Психиатрия Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина
№05 2020

Cognitive or intellectual disorders: general and clinical psychopathology at the present stage

G.N. Nosachev

Samara State Medical University, the Ministry of health of Russia

Summary
The article discusses the views of neurologists and psychiatrists on cognitive, intellectual, and negative disorders at a predominantly organic mental illness. Discusses the relationship between cognitive, intellectual, and negative disorders in General and clinical psychopathology. It is proposed to rethink the role of negative syndromes at the present stage of the theory of knowledge in the clinical neurosciences. 
Key words: cognitive, intellectual, negative disorders, General and clinical psychopathology, common and different.
For citation: G.N. Nosachev. Cognitive or intellectual disorders: general and clinical psychopathology at the present stage. Psychiatry and psychopharmacotherapy. 2020; 5: 9–14.

Среди отдельных причин кризиса современной психиатрии, о которых упоминали Н.Г. Незнанов, П.В. Морозов и И.А. Мартынихин [1], указано отставание психиатрии от других медицинских дисциплин1. Второй причиной, по нашему мнению, не менее важной, является повышенный интерес к биологической психиатрии и клинической психофармакотерапии и практическая потеря интереса к общей и клинической психопатологии с подменой клинической психологией с ее психодиагностикой психопатологического метода (целенаправленная беседа, симптоматология и синдромология). Третья причина — широкое проникновение философии постмодернизма в психиатрию и другие клинические нейронауки, особенно экспансия неврологов в клиническую психопатологию (синдромологию), в частности, в синдром деменции [2-5]. Четвертая — формальный переход с пато- и нейропсихологии как разделов клинической психологии на якобы когнитивную психологию.
Когнитивная психология в наши дни стала «новым» направлением психологической науки. Когнитивная психология (когнитивная наука по Б.М. Величковскому [6] — ученику и последователю А.Р. Лурия) — междисциплинарное направление, соединившее в себе психологию (в первую очередь экспериментальную), нейрофизиологию, информатику и философию познания в 60-е годы ХХ века. 
В конце ХХ века она стала широко внедряться в клиническую психологию и клиническую психодиагностику, вначале в психиатрии и неврологии, а позже — и в соматической медицине.
Современная когнитивная психология возникла на стыке информатики, психофизиологии и психологии познания для изучения и обоснования пространственно-векторных проявлений мозга в процессе системно-динамической модели когнитивных функций. Сегодняшняя когнитивная психология изучает преимущественно когнитивные функции (процессы): восприятие, память, внимание, распознание конфигураций, решение мыслительных задач, психологические аспекты речи, когнитивное развитие и другие феномены, рассчитывая перейти от когнитивных феноменов к когнитивным законам и когнитивным константам (Сергиенко Е.А., 2002).
Немалую роль в переходе на терминологию когнитивной психологии сыграло и внедрение МКБ-10 в отечественную психиатрию, в классификаторе которой понятие интеллекта не используется.
Постепенно из неврологической литературы стало исчезать понятие «интеллект», а позже и в психиатрии стал чаще появляться термин «когнитивный дефицит». А понятие «интеллект» (лат. intellectus — познание, понимание)2, несмотря на свое научное значение (понимание которого нередко у разных теоретиков свое), стало похоже на старый корабль, который так оброс ракушками, грязью, растениями, покрылся трещинами, что начинает идти ко дну, особенно от бесконечного числа обыденных и популяризаторских толкований. Похожая участь в той или иной мере стала постигать и негативные синдромы, особенно шкалу негативных синдромов по А.В. Снежневскому.
«Экспансия» отечественных неврологов, якобы с позиций клинических нейронаук3, в клиническую психопатологию без четкого понимания общей психопатологии привело к обилию монографий и руководств по диагностике деменций [2-5] как «болезней мозга» [7]. В клинических нейронауках (психиатрия и неврология) используются оба терминологических понятия (когнитивные и интеллектуальные). В неврологии это преимущественно «когнитивные расстройства», нередко включают в них интеллект [4], а в психиатрии используются оба термина, но не всегда как равнозначные. 
Следует согласиться с В.И. Крыловым, что «анализ психиатрической литературы, изданной за последние 10 лет, показал наличие существенных различий в дефинициях и интерпретациях различных понятий общей психопатологии» [8, с.13]. И далее: «Терминологическая неопределенность дезорганизует практических врачей в вопросах диагностики и лечения» [8, с.13].
