Психиатрия Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина
№06 2023

The number of depressive episodes is associated with concomitant cardiovascular and endocrine diseases: preliminary results of a cross-sectional study

E.D. Kosyanov1, Ya.V. Yakovleva1, G.V. Rukavishnikov1, L.V. Malyshko1, N.G. Neznanov1,2, A.O. Kibitov1, G.E. Mazo1

1 V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology; 
2 I.P. Pavlov First Saint-Petersburg State Medical University.

Abstract
Currently, there's a substantial amount of data confirming common pathophysiological and environmental risk factors for depression and chronic somatic diseases. This study aims to conduct an exploratory analysis of the relationship between depression and cardiovascular and endocrine diseases (CVD and ED) among patients experiencing a depressive episode or recurrent depressive disorder (DE/RDD) and participants without any mental disorders. All study participants fall within the 35-69 age range. The study revealed that the frequency of chronic somatic diseases in patients with DE/RDD is 28.3%, showing no significant difference from the group without mental disorders. However, those with DE/RDD and chronic somatic diseases exhibit a significantly higher lifetime prevalence of DE compared to patients without CVD and ED. Furthermore, an atypical symptom like increased appetite is significantly more common among patients with chronic somatic diseases. No connection was found between family history of CVD and ED with studied chronic somatic diseases in patients with DE/RDD. Meanwhile, family history of CVD and type 2 diabetes mellitus, but not thyroid gland issues, was generally more common in the comparison group than in patients with DE/RDD. One major limitation of this study is the lack of objective verification for CVD and ED, as well as the absence of control over confounding factors in the study participants. Future research should prioritize more objective methods for confirming diagnoses and family history, while also delving into the general pathophysiological mechanisms of DE/RDD and chronic somatic diseases.
Keywords: depressive episode, recurrent depressive disorder, cardiovascular diseases, comorbidity, psychosomatics.
For citation: E.D. Kosyanov, Ya.V. Yakovleva, G.V. Rukavishnikov, L.V. Malyshko, N.G. Neznanov, A.O. Kibitov, G.E. Mazo. The number of depressive episodes is associated with concomitant cardiovascular and endocrine diseases: preliminary results of a cross-sectional study. Psychiatry and psychopharmacotherapy. 2023; 6: 4–10.

Введение

Тесная связь с депрессией существует для всех групп соматических заболеваний, относящихся к приоритетным областям национального здравоохранения [11]. Пациенты с депрессией умирают на 5-10 лет раньше из-за хронических соматических заболеваний и более высокой уязвимости к суицидальному поведению по сравнению с общей популяцией [12; 16]. Распространенность депрессии у людей, имевших по крайней мере одно хроническое соматическое заболевание, составляет 9.3-23% [25]. При этом у пациентов с мультиморбидными состояниями (т.е. с несколькими хроническими соматическими заболеваниями) вероятность депрессии в два раза выше, чем у людей без мультиморбидности [27]. Важно также отметить, что сама депрессия может быть фактором риска развития сердечно-сосудистых заболеваний, инсульта, сахарного диабета и остеопороза, а также ухудшать исходы многих других заболеваний [3; 10; 14; 15; 32].
Имеются данные о том, что пациенты как с депрессией, так и с хроническими соматическими заболеваниями имеют значительно более низкое качество жизни, чем пациенты с хроническими соматическими заболеваниями, которые не страдают депрессией [25]. Такое влияние хронических заболеваний на депрессию может быть связано с физической и социальной дисфункциями, а также экономическим бременем [24]. Дополнительной проблемой являются расходы на медицинское обслуживание, которые примерно на 50% выше для пациентов с депрессией и сопутствующими хроническими соматическими заболеваниями, чем для пациентов без депрессии [23].
Цель исследования: провести разведочный анализ взаимосвязей депрессии с сердечно-сосудистыми и эндокринными заболеваниями среди пациентов с депрессивным эпизодом или рекуррентным депрессивным расстройством и участников без каких-либо психических расстройств в возрастном диапазоне 35-69 лет.

