Психиатрия Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина
№04 2003

Одной из важных задач восстановительной терапии и реабилитации наркологических больных является повышение их общей и социальной активности, привлечение к трудовой деятельности, развитие их автономности, способности к формированию нормативных жизненных ценностей, интересов, восстановление социально-средовых связей.
   Разнородные по происхождению состояния со снижением психической активности и работоспособности, непродуктивностью деятельности, утратой живости, инициативы, эмоциональным оскудением, огрубением, вынужденным сокращением контактов с окружающими, десоцилизацией и т.д. встречаются в наркологической практике нередко.
   С одной стороны, в группу таких пациентов попадают больные с двойным диагнозом, у которых пьянство возникает на фоне эндогенных заболеваний, в том числе их конечных состояний, состояний дефекта. С другой – встречаются больные с органическим поражением центральной нервной системы, дающим сходные внешне клинические проявления.
   Тем не менее, реабилитация в наркологии, где наиболее весомыми являются психокоррекционные, психотерапевтические мероприятия с попытками ресоциализации таких больных, нуждалась и нуждается в дифференцированной фармакологической "поддержке". Более того, успех реабилитационных мероприятий во многих случаях зависит не только от прекращения употребления психоактивных веществ (ПАВ) больными, но и от компенсации когнитивного дефицита больных, преодоления пассивности, гипобулии, аспонтанности и т.д. По большей части попытки компенсировать негативные проявления больных осуществляются с применением психостимуляторов, ноотропных средств, актопротекторов, иногда – антидепрессантов с активирующим действием. Применение же большинства нейролептиков у соответствующих групп больных дает либо недостаточный эффект, либо вызывает ряд побочных реакций: от экстрапирамидных нарушений до явлений гипофронтальности, что особенно негативно сказывается на собственно реабилитационных возможностях больных.
   Нами были предварительно изучены эффекты оланзапина на гетерогенной в нозологическом плане группе больных, находящихся на лечении по поводу синдрома зависимости от алкоголя, которым оланзапин в дозах от 5 до 20 мг назначали либо изолированно, либо в комбинации с базисной терапией. Все больные – мужчины от 20 до 45 лет (n=60), в клинической картине которых после купирования интоксикационных и острых абстинентных расстройств отмечены различной степени выраженности эмоциональная отгороженность, напряженность, ангедония, гипобулия, гипокинезия, стертые аффективные нарушения и т.д. Оценивали ведущие патохарактерологические радикалы, изменения самосознания и направленности личности, степень вовлекаемости в лечебно-реабилитационный процесс (установки на трезвость, активность участия в терапевтической программе, адаптационные возможности внутри стационара, коммуникативная активность, вовлеченность в трудовые процессы и потенциальные возможности изменения своей жизненной позиции).
   Все больные наряду с назначением оланзапина были включены в малые психотерапевтические группы. Продолжительность наблюдения составила 12 нед. Оценку состояния каждого больного проводили трижды: в начале терапии, на среднем ее отрезке и в конце терапии оланзапином. Указывали предшествующую терапию, дозировку оланзапина, сопутствующие препараты и динамику интересовавших нас симптомов на протяжении терапии. Отмечали нарушения режима трезвости на протяжении терапии, отдельно выносили комментарии к изменениям в психическом состоянии и поведении больных.
   По предварительным оценкам проводимой терапии наиболее значимыми представляются изменения в социальном поведении больных, получавших оланзапин на фоне психокоррекционных мероприятий. По нашим наблюдениям, к 6–12-й неделе терапии больные становились коммуникабельнее, более охотно включались в трудовые процессы, становились податливее к психокоррекции. В их поведении постепенно нивелировались напряженность, грубость, негативное отношение к терапии, повышалась общая и социальная активность. Менее заметными кажутся изменения в когнитивной сфере этих больных. Однако было бы целесообразно комбинировать терапию оланзапином с ноотропными препаратами без возбуждающего эффекта с последующей оценкой действия на такие когнитивные функции, как способность к сосредоточению, внимание, ассоциативная деятельность, восприятие, память и др.
   В целом можно говорить о позитивном влиянии оланзапина на мотивационную сферу больных, что несомненно важно в построении индивидуализированных лечебно-реабилитационных программ для пациентов с зависимостью от ПАВ, в том числе с такими симптомами, как снижение активности, продуктивности психической деятельности, инициативы, с эмоциональной нивелировкой, различными расстройствами поведения и социальной адаптации. По нашим впечатлениям, повышение общей и социальной активности в отличие от такового достигаемого при назначении средств с психоаналептическим действием, отличалось большей упорядоченностью, продуктивностью, не требовало коррегирующей терапии. Отмечено также определенное противотревожное действие оланзапина при курсовом лечении. Препарат позитивно влиял на ночной сон больных, не требуя повышения доз в процессе терапии. Влияние на эмоциональные нарушения проявлялось сравнительно медленно, однако повышение настроения не воспринималось больными как искусственное, эйфоризирующее действие, что особенно важно в терапии больных с зависимостью от ПАВ.
   В исследованную группу не были включены больные с позитивной психосимптоматикой, а также больные с острыми и подострыми абстинентными расстройствами. Тем не менее это может стать предметом дальнейшего изучения и, возможно, позволит назначать оланзапин больным с зависимостью от ПАВ на более ранних этапах лечения.