Не ставя цели подробного анализа неврологической и психиатрической литературы по использованию терминов (понятий), обозначающих познавательные процессы в общей и клинической психопатологии в клинических нейронауках, в первую очередь, в неврологии и психиатрии [4, 9], коротко сравним два национальных руководства [4, 9].
В национальном руководстве «Неврология» (глава 26 «Нарушение когнитивных функций») дается определение: «Деменция — приобретенные устойчивые полифункциональные когнитивные нарушения (ухудшение памяти, интеллекта, умственной работоспособности и др.), выраженные в значительной степени, определяемые на фоне ясного сознания, имеющие причиной органическое поражение мозга» [4, с.532]. И далее: «Когнитивные функции — наиболее сложные функции головного мозга, с помощью которых осуществляется рациональное познание мира и взаимодействие с ним. Синонимами термина «когнитивные функции» являются понятия «высшие мозговые функции», «высшие психические функции» или «познавательные функции» [4, с.534]. Однако не упоминаются синонимы этих терминов, принятые в психиатрии — «расстройства интеллекта», «негативные (дефицитарные) синдромы». «Клиническая картина деменции складывается из когнитивных, поведенческих и эмоциональных расстройств и нарушения повседневной деятельности» [4, с.534]. В главе 1 руководства «Клиническое исследование» выделена подглава «Исследование высших мозговых функций», в которой врачу-неврологу «необходимо последовательно изучить состояние сознания, ориентацию, внимание, память, счет, способность к обобщению и абстрагированию, речь, праксис, гнозис» [4, с.24], где выделены «когнитивные функции», к которым отнесены «ориентация, внимание, память, счет, способность к обобщению и абстрагированию, речь, праксис и гнозис», т.е. объединены когнитивные (психические, познавательные) и локальные мозговые функции. Те же подходы отмечаются и в других монографиях и статьях неврологов [2-5:7], посвященных деменции.
Следовательно, отечественные неврологи рассматривают понятие4 «деменция» в нескольких вариантах: 
1. Деменция как сборное обобщающее понятие, включающее многочисленные нозологические органические поражения (дисфункции) головного мозга, которые завершаются слабоумием. 
2. Деменция как синоним понятия «когнитивные нарушения» (дисфункция, ухудшение, снижение преимущественно когнитивных процессов), т.е. объединяются и одновременно разделяются без четкого клинического описания синдромы легкого (F06.7) и умеренного когнитивного расстройства, деменций (F00-03) легкой, умеренной и тяжелой без четкого клинического описания. 
3. Деменция как синдром без четкого дифференциального клинического описания при разных нозологиях и вне общей психопатологии (расстройств интеллекта и негативных синдромов).
4. Деменция как «поле борьбы» за понятие «болезни мозга» и биологическую терапию, диагностику (преимущественно клинико-психологическую, а не клинико-психопатологическую и даже не клинико-неврологическую) [12].
В национальном руководстве «Психиатрия» [9] в главе 17 «Основные психопатологические синдромы» не обсуждаются когнитивные функции, а выделен «энцефалопатический синдром» (психоорганический синдром), включающий в себя все нарушения основных когнитивных процессов, а конечные его варианты — эйфорический и апатический — традиционно рассматриваются как органическое слабоумие (синдром деменции). Даже в главе 19 «Органические, включая симптоматические, психические расстройства» автор избегает понятия «когнитивные расстройства», хотя, описывая синдром деменции, использует описания тех же психических процессов, включая высшие корковые (локальные) функции, как частные проявления деменции. «Клиническая картина синдрома деменции зависит от ее этиологии, степени выраженности интеллектуального дефекта. Традиционно деменцию подразделяют на парциальную и тотальную». Далее следует подразделение на три степени выраженности деменции: легкую, среднюю и тяжелую. К сожалению, подробного клинического описания степеней деменции не приводится ни с позиций когнитивных, ни с позиций интеллектуальных нарушений. Тот же автор [9, с.352,257] выделяет три основные группы клинических проявлений. Остановимся на них: «Проявления собственно когнитивного дефицита: расстройства речи (афазия, дисфазия), в том числе, номинативная, моторная (экспрессивная), сенсорная (импрессивная) афазия; расстройства исполнительной деятельности (апраксия, диспраксия) при нарушенных моторных функциях; нарушения оптико-пространственной деятельности (агнозия, дисгнозия); нарушения памяти (амнезия, дисмнезия) и расстройства аналитико-синтетической деятельности, т.е. собственно интеллектуальных функций» [9, с.358].
