Психиатрия Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина
№01 2016

В настоящей статье проведен анализ результатов мер принудительного лечения медицинского характера, примененных в отношении лиц, совершивших преступления во вменяемом состоянии, после чего заболевших психическими заболеваниями, а также лиц, совершивших преступления в состоянии, не исключающем вменяемость, за последние 10 лет (2004–2014 гг.) в Азербайджане.

Психические расстройства, наблюдаемые у лиц, совершивших преступления в состоянии, не исключающем вменяемость (ст. 22 УК АР) после примененных мер принудительного лечения, не препятствуют отбыванию оставшейся части наказания, назначенного судом за совершенное преступление.

Психические расстройства у лиц, совершивших преступление во вменяемом состоянии, но заболевших до приговора суда (ст. 21.3 УК АР), а также лиц, заболевших в период отбывания наказания (ст. 78.1 УК АР), носят характер хронического расстройства, и указанные психические расстройства в будущем могут мешать отбыванию наказания, так как большая часть таких лиц после применения мер принудительного стационарного лечения нуждается в продолжительном лечении.

Ключевые слова: принудительные меры медицинского характера; вменяемые состояния; преступления, совершенные психически больными; психическая помощь осужденным.

dr.rzayev@hotmail.com

Для цитирования: Рзаев Т.З., Герайбейли Г.Ч. Анализ мер принудительного лечения, применяемых в отношении лиц, совершивших преступления во вменяемом состоянии или в состоянии, не исключающем вменяемость, за последние 10 лет в Азербайджане. Психиатрия и психофармакотерапия. 2016; 18 (1): 67–70.

Analyses of medical mandatory treatment measures applied to people who commit crime in the condition of mentally fit or not excluded mentally fit for recent 10 year in Azerbaijan

T.Z.Rzayev1, G.Ch.Garaybayli2

1Azerbaijan Medical University. AZ1022, Azerbaijan, Baku, ul. Bakikhanova, d. 23; 

2Republican Psychiatric Hospital №1. AZ1039, Azerbaijan, Baku, ul. Akhund Sheikh Cuseina, d. 69/71

In this article final results of medical mandatory treatment measures applied to people who commit crime in the situation which is not excluded mentally fit and who become mentally ill after commit crime in mentally fit in Azerbaijan for last 10 years (2004–2014) have been analyzed. It is known that in 2 cases final results of determined mandatory treatment measures exactly differ in opposite direction.

After applied mandatory treatment measures such persons who has mental disorders and who commits crime in the situation which is not excluded mentally fit (AR CC 22) may be sent to the prison by the judgment of the court to take penalty related to crimes committed by them.

Mental disorders that have the character of chronically disorders are found in such persons who commit crime in mentally fit conditions but become ill until making resolution by the court (AR CC 21.3) and within the penalty period determined by the court (AR CC 78.1). These mental disorders may prevent to take penalty in future, there is a need of long-term treatment for this reason, after applied mandatory treatment measures with stationary type, mandatory ambulatory observation and psychiatric treatment for the place of residence has been conducted for the most of such persons who have such mental disorders.

Key words: medical mandatory treatment measures, mentally fit conditions, crimes committed by mental patients, mental assistance to prisoners.

dr.rzayev@hotmail.com

For citation: Rzayev T.Z., Garaybayli G.Ch. Analyses of medical mandatory treatment measures applied to people who commit crime in the condition of mentally fit or not excluded mentally fit for recent 10 year in Azerbaijan. Psychiatry and Psychopharmacotherapy. 2016; 18 (1): 67–70.

---

Актуальность темы

Проблема социальной адаптации осужденных в местах лишения свободы актуальна по нескольким причинам. Во-первых, в местах лишения свободы личность сталкивается с условиями жизни, которые значительно отличаются от привычных условий жизнедеятельности на свободе. Естественно, осужденный вынужден к ним адаптироваться, и этот процесс имеет свою специфику в зависимости от психологического и социального типа, пола, возраста, характера совершенного преступления, срока осуждения и других факторов. Но в любом случае отбывание наказания в виде лишения свободы является одним из тех стрессовых факторов, который оказывает влияние на всю последующую жизнь человека. Анализ научной литературы по проблеме социальной и психологической адаптации заключенных показал, что в области социологического и криминологического знания накоплен достаточно богатый опыт исследования преступности как социального явления, а также ее причин и методов борьбы с ней.