Материал и методы

Дизайн исследования и рекрутмент. Данное кросс-секционное мультицентровое исследование проводилось при поддержке гранта РНФ № 20-15-00132-П. Набор пациентов в исследование проводился в пяти центрах: ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» МЗ РФ (Санкт-Петербург), ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.П. Сербского» МЗ РФ (Москва), ФГБНУ «НЦПЗ» (Москва), ФГБНУ «ИБГ УФИЦ» РАН (Уфа), ФГБОУ ВО «РГМУ» (Ростов-на-Дону). Исследование одобрено Независимым этическим комитетом при НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева (протокол №7 от 22.06.2017). 
Набор участников проводился как в амбулаторной сети, так и в стационарах Центров исследования. Всем участникам исследования после подписания информированного согласия присваивался уникальный анонимный идентификатор. Полученные клинические данные хранились в бумажной и электронной формах. 
Диагностические процедуры. В исследование включались пациенты от 18 лет с диагнозами, соответствующими диагностическим критериям МКБ-10 для депрессивного эпизода (F32) и рекуррентного депрессивного расстройства (F33) вне зависимости от стадии расстройства (обострения или ремиссии). Для группы сравнения включались участники без психических расстройств от 18 лет, отсутствие которых верифицировалось в ходе полуструктурированного интервью MINI. В целях данного исследования были отобраны участники в возрастном диапазоне 35-69 лет в связи с повышенным риска развития хронических соматических заболеваний.
В исследование не включались лица с биполярным аффективным расстройством (БАР), а также пациенты, имеющие диагноз, соответствующий критериям МКБ-10 в рубриках органические расстройства F00-09 и расстройства шизофренического спектра F20-29, ВИЧ-положительный статус, судорожный синдром в анамнезе или тяжелые соматические заболевания в стадии обострения. Критерии исключения содержали пункты об отказе пациента от дальнейшего участия в исследовании.
На основании MINI согласно диагностическим критериям оценивались и фиксировались все сопутствующие психические расстройства тревожного спектра (генерализованное тревожное расстройство (ГТР), обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР), паническое расстройство (ПР), социальное тревожное расстройство (СТР) и др.), расстройства пищевого поведения (нервная анорексия (НА), нервная булимия (НБ), приступообразное переедание), расстройства употребления психоактивных веществ, а также психотические симптомы. 
Карта исследования включала в себя стандартные социо-демографические и антропометрические данные, а также информацию о наличии таких соматических заболеваний, как сердечно-сосудистые заболевания (ССЗ: инфаркт миокарда, гипертоническая болезнь, ишемическая болезнь сердца, хроническая сердечная недостаточность и др.) и эндокринные заболевания, среди которых отдельно фиксировались сахарный диабет (СД) 1-го и 2-го типов, расстройства щитовидной железы, ожирение по ИМТ >30 кг/см2. Дополнительно в карте фиксировались данные о семейном анамнезе психическими и соматическими расстройствами, а также клинические характеристики депрессии (данные о возрасте начала и длительности депрессии, количестве депрессивных эпизодов, продолжительности самого длительного депрессивного эпизода, а также наличии суицидальных попыток). 
Психометрическое обследование. Все участники исследования проходили обследование по ряду психометрических инструментов. Для оценки выраженности ангедонии использовалась шкала оценки ангедонии Снайта-Гамильтона (Snaith-Hamilton Pleasure Scale, SHAPS) [29]. Для выявления симптомов гипомании в анамнезе пациенты заполняли опросник Hypomania Checklist (HCL)-32 [5]. Для оценки суицидального риска использовалась Колумбийская Шкала Оценки Тяжести Суицида (Columbia Suicide Severity Rating Scale, C-SSRS) [26]. Исследование травмирующего опыта в детском возрасте производилось с помощью шкалы CTQ [8].
Статистический анализ. Распределение количественных переменных исследования не соответствовало нормальному распределению согласно критерию Шапиро-Уилка (возраст W = 0.93194, p-value = 2.647e-09; ИМТ W = 0.96606, p-value = 1.225e-05), в связи с этим в анализе применялись непараметрические методы. Межгрупповые сравнения были проведены при помощи непараметрических критериев – критерия Манна-Уитни для количественных переменных и критерия χ2 Пирсона для категориальных переменных. В качестве критического уровня значимости выбрано значение – 0.05. 