Оригинальный и перспективный подход формируют Е.В. Макушкин и Л.Е. Пищикова — концепцию понимания позднего возраста в судебной психиатрии — и выделяют следующую этапность клинических типов инволютивных (старческих) психических расстройств [13, с.8]: недементные психические расстройства — личностные, аффективные, поведенческие, психозы и деменции. Исходя из концепции благоприятного (R54 МКБ-10) и неблагоприятного старения, авторы рассматривают инволюционные расстройства в геронтопсихиатрии, в частности, деменций. Разработаны отдельные модели деменций и алгоритмы дезинтеграции, т.е. «закономерности утраты высших психических функций — этапы инволютивной диссолюции (А.В. Снежневский)» [13, с.8]. 
Но вернемся к ближайшей истории общей психологии и психопатологии интеллекта.
Самарская школа психиатров, созданная П.Ф. Малкиным (1959–1971), использовала сложное психическое образование — «интеллект» (ум, разум, общие и специальные способности), складывающийся из трех блоков познания внешнего мира и ставший свойствами и качествами внутреннего мира человека: психические процессы, «духовный инвентарь» и собственно интеллект [14]. 
К психическим процессам относят сознание, восприятие, память, внимание, речь, воображение, мышление. Это практически совпадает с понятием «когнитивные процессы» в понимании отечественных неврологов (Яхно Н.Н., 2002–2014; Левин О.С., 2002–2012;, Захаров В.В., 2002–2010; и др.). Исключением являются сознание и воображение. Все это приводит к ряду ошибочных результатов исследований когнитивных процессов неврологами у пациентов на 2-3-й день после черепно-мозговой травмы с опорой на психологические тесты, чаще всего используются скрининговые, тесты и опросники. Результат — диагностика «обратимых» деменций, как «возращающийся» интеллект при количественных расстройствах сознания (например, обнубиляции) и протрагированной астении (астенической спутанности).
К «духовному инвентарю» относят запас знаний, навыки пользования этими знаниями и умениями в профессиональной, социальной и обыденной жизни в прошлом, настоящем и будущем (прогнозирование, предвидение). Все это трудно исследовать с помощью клинико-психологического метода.
«Собственно интеллект» включает в себя умение пользоваться «духовным инвентарем», способность к критике и самокритике, к формированию новых идей, новых точек зрения, формированию гипотез, научению и обучению новому, т.е. ведущим являются общие и индивидуальные способности к обучаемости. Обучаемость здесь рассматривается как комплексный показатель особенностей мышления (темп продвижения в новом материале, экономичность, самостоятельность и гибкость мышления, особенности обобщения и абстрагирования признаков и осознанность действий, «мозговой штурм», творческий инсайт, т.е. «мышление в действии» [14-17].
Концепция креативности как универсальной познавательной творческой способности приобрела популярность после работ Дж. Гилфорда (1967). 
Дж. Гилфорд указал на принципиальное различие между двумя типами мыслительных операций: конвергенцией и дивергенцией. Конвергентное мышление (схождение) активизируется в том случае, когда человеку, решающему задачу, надо на основе множества условий найти единственно верное решение. В принципе конкретных решений может быть и несколько (множество корней уравнения), но это множество всегда ограниченно. 
Соответственно, Дж. Гилфлорд отождествил способность к конвергентному мышлению с тестовым интеллектом [18], т.е. интеллектом, измеряемым высокоскоростными тестами интеллекта (IQ) [18].
Таким образом, понятие «креативности» родилось при изучении и исследовании интеллекта, но стало развиваться далее, когда, с одной стороны, практически начало совпадать с понятием «интеллект», как бы углубляя это понятие за счет структурных особенностей, а с другой, — ряд авторов видит в креативности (творческом мышлении, одаренности) самостоятельный фактор, совпадающий с высокими проявления IQ (выше 120 IQ).
Появилось обилие опросников, шкал и тестов психодиагностики, используемых клинической психологией (клинико-психологический метод) с разделением на пато- и нейропсихологию (в новом столетии многие психиатры предпочитают заменить патопсихологическое на «модное» нейропсихологическое исследование).
