Психиатрия Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина
№03 2023

The evolution of Russian psychiatry: from the first (1887, Moscow) to the second (1905, Kyiv) congress of psychiatrists

N.Yu. Pyatnitskiy 
FSBSI «Mental Health Research Center», Moscow, Russia

Abstract
The article analyzes the development of domestic psychiatry from the end of the 19th to the beginning of the 20th century, taking the period from the first (1887) to the second (1905) congress of domestic psychiatrists as a conditional interval, while highlighting the main results of the activities of those participants in both congresses who, from our point of view, had the greatest impact on the development of psychiatry as a science and the organization of psychiatric care in the country. So, I.P. Merzheevsky, a leading representative of the St. Petersburg psychiatric school, at the first congress noted in Russia the inadequacy of the organization of psychiatric hospitals and statistical information about the mentally ill. V.I. Yakovenko, at that time still a novice intern in the Tver psychiatric hospital, would subsequently provide the first census of the mentally ill and lead the construction of a psychiatric hospital near Moscow, which would be recognized as one of the best in the world. Another outstanding organizer of psychiatric care will be P.P. Kashchenko, who was also present at the first congress of psychiatrists with the rank of an intern. V.Kh. Kandinsky proposed the basis for the St. Petersburg classification of mental illness, was one of the founders of the theory of psychopathy and originally described the psychopathological syndrome, later named after him. I.A. Sikorsky, student of I.A. Balinsky, founded in Kyiv in 1904 the first Russian Medical and Pedagogical Institute (for children with developmental delay). P.I. Kovalevsky in Kharkov in 1883 publishes one of the first (simultaneously with I.P. Merzheevsky in St. Petersburg) scientific journals on psychiatry, develops a genre of psychiatric pathographies of historical figures. V.F. Chizh, head of the Department of Psychiatry, Derpt (Yuryevsky) University, explores descriptions of mental pathology in the works of major Russian writers. S.S. Korsakov, the founder of the Moscow psychiatric school, introduces the system of “non-restraint” in the hospitals under his jurisdiction and originally describes the syndrome, the structure of which includes characteristic mnestic disorders. The syndrome subsequently receives his name, and his description brings world fame to the author. N.N. Bazhenov, another representative of the Moscow Psychiatric School, writes the first monograph on the history of Russian psychiatry, introduces a system of family care for the mentally ill, and is one of the founders of the Moscow "clinic of neurosis."
Chairman of the second congress of domestic psychiatrists V.P. Serbskij, the closest student of S.S. Korsakov, gained great prestige as a forensic expert; in Soviet times, the Institute of General and Forensic Psychiatry will be named after him. V.M. Bekhterev, student of I.P. Merzheevsky, at the second congress makes a report in which questions are raised similar to the topics of the report of his teacher at the first congress, but V.M. Bekhterev, unlike I.P. Merzheevsky, does not see in social reforms a factor provoking mental illness. Academician V.M. Bekhterev founded the Psychoneurological Institute in St. Petersburg and subsequently  developed the doctrine of "reflexology", different from the doctrine of the higher nervous activity of the Nobel laureate of 1904, the Russian physiologist I.P. Pavlov. At the second congress  F.E. Rybakov makes a report on the treatment of alcoholism, in which he outlines a new system for organizing assistance to patients with alcoholism, which he tested in practice; it will become widespread already in Soviet times. The other two students of S.S. Korsakov, S.A. Sukhanov and P.B. Gannushkin, are also present at the second congress. A posthumously published monograph by P.B. Gannushkin will determine the development of the doctrine of borderline mental pathology and psychopathy in the Soviet Union for decades. And S.A. Sukhanov will make his contribution to the doctrine of pathological characters (psychopathies) and will contribute to the introduction of E. Kraepelin’s  nosological systematics into domestic psychiatry, like A.N. Bernstein, who was in charge of the Central Police Reception Center in Moscow (later transformed into the V.P. Serbsky  Institute of General and Forensic Psychiatry).
Key words: history of Russian psychiatry, I.P. Merzheevsky, V.I. Yakovenko, P.P. Kashchenko, V.Kh. Kandinsky, I.A. Sikorsky, P.I. Kovalevsky, V.F. Chizh, S.S. Korsakov, N.N. Bazhenov, V.P. Serbskij, V.M. Bekhterev, F.E. Rybakov, S.A. Sukhanov, P.B. Gannushkin.
For citation: N.Yu. Pyatnitskiy. The evolution of Russian psychiatry: from the first (1887, Moscow) to the second (1905, Kyiv) congress of psychiatrists. Psychiatry and psychopharmacotherapy. 2023; 3: 36–44.