Для обеспечения психиатрического лечения осужденных с психическими расстройствами, затрудняющими отбывание наказания, предлагалось введение отдельного правового института ограниченной исправительно-трудовой дееспособности [1].

Действительно, на протяжении многих десятилетий в судебной психиатрии и уголовном праве сформировалось достаточно четкое определение сущности и целей принудительных мер медицинского характера (ПММХ). Так же, как и уголовное наказание, ПММХ применялись только по решению суда. Целями ПММХ являются предупреждение совершения больным нового общественно опасного деяния, излечение больного или улучшение его психического состояния. К ключевым признакам ПММХ относится то, что они лишены карательного характера, не выражают от имени государства отрицательной оценки личности субъекта, не преследуют целей исправления и перевоспитания [2–4].

Как известно, обязательными основаниями для применения ПММХ являются: во-первых, совершение лицом деяния, предусмотренного Уголовным кодексом Азербайджанской Республики (УК АР) по статьям 93–98 (в редакции 2007 г.); во-вторых, наличие психического расстройства, лишающего лицо способности осознавать свои действия и руководить ими; в-третьих, общественная опасность лица с учетом его психического состояния и характера деяния [5].

Юридическим критерием общественной опасности психически больного является совершенное им деяние. Суд, таким образом, должен принять решение о применении ПММХ обязательно с учетом тяжести деяния. Но в случае ограниченной вменяемости речь идет о деянии лица, являющегося субъектом преступления. Само же деяние, в свою очередь, характеризуется наличием всех элементов состава преступления. Тяжесть преступления должна найти отражение именно в строгости уголовного наказания. Из указанного вытекает, что и при назначении наказания, и при назначении ПММХ ограниченно вменяемому лицу на самом деле учитываются одни и те же основания, вследствие чего фактически образуется «удвоенный» состав преступления. Статус ПММХ в таком случае мало чем отличается от «второго наказания» [6].

В ряде научных публикаций исследовались подходы к определению ограниченной вменяемости у обвиняемых с некоторыми психогенными расстройствами, в том числе с посттравматическим стрессовым расстройством. Таким ограниченно вменяемым лицам предлагалось назначать ПММХ на основании повышенного риска декомпенсации психического состояния (которую авторы прогнозировали на основании диагностики «психогенных расстройств, сочетающихся с нарушением вегетативной регуляции») [7–9]. Уместно отметить, что ПММХ при этом позиционируются именно как меры содействия отбыванию наказания, поскольку позволяют осуществлять психиатрическое наблюдение за осужденным и предупреждать декомпенсацию его состояния.

В этом случае имеется соответствие целям обоснования чистой медицинской необходимости в мерах принудительного лечения.

Пока не вполне ясно, ограничивается ли длительность ПММХ сроком назначенного наказания или ПММХ могут применяться даже после его истечения. Мнения специалистов по этому поводу также расходятся. Преобладает точка зрения, согласно которой ПММХ однозначно ограничены сроком назначенного наказания, хотя могут завершиться и до истечения этого срока [10, 11].

В то же время Т.М.Приходько (2001 г.) считает, что длительность принудительного лечения и основания для его продления и отмены зависят только от психического состояния ограниченно вменяемого лица и принудительное лечение должно продолжаться до тех пор, пока в нем есть необходимость [12]. По мнению Е.Цымбала (2002 г.), психиатр не устанавливает порядка продления принудительного амбулаторного наблюдения и лечения и оставляет открытым вопрос о возможности продления такой меры после исполнения наказания, когда для этого есть медицинские основания. Указанное выше допускает ситуацию, когда длительность ПММХ может намного превышать срок наказания за определенное преступление [13].

Цель исследования: прогностическое изучение динамики психических и поведенческих расстройств лиц, совершивших правонарушения во вменяемом состоянии или в состоянии, не исключающем вменяемость, за последние 10 лет в Азербайджане.

