other drugs reached the maximum utility, expressed in the number of acquired QALY (Quality Adjusted Life Years ). Domination of agomelatine maintained when only direct medical costs were included in the analysis.

Conclusion. Use of agomelatine for the treatment of major depressive episodes in adults in the russian practice is economically feasible.

Key words: agomelatine, treatment of major depressive episode, economical feasibility.

ignateva@hta-rus.ru

For citation: Ignateva V.I., Frolov M.Yu., Avksenteva M.V., Petrov V.I. Clinical and economic analysis of use agomelatine for the treatment of depression disorders in the Russian Federation. Psychiatry and psychopharmacotherapy. 2015; 17(3): 26–33.

---

Введение

Исторически нарушения психического здоровья не являлись приоритетом для политики здравоохранения на глобальном уровне, в особенности по сравнению с такими признанными лидерами по смертности, как сердечно-сосудистые или онкологические заболевания. Однако с начала 1990-х годов, когда значимость проблем общественного здравоохранения стали оценивать с точки зрения не только смертности, но и утраты здоровья и трудоспособности, внимание общественности было привлечено к проблеме психических расстройств. В исследовании, изучавшем глобальное бремя заболеваний в 2010 г., нарушения психического здоровья и наркомания заняли пятое место среди всех причин, определяющих размер бремени, и привели к потере почти 184 млн DALY, из них более 40% в связи с депрессивными расстройствами, которые являются ведущей причиной инвалидизации населения [1]. В исследовании, проводившемся Гарвардской школой общественного здоровья и Всемирным экономическим форумом в 2011 г., было показано, что экономический ущерб в результате кумулятивного глобального влияния психических расстройств может составить до 16 трлн дол. США в течение последующих 20 лет, что эквивалентно 25% глобального валового внутреннего продукта (ВВП) в 2010 г. [2].

Данные о распространенности депрессивных расстройств среди населения РФ ограничены и противоречивы, так как эти сведения не собираются в рамках государственного статистического наблюдения. Так, по данным отечественных исследователей, число зарегистрированных больных в РФ составляет 69 009–96 613 человек [3]. Результаты моделирования в рамках оценки глобального бремени заболеваний в 2010 г. позволяют предположить, что распространенность депрессивных расстройств в восточноевропейском регионе в течение 12 мес, стандартизованная по полу и возрасту, составляет около 6% [4].

В случае отсутствия адекватного лечения депрессия приводит к 20-кратному возрастанию риска самоубийств и существенной потере производительности вследствие длительного нахождения на больничном листе, а также явлений абсентеизма и презентеизма [5–8]. Следует отметить, что только 1/2 пациентов с депрессивными расстройствами распознаются специалистами и получают адекватную медицинскую помощь [7].

Согласно современным подходам ведение больного с депрессией должно носить комплексный характер и включать в себя фармакотерапию, психотерапию и другие виды лечения [9–12]. При тяжелом течении депрессивного расстройства фармакотерапия с использованием антидепрессантов является обязательным компонентом эффективного оказания медицинской помощи. На настоящий момент существует несколько групп антидепрессантов: селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС), селективные ингибиторы обратного захвата норэпинефрина (СИОЗН), трициклические антидепрессанты и др.

Агомелатин представляет собой инновационный лекарственный препарат для терапии депрессии, являясь первым мелатонинергическим антидепрессантом, действуя как агонист рецепторов мелатонина МТ1 и МТ2, а также антагонист серотониновых рецепторов 5НТ2C. Одновременное воздействие на эти рецепторы приводит к ресинхронизации биологических часов с последующим восстановлением нормальных циркадианных ритмов у больных с депрессией.

Таким образом, агомелатин действует на ключевые звенья депрессии и, соответственно, обеспечивает редукцию всех основных депрессивных симптомов. В обзоре, изучавшем эффективность и безопасность агомелатина в лечении депрессии по опубликованным результатам клинических испытаний, было показано, что этот препарат безопасен и обладает более высокой общей переносимостью по сравнению с СИОЗС и СИОЗН [13]. Метаанализ, целью которого было изучение эффективности агомелатина при больших депрессивных эпизодах, показал превосходство агомелатина по сравнению с плацебо и рядом других антидепрессантов [14].