Обсуждаемый в настоящей статье период развития отечественной психиатрии лишь формально ограничивается обозначенной в названии верхней временной датой второго съезда психиатров в 1905, фактически он распространяется несколько далее, захватывая начало советского периода, поскольку некоторые участники съезда, чей вклад в психиатрию мы освещаем, оставались деятельны до 30-х годов XX века. 
В январе 1887 г. в Москве состоялся первый съезд отечественных психиатров [1]. Среди выступавших был председатель съезда, ученик И.М. Балинского   И.П. Мержеевский (профессор Санкт-Петербургской Военно-Медицинской Академии), а также другие ученики И.М. Балинского, в число которых входил О.А. Чечотт (директор петербургской больницы Св. Николая Чудотворца), И.А. Сикорский (назначенный заведовать основанной в 1885 г. кафедрой  нервных и душевных болезней в Киеве и ставший  профессором Киевского Университета Св. Владимира), присутствовал и А.Е. Черемшанский (директор петербургской больницы Всех Скорбящих). В съезде принимали участие представители московской психиатрической школы (следует отметить, что психиатрия и неврология еще были представлены в преподавании на единой кафедре): профессор Московского Университета А.Я. Кожевников, ординатор нервной клиники Г.И. Россолимо, ординатор Екатерининской больницы В.К. Рот и ординатор Преображенской больницы С.С. Корсаков; ведущие представители харьковской психиатрии: профессор П.И. Ковалевский и приват-доцент И.Г. Оршанский; и целый ряд других психиатров, снискавших в последующем заслуженное признание и известность: В.П. Сербский (в то время заведующий психиатрической больницей в Тамбове), В.И. Яковенко и П.П. Кащенко (ординаторы тверской психиатрической больницы), В.Ф. Чиж (приват-доцент петербургской Военно-медицинской Академии), Н.Н. Баженов (директор рязанской психиатрической больницы), В.Х. Кандинский (ординатор больницы Св. Николая Чудотворца). Профессор Казанского Университета В.М. Бехтерев1 отсутствовал в связи с болезнью сына и супруги. Всего на первом съезде психиатров присутствовало 86 врачей-специалистов по психиатрии, при том, что общее число врачей на съезде превышало 400 человек.
Принявший в Санкт-Петербургской Медико-хирургической Академии кафедру «учения о нервных болезнях и болезнях, сопряженных с расстройством умственных способностей»  после Ивана Михайловича Балинского, Иван Павлович Мержеевский (1838-1908) основал в 1883 г. один из первых отечественных психиатрических журналов2,  «Вестник клинической и судебной психиатрии и невропатологии».  Избранный председателем первого съезда отечественных психиатров, И.П. Мержеевский [2] сделал вводный доклад, посвященный анализу возможных причин роста душевных заболеваний в России и мерам, направленных к его уменьшению. Рост психических заболеваний связывался И.П. Мержеевским, в первую очередь, с «ненормальными общественными условиями». При этом, как и ведущие западные психиатры [3, 4], И.П. Мержеевский отмечал и важность «наследственности»: «признаков физического и нравственного вырождения, не доводящих до душевной болезни, но проявляющихся особенными чертами характера: отсутствием психического равновесия, стойкости и противодействия». Чрезвычайно неблагоприятным фактором для психического здоровья И.П. Мержеевский находил также преимущественное употребление в России плохо очищенной водки (по сравнению со странами, где употребляется виноградное вино). Под «ненормальными общественными условиями» И.П. Мержеевский подразумевал и быстро проведенные правительственные реформы, которые «освободили миллионы народа из забитости и пассивного положения» и создали больший спрос на умственный труд, вызвали больше конкуренции, таким образом, «больше реакций на внешние события, больше волнения, больше работы психического механизма и больше его порчи». С развитием торговли возросло стремление к наживе и быстрому обогащению, приведшее у многих к банкротствам, кризисам и разочарованиям; тяжелые и продолжительные войны служили источником «общей нервности»; чрезмерные требования школы неблагоприятно сказывались на нервной системе юношества. И.П. Мержеевский [2] выделял и относительно малое число культурных центров в российском государстве, что имело значение для интеллигенции, представители которой бывали вынуждены жить в среде, чуждой уровню их развития, подобное положение приводило к разочарованию и, нередко, как его следствие, – к душевной болезни. Также вредными для психического здоровья И.П. Мержеевский находил нигилизм и пессимистическую философию Артура Шопенгауэра и Эдуарда фон Гартманна. Если нигилизм И.П. Мержеевский рассматривал не как собственно психическую болезнь, а «болезнь среды», предрасполагающую помешательству, то религиозный фанатизм, а именно, «скопчество», он уподоблял «идиотизму» («дефектному сознанию»). 