Результаты

Описание выборки. В данное исследование было включено 249 участников в возрасте 35-69 лет, из которых 69.5% (n=173) были женского пола. Средний возраст пациентов составил 47.1 (9.5) года, медианный возраст 46.0 (38.0 – 54.0), минимальный – 35.0, максимальный – 69.0 года. Диагнозы ДЭ/РДР были верифицированы у 63.9% (n=159), среди них с диагнозом ДЭ – 17.6% (n=28) пациентов. 
В группу сравнения вошло 36.1% (n=90) человек, которые не имели каких-либо психических расстройств.
Анализ с группой сравнения. Сравнение пациентов с диагнозами ДЭ/РДР с участниками без психических расстройств по социо-демографическим и клиническим характеристикам представлено в таблице №1. В исследуемых группах не было выявлено значимых различий по полу. Однако наблюдались статистически значимые различия по возрасту, уровню образования, социальному и семейному статусам. Уровень ИМТ в исследуемых группах значимо не различался, однако наблюдалась тенденция к значимости к более высокой частоте ожирения среди пациентов с диагнозами ДЭ/РДР. Значимых различий по частоте таких соматических заболеваний, как ССЗ, СД 2-го типа, заболевания щитовидной железы, выявлено не было. Ни у одного из участников не было выявлено истории острого нарушения мозгового кровообращения или СД 1-го типа.
В таблице №2 представлен сравнительный анализ семейного анамнеза по психическим и соматическим расстройствам. Пациенты с диагнозами ДЭ/РДР значительно чаще сообщали об отягощенном семейном анамнезе по расстройствам настроения, а также по любым другим психическим расстройствам. В то же время в группе сравнения значимо чаще сообщали об отягощенном семейном анамнезе по таким соматическим расстройствам, как ССЗ и СД 2-го типа. При этом заболевания щитовидной железы и ожирение в семьях пациентов с ДЭ/РДР и группы сравнения встречались с одинаковой частотой.
Анализ только пациентов с ДЭ/РДР. Среди пациентов с диагнозом ДЭ/РДР с и без сопутствующих соматических заболеваний не было значимых различий по полу (женщин 77.8% [n=35] против 68.4% [n=78] соответственно; 
p-value = 0.3281). Однако пациенты с сопутствующими соматическими заболеваниями были значимо старше по возрасту (53.00 [42.00 – 60.00] против 47.00 [39.00 – 55.00] лет; p-value = 0.03629) и имели более высокий уровень ИМТ (31.14 [27.72 – 33.59] против 23.65 [20.96 – 26.17] кг/м2; p-value = 8.614e-15) в сравнении с пациентами без соматических заболеваний.
При анализе клинических характеристик ДЭ/РДР было выявлено, что у пациентов с хроническими соматическими заболеваниями отмечается значимо большее количество депрессивных эпизодов в течение жизни по сравнению с пациентами с ДЭ/РДР без соматических заболеваний (4.000 [2.000 – 6.000] против 3.000 [2.000 – 5.000] лет; p-value = 0.02582). При этом в данных группах не было обнаружено значимых различий по длительности заболевания (14.00 [6.00 – 27.00] против 11.50 [4.25 – 20.75] соответственно; p-value = 0.3133), по возрасту манифеста депрессии (32.00 [24.00 – 48.00] против 33.50 [25.00 – 41.755] лет; p-value = 0.6669) и по уровню самого продолжительного депрессивного эпизода (10.00 [3.00 – 18.00] против 6.00 [4.00 – 12.00] кг/м2; p-value = 0.5709). Группы пациентов с и без соматических расстройств также значимо не различались по количеству суицидных попыток (12.3% [n= 14] против 13.3% [n=6] соответственно; p-value = 1). 
Не было обнаружено значимых различий (p>0.05) по частоте сопутствующих психических расстройств, оцененных в ходе интервью MINI, таких как: ГТР, ПР, СТР, ОКР, НА и НБ, расстройство, связанное со злоупотреблением ПАВ, и никотиновая зависимость. 
Отдельно были проанализированы атипичные нейровегетативные симптомы в структуре депрессии из-за их связи с иммунно-воспалительными процессами. Было выявлено, что у пациентов с диагнозами ДЭ/РДР с сопутствующими соматическими заболеваниями значительно чаще встречалась атипичная симптоматика в структуре депрессии, а именно – повышенный аппетит (28.9% [n=13] против 13.2% [n=15] соответственно; p-value = 0.03445). При этом пациенты с и без хронических соматических заболеваний не различались по частоте гиперсомнии в структуре депрессии (22.2% [n = 10] против 16.6% [n=19] соответственно; p-value = 0.5557).
Сопутствующие ССЗ и ЭЗ у пациентов с ДЭ/РДР не были значимо связаны с наличием отягощенного семейного анамнеза как по психическим расстройствам и расстройствам настроения в частности, так и по ССЗ, СД2 и заболеваниям щитовидной железы (p>0.05). Тем не менее отягощенный семейный анамнез по ожирению чаще встречался у пациентов с ДЭ/РДР и хроническими соматическими заболеваниями (13.3% [n = 6] против 0.9% [n=1] соответственно; p-value = 0.002), среди которых в том числе учитывалось текущее ожирение.
В таблице №3 представлено сравнение оценок психометрических шкал у пациентов с диагнозами ДЭ/РДР с и без сопутствующих соматических заболеваний. Выраженность скрытой гипоманиакальности по HCL-32, пищевых нарушений по EAT-26 и ангедонии по SHAPS, а также выраженность различных компонентов суицидности в течение жизни по C-SSRS и психотравмирующего опыта в детском возрасте по CTQ значимо не различались у пациентов с и без сопутствующих ССЗ и ЭЗ (p>0.05).