Однако при существующей ограниченности ресурсов в системе здравоохранения для оценки нового препарата и принятия решения о включении его в практику необходимы данные не только об его клинической эффективности, но и экономической приемлемости по сравнению с существующей практикой.

Целью настоящего исследования было изучение экономической целесообразности использования в российском здравоохранении агомелатина для лечения больших депрессивных эпизодов у взрослых по сравнению с традиционно применяющимися антидепрессантами: флуоксетином, сертралином и эсциталопрамом.

Материалы и методы

При проведении клинико-экономического анализа был использован метод «затраты–полезность», который является вариантом метода «затраты–эффективность», однако эффективность (результат) в нем измеряется в единицах «полезности» или «предпочтений». Чаще всего в качестве единицы полезности используется год жизни с поправкой на качество (quality-adjusted life year – QALY). Данный метод считается «золотым стандартом» проведения оценки затратной эффективности технологий здравоохранения, так как позволяет, во-первых, проводить сравнение результатов разных исследований между собой, во-вторых, установить общий порог приемлемости в виде объема дополнительных затрат на QALY. При проведении клинико-экономического анализа альтернативных методов лечения депрессивных расстройств метод «затраты–полезность» является оптимальным, так как позволяет учесть разницу в изменении качества жизни пациента, что и является интегральным показателем эффективности лечения депрессии [15].

Для проведения оценки экономической целесообразности использования агомелатина для лечения большого депрессивного эпизода была адаптирована Марковская модель*, использованная ранее зарубежными исследователями в аналогичных целях [16, 17]. Для пациентов в модели возможно нахождение в четырех состояниях: «Депрессивный эпизод», «Ремиссия», «Здоровье» и «Смерть» при длительности цикла 4 нед. Путь в модели для когорты пациентов начинается с состояния «Депрессивный эпизод», при котором для них существует вероятность перехода в состояние ремиссии. При нахождении в ремиссии у пациента может произойти обострение, и он вернется в состояние «Депрессивный эпизод», или после 6 мес (циклов) пребывания в состоянии ремиссии он может перейти в состояние «Здоровье» [9]. В случае развития обострения или рецидива считается, что пациент получает ту же терапию, что и в случае первого депрессивного эпизода. В каждом состоянии модели для пациента существует риск смерти (рис. 1).

Вероятности переходов между состояниями в Марковской модели были рассчитаны нами на основании опубликованных данных, методика проведения расчетов описана в приложении*. Значения параметров, использованных для моделирования, показаны в табл. 1.

Вероятность ремиссии в модели для пациента, находящегося в состоянии депрессии, была рассчитана на основании данных клинических исследований, изучавших сравнительную эффективность и безопасность агомелатина, флуоксетина, сертралина и эсциталопрама [17–19].

Вероятность развития обострения при использовании агомелатина у пациента в состоянии ремиссии в зависимости от длительности нахождения в данном состоянии была рассчитана на основании результатов исследования, изучавшего эффективность агомелатина в предотвращении обострения [20].

Вероятность обострения в состоянии ремиссии при использовании флуоксетина, сертралина и эсциталопрама была определена на основании относительных рисков данного события по сравнению с плацебо, рассчитанных по данным метаанализа в исследовании N.Maniadakis и соавт. [17].

Вероятность рецидива при нахождении пациента в состоянии отсутствия патологии была рассчитана на основании результатов проспективного исследования, изучавшего естественное течение униполярной депрессии [21].

Вероятность смерти в состояниях «Ремиссия» и «Здоровье» была принята равной средней в стране для соответствующей возрастной группы. Для состояния «Депрессия» относительный риск смерти по сравнению со всем населением был принят равным 1,9, что отражает более высокий уровень общей смертности у пациентов с депрессией, выявленный в ходе метаанализа эпидемиологических популяционных исследований [22].