И.П. Мержеевский предлагал  ряд конкретных мер для противодействия «зловредным» влияниям наследственности и внешней среды: рекомендовал избегать «концентрической» наследственности (браков, когда оба родителя страдают душевной болезнью), опираясь при этом на личную ответственность; предлагал ужесточать меры против алкоголизма: контролировать очистку водочных изделий, давать преимущество продаже менее вредных напитков (вину и пиву), наказывать нарушающих общественный покой пьяниц;  призывал развивать «философию прогресса», в основе которой лежит облагораживающая мечта о будущем счастье человечества, подчеркивая, что такая философия должна прививаться в педагогическом процессе уже со школьного возраста 
В своем докладе И.П. Мержеевский произвел и анализ статистических сведений по душевнобольным в России и делал неутешительные выводы, что 1) общее число душевнобольных в России даже приблизительно неизвестно, 2) число больничных коек для душевнобольных в стране в 12 раз меньше, чем в Швейцарии, 3) даже в столице, Петербурге, число мест в специальных заведениях не отвечает потребностям и спросу. 
Значительное улучшение в попечении душевнобольных И.П. Мержеевский  связывал с переходом в сферу земства, приводя в пример Тверское заведение в селе Бурашеве, хотя и отмечал отсутствие в земствах общего плана действий и солидарности, с разнообразными классификациями психических болезней и неодинаковыми понятиями о выздоровлении (так, в Харьковской больнице число излеченных за 1882 г. составляло 48,9%, а в Петербургской Больнице Св. Николая Чудотворца – 9,4%). 
Владимир Иванович Яковенко (1857-1923), числившийся на момент съезда ординатором как раз в отмеченной И.П. Мержеевским бурашевской психиатрической колонии (относящейся к Тверской психиатрической больнице), впоследствии руководил строительством и самой земской психиатрической больницей в селе Покровское-Мещерское Подольского уезда, названной позднее Московской областной психиатрической больницей № 2 им. Яковенко. При нем эта больница считалась по своему устройству одной из лучших в мире и в 1913 году получила Высшую награду Всероссийской гигиенической выставки. Также благодаря В.И. Яковенко была проведена первая перепись психически больных в Московской губернии, которая распространилась и на другие области, так в России появились первые достоверные статистические сведения о душевнобольных.
Другой ординатор Тверской психиатрической больницы, Петр Петрович Кащенко (1859-1920), со студенческих лет стал причастен к революционному движению, из-за чего был даже отчислен из Московского Университета, позже окончив медицинский факультет Казанского Университета. В 1904-1906 гг. П.П. Кащенко был главным врачом Московской психиатрической больницы им. Алексеева (позднее, с 1922 по 1994 г. эта больница носила имя П.П. Кащенко). Санкт-Петербургское губернское земство пригласило его возглавить строительство психиатрической больницы, которой он руководил и после завершения строительства. Расположенная в селе Никольское Гатчинского района, эта больница, как одна из лучших (после больницы Яковенко) удостоилась Малой золотой медали Всероссийской гигиенической выставки 1913 г. После Октябрьской революции П.П. Кащенко заведовал отделом нервно-психиатрической помощи Наркомздрава РСФСР. Имя П.П. Кащенко носят Санкт-Петербургская психиатрическая больница № 1 и Нижегородская областная психиатрическая больница № 1, которыми он, в разное время, руководил при жизни.
На первом съезде отечественных психиатров была принята «Санкт-Петербургская» [5] отечественная классификация психических болезней, являвшаяся результатом переработки предложенной ранее В.Х. Кандинским классификации.  Однако, в окончательном варианте введенную В.Х. Кандинским «идеофрению» - соответствующую диагнозу современной манифестной шизофрении – из систематики убрали. Виктор Хрисанфович Кандинский (1849-1889), после двух лет службы военным судовым врачом работавший старшим ординатором Петербургской больницы Св. Николая Чудотворца, являлся новатором отечественной психиатрии, он не только предложил основу для первой общей отечественной классификации психических болезней, но и был одним из основоположников отечественного учения о психопатиях [6], и автором монографии «О псевдогаллюцинациях» [7]. Опубликованная благодаря стараниям его супруги уже после смерти автора (1890), монография войдет в сокровищницу произведений мировой научной психиатрической мысли. Работы В.Х. Кандинского в области психопатологии галлюцинаций и развития галлюцинаторно-бредовых психозов еще при его жизни нашли отклик у таких авторитетных зарубежных психиатров, как J. Seglas и H. Schuele, а позже – в «Общей психопатологии» K. Jaspers [8]; синдром Кандинского-Клерамбо в отечественной психиатрии в последующем окажется основой диагностики шизофренических психозов.