Обсуждение

В данном исследовании пациентов с ДЭ/РДР в возрасте 30-69 лет было выявлено несколько важных наблюдений. Во-первых, частота хронических соматических заболеваний, а именно ССЗ и ЭЗ, у пациентов с ДЭ/РДР составляет 28.3% и значимо не отличается от группы участников без психических расстройств. Во-вторых, у пациентов с ДЭ/РДР с хроническими соматическими заболеваниями отмечается значимо большее количество депрессивных эпизодов в течение жизни по сравнению с пациентами с ДЭ/РДР без хронических соматических заболеваний. Кроме того, у этих же пациентов значимо чаще встречается в структуре депрессии такой атипичный симптом, как повышение аппетита. В-третьих, не было выявлено связи отягощенного семейного анамнеза по ССЗ, СД 2-го типа и заболеваниям щитовидной железы с наличием изучаемых хронических соматических заболеваний у пациентов с ДЭ/РДР. При этом отягощенный семейный анамнез по ССЗ, СД 2-го типа, но не щитовидной железы, в целом чаще встречался у участников группы сравнения, нежели у пациентов с ДЭ/РДР. 
Согласно последним метаанализам, хронические соматические заболевания значимо чаще встречаются среди пациентов с ДЭ/РДР в сравнении с общей популяцией, а частота коморбидного течения данных состояний может варьироваться от 25% до 41% случаев [7]. При этом в группах пациентов с расстройствами настроения, протекающими хронически (то есть только с РДР), частота сопутствующих соматических заболеваний могла достигать 75% [31]. Также стоит учесть, что ДЭ/РДР связаны с более высоким риском ожирения, малоподвижным образом жизни, курением и плохой приверженностью к терапии, что также относится к факторам риска развития хронических соматических заболеваний [4; 18]. Полученные результаты в нашем исследовании относительно отсутствия различий в частоте хронических соматических заболеваний у пациентов с ДЭ/РДР и группы сравнения в возрасте 30-69 лет можно объяснить особенностями дизайна и сбора информации. Так, диагнозы ССЗ и ЭЗ фиксировались в карте исследования из доступной медицинской документации, а также со слов пациентов. В связи с чем отсутствие объективного подтверждения диагнозов хронических соматических заболеваний, а также отсутствие контроля смешивающих факторов у участников исследования могло повлиять на полученный результат. 
Также интересным результатом является связь большего количества ДЭ с наличием сопутствующих хронических соматических заболеваний у пациентов с ДЭ/РДР вне зависимости от возраста манифеста и длительности заболевания, а также длительности самого продолжительного ДЭ в анамнезе. Ранее было показано, что тяжесть и количество сопутствующих медицинских заболеваний является предиктором наличия хронических депрессивных симптомов или хронического течения ДЭ у лиц позднего возраста [17; 19]. Тем не менее нам не удалось найти опубликованных данных о связи количества ДЭ с риском хронических соматических заболеваний, что указывает на необходимость дальнейшего изучения данной ассоциации.
С нейробиологической точки зрения взаимосвязь высокой рекуррентности ДЭ и сопутствующих хронических соматических заболеваний можно объяснить с помощью гипотез «нейропрогрессии» и «соматопрогрессии» [7]. Термин «нейропрогрессия» относится к процессу утяжеления течения психического расстройства и лежащей в его основе нейробиологической аномалии. Патофизиологические механизмы, которые вовлечены в нейропрогрессию РДР (например, генетические факторы, воспаление, окислительный стресс, митохондриальная дисфункция), параллельно играют важную роль в генезе и прогрессировании многих сопутствующих хронических соматических заболеваний, включая ССЗ и ЭЗ [33]. Термин «соматопрогрессия» относится к описанным патофизиологическим механизмам и накоплению сопутствующей соматической патологии, которая часто возникает параллельно с нейропрогрессией. Последняя, в свою очередь, в клинической картине РДР проявляется более высокой рекуррентностью ДЭ, более длительной продолжительностью заболевания, а также отсутствием ремиссии и резистентностью к лечению [6].