В постклассический период развития науки в отечественных нейронауках, в частности в психиатрии, включая психопатологию, неврологии и клинической психологии, сложилась парадоксальная ситуация с использованием ряда понятий (терминов, категорий): «когнитивные», «ментальные», «интеллектуальные» функции (процессы, расстройства). А если сюда добавить еще термины «высшие психические функции», «высшие корковые функции», то картина в указанных клинических дисциплинах станет еще более запутанной. Остановимся на самом «модном», «современном» понятии «когнитивные функции», в которых выделяют когнитивные процессы (наиболее устоявшиеся процессы психики (см. выше)), когнитивные состояния (синдромы), когнитивные стили5 личности. В текущих научных статьях, монографиях и диссертационных работах по неврологии и психиатрии отражаются в той или иной степени расстройства когнитивных функций с опорой на психодиагностику (нередко на отдельные скрининговые тесты и опросники6), т.е. происходит подмена обшей психопатологии на психодиагностику. Естественно, ни в национальных руководствах, [4, 9] ни в МКБ-10 нет никаких тестов (и даже не упоминается клинико-психологический метод). Особое место в диагностике когнитивных расстройств у неврологов [2, 3] занимают именно нейропсихологические тесты, подменяя психопатологию, хотя и упоминая о ней (не всегда адекватно). Не отстают в частоте использования клинической психодиагностики и психиатры, часто в погоне за «модой». 
Переход отечественной медицины на МКБ-10 вольно или невольно привел к «забвению» многих, на наш взгляд, передовых отечественных разработок в области общей психопатологии (практически не известных за рубежом).
В МКБ-10 к когнитивным расстройствам можно отнести базовые синдромы: легкое когнитивное расстройство (F06.7), синдром деменции (F00-03) и условно — органическое расстройство личности (F07.0), где ведущими являются когнитивные симптомы («когнитивный дефицит» (дефект7)). Но когнитивные расстройства современные исследователи находят и при расстройствах шизофренического спектра, и при расстройствах аффективного спектра и виде «когнитивного диссонанса»,  «когнитивного крушения», «когнитивного дефекта», т.е. речь идет о негативных симптомах и синдромах как в сочетании с позитивными, так и в «чистом» виде негативных. По существу, «новое — это хорошо забытое старое».
Меняется и отношение к негативным расстройствам, сужается до их возникновения преимущественно при шизофрении. Так, В.Э. Медведев, обещая дать определение негативных расстройств, приходит к выводу, что нет «единой точки зрения на распространенность, генез и клинические особенности при шизофрении» [21, с.21]. Широко стало использоваться понятие «нейродефицит» и даже признается оправданным существование одновременно самостоятельных позитивных, негативных и когнитивных расстройств (но это тема для отдельной статьи).
Между тем еще во второй половине ХХ века академик А.В. Снежневский с группой сотрудников [22, 23] в области общей, а позже клинической психопатологии создали отечественный подход к позитивным и негативным синдромам (шкáлы). 
Синдромальный диагноз позволяет разрешить существующие в мире значительные расхождения в теоретических подходах к классификации психических расстройств. Синдромальная характеристика состояния больного более конкретна и постоянна, так как лишена теоретических амбиций различных психиатрических школ мира. Последняя международная классификация болезней (МКБ-10) ВОЗ преимущественно основана на синдромальном принципе, и мы позволим себе сопоставить негативные и позитивные шкалы с категориями МКБ-10 в рамках органических психических расстройств (табл. 1), при которых когнитивные (интеллектуальные) расстройства являются ведущими.
В итоге речь идет о наполнении понятия «диагноза болезни», «диагноза больного» конкретным клиническим содержанием, включающим в первую очередь психопатологические синдромы в сочетании с синдромами неврологическими и соматическими с учетом индивидуального формирования клинических нарушений.
В данной статье мы ограничимся негативными расстройствами (шкалой) при органических психических расстройствах, где интеллектуальные нарушения являются преобладающими даже при наличии позитивных расстройств.