Фигура Ивана Алексеевича Сикорского (1842-1919) оказалась довольно противоречивой. Будучи руководителем киевской психиатрической школы, он занимался преимущественно мировоззренческими вопросами, выходящими за рамки своей специальности и связанными более с антропологией, историей, педагогикой, психологией [9, 10]; в области психиатрии был известен исследованиями «психических эпидемий» (религиозная эпидемия «малеванщины» [11]) и как убежденный сторонник теории «дегенерации» B. Morel [12]. В 1904 г. дочери И.А. Сикорского при его активном содействии учредили в Киеве первый в России Врачебно-педагогический Институт для «недоразвитых и нервных детей» (число воспитанников составляло около 17 человек), и в материалах второго съезда отечественных психиатров был опубликован нечитанный доклад И.А. Сикорского «О воспитании умственно-отсталых и нервных детей» [13].  При этом И.А. Сикорский являлся также активным членом киевского национального русского клуба, а в 1913 г., уже в отставке, принял участие как эксперт в известном «деле Бейлиса», причем расценил убийство 12-летнего школьника как акт еврейской ритуальной мести, подобное заключение было с негодованием воспринято В.П. Сербским, ставшим к тому времени авторитетом в области судебной психиатрии, и большинством отечественных и зарубежных психиатров.
Павел Иванович Ковалевский (1849-1931) основал  на медицинском факультете Харьковского Университета кафедру психиатрии и психологии, а также один из  первых российских журналов по психиатрии: «Архив психиатрии, нейрологии и судебной психопатологии» (1883), в 1895 году стал ректором Варшавского Университета, однако, через два года был вынужден отказаться от руководства по состоянию здоровья, впоследствии заведовал кафедрой психиатрии Казанского Университета, вел курс судебной психопатологии на юридическом факультете Санкт-Петербургского Университета. После Октябрьской революции приглашался как консультант к В.И. Ленину. В 1924 г. эмигрировал и жил в Бельгии. Поскольку до революции выступал сторонником русского национализма, в советское время считался реакционным и практически не упоминался, хотя  был автором учебников [14, 15] и многочисленных монографий, объемных патографий Ивана Грозного [16], Петра I [17], Павла I, Наполеона и других выдающихся исторических личностей. 
Владимир Федорович Чиж (1855-1922) с 1891 по 1915 гг. заведовал кафедрой психиатрии Дерптского (Юрьевского) Университета, приняв ее после возвращения Э. Крепелин в Германию. Как и П.И. Ковалевский, являлся автором учебников [18, 19] и патографий, однако, в патографиях В.Ф. Чижа объектом психопатологического исследования становились преимущественно литературные герои произведений выдающихся отечественных писателей: И.С. Тургенева [20] и Ф.М. Достоевского [21], а творчество и биография Н.В. Гоголя [22] подверглось анализу со стремлением выявить признаки психической болезни у самого писателя. В.Ф. Чиж, как и большинство психиатров того времени, поддерживал теорию дегенерации B. Morel и был сторонником теории итальянского психиатра и антрополога C. Lombroso [23] о «врожденном» преступнике.
Алексей Яковлевич Кожевников (1836-1902) с 1869 г. читал в Московском Университете лекции по нервным и душевным болезням, он же способствовал в отечественной медицине выделению невропатологии в отдельную науку, кафедра нервных и душевных была им основана в 1884 г. В 1888 г. чтение лекций по психиатрии А.Я. Кожевников поручил С.С. Корсакову, впоследствии возглавившему и психиатрическую клинику. В 1901 г. А.Я. Кожевников основал «Журнал невропатологии и психиатрии», которому было присвоено имя его рано скончавшегося талантливого ученика - С.С. Корсакова. Имя самого А.Я. Кожевникова сохранилось за описанной им в 1894 г. особой формой корковой эпилепсии, приступы которой начинались с клонических гиперкинезов.
Сергей Сергеевич  Корсаков (1854-1900) на I съезде отечественных психиатров делал два доклада: «К вопросу о призрении душевно-больных на дому» [24] и обзорный доклад о системе «нестеснения» [25] (проводя в жизнь эту системе на практике в частной психиатрической клинике М.Ф. Беккер), в том же году (1887) он защитил диссертацию «Об алкогольном параличе» [26], в которой  описанный им особый тип нарушений памяти, сопровождающий алкогольные полиневриты, впоследствии получил название «Корсаковского синдрома, или психоза», а его клиническое описание вошло в историю мировой психиатрии. С.С. Корсаков являлся также автором одного из лучших отечественных учебников «Курс психиатрии» (1893) [27], в переработанном виде дважды переиздававшегося после его смерти [28, 29], и основоположником московской психиатрической школы (его учениками считались В.П. Сербский, Н.Н. Баженов, Ф.Е. Рыбаков). С.С. Корсаков разрабатывал учение о «дегенеративной» психопатии и предложил концепцию «дизнойи» - психического расстройства, психопатологическая картина которого во многом соответствовала острым психотическим формам dementia praecox E. Kraepelin [30].