Материалы и методы исследования

В данном исследовании использованы материалы ГБУЗ «Республиканская психиатрической больница №1» Министерства здравоохранения Азербайджанской Республики относительно больных, проходивших принудительное лечение на основании решений судов в 2004–2014 гг. в отделениях принудительного лечения.

К обследованию были привлечены 150 больных, находившихся на разных режимах принудительного лечения. Из них 107 человек являлись психически больными, или признаки осложнения в психическом состоянии проявились у них до вынесения приговора судом (ст. 21.3 УК АР). Также были изучены 23 человека, страдающие психическими расстройствами, не исключающими вменяемость (ст. 22.2 УК АР), и 20 человек, совершившие преступления во вменяемом состоянии, но обнаружившие в период несения наказания психические нарушения, препятствующие отбыванию наказания (ст. 78.1 УК АР).

Результаты исследования

Клинико-социологический анализ обследуемых проводился по следующим показателям: по возрастной группе, семейному положению, наследственности, наличию в анамнезе психического расстройства, наличию черепно-мозговых травм в анамнезе, наличию судимостей, характеру совершенного преступления.

Все исследуемые лица в возрасте 18–64 лет были разделены на 4 группы: 24 (16%) человека в возрасте 16–24 лет; 62 (41,3%) человека – в возрасте 25–34 лет; 55 (36,7%) человек – в возрасте 35–50 лет; 9 (9%) человек – в возрасте свыше 50 лет. Как показывают наши данные, лица в возрасте 25–50 лет имеют больше склонностей к совершению преступления.

Анализ образовательного ценза у 150 исследуемых лиц показал, что 6 (4%) человек не имели образования, 18 (12%) человек были с начальным образованием, 101 (67,3%) человек – со средним образованием, и только 25 (6,7%) человек имели высшее образование.

Анализ семейного положения обследуемых лиц показал, что 63 (42%) человека состоят в браке, 77 (51,3%) человек являются холостыми, 10 (0,7%) человек находятся в разводе.

Было также отмечено, что у 38 (25,3%) лиц из привлеченных к исследованию обнаруживаются какие-либо наследственные психические расстройства. У остальных 112 (74,7%) человек наследственность не была отягощена психическими заболеваниями.

Согласно нашим данным 86 (57,3%) человек из числа привлеченных к исследованию до совершения преступления страдали каким-либо психическим расстройством, остальные 64 (42,7%) человека до совершения преступления были психически здоровыми, или при судебно-психиатрической экспертизе, назначенной по решению суда, психические расстройства у них были выявлены впервые. Также отмечаем, что 69 (46%) человек из них состояли на учете в психоневрологическом диспансере по месту жительства.

По факту получения черепно-мозговой травмы среди лиц, привлеченных к исследованию, нами отмечено, что у 71 (47,3%) человека наблюдались в анамнезе черепно-мозговые травмы. Эти данные позволяют сделать вывод о том, что среди лиц, склонных к совершению социально опасных поступков, велика доля лиц, имеющих в анамнезе черепно-мозговые травмы.

Среди всех исследуемых 37 (24,7%) человек ранее были привлечены к уголовной ответственности или это лица, в отношении которых ранее также были применены меры принудительного лечения. Остальные 113 (75,3%) человек привлечены к уголовной ответственности в первый раз.

На основе указанных выше данных можно прийти к выводу, что среди лиц, совершивших правонарушение во вменяемом состоянии или в состоянии, не исключающем вменяемость, в основном встречаются лица в возрасте 25–50 лет, со средним образованием, не состоящие в браке, не имеющие наследственных психических расстройств, ранее не страдавшие каким-либо психическим расстройством, в анамнезе которых не часто обнаруживаются черепно-мозговые травмы.

Согласно судебно-психиатрической оценке все исследуемые лица были разделены на 3 группы (табл. 1).

Длительность принудительного лечения лиц определяется на основании прогностических показателей исследуемых, а также на основании изменений в их психическом состоянии при проведении принудительного стационарного лечения.

Длительность стационарного принудительного лечения привлеченных к исследованию лиц отражена на рисунке.