Значения полезности в разных состояниях здоровья, необходимые для расчета числа лет жизни с поправкой QALY, были приняты равными значениям, использованным в ранее проведенных исследованиях экономической целесообразности антидепрессантов, которые в свою очередь основывались на данных исследований по изучению качества жизни среди пациентов с депрессивными расстройствами и среди всего населения [16, 17, 23]. Число QALY рассчитывалось как произведение полезности для данного состояния здоровья на длительность пребывания в данном состоянии.

В модели не учитывалось влияние побочных эффектов, развивающихся при приеме антидепрессивных препаратов, ни на качество жизни пациента, ни на затраты, так как в предыдущих исследованиях была продемонстрирована незначительная зависимость итоговых результатов клинико-экономического анализа от этих факторов [17].

Было смоделировано ведение больных в течение 3 лет, что соответствует среднему периоду планирования в системе здравоохранения РФ. Так как моделирование ситуации проводилось на относительный короткий срок, дисконтирование результатов (затрат и числа QALY) не применялось. Средний возраст моделируемой когорты принят равным 50 годам, что соответствует данным отечественного исследования бремени депрессии в РФ, результаты которого по потреблению ресурсов в ходе депрессивного эпизода использованы нами для расчета затрат [3].

Затраты в настоящем исследовании учитывались с позиции общества и включали расходы на лекарственные препараты, медицинские услуги и ущерб ВВП, возникающий в результате утраты трудоспособности пациентами с депрессивными расстройствами.

Стоимость суточной дозы флуоксетина и сертралина (20 и 50 мг соответственно) была рассчитана на основании средней цены оригинальных препаратов (торговые наименования – прозак и золофт соответственно), включенных в государственный реестр предельных отпускных цен [25]. Для агомелатина стоимость суточной дозы (25 мг) была рассчитана на основании данных, указанных производителем как планируемая к регистрации при условии включения препарата в список жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов: упаковка 98 таблеток – 2542,65 руб. При расчете стоимости были учтены торговая надбавка 15% и НДС. Средняя цена суточной дозы эсциталопрама (10 мг, торговое наименование – ципралекс) была определена на основании средней цены на упаковку 28 таблеток по 10 мг в аптеках Москвы по данным, представленным на сайте Medlux.ru (дата обращения – 18 февраля 2015 г.).

В ходе клинических исследований было показано, что части пациентов для достижения терапевтического эффекта требуется увеличение дозы антидепрессантов. Чтобы отразить увеличение дозировки в процессе подбора индивидуальной терапии, начиная со второго цикла в состоянии «Депрессивный эпизод» и для всех циклов в состоянии «Ремиссия», считалось, что часть пациентов получают двойную дозу. Доля получающих двойную дозу была определена на основании данных клинических исследований [17–19].

Затраты на лекарственные препараты в период нахождения больных в круглосуточном или дневном стационаре уже включены в тариф на это лечение, поэтому в базовом анализе расчет затрат на лекарственную терапию сравниваемыми препаратами проводился только за период амбулаторного лечения. Вероятность лечения в стационарных учреждениях была определена на основании данных отечественного исследования «Циркадиан», изучавшего реальную практику оказания медицинской помощи больным с депрессивными расстройствами [3]. Однако, чтобы оценить влияние этого параметра на результаты, в рамках анализа чувствительности мы также проводили клинико-экономический анализ с учетом полной стоимости лечения препаратом за весь моделируемый период без поправки на период стационарного лечения.

Так как в референтном исследовании [3], изучавшем бремя депрессивных расстройств в РФ, данные об объемах оказываемой медицинской помощи были представлены отдельно для больных с первым депрессивным эпизодом и больных с рецидивами, для целей настоящего исследования были рассчитаны средневзвешенные объемы медицинской помощи и число дней нетрудоспособности на один депрессивный эпизод. Поскольку в популяциях, участвовавших в клинических исследованиях агомелатина по сравнению с флуоксетином и сертралином, результаты которых использовались для определения параметров эффективности в модели, соотношение больных с первичным эпизодом и рецидивом составляло примерно 3:7, то значениям по потреблению ресурсов для больных с первичным эпизодом был присвоен вес 0,3, а для больных с рецидивами – 0,7. Далее на основании нормативов финансирования единицы медицинской помощи по Программе государственных гарантий оказания бесплатной медицинской помощи на 2015 г. [26] были рассчитаны затраты на оказание медицинской помощи при депрессивном эпизоде, включавшие в себя затраты на нахождение в круглосуточном стационаре (32 764,31 руб.), дневном стационаре (5888,63 руб.) и амбулаторные посещения (1759,26 руб.).