Связь гиперфагии у пациентов с РДР и хроническими соматическими заболеваниями также может объясняться нарушениями иммунометаболической регуляции, а именно более высокими уровнями маркеров воспаления, инсулина, лептина, грелина и большей резистентностью к инсулину [22]. Ранее было показано, что у пациентов с атипичными ДЭ, в структуре которых оценивалась гиперсомния и гиперфагия, отмечалось большее количество случаев ожирения, сердечно-сосудистых заболеваний и метаболического синдрома, а также более высокая тяжесть и рекуррентность ДЭ [9]. Связь атипичных симптомов с высокой рекуррентностью и хроническими соматическими заболеваниями снова может указывать на гипотезу «нейро- и соматопрогрессии» с отдельным фокусом на иммунометаболические нарушения как связующее звено.
В немногочисленных исследованиях, в которых изучался семейный анамнез, ранее была показана связь ССЗ и ЭЗ с депрессивными симптомами [20; 21], но не строго определенным диагнозами ДЭ/РДР. В единственном российском семейном исследовании, где проводилось прямое интервью как с пациентами и здоровым контролем, так и с их кровными родственниками, было выявлено, что диагноз расстройства настроения у пациентов был ассоциирован с наличием у их кровных родственников ССЗ, ЭЗ, инсультов любого типа и синдрома деменции [1; 2]. Однако в данное исследование включались пациенты как с диагнозами ДЭ/РДР, так и биполярным аффективным расстройством, для которого собрано больше данных о семейных факторах риска хронических соматических заболеваний. Так, среди пациентов с семейной историей биполярного аффективного расстройства, а также у их кровных родственников без симптомов данного расстройства имеются повышенные риски развития ССЗ [13, 30]. В нашем исследовании не было выявлено влияния отягощенного семейного анамнеза по ССЗ, СД 2-го типа и заболеваниям щитовидной железы на наличие изучаемых хронических соматических заболеваний у пациентов с ДЭ/РДР. Исключением является отягощенный семейный анамнез по ожирению, который чаще встречался у пациентов с ДЭ/РДР и соматическими заболеваниями, но из-за малого размера выборки данный результат невозможно экстраполировать на генеральную совокупность. Основным ограничением данного результата является то, что сведения об отягощенном семейном анамнезе хроническими соматическими заболеваниями также собирались только со слов пациентов. Тем не менее факт того, что отягощенный семейный анамнез по ССЗ и СД 2-го типа чаще встречался у группы сравнения, нежели у пациентов с ДЭ/РДР, может указывать на разное влияние внешнесредовых факторов на механизмы развития хронических соматических заболеваний. Однако участники группы сравнения в целом имели более высокий уровень образования и социального благополучия, что могло сказаться на более полном знании о заболеваниях у членов своей семьи.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение взаимосвязей таких мультифакториальных заболеваний, как ДЭ/РДР, ССЗ и ЭЗ, сопряжено со множеством трудностей, влияющих на достоверность результатов. В первую очередь, необходимо соблюдать строгие диагностические принципы как для ДЭ/РДР, так и для хронических соматических заболеваний, если мы хотим понять все сложности этой связи и найти эффективные способы лечения. Наш разведочный анализ у лиц в возрасте 30-69 лет с учетом ряда ограничений продемонстрировал несколько важных результатов, которые могут способствовать проведению дальнейших исследований в этой области. Так, несмотря на то что около трети пациентов с ДЭ/РДР имели диагноз ССЗ или ЭЗ, частота данных хронических соматических заболеваний значимо не различалась с группой сравнения. Кроме того, пациенты с ДЭ/РДР и сопутствующими хроническими соматическими заболеваниями характеризовались более высокой рекуррентностью ДЭ и частотой такого атипичного симптома в структуре депрессии, как повышение аппетита. При этом отягощенный семейный анамнез по хроническим соматическим заболеваниям чаще встречался у участников группы сравнения, нежели у пациентов с ДЭ/РДР, и никак не влиял на наличие ССЗ и ЭЗ у последних. В будущих исследованиях должен быть сделан упор на наиболее объективные методы подтверждения диагнозов и семейного анамнеза у пациентов, а также на изучение общих патофизиологических механизмов ДЭ/РДР и хронических соматических заболеваний.