Владимир Карлович Рот (1848-1916) в 1902 г. стал ординарным профессором кафедры нервных и душевных болезней Московского Университета, а после смерти А.Я. Кожевникова - директором нервной клиники Университета, В.А. Гиляровский [31] считал В.К. Рота своим учителем.
Григорий Иванович Россолимо (1860-1928) был, как и С.С. Корсаков, учеником А.Я. Кожевникова, с 1890 г. заведовал клиникой нервных болезней при клинике внутренних болезней им. А.А. Остроумова, в 1911 году на собственные средства организовал клинику нервных болезней детского возраста, которую в 1917 г. передал Московскому Университету. Был одним из основателей Общества невропатологов и психиатров (1890), а также психологического общества при Московском Университете, с 1917 г. возглавив университетскую кафедру нервных болезней.  При том, что Г.И. Россолимо более известен исследованиями в области неврологии (так, например, он описал патологический стопный сгибательный рефлекс (рефлекс Россолимо) и изобрел несколько приборов для неврологических исследований), его одновременно считают и основоположником отечественной дефектологии: он разработал метод «психологических профилей» для оценки интеллекта детей с отклонениями в развитии [32].
Другой ученик А.Я. Кожевникова, Николай Николаевич Баженов (1857-1923), по окончании Московского Университета работал ординатором в Преображенской психиатрической больнице г. Москвы и врачом частной больницы М.Ф. Беккер, которой заведовал С.С. Корсаков. Будучи директором организованной им Рязанской земской психиатрической больницы, наряду с С.С. Корсаковым был одним из первых российских врачей, введших систему «нестеснения», и первым, кто ввел систему «семейного призрения» душевнобольных.  Н.Н. Баженов явился также, по-видимому, первым автором монографии по истории отечественной психиатрии: «История Московского Доллгауза ныне Московской городской Преображенской больницы для душевно-больных» [33]. В 1904 г. по конкурсу занял должность главного врача Преображенской психиатрической больницы, в 1905 г. возглавил и частную психиатрическую больницу М.Ф. Беккер. В 1906 г. Н.Н. Баженов был избран на заведование кафедрой невропатологии и психиатрии Московских Высших Женских курсов (после 1918 г. преобразованных во 2-й Медицинский Институт). Впоследствии Н. Н. Баженов, уезжая во Францию в качестве главного врача русского экспедиционного корпуса, разделил кафедру невропатологии и психиатрии Московских высших женских курсов между двумя своими ассистентами: вести невропатологию он поручил В. К. Хорошко, а психиатрию — В. А. Гиляровскому.
Н.Н. Баженов был одним из основателей Донской психоневрологической лечебницы в Москве в 1914 г. (впоследствии знаменитая так называемая «клиника неврозов», специализированная клиническая больница № 8 им. З.П. Соловьева).
Отличаясь большим интересом к искусству и литературному творчеству, в отличие от большинства других специалистов по нервным и душевным болезням (например, Г.И. Россолимо и В.Ф. Чижа), Н.Н. Баженов не стремился выискивать в литературных произведениях выдающихся писателей признаки «дегенеративного психоза». 
В советский период практически не цитировался, одной из причин тому, возможно, была его прижизненная масонская деятельность.
Второй съезд отечественных психиатров, состоявшийся в 1905 г. в Киеве, оказался почти вдвое многочисленнее первого Московского съезда (163 психиатра против 86) [34]. На нем председательствовал Владимир Петрович Сербский (1858-1917), уже ставший профессором Московского Университета и выступавший с докладами о судебно-психиатрической экспертизе [35] и законодательстве для душевнобольных [36], проявив себя категорическим противником смертной казни.   Ученик С.С. Корсакова, в 1887 г. он из Тамбова, где руководил земской больницей для душевнобольных, вернулся в Москву, читал в Университете лекции по судебной психиатрии на юридическом факультете и по психиатрии - на медицинском. В 1903 г. В.П. Сербский стал профессором Московского Университета и директором психиатрической клиники. Он находил концепцию dementia praecox E. Kraepelin необоснованно расширенной [37], в концепции психопатии развивал идеи С.С. Корсакова об общей «дегенеративной» конституции, в судебно-психиатрической практике, в области которой достиг мировой известности, - идеи В.Х. Кандинского [38] о психологических критериях невменяемости. В 1911 г. в знак протеста против реакционной политики министра просвещения В.П. Сербский вышел в отставку.  На базе основанного в 1899 г. в Москве Центрального полицейского приемного покоя для душевнобольных (позже именовавшемуся Пречистенской психиатрической лечебницей для заключенных) после Октябрьской Революции в 1921 г. был организован Центральный Институт Судебной психиатрии, Институту было присвоено имя В.П. Сербского. Впоследствии он неоднократно переименовывался, но сохранял имя В.П. Сербского. Руководителями Института в разные годы были А.В. Снежневский, Г.В. Морозов, Т.Б. Дмитриева и З.И. Кекелидзе.
