Психиатрия Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина
№01 2024

The theory of evolution in Charles Darwin’s «Origin of Species» as a basis for contemporary evolutional psychiatry

N.Yu. Pyatnitskiy 
FSBSI «Mental Health Research Center», Moscow, Russia

Abstract
The article analyzes the main provisions of the fundamental work of the famous English naturalist Charles Darwin “The Origin of Species” from the point of view of their significance for the relatively new “evolutionary” (or “ethological”) direction in psychiatry. At the same time, the influence of Lamarck’s evolutionary theory of “gradation” and “degradation” of various species on both Darwin’s theory of “evolution” and B. Morel’s theory of “degeneration” is emphasized. The support of the evolutionary direction in psychiatry by E. Kraepelin in Germany and the significance of the work of P.I. Kropotkin “Mutual assistance as a factor of evolution” for Russian “ethological” psychiatrists are noted. The most important notion in Charles Darwin’s theory of evolution is the concept of “natural selection”, by which Darwin understood the preservation of favorable individual differences and the destruction of harmful ones, without excluding, however, that a huge number of animals and plants die from random causes, having been created even more “adapted” to life. At the same time, according to Darwin, rare forms in the struggle of life are defeated by “ordinary” ones, which are more variable. The most stubborn competition occurs between the closest forms. If a form cannot derive any benefit from a higher organization, it can remain indefinitely long at a low level of organization, since under very simple conditions a high organization can even be harmful. Separate from natural selection, Darwin distinguished sexual selection, by which action he did not deny aesthetic feelings in animals. Of particular importance for psychiatry and psychology is Darwin's doctrine of instincts, according to which natural selection preserves variations in instincts to any degree of utility, causing a variety of instincts in the same species, and each individual seeks to benefit from the instincts of another. Instincts are rarely perfect and can lead to mistakes. Although natural selection tends to make the organization of each creature more specialized and, in this sense, higher, it may in some cases even lower the organization, which makes such simplified creatures better adapted to the new conditions of their life.
Key words: evolutionary psychiatry, evolutionary psychology, natural selection, the concept of instincts, Darwin
For citation: Pyatnitskiy N.Yu. The theory of evolution in Charles Darwin’s «Origin of Species» as a basis for contemporary evolutional psychiatry. Psychiatry and psychopharmacotherapy. 2024; 1: 43–49. DOI: 10.62202/2075-1761-2024-26-1-43-49

«Эволюционная», или «этологическая», психиатрия – относительно недавно сформировавшееся направление современной психиатрии (подобное же направление еще ранее начало интенсивно развиваться и в области психологии [1-5]). При том, что современная «эволюционная» герменевтика, в основе которой лежит учение Чарлза Дарвина о естественном отборе и факторах эволюции животных и человека, является одним из актуальных направлений развития англо-американской психиатрии [6-10], она представлена в подходах к психической патологии и у германских [11], итальянских [12] и отечественных [13-16] авторов. Все исследователи указывают на лежащие в основе эволюционной психиатрии положения Ч. Дарвина, изложенные им в трех монографиях: «Происхождение видов» [17, 18], «Происхождение человека и половой отбор» [19, 20] и «Выражение эмоций у человека и животных» [21, 22]. Немецкие «эволюционные» психиатры [11] подчеркивают также значение для формирования эволюционной психиатрии работы E. Kraepelin [23] “Формы проявления сумасшествия”, а отечественные [13-15] отмечают роль И.М. Сеченова [24], В.М. Бехтерева [25, 26] и И.П. Павлова [27]. Следует отметить, однако, что в исследованиях 
И.П. Павлова речь шла о поведении животных, прежде всего, в «искусственных» условиях лабораторного эксперимента, в то время как  монография П.И. Кропоткина, выдающегося отечественного естествоиспытателя и политического деятеля  «Взаимная помощь как фактор эволюции» [28], впервые изданная в  1902 г. , посвящалась изучению характера поведения «свободноживущих» животных, что позволяет рассматривать труд П.И. Кропоткина особо значимым для основания  отечественного «этологического» подхода в психологии и психиатрии. Представляется также важным отметить и тот факт, что теория «эволюции» Ч. Дарвина и теория «дегенерации» B. Morel [29] были сформулированы примерно в одно и то же время и, хотя, казалось бы, постулировали противоположные пути развития «человеческого рода» (что заметил еще Ю.В. Каннабих [30] в своей «Истории психиатрии»), обе основывались на концепции эволюции (или «естественной истории») животных французского естествоиспытателя Ж.-Б. Ламарка [31, 32], подчеркнувшего важность не только направления усложнения и совершенствования организации – «стремление к правильной градации» –  по направлению от низших к высшим классам животных, но и существующую противоположную тенденцию к упрощению их организации и «деградации» в обратном направлении, к низшим классам (Ж.-Б. Ламарк [31] утверждал, что ни в одном классе по сравнению с более высшими (млекопитающими, птицами, рыбами, рептилиями, паукообразными)  «общая деградация в организации» не выражена так, как у насекомых). При этом «правильный ход градации в развитии организации» у животных под влиянием разнообразных внешних обстоятельств, согласно Ж.-Б. Ламарку, также постоянно нарушается.