Также на основании данных о среднем числе дней временной нетрудоспособности на 1 больного с депрессивным эпизодом (25,84 дня) было рассчитано среднее число пропущенных рабочих дней (18,46 дня), на основании которого был рассчитан ущерб ВВП в результате депрессивных расстройств (69 284,79 руб.). Далее на основании литературных источников была определена средняя длительность депрессивного эпизода – 37,7 нед [4]. Основываясь на полученной оценке затрат на депрессивный эпизод и его длительность, были определены затраты в расчете на 1 цикл (4 нед) нахождения в состоянии «Депрессивный эпизод» (табл. 2).

Для состояния ремиссии было принято, что медицинская помощь ограничивается 1 амбулаторным посещением в месяц, а временной нетрудоспособности не наступает. Значения параметров для расчета затрат приведены в табл. 3.

Чтобы оценить влияние на результаты исследования принятых допущений и использованных для моделирования значений параметров, нами был проведен анализ чувствительности результатов к цене агомелатина. Кроме того, в модели был дополнительно изучен сценарий, при котором учитываются только прямые медицинские затраты.

Результаты

В результате моделирования было получено, что средние затраты на 1 пациента на 3-летний период использования сравниваемых антидепрессантов последовательно возрастают в ряду: агомелатин (98,2 тыс. руб.), сертралин (105,51 тыс. руб.), эсциталопрам (124,74 тыс. руб.) и флуоксетин (126,28 тыс. руб.). При этом на фоне применения агомелатина был достигнут самый высокий показатель эффективности – 2,148 QALY, самый низкий показатель эффективности был получен при использовании флуоксетина – 2,096 QALY. Показатели эффективности для сертралина и эсциталопрама составили 2,133 и 2,119 QALY соответственно (табл. 4).

Следует отметить, что разница в величине эффекта для анализируемых стратегий была невелика – в пределах 2,5%, а колебания величины затрат составили до 30%. Однако структура затрат была схожей для агомелатина, флуоксетина и сертралина, но отличалась для эсциталопрама. Затраты на лекарственную терапию для первых трех препаратов составили около 15% всех затрат, а для эсциталопрама они превысили 20%. Затраты, обусловленные ущербом ВВП в результате утраты трудоспособности, составили основную часть затрат для всех сравниваемых препаратов – около 50% всего бремени. Затраты на оказание медицинской помощи колебались в пределах 30–33% (рис. 2).

При проведении анализа чувствительности результатов к цене агомелатина было установлено, что доминирование агомелатина утрачивается только при повышении цены на 47%, когда общие затраты превышают таковые для стратегии с использованием сертралина.

Нами также было проведено моделирование при условии полного учета затрат на сравниваемые препараты без исключения из расчетов затрат на лекарства в период нахождения больного на лечении в условиях круглосуточного или дневного стационара. В результате наблюдался незначительный прирост общих затрат по сравнению с базовым анализом, при этом выявленная закономерность – преимущество агомелатина в сравнении с другими оригинальными препаратами антидепрессантов – оставалась неизменной (табл. 5).

В ходе проведения анализа чувствительности также была проведена оценка результатов с учетом только прямых медицинских затрат. При таком сценарии, по-прежнему сохранялось доминирование агомелатина вне зависимости от проведения поправки на лечение в стационарных условиях при расчете затрат на лекарственную терапию (табл. 6).

Проведение анализа чувствительности к цене агомелатина в этом сценарии показало, что доминирование стратегии с использованием агомелатина сохраняется при повышении его цены до +19%.

Обсуждение

В результате проведенного исследования было показано, что использование агомелатина для лечения большого депрессивного эпизода является доминирующей альтернативой по отношению к использованию оригинальных препаратов флуоксетина, сертралина и эсциталопрама, позволяющей достигнуть сокращения затрат при максимальной эффективности.