Владимир Михайлович Бехтерев (1857-1927), отсутствующий на первом съезде отечественных психиатров, на втором съезде выступал в чине профессора и академика Военно-медицинской Академии Санкт-Петербурга с речью «Личность и условия ее развития и здоровья» [39]. Проведя анализ понимания «личности» у ведущих отечественных и зарубежных психологов и психиатров, В.М. Бехтерев в своем определении личности делал акцент на ее «объективной стороне», активному отношению к окружающему миру, по В.М. Бехтереву, личность – это «самодеятельная особь со своим психическим укладом» [39]. Самоубийство В.М. Бехтерев рассматривал как акт безуспешной борьбы личности с неблагоприятными условиями, хотя и отмечал, что, в большинстве случаев, самоубийством кончают жизнь неустойчивые, «психопатические» личности. Однако, не встретив на своем пути «подавляющих влияний и условий», такие личности не пришли бы к реакции самоуничтожения. Случаи самоистребления сектантов В.М. Бехтерев оценивал также как «реакцию на общий гнет». Он полагал, что иные обстоятельства общественной и экономической жизни устранили бы «подтачивающие душевное здоровье» факторы. К чертам национального облика русского народа В.М. Бехтерев относил беспечность, равнодушие к делам личным и общественным, невыдержанность характера, недостаток инициативы, и связывал их, в первую очередь, с хроническим недоеданием и голоданием простого народа. В.М. Бехтерев говорил и о кризисе образования в России, в котором педагогическая система стремится подавить проблеск инициативы в учениках и «загромоздить их головы ненужными знаниями». Для профилактики психических нарушений В.М. Бехтерев, как и И.П. Мержеевский [2] на первом съезде психиатров, рекомендовал учитывать наследственность при заключении браков и бороться с пьянством. Однако, в отличие от И.П. Мержеевского, полагавшего, что резкие реформы, освободившие массы населения из пассивного, «рабского» состояния, способствуют развитию душевных заболеваний, В.М. Бехтерев [39] призывал к дальнейшим реформам для улучшения жизни простого люда и системы образования.
В период первого съезда психиатров (1887 г.) В.М. Бехтерев возглавлял кафедру психиатрии Казанского Университета. Он реорганизовал кафедру и создал на ее базе первую в России психофизиологическую лабораторию, где занимался интенсивным изучением морфологии нервной системы. Вместе с работой В.Х. Кандинского [6] доклад В.М. Бехтерева в Казани «Психопатия и ее отношение к вопросу о вменении» (опубликованный годом позже в виде монографии [40]) считается основополагающим для отечественной концепции психопатий (концепция «общего» психопатического предрасположения [41]), некоторые исследователи [42] рассматривают В.М. Бехтерева и как основоположника сексологических исследований в России [43].
В 1893 г. В.М. Бехтерев возглавил кафедру нервных и душевных болезней Петербургской Военно-медицинской Академии (после ухода в отставку И.П. Мержеевского), а с 1897 года преподавал также в только основанном Женском Медицинском Институте, впоследствии ставшим первым Ленинградским медицинским институтом им. академика И.П. Павлова. В 1908 г. В.М. Бехтерев основал в Петербурге Психоневрологический Институт, которому позже было присвоено его имя. Россия уже в XIX веке отличалась выдающейся медицинской школой физиологии, оказавшей влияние и на фундаментальные представления о функционировании нормальной и здоровой психики: Иван Михайлович Сеченов (1829-1905), Илья Фаддеевич Цион (1842-1912), а, в начале XX века, в 1904 г. Иван Петрович Павлов (1849-1936) был удостоен Нобелевской премии за новаторские эксперименты в области «физиологии пищеварения». Развивая идеи И.М. Сеченова [44] о «рефлексах головного мозга», И.П. Павлов [45] создал свое учение о высшей нервной деятельности, в основу которого входили понятия о условных и безусловных рефлексах, первой и второй сигнальной системе, и процессах возбуждения и торможения в коре головного мозга. В.М. Бехтерев [46] также занимался вопросами психологии и в основе психических процессов видел сочетательные (в понимании И.П. Павлова условные) рефлексы, причем рефлексология Бехтерева претендовала не только на изучение индивидуальной высшей нервной деятельности, но и коллективного поведения человека; не ограничиваясь изучением отдельного индивидуума, В.М. Бехтерев разработал учение о «коллективной рефлексологии» [47] и утверждал, что его рефлексология заменит психологию. После смерти В.М. Бехтерева в 1927 году его школа подверглась критике со стороны павловской школы. 