Вышедшая в 1751 г. «Философия ботаники» шведского естествоиспытателя Карла Линнея [33] утверждала теорию неподвижности органического мира с момента его сотворения [34, 35]. В противоположность Карлу Линнею, французский естествоиспытатель Жорж-Луи Бюффон [36] (1761) во «Всеобщей и частной естественной истории» стал высказывать идеи об изменяемости видов1 под влиянием условий внешней среды и о единстве растительного и животного мира. В 1809 г. Жан-Батист Ламарк в своей «Философии зоологии» предложил наиболее целостное на то время  учение о развитии, изменяемости, «эволюции»2 органического мира. При этом многие положения из учения Ламарка впоследствии оказались ошибочными. Так, например, он полагал, что простейшие (все называемые им инфузориями) не обладают половыми процессами и способны зародиться из неживого вещества, т.е. отличаются «самопроизвольным зарождением» (это утверждение Ж.-Б. Ламарка не относилось к более крупным животным, насекомым и рыбам), что не существует переходных форм между царствами животных и растений, что только с паукообразных начинается половое оплодотворение, что моллюски относятся к «высшему» классу беспозвоночных и пр.  С одной стороны, фундаментальными заслугами Ж.-Б. Ламарка явились отрицание неподвижности и неизменяемости видов органического мира, предложение цельной генетической системы связи между  различными классами животного мира с возможностью «перехода одного типа в другой», деление животных на позвоночных и беспозвоночных, обособление паукообразных в отдельный класс; с другой стороны, Ж.-Б. Ламарк в то же время утверждал, что признаки, развившиеся у животных в результате употребления или неупотребления какого-либо органа или части под влиянием внешних обстоятельств, в дальнейшем «сохраняются путем размножения новых особей». Так, например, согласно Ж.-Б. Ламарку, у змей, благодаря привычке ползать, чтобы лучше скрываться, туловище приобрело необычную длину, а ноги исчезли (явление «деградации» в организации у рептилий по сравнению с высшими классами птиц и млекопитающих). Заслуживает упоминания и тот факт, что позднее Ч. Дарвин, еще не знакомый с законами наследственности, не отрицал положения Ламарка о «наследуемости» приобретенных в результате приспособления к окружающей среде признаков.