Благодарности
Авторы благодарят коллег, принимавших участие в наборе пациентов в рамках мультицентрового исследования: Голимбет В.Е., Лежейко Т.В., Попович У.О., Болгов М.И., Каледа В.Г., Шмуклер А.Б., Кирьянова Е.М., Сальникова Л..И., Николишин А.Е., Савицкая К.С., Березкин А.С., Сараев И.Д., Солдаткин В.А., Сидоров В.А., Гареева А.Э., Казанцева А.В., Хуснутдинова Э.К., Валинуров Р.Г., Тимербулатов И.Ф.

Конфликт интересов
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Conflict of interest
The authors declare no conflicts of interest.

Финансирование 
Исследование выполнено при поддержке гранта РНФ № 20-15-00132-П.

Информация об авторах
Касьянов Евгений Дмитриевич, кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник отделения социальной нейропсихиатрии, ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4658-2195, е-mail: i@kasyan.ru

Яковлева Яна Викторовна, аспирант отделения социальной нейропсихиатрии, ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0003-2526-0530, е-mail: yana_kov97@bekhterev.org

Рукавишников Григорий Викторович, кандидат медицинских наук, руководитель отделения социальной нейропсихиатрии, ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5282-2036, е-mail: grigory_v_r@mail.ru

Малышко Лариса Владимировна, младший научный сотрудник научно-организационного отделения ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5470-4359, е-mail: lora5497@yandex.ru

Незнанов Николай Григорьевич, д.м.н., профессор, директор ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и неврологии имени В.М. Бехтерева» Минздрава России, Россия, Санкт-Петербург, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5618-4206, e-mail: nezn@bekhterev.ru

Кибитов Александр Олегович, д.м.н., руководитель отделения геномики психических расстройств ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и неврологии им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Россия, 
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-8771-625X, e-mail: druggen@mail.ru

Мазо Галина Элевна, доктор медицинских наук, заместитель директора по инновационному научному развитию, главный научный сотрудник и научный руководитель отделения трансляционной психиатрии, ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева» Минздрава России, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-7036-5927, e-mail: galina-mazo@yandex.ru

Information about the authors
Evgeny D. Kasyanov – M.D., PhD, Senior Researcher of The Social Neuropsychiatry Department, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia, 
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4658-2195, е-mail: i@kasyan.ru

Yakovleva Yana Viktorovna, Post-graduate student of the Department of Social Neuropsychiatry, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, St. Petersburg, Russian Federation, 
ORCID https://orcid.org/0000-0003-2526-0530, e-mail: yana_kov97@bekhterev.org

Grigory V. Rukavishnikov,  M.D., Ph.D., Head of the The Social Neuropsychiatry Department, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5282-2036, е-mail: grigory_v_r@mail.ru

Malyshko Larisa Vladimirovna, Junior Researcher, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia, ORCID https://orcid.org/0000-0002-5470-4359, е-mail: lora5497@yandex.ru

Neznanov Nikolay Grigorievich, M.D., Ph.D., Director, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia, ORCID https://orcid.org/0000-0001-5618-4206, e-mail: nezn@bekhterev.ru

Kibitov Alexander Olegovich, M.D., Ph.D., Head of the Department of Genomics of Mental Disorders, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia, 
ORCID https://orcid.org/0000-0002-8771-625X, e-mail:druggen@mail.ru

Galina E. Mazo, M.D., Ph.D., Dr. Med. Sc., Deputy Director for Innovative Scientific Development, Chief Researcher and Head of the Translational Psychiatry Institute, V.M. Bekhterev National Medical Research Center for Psychiatry and Neurology, Saint Petersburg, Russia, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-7036-5927, e-mail: galina-mazo@yandex.ru