При анализе длительности принудительного лечения было выявлено, что лица, проходящие принудительное лечение до одного года, – это чаще всего лица, которые по истечению проведенного принудительного лечения возвращаются в места лишения свободы (ст. 22 УК АР) или предстают перед судом (ст. 21.3 УК АР). И те и другие впоследствии по своему психическому состоянию могут отбывать назначенное судом наказание.

Динамику ПММХ отражает табл. 2.

Указанные выше данные еще раз подтверждают мнение о том, что результаты принудительного лечения, примененного в отношении лиц, совершивших преступления во вменяемом состоянии и заболевших до вынесения приговора (ст. 21.3 УК АР), значительно отличаются от результатов принудительного лечения, примененного в отношении лиц, совершивших преступления в состоянии, не исключающем вменяемость (ст. 22 УК АР).

Как известно, в отношении обеих указанных групп применяются меры принудительного лечения. Однако имеющиеся психические расстройства у лиц, совершивших правонарушения в состоянии, не исключающем вменяемости (ст. 22.УК АР), в большинстве случаев не мешают отбыванию ими назначенного наказания. Только в 6% случаев лицам, возращенным в места лишения свободы для отбывания назначенного наказания, наряду с ним было рекомендовано также и принудительное амбулаторное лечение.

Среди лиц, находившихся на принудительном лечении по статье 21.3 УК АР, 12 (8%) человек после проведенного лечения предстали перед судом и понесли соответствующее совершенному правонарушению наказание.

Результаты исследования

Проведенные исследования дают основания прийти к следующим выводам:

1. Лица, совершившие преступления в состоянии, не исключающем вменяемость (ст. 22 УК АР), составляют всего 15,3% общего числа исследуемых лиц. По истечении принудительного лечения длительностью около одного года в результате достижения устойчивой компенсации или ремиссии они почти всегда могут отбывать оставшуюся часть назначенного наказания.

2. Лица, заболевшие психическими расстройствами после совершения преступления (ст. 21.3 УК АР), составили 71,3% всей группы. У 70% из них психические расстройства приобретают хронический характер, поэтому эти лица даже в состоянии компенсации или ремиссии не в состоянии нести наказание.

3. Лица, заболевшие психическими болезнями в период отбывания наказания (ст. 78.1 УК АР), составляют 13,3% всей изученной группы. Среди них 85% обследуемых тоже являются носителями хронических психических расстройств, возникших или обострившихся в период отбывания наказания.

---

Сведения об авторах

Рзаев Т.З. – зав. отд-нием ГБУЗ РПБ №1. E-mail: dr.rzayev@hotmail.com

Герайбейли Г.Ч. – проф., зав. каф. психиатрии Азербайджанского медицинского университета. E-mail: geraybeyli@psychiatry.az