Чарлз Дарвин, опубликовавший в 1858 г. – одновременно со сходной по новым идеям присланной ему статьей другого английского натуралиста, Альфреда Уоллеса [A. Wallace] [38] «О склонности видов к бесконечному отклонению от исходного типа» – главу из своего фундаментального труда «Происхождение видов» (целиком вышедшего в свет годом позднее [18]), ввел ключевое для современной теории эволюции понятие «естественного отбора» (natural selection). Так, в 6-ом  издании «Происхождения видов» понятие естественного отбора Ч. Дарвин [17] сформулировал следующим образом: «сохранение благоприятных индивидуальных различий и вариаций и уничтожение вредных, или выживанием наиболее приспособленного3». Бесполезные и безвредные вариации не подвергаются действию естественного отбора (они сохраняются как колеблющийся элемент или закрепляются). У общественных животных естественный отбор будет модифицировать строение каждой особи по отношению к потребностям всей общины. Естественный отбор не может модифицировать строение какого-нибудь вида без всякой пользы для него самого. Следует отметить, что, в отличие от плеяды своих современных последователей, Чарлз Дарвин [17] при этом подчеркивал, что все существа в значительной мере подвергаются и чисто случайному истреблению (хотя и могли произвести особей, например, из яиц и семян, лучше адаптированных к условиям жизни, чем все те, которые уцелели): «громадное число взрослых животных и растений, независимо от того, адаптированы ли они наилучшим образом к условиям своего существования, ежегодно погибает от случайных причин». Если количество особей подавлено до крайности случайными причинами, то естественный отбор окажется бессильным оказать свое действие в благоприятных направлениях. Редкость формы, как утверждал Чарлз Дарвин, обращаясь к данным геологии, – предвестник вымирания. Редкие виду будут во всякий данный период модифицироваться или улучшаться медленнее, и поэтому в жизненной борьбе будут побеждены потомками более «обыкновенных» видов (доминирующих). Наиболее упорная конкуренция должна происходить между формами наиболее близкими – разновидностями одного вида или видами одного рода, или ближайших друг к другу родов, обладающих почти одинаковым строением, общим складом и привычками, каждая новая разновидность (под разновидностью 
Ч. Дарвин подразумевал зарождающиеся виды) будет все сильнее подавлять своих ближайших родственников и проявлять склонность к их истреблению4. Поэтому близко живущие друг около друга обитатели принадлежат, как общее правило, к тому, «что называется различными родами и отрядами». 
Для определения направления эволюция Ч. Дарвин использовал – как и A.R. Wallace [38] – принцип «дивергенции» – постоянного увеличения различий, причем породы «дивергируют» не только между собой, но и со своим предком. Виды наиболее обычные и наиболее широко расселенные более вариабельны, чем виды редкие и с ограниченным распространением.
Поскольку, согласно Ч. Дарвину [17], «инфузория, глист или даже земляной червь» не могут извлечь для себя никакой пользы от более высокой организации, то естественный отбор не будет совершенствовать эти формы, либо усовершенствует их в очень слабой степени, так что они сохранятся на бесконечные времена на их современном низком уровне организации. При очень простых жизненных условиях высокая организация бездействовала бы, и, возможно, была бы даже вредной, так как она была бы более чувствительна, более подвержена расстройству и повреждению. 
А процесс истребления – вследствие случайных колебаний климатических условий или численности врагов – идет быстро, образование новых видов – медленно. 
Органически существа, стоящие на низших ступенях органической лестницы более изменчивы, чем вышестоящие, вся организация которых специализирована. Рудиментарные органы, будучи бесполезными, не подпадают под действие естественного отбора и поэтому изменчивы. Признаки видовые (с того времени, как они ответвились от общего предка) более изменчивы, чем признаки родовые (унаследованные издавна). Вторичные половые признаки очень изменчивы и сильно различаются у видов одной группы. Всякая форма меньшей численности имеет больше шансов быть истребленной, чем форма многочисленная, промежуточная форма особенно подвергается вторжениям близкородственных форм. В битве за жизнь формы более обычные будут склонны побеждать и вытеснять формы менее обычные, так как эти медленнее модифицируются и улучшаются.  
Чарлз Дарвин [17], как бы предупреждая своих последователей, отмечал, что можно легко ошибиться, приписывая важность известным признакам и предполагая их выработку путем естественного отбора, и требовал не  упускать из виду следующих факторов: последствий определенного влияния перемен в жизненных условиях; так называемых «спонтанных вариаций», по-видимому, только очень мало зависящих от свойств окружающих условий (Ч. Дарвин не был знаком с открытиями Грегора  Менделя); тенденции возвращаться к давно утраченным признакам; сложных