На втором съезде отечественных психиатров появляются и три новых имени, представляющих Московскую психиатрическую школу (на съезде даже отмечалось преобладание московской школы по сравнению с преимуществом петербургской психиатрической школы на первом): это Ф.Е. Рыбаков, С.А. Суханов и П.Б. Ганнушкин, все трое в то время приват-доценты клиники нервных и душевных болезней   Московского Университета. 
Федор Егорович Рыбаков (1868-1920) делал доклад о «лечении алкоголиков» [48]. При этом он особо подчеркивал условие «непринудительности» лечения больных алкоголизмом. В отличие от других душевных болезней, при которых лечение вопреки желанию может оказаться благотворным, лечение больного алкоголизмом против его воли, по мнению Ф.Е. Рыбакова, безрезультатно. Кроме того, Ф.Е. Рыбаков утверждал, что в отношении алкоголизма для «русского народа амбулаторное лечение, т.е. лечение на ходу, всегда будет более подходящим», что объяснялось его большей доступностью для трудового человека, в то время как «лечение пьянства путем помещения в специальные лечебницы» больше подходит зажиточным классам населения, «не дорожащих временем и средствами». Ежедневный опыт, как отмечал Ф.Е. Рыбаков [48], показывает, что, как только алкоголик, попавший в лечебницу, начинает чувствовать себя лучше, он «стремится уже скорее выйти оттуда». Класть больного на 1 – 2 недели не имеет смысла, а специализированную лечебницу, в которой больные алкоголизмом могли бы находиться длительный срок, до 1 года, в условиях российского строя жизни, экономической и материальной необеспеченности, позволить очень трудно. Основной метод амбулаторного лечения больных алкоголизмом - гипноз. Ф.Е. Рыбаков призывал к устройству специальных «амбулаторий для пьяниц», в которых врачебное наблюдение за ними не должно прекращаться ранее года. При этом «идеалом» для Ф.Е. Рыбакова было существование в одном и том же учреждении и специальной лечебницы, и «неразрывно связанной с ней» амбулатории, а с учетом экономического положения, одной лечебницы и нескольких относящихся к ней амбулаторий («сеть амбулаторий» [48, C. 323]), при этом «центр тяжести» в лечении больного алкоголизмом лежит на амбулатории, в лечебницу больные направляются лишь в крайних случаях.
В 1896 г. Ф.Е. Рыбаков впервые в России организовал в психиатрической клинике Московского Университета кабинет по лечению гипнозом больных алкоголизмом. Вместе с Г.И. Россолимо и А.Н. Бернштейном   Ф.Е. Рыбаков инициировал в России использование психологических тестов в психиатрии и педагогике, в 1901 г. возглавил психологическую лабораторию при Московском Университете. После ухода В.П. Сербского с кафедры в знак протеста против политики министра просвещения, Ф.Е. Рыбаков, придерживающийся умеренных социально-политических взглядов, назначается на должность нового директора университетской клиники, однако, оказывается в изоляции, поскольку московские врачи объявляют бойкот ставленникам министра. После Октябрьской революции, в 1919 г. совместно с А.Н. Бернштейном   Ф.Е. Рыбаков участвует в организации Психоневрологического музея, который в 1920 г. преобразовывается в Московский психоневрологический институт, а Ф.Е. Рыбаков становится его первым директором (после его скоропостижной смерти директором становится А.Н. Бернштейн). Впоследствии Московский психоневрологический институт преобразовывается в Московский НИИ психиатрии, директорами которого в разные годы были В.А. Внуков, П.Б. Посвянский, Д.Е. Мелехов, В.Н. Краснов.
Доклад Сергея Алексеевича Суханова (1867-1915) «Первичное слабоумие взрослых» (Dementia primaria adultorum) [49] был опубликован в материалах второго съезда российских психиатров в приложении, вместе с нечитанным докладом о воспитании умственно отсталых детей И.А. Сикорского [13].  По клиническому описанию «первичное слабоумие взрослых» соответствовало параноидной форме dementia praecox E. Kraepelin [30], но С.А. Суханов предпочел использовать термин чешского психиатра A. Pick «первичное слабоумие у взрослых», употребленный A. Pick уже после его известной работы 1891 г. о «первичном хроническом слабоумии» в юношеском возрасте [50], в которой понятие «первичного слабоумия» соответствовало dementia praecox. 