В нашем исследовании при расчете затрат на лекарственную терапию мы не учитывали цену воспроизведенных препаратов антидепрессантов, поскольку для моделирования используются данные по эффективности, полученные в клинических исследованиях с оригинальными препаратами. Вопрос о полной эквивалентности воспроизведенных препаратов оригинальным, по мнению экспертов, остается открытым, например, в связи с тем, что для воспроизведенных препаратов допускается отклонение в активности в 10–15% при одинаковом содержании действующего вещества, что ставит под вопрос целесообразность проведения фармакоэкономического анализа путем сравнения оригинальных и воспроизведенных препаратов [30]. Есть свидетельства того, что при применении генериков для лечения различных психических заболеваний требуются другие режимы дозирования в сравнении с оригинальным препаратом и наблюдается иной профиль безопасности, что снижает комплаентность пациентов и может в свою очередь влиять на затраты [31, 32].

Если включать в расчеты только прямые медицинские затраты, доминирование стратегии с использованием агомелатина по сравнению с флуоксетином, сертралином и эсциталопрамом сохраняется. Следует отметить, что включение в расчет непрямых затрат позволяет отразить в модели в том числе значимость депрессивных расстройств для общества, а не только для индивидуума.

Ранее в исследовании с использованием аналогичной модели, выполненном в Греции, при полном учете всех затрат агомелатин являлся доминирующей стратегией по сравнению как с оригинальными препаратами, так и генериками флуоксетина и сертралина. При включении только прямых медицинских затрат агомелатин оказывался более дорогой, но затратно эффективной стратегией: дополнительные затраты в расчете на прирост одного QALY были ниже порогового значения 50 000 евро/QALY [17]. Расхождения в оценке затрат, обусловленных депрессией и ее лечением, могут быть объяснены различиями в организации и величине оплаты медицинской помощи.

В отечественном исследовании 2010 г., в котором был проведен фармакоэкономический анализ использования ряда антидепрессантов, были получены схожие с нашими результаты: агомелатин (в статье употребляется торговое название Вальдоксан) оказался наиболее затратно-эффективным препаратом по сравнению с типовой терапией, при этом затраты на стратегию с его использованием оказались минимальными среди других оригинальных препаратов [33].

Наше исследование имеет ряд ограничений, связанных с недоступностью некоторых данных. Так, в адаптированной модели для оценки эффективности препаратов и оценки «полезности» используются данные зарубежных исследований в связи с отсутствием отечественных репрезентативных данных. Кроме того, не учитывается возможное влияние использования нового препарата на объемы медицинской помощи. Например, существует возможность, что за счет более быстрого и эффективного купирования депрессивного эпизода могут снизиться частота госпитализации, длительность пребывания в дневном стационаре и число дней временной нетрудоспособности. Однако для получения такого рода информации необходимо масштабное популяционное исследование, которое само по себе является дорогостоящим и трудоемким мероприятием.

Несмотря на имеющиеся ограничения, результаты проведенного клинико-экономического исследования вместе с другими данными могут служить основой для принятия управленческих решений о месте агомелатина в процессе оказания помощи больным с депрессивными расстройствами.

Выводы

1. Применение агомелатина для лечения больших депрессивных эпизодов у взрослых по сравнению с оригинальными препаратами флуоксетина, сертралина и эсциталопрама является оптимальным, так как обеспечивает достижение максимального эффекта при меньших как прямых медицинских, так и общих (прямых и непрямых) затратах.

2. Проведение анализа чувствительности полученных результатов к цене агомелатина показало, что, если учитывать общие (прямые и непрямые) затраты, преимущество агомелатина перед другими антидепрессантами сохраняется при росте его цены до +47%, а с учетом только прямых медицинских затрат – при росте цены до +19% от исходного уровня.