Список исп. литературыСкрыть список

1. Шишков С.Н., Сафуанов Ф.С. Влияние психических аномалий на способность быть субъектом уголовной ответственности и субъектом отбывания наказания. Государство и право. 1994; 2: 82–90. / Shishkov S.N., Safuanov F.S. Vliianie psikhicheskikh anomalii na sposobnost' byt' sub"ektom ugolovnoi otvetstvennosti i sub"ektom otbyvaniia nakazaniia. Gosudarstvo i pravo. 1994; 2: 82–90. / [in Russian]
2. Мельник В.И., Мельник А.В. О принудительных мерах медицинского характера. Психічне здоров’я. 2005; 1: 38–46. / Mel'nik V.I., Mel'nik A.V. O prinuditel'nykh merakh meditsinskogo kharaktera. Psikhіchne zdorov’ia. 2005; 1: 38–46. [in Russian]
3. Улицкий С.Я. Проблемы принудительных мер медицинского характера: учебное пособие по уголовному праву и уголовному процессу. Владивосток, 1973. / Ulitskii S.Ia. Problemy prinuditel'nykh mer meditsinskogo kharaktera: uchebnoe posobie po ugolovnomu pravu i ugolovnomu protsessu. Vladivostok, 1973. [in Russian]
4. Шишков С.Н. Правовые аспекты применения принудительных мер медицинского характера. Принудительное лечение в системе профилактики общественно опасных действий психически больных: сб. науч. трудов. Под ред. Б.В.Шостаковича. М., 1987; с. 3–19. / Shishkov S.N. Pravovye aspekty primeneniia prinuditel'nykh mer meditsinskogo kharaktera. Prinuditel'noe lechenie v sisteme profilaktiki obshchestvenno opasnykh deistvii psikhicheski bol'nykh: sb. nauch. trudov. Pod red. B.V.Shostakovicha. M., 1987; s. 3–19. [in Russian]
5. Уголовный Кодекс Азербайджанской Республики. Ст. 21, 22, 78.1, 92–95. / Ugolovnyi Kodeks Azerbaidzhanskoi Respubliki. St. 21, 22, 78.1, 92–95. [in Russian]
6. Асадов Б.М. Аспекты судебно психиатрической экспертизы Азербайджанской Республики. Азербайджанский психиатр. журн. 2011; c. 22–3. / Asadov B.M. Aspekty sudebno psikhiatricheskoi ekspertizy Azerbaidzhanskoi Respubliki. Azerbaidzhanskii psikhiatr. zhurn. 2011; s. 22–3. [in Russian]
7. Березанцев А.Ю., Борисов Д.М. Психогенные расстройства в практике судебно-психиатрической экспертизы: клинико-психопатологические и психосоматические аспекты. Рос. психиатр. журн. 2006; 5: 60–6. / Berezantsev A.Iu., Borisov D.M. Psikhogennye rasstroistva v praktike sudebno-psikhiatricheskoi ekspertizy: kliniko-psikhopatologicheskie i psikhosomaticheskie aspekty. Ros. psikhiatr. zhurn. 2006; 5: 60–6. [in Russian]
8. Борисов Д.М. Клинические и психосоматические аспекты психогенных расстройств судебно-психиатрической практике. Вестн. новых мед. технологий. 2006; 13 (2): 91–4. / Borisov D.M. Klinicheskie i psikhosomaticheskie aspekty psikhogennykh rasstroistv sudebno-psikhiatricheskoi praktike. Vestn. novykh med. tekhnologii. 2006; 13 (2): 91–4. [in Russian]
9. Борисов Д.М. Психогенные расстройства у лиц, признанных вменяемыми (клинико-психопатологические и психосоматические аспекты). Автореф. дис. … канд. мед. наук. М., 2006. / Borisov D.M. Psikhogennye rasstroistva u lits, priznannykh vmeniaemymi (kliniko-psikhopatologicheskie i psikhosomaticheskie aspekty). Avtoref. dis. … kand. med. nauk. M., 2006. [in Russian]
10. Комментарий к законодательству Российской Федерации в области психиатрии. Под общ. ред. Т.Б.Дмитриевой. М.: Спарк, 1997. / Kommentarii k zakonodatel'stvu Rossiiskoi Federatsii v oblasti psikhiatrii. Pod obshch. red. T.B.Dmitrievoi. M.: Spark, 1997. [in Russian]
11. Кудрявцев И.А. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза (КСППЭ) на современном этапе развития: достижения, проблемы, перспективы. Рос. психиатр. журн. 2002; 3: 9–18. / Kudriavtsev I.A. Kompleksnaia sudebnaia psikhologo-psikhiatricheskaia ekspertiza (KSPPE) na sovremennom etape razvitiia: dostizheniia, problemy, perspektivy. Ros. psikhiatr. zhurn. 2002; 3: 9–18. [in Russian]
12. Приходько Т.М. Проблема обмеженої осудності в кримінальному праві. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Київ, 2001. / Prikhod'ko T.M. Problema obmezhenoї osudnostі v krimіnal'nomu pravі. Avtoref. dis. … kand. iurid. nauk. Kiїv, 2001. [in Ukranian]
13. Цымбал Е. Ограниченная вменяемость: дискуссионные вопросы теории и правоприменительной практики. Уголовное право. 2002; 1: 56–62. / Tsymbal E. Ogranichennaia vmeniaemost': diskussionnye voprosy teorii i pravoprimenitel'noi praktiki. Ugolovnoe pravo. 2002; 1: 56–62. [in Russian]