Четкого понятия «негативные (дефицитарные) синдромы» в настоящее время не существует, хотя все психиатры пользуются этим понятием. Наиболее устоявшееся определение — выпадение из созревшей психической деятельности (зрелой личности) тех или иных присущих ей качеств и свойств, минус-симптомы, появление симптомов ущерба, изъяна, дефекта, недостаточности психической деятельности на различных ее уровнях, т.е. возникновения психического дефицита/дефекта. Чаще всего психопатологический дефект трактуется как выраженный психоорганический синдром (в частности, в МКБ-9), где ведущее место занимают интеллектуально-мнестический и патохарактерологический дефекты (или развитие) с наличием или отсутствием формальных признаков интеллектуальной недостаточности. Однако острота, тяжесть, распространенность и тип патологического процесса и его последствий могут быть различными (А.С. Чистович, 1954; П.Ф. Малкин, 1956, 1959; Е. Блейлер, М. Блейлер, 1972).
Если термин «дефект» понимать широко, то следует признать существование функционального дефекта (дефицита), например, при длительно текущем неврозе или длительном депрессивном эпизоде. На этот факт указывают также А.П. Коцюбинский с соавт. [24]: «Можно различать первичную и вторичную негативную симптоматику (нейроклинический дефицит — Г.Н.)… Вторичные (псевдодефицитарные) негативные расстройства привнесены в картину болезни другими факторами, такими как депрессия, необычный дефект терапии, продуктивные расстройства, явления госпитализма» [24, с.5].
К сожалению, нет достаточного понимания, современного осмысления и использования как в теории, так и в практическом применении психиатрами и особенно неврологами негативных синдромов, в частности, в «духе» идей А.В. Снежневского.
Анализ таблицы 1 позволяет увидеть, что позитивные синдромы практически идентичны. Что касается негативных, то шкала негативных синдромов значительно богаче и многообразнее, чем в МКБ-10. Мы разделяем мнение Ю.С. Савенко (2013) о синдромах расстройств личности органического генеза (по существу негативных синдромах — Г.Н.): легкие когнитивные расстройства (F06.7), умеренные когнитивные расстройства [25-27], органические расстройства личности (F07.0), постэнцефалический (F07.1) и посткоммоционный (F 97.2) синдромы, синдромы деменции.
Но, выделяя негативные синдромы, мы затрагиваем отсутствующие в общей психопатологии понятия «личности» («зрелой личности»), «расстройства личности», а также какую часть личности составляет «интеллект». Во-первых, личность, субъект деятельности является индивидом (субъектом, личностью) познающим, овладевающим, изменяющим, адаптирующимся во внешнем и внутреннем мире, включающим и болезни, а во-вторых, переживающий, рефлексирующий и действующий (но это тема для отдельной статьи).
Несмотря на прогрессивную теорию познания, философию и методологию науки в клинических нейронауках, в которых в большей или меньшей степени используется общая психопатология, влияние философии постмодернизма8 оказывается достаточно мощным, независимо от того, понимают это исследователи или нет. Языковые игры (а не логика) и другие концепты постмодернизма в гуманитарных науках (клиническая психология с психодиагностикой, психиатрия), экспансия неврологов в психиатрию со скрытой антипсихиатрией размывают общую и клиническую психопатологию.
Подводя итог философии постмодернизма, В.А. Канке пишет: «Упрощая до крайности характеристику постмодернизма, можно определить его как деконструкцию и рассеивание текста, сопряженные с внезапностью соблазна» [10, с.195]. И как результат — появление практически единого клинического термина «деменция» (когнитивные расстройства).
Следует согласиться, с мнением В.И. Крылова, что «возможность различной интерпретации ключевых психопатологических понятий дает основание говорить о существовании «терминологического хаоса», порождающего систематические ошибки при оценке психического состояния» [8, с.13].
Рассмотрим указанные понятия (термины, определения) с позиций психопатологии (синдромологии) когнитивных, негативных, интеллектуальных нарушений при так называемых «деменциях».
Мы уже указывали на особенности понимания «деменции» неврологами. В рамках сборного понятия «деменция» выделяются (преимущественно неврологами) «додементные синдромы» и даже «преходящие деменции» [2, 3], к которым относят чаще всего синдромы нарушения сознания (легкое оглушение, астеническую спутанность, реже протрагированную астению, ступорозные депрессии и т.п.).
Методологической ошибкой неврологов является подмена клинического (биологического, психопатологического, морфологического, неврологического) диагноза «деменция» на клинико-психологический (психологический) диагноз вместо функционального диагноза в психиатрии.