Заключение

Проведенный клинико-экономический анализ позволяет сделать вывод, что использование агомелатина в условиях российского здравоохранения позволит улучшить качество оказания медицинской помощи пациентам с депрессивными расстройствами за счет повышения эффективности лечения, при этом можно ожидать сокращения затрат по сравнению с оригинальными препаратами других широко используемых антидепрессантов.

---

*Методика расчета вероятности события для цикла Марковской модели. Для проведения расчетов были использованы формулы, опубликованные в пособии по моделированию для проведения экономической оценки в здравоохранении. Частота события – мгновенная возможность свершения события, выраженная по отношению к числу пациентов с риском данного события. Вероятность события – возможность события в течение конкретного периода времени. На основании данных о вероятности события в течение какого-то периода времени (Р) возможно рассчитать частоту (предполагается, что она постоянна; r) этого события: r=-[ln(1-P)]/t, где t – это период времени. На основании частоты события (r) можно рассчитать ее вероятность (p) в течение конкретного периода времени: p=1-exp{-rt}, где t – это период времени. Briggs A, Claxton K, Sculpher M. Decision modelling for health economic evaluation. Oxford: Oxford Univ Press, 2006.

---

Сведения об авторах

Игнатьева Виктория Игоревна – науч. сотр. ФГБОУ ВО РАНХиГС при Президенте РФ, магистр общественного здравоохранения, ИПЭИ, лаб. оценки технологий в здравоохранении. E-mail: ignateva@hta-rus.ru

Фролов Максим Юрьевич – канд. мед. наук, доц. курса клин. фармакологии ФУВ каф. клин. фармакологии и интенсивной терапии ГБОУ ВПО ВолГМУ. E-mail: mufrolov@yahoo.com

Авксентьева Мария Владимировна – д-р мед. наук, вед. науч. сотр. лаб. оценки технологий здравоохранения ИПЭИ ФГБОУ ВО РАНХиГС при Президенте РФ, проф. Высшей школы управления здравоохранением ГБОУ ВПО Первый МГМУ им. И.М.Сеченова. E-mail: avksent@yahoo.com

Петров В.И. – д-р мед. наук, проф., зав. каф. клин. фармакологии и интенсивной терапии, ректор ГБОУ ВПО ВолГМУ, акад. РАН. E-mail:vip@volgmed.ru