С.А. Суханов, ученик С.А. Корсакова, работал в Московском Университете до 1907 года, достигнув, как и П.Б. Ганнушкин, должности приват-доцента, после чего переехал в Санкт-Петербург, и стал приват-доцентом Санкт-Петербургского Императорского Университета, где читал лекции по «патологической психологии», и старшим врачом больницы «Всех Скорбящих». Поддерживал нозологическое направление E. Kraepelin в психиатрии и развивал учение о психопатии, выделял четыре типа патологических характеров [51]: психастенический, резонерский, истерический и эпилептический, при этом придерживался континуальных представлений о степени тяжести патологического характера и развивающегося на его почве психоза, что отличало его позицию от позиции П.Б. Ганнушкина. 
Петр Борисович Ганнушкин (1875-1933), ученик С.С. Корсакова и В.П. Сербского, в 1904 году защитил докторскую диссертацию по теме «Острая паранойя» [52], получил звание приват-доцента Московского Университета, в 1911 году в знак протеста против действий министра просвещения Кассо вместе с рядом других сотрудников уходит из Университета, работает ординатором в Алексеевской психиатрической больнице до призыва в армию в 1914 г. С 1918 года П.Б. Ганнушкин работал профессором кафедры психиатрии Московского Университета (с 1930 г. – 1-го Московского Медицинского института) и директором психиатрической клиники (клиники им. С.С. Корсакова). Первым в России, еще до Октябрьской революции, П.Б. Ганнушкин описал шизоидную конституцию [53]; его монография, изданная уже посмертно: «Клиника психопатий. Их статика, динамика, систематика» [54], определила развитие учения о психопатиях и пограничной психиатрии в советской России на десятилетия. После отделения части Московской Преображенской больницы в самостоятельное учреждение ей было присвоено имя П.Б. Ганнушкина (4-я московская психиатрическая больницы), а набережной Москвы-реки, у которой она располагалась, имя набережной Ганнушкина.
На втором съезде психиатров также отмечалось, что наибольшее распространение из всех психиатрических классификаций к тому времени получили системы E. Kraepelin и C.C. Корсакова. Если до второго съезда в России была также распространена Петербургская классификация (1886 г.), в основе которой была систематика В.Х. Кандинского, то после второго съезда психиатров была принята Московская систематика [55], в которой существенными поправками были введение крепелиновской dementia praecox с тремя классическими формами (параноидной, гебефренической, кататонической ); маниакально-депрессивного психоза; острой спутанности («острого безсмыслия» (dysnoia) С.С. Корсакова, Amentia Th. Meynert [56]); выделение из  «дегенеративной психопатии»  нескольких форм: резонирующего помешательства,  импульсивного помешательства, половой психопатии, психозов  навязчивых состояний  и «бредовых состояний дегенерантов»;  а в психозах вследствие органического поражения головного мозга – полиневритического психоза, или Корсаковской болезни.
В принятии крепелиновской нозологической системы в России большую роль сыграл еще один выдающийся отечественный психиатр (отсутствующий на втором съезде), также относящийся к плеяде учеников С.С. Корсакова, Александр Николаевич Бернштейн (1870-1922), уже упоминавшийся нами ранее. А.Н. Бернштейн с 1901 по 1918 гг. работал приват-доцентом психиатрической клиники Московского Университета и одновременно заведовал Московским Центральным Полицейским приемным покоем (преобразованным впоследствии в Институт общей и судебной психиатрии им В.П. Сербского), он привлек на работу в этом учреждении таких ставших позднее известными в советской период психиатров, как В.А. Гиляровский, В.К. Краснушкин, Ю.В. Каннабих. В 1907 г. А.Н. Бернштейн организовал на базе Центрального Полицейского приемного покоя курсы усовершенствования врачей, причем одним из первых отечественных психиатров обратил внимание клиницистов на изучение психоанализа. С 1919 по 1922 гг. был заместителем заведующего научных учреждений Наркомпроса РСФСР, после смерти Ф.Е. Рыбакова возглавил Московский психоневрологический институт. В фокусе научных интересов А.Н. Бернштейна находились психологические методы исследования душевнобольных [57] и психопатология шизофрении [58].

Информация об авторе  
Пятницкий Николай Юрьевич, кандидат  медицинских наук,  ведущий научный сотрудник отдела медицинской психологии ФГБНУ «Научный центр психического здоровья», Москва, Россия,  ORCID ID 0000-0002-2413-8544
E-mail:  piatnits09@mail.ru

Information about the author
Nikolay Yu. Pyatnitskiy, MD, PhD, Cand. of Sci. (Med.), Leading scientific worker of  Medical Psychology Department, FSBSI “Mental Health Research Centre”, Moscow, Russia, 
ORCID ID 0000-0002-2413-8544
E-mail:  piatnits09@mail.ru

Автор для корреспонденции/Corresponding author
Пятницкий Николай Юрьевич /Nikolay Yu. Pyatnitskiy 
E-mail: piatnits09@mail.ru