Итак, психиатры синдром деменции рассматривают как сложный синдром, включающий в себя патологию интеллекта (когнитивных функций) в сочетании с синдромами локального поражения (дисфункции) мозговой деятельности, эмоциональными, поведенческими, личностными расстройствами в соединении с доказанной нозологической принадлежностью. По существу, на уровне общей психопатологии расстройства интеллекта и нарушения когнитивных функций — синонимы. Но на уровне общей психологии структура интеллекта значительно шире за счет креативности, рационального, эмоционального и социального интеллекта и т.д., что практически пока мало учитывается общей психопатологией, но начинает учитываться клинической психопатологией, в частности, в судебной психиатрии при неблагоприятном старении [13].
Е.В. Макушкин и Л.Е. Пищикова, выделяя отдельные клинические модели деменций9, расшифровывают этапность изменений когнитивных (интеллектуальных) функций. Например, «последовательность снижения уровня дезадаптации → десоциализация: юридическая, образовательная, финансовая дезадаптация → медицинская → бытовая → индивидуальная дезадаптация» (13, с.9). И хотя авторы ставили перед собой частные задачи судебной психиатрии, им удалось дать четкие методологические и клинические описания ряда деменций с позиций предложенных концепций и обогатить клиническую и аналитическую психопатологию.
Негативные синдромы (шкала негативных синдромов по А.В. Снежневскому) продолжают оставаться «Золушкой» общей, клинической и аналитической психопатологии, а также когнитивной психологии, и ждут своих «принцев».
Теоретические знания необходимы, без них не может развиваться ни одна нейродисциплина, но теория, в первую очередь, необходима для практики. Отсюда следует, что практика нужна врачу, как практику, ему ближе философия прагматизма, чем постмодернизм. Познавательная ясность прагматизма достигается не впечатлениями, не в мыслях, не в языковых играх и даже не в практических действиях, а в достижении цели, т.е. в рациональности (рациональной деятельности, рациональной цели Ч. Пирса) и результативности диагностики и терапии.
На наш взгляд, психиатрия — прагматическая наука, как все медицинские и социальные науки, где преимущественно используется прагматический метод, хотя бы в практической парадигме, где один из главнейших концептов истины - принцип эффективности, т.е. обеспечение наиболее эффективного решения, обеспечение достижения наилучших результатов. А в медицине и, несомненно, в психиатрии с клинико-психопатологическим методом этот принцип является базовым, включая и этику ответственности.
Психиатрия является не только прагматической, но одновременно аксиологической наукой, где ценностью является достижение психического здоровья. Принцип эффективности возникает тогда, когда врачи, действуя единообразно, оптимизируют ценности таким образом, что достигают максимальных результатов, а если эффективность обусловлена теорией, теория превращается в рекомендации.
Прагматика наряду с синтактикой и семантикой является составной частью семиотики, а с семиотики начинается и психиатрия как наука10, использующая одну симптоматологию и синдромологию, возвращаясь к общей психопатологии (семиотики психических и поведенческих расстройств). 
Теория систем, семантика, психолингвистика и многие естественные и гуманитарные науки (Pribram K.H., 1975; Morris Ch.W., 1983; Пиотковский Р.Г., 1984) основой считают знак реальным или потенциальным откликом на какое-либо событие или процесс, несущим определенную информацию. В патологии (в медицине, в частности психиатрии) такими знаками являются симптомы (феномены), соединенные в синдром. «Схватывание» свойства и особенностей синдрома, лежащих в основе их группировки (К. Ясперс, 1997), характерно для клинического мышления в психиатрии на системной основе.
В любой момент существования клинических нейронаук в медицине остаются, в первую очередь, прагматические дисциплины (особенно неврология), во-вторую — аксиологические (психологические, социальные) — психиатрия и клиническая психология; в-третьих, междисциплинарный характер нейронаук не отменяет знания и адекватного использования синдромологии. Не менее важным является тот факт, что нейронаучное сообщество нуждается не только в синхронном оперативном адресном общении как в средстве согласования взаимодействия людей, но и в диахронном общении — как в средстве передачи информации от поколения к поколению, от человека к человеку. Язык как общественная реальность выступает, по мнению Ф. де Соссюра, единством противоположных сторон: знака и значения, языка и речи, социального и индивидуального. Двуединая природа языка формирует предмет и цель, в том числе в нейронауках, где мысли «одеваются».