Список исп. литературыСкрыть список

1. Whiteford HA, Degenhardt L, Rehm J et al. Global burden of disease attributable to mental and substance use disorders: findings from the Global Burden of Disease Study 2010. Lancet 2013; 382 (9904): 1575–86.
2. The Global Economic Burden of Noncommunicable Diseases. World Economic Forum. Geneva 2011.
3. Гурович И.Я., Любов Е.Б., Чапурин С.А. и др. Бремя депрессивных расстройств в отечественных психиатрических службах. Журн. неврологии и психиатрии им. С.С.Корсакова. 2010; 110 (3): 77–82. / Gurovich I.Ia., Liubov E.B., Chapurin S.A. i dr. Bremia depressivnykh rasstroistv v otechestvennykh psikhiatricheskikh sluzhbakh. Zhurn. nevrologii i psikhiatrii im. S.S.Korsakova. 2010; 110 (3): 77–82. [in Russian]
4. Ferrari AJ, Charlson FJ, Norman RE et al. The epidemiological modelling of major depressive disorder: application for the Global Burden of Disease Study 2010. PLoS One 2013; 8 (7): e69637.
5. Harris EC, Barraclough B. Suicide as an outcome for mental disorders. A meta-analysis. Br J Psychiat 1997; 170: 205–28.
6. Malone KM, Haas GL, Sweeney JA et al. Major depression and the risk of attempted suicide. J Affect Dis 1995; 34 (3): 173–85.
7. Lepine JP, Gastpar M, Mendlewicz J, Tylee A. Depression in the community: the first pan-European study DEPRES (Depression Research in European Society). Int Clin Psychopharmacol 1997; 12 (1): 19–29.
8. Sonawalla SB, Fava M. Severe depression: is there a best approach? CNS Drugs 2001; 15 (10): 765–76.
9. American Psychiatric Association. Practice guideline for the treatment of patients with major depressive disorder; http://psychiatryonline.org/pb/assets/raw/sitewide/practice_guidelines/guidelines/mdd.pdf
10. Приказ Министерства здравоохранения РФ от 20 декабря 2012 г. №1219н "Об утверждении стандарта первичной медико-санитарной помощи при депрессиях легкой и средней степени тяжести и смешанном тревожном и депрессивном расстройстве в амбулаторных условиях психоневрологического диспансера (диспансерного отделения, кабинета)"; http://www.rg.ru/2013/06/13/minzdrav-prikazy-dok.html / Prikaz Ministerstva zdravookhraneniia RF ot 20 dekabria 2012 g. №1219n "Ob utverzhdenii standarta pervichnoi mediko-sanitarnoi pomoshchi pri depressiiakh legkoi i srednei stepeni tiazhesti i smeshannom trevozhnom i depressivnom rasstroistve v ambulatornykh usloviiakh psikhonevrologicheskogo dispansera (dispansernogo otdeleniia, kabineta)"; http://www. rg.ru/2013/06/13/minzdrav-prikazy-dok.html [in Russian]
11. Приказ Министерства здравоохранения РФ (Минздрав России) от 20 декабря 2012 г. №1226н "Об утверждении стандарта первичной̆ медико-санитарной помощи при депрессиях (ремиссии) в амбулаторных условиях психоневрологического диспансера (диспансерного отделения, кабинета)"; http://www.rg.ru/2013/06/13/minzdrav-prikazy-dok.html / Prikaz Ministerstva zdravookhraneniia RF (Minzdrav Rossii) ot 20 dekabria 2012 g. №1226n "Ob utverzhdenii standarta pervichnoĭ mediko-sanitarnoĭ pomoshchi pri depressiiakh (remissii) v ambulatornykh usloviiakh psikhonevrologicheskogo dispansera (dispansernogo otdeleniia, kabineta)"; http:// www.rg.ru/2013/06/13/minzdrav-prikazy-dok.html [in Russian]
12. Приказ Министерства здравоохранения РФ (Минздрав России) от 29 декабря 2012 г. №1661н "Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при депрессии (рецидив) в стационарных условиях"; http://www.rg.ru/2013/06/18/minzdrav-prikaz-dok.html / Prikaz Ministerstva zdravookhraneniia RF (Minzdrav Rossii) ot 29 dekabria 2012 g. №1661n "Ob utverzhdenii standarta spetsializirovannoĭ meditsinskoĭ pomoshchi pri depressii (retsidiv) v statsionarnykh usloviiakh"; http://www.rg.ru/2013/06/18/minzdrav-prikaz-dok.html [in Russian]
13. Eser D, Baghai TC, Moller HJ. Agomelatine: The evidence for its place in the treatment of depression. Core Evid 2009; 4: 171–9.
14. Kennedy SH, Rizvi SJ. Agomelatine in the treatment of major depressive disorder: potential for clinical effectiveness. CNS Drugs 2010; 24 (6): 479–99.
15. Health care cost, quality, and outcomes: ISPOR book of terms. Berger ML, International Society for P., Outcomes R. Lawrenceville, NJ: International Society for Pharmacoeconomics and Outcomes Research, 2003.
16. Sobocki P, Ekman M, Agren H et al. Model to assess the cost-effectiveness of new treatments for depression. Int J Technol Assess Health Care 2006; 22 (4): 469–77.
17. Maniadakis N, Kourlaba G, Mougiakos T et al. Economic evaluation of agomelatine relative to other antidepressants for treatment of major depressive disorders in Greece. BMC Health Serv Res 2013; 13: 173.
18. Hale A, Corral RM, Mencacci C et al. Superior antidepressant efficacy results of agomelatine vs. fluoxetine in severe MDD patients: a randomized, double-blind study. Int Clin Psychopharmacol 2010; 25 (6): 305–14.
19. Kasper S, Hajak G, Wulff K et al. Efficacy of the novel antidepressant agomelatine on the circadian rest-activity cycle and depressive and anxiety symptoms in patients with major depressive disorder: a randomized, double-blind comparison with sertraline. J Clin Psychiat 2010; 71 (2): 109–20.
20. Goodwin GM, Emsley R, Rembry S, Rouillon F. Agomelatine Study G. Agomelatine prevents relapse in patients with major depressive disorder without evidence of a discontinuation syndrome: a 24-week randomized, double-blind, placebo-controlled trial. J Clin Psychiatry 2009; 70 (8): 1128–37.
21. Angst J, Gamma A, Sellaro R et al. Recurrence of bipolar disorders and major depression. A life-long perspective. Eur Arch Psychiat Clin Neurosci 2003; 253 (5): 236–40.
22. Baxter AJ, Page A, Whiteford HA. Factors influencing risk of premature mortality in community cases of depression: a meta-analytic review. Epid Research International 2011.
23. Sobocki P, Ekman M, Ovanfors A et al. The cost-utility of maintenance treatment with venlafaxine in patients with recurrent major depressive disorder. Int J Clin Pract 2008; 62 (4): 623–32.
24. Human Mortality Database. University of California, Berkeley (USA), and Max Planck Institute for Demographic Research (Germany); http://www.mortality.org
25. Государственный реестр предельных отпускных цен; http://grls.rosminzdrav.ru/pricelims.aspx / Gosudarstvennyi reestr predel'nykh otpusknykh tsen; http://grls.rosminzdrav.ru/pricelims.aspx [in Russian]
26. Постановление Правительства РФ от 28 ноября 2014 г. №1273 "О программе государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи на 2015 г. и на плановый период 2016 и 2017 гг."; http://government.ru/docs/15941 / Postanovlenie Pravitel'stva RF ot 28 noiabria 2014 g. №1273 "O programme gosudarstvennykh garantii besplatnogo okazaniia grazhdanam meditsinskoi pomoshchi na 2015 god i na planovyi period 2016 i 2017 godov"; http://government.ru/docs/15941 [in Russian]
27. Наличие лекарств в аптеках Москвы; http://www.medlux.ru / Nalichie lekarstv v aptekakh Moskvy; http://www.medlux.ru [in Russian]
28. Трудовые ресурсы. Федеральная служба государственной статистики; http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ main/rosstat/ru/statistics/wages/labour_force / Trudovye resursy. Federal'naia sluzhba gosudarstvennoi statistiki; http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/wages/labour_force [in Russian]
29. Национальные счета. Федеральная служба государственной статистики; http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/accounts / Natsional'nye scheta. Federal'naia sluzhba gosudarstvennoi statistiki; http://www.gks. ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/accounts [in Russian]
30. Лекарство от таблеток. Почему российская "десятка" популярных препаратов совершенно не такая, как во всем мире? http://m.rg.ru/2011/11/24/vorobjev.html / Lekarstvo ot tabletok. Pochemu rossiiskaia "desiatka" populiarnykh preparatov sovershenno ne takaia, kak vo vsem mire? http://m.rg.ru/ 2011/11/24/vorobjev.html [in Russian]
31. Desmarais JE, Beauclair L, Margolese HC. Switching from brand-name to generic psychotropic medications: a literature review. CNS Neurosci Ther 2011; 17 (6): 750–60.
32. Carbon M, Correll CU. Rational use of generic psychotropic drugs. CNS Drugs 2013; 27 (5): 353–65.
33. Гурович И.Я., Любов Е.Б., Чапурин С.А., Чурилин Ю.Ю. Лечение Вальдоксаном, венлафаксином, дулоксетином, эсциталопрамом, миртазапином, пароксетином, сертралином, флуоксетином депрессивных расстройств: фармакоэкономический анализ. Психиатрия и психофармакотерапия. 2010; 12 (1): 25–30. / Gurovich I.Ia., Liubov E.B., Chapurin S.A., Churilin Iu.Iu. Lechenie Val'doksanom, venlafaksinom, duloksetinom, estsitalopramom, mirtazapinom, paroksetinom, sertralinom, fluoksetinom depressivnykh rasstroistv: farmakoekonomicheskii analiz. Psikhiatriia i psikhofarmakoterapiia. 2010; 12 (1): 25–30. [in Russian]