¹ Появление статьи, к сожалению, не вызвало должного осмысления, анализа, институционального и философского дискурса научной общественности.
² Интеллект — познавательные функции в их единстве и, следовательно, в их новом качестве, подчиненном целостной когнитивной структуре. (Жмуров В.А. Большой толковый словарь терминов психиатрии. Элиста, 2010. 864 с.
³ Особенностью современного периода нейронаук является их нарастающая междисциплинарность, создающая «цунами» новых нейронаук: нейропсихиатрия, нейропсихология, нейробиология, нейропсихоанализ, социальная нейронаука, интерперсональная нейробиология и другие. При этом исследователи и создатели «новых» наук не утруждают себя выделением предмета науки, метода исследования, но используют преимущественно психиатрическую терминологию.
⁴ Понятие — разновидность концептов, обладающих языковой и ментальной формой, которым на уровне референтов теории соответствуют их признаки, т.е. свойства и отношения [10, с.194]. С.М. Барлина [11] предлагает концептуальную и интерпретативную модели анализа психиатрических терминов в философии психиатрии. 
⁵ Когнитивный стиль — способ, используемый при решении задач (импульсивность-рефлексивность, сглаживание-заострение, и др.) (Жмуров В.А., 2010).
⁶ Для понимания абсурдности интерпретации результатов скринингового теста ММSE приведем данные, полученные одним исследователем (к сожалению, психиатром) [19] у больных в дооперационном и раннем послеоперационном периодах после операции на сердце (аортокоронарное шунтирование). На пятый день после операции у 39,5% пациентов были отмечены отклонения по шкале MMSE 1-й группы; 55,5% , во второй и 18,7% — третьей (группы отличаются характером оперативного вмешательства). Врач-кардиолог в похожем исследовании, также используя обсуждаемый тест, с трибуны кардионеврологической конференции (Самара, 2012) [20], заявила, что 2/3 прооперированных пациентов на 3–5 день после операции «дементны и недееспособны».
⁷ Дефект — невосполнимый дефицит психических функций и личностных качеств (Жмуров В.А., 2010). Следует различать дефект и дефицит, последний может быть временным и коррегируемым.
⁸ Вот какой краткий перечень концептов постмодернизма приводит отечественный философ В.А. Канке [10]: агонистика языковых игр (а не логика), дисконсенсус (а не консенсус), дискретность (а не конкретность и прогресс), множественность (а не единство), нестабильность (а не стабильность), локальность (а не пространственная общность), фрагментарность (а не целостность), случайность (а не необходимость), открытость (а не замкнутая системность), игра (а не плановая цель), анархия (а не иерархия), рассеивание (а не центрирование), негативность (а не позитивность), движение по поверхности вещей и слов (а не вглубь их), след (а не обозначаемое и обозначающее), симулякр (а не образ), лабиринт (а не линейность), неопределенность (а не определенность), имманентное (а не трансцентное), эстетика парадоксально-возвышенного (а не прекрасного и представляемого), соблазн страстей (а не производство). 
⁹ Предложены некоторые структурно-динамические модели деменций (пресенильная (F00.0), сенильная (F00.1), пресбиофрения Вернике (F00.2), атеросклеротическая (F01), корсаковский синдром (F04), деменция лобного типа (F02.0).
¹⁰ Предмет науки — референтный, а не ментальный или языковой уровень науки, т.е. это то, что она изучает [10, с.203]. Предмет неврологии — патология морфологии головного мозга, метод исследования — клинико-неврологический. Предмет психиатрии — патология психической деятельности как функции головного мозга, метод — клинико-психопатологический. Предмет клинической психологии (прикладной и практической медицинской психологии) — высшие корковые (локальные) функции (нейропсихология) и высшая психическая деятельность (патопсихология), метод исследования — клинико-психологический (клинико-психодиагностический).


Сведения об авторе:
Носачев Геннадий Николаевич — доктор медицинских наук, профессор, экс-заведующий кафедрой психиатрии, наркологии, психотерапии и клинической психологии Самарского государственного медицинского университета, врач-консультант клиник ФГБОУ ВО СамГМУ. E-mail: nosachev.g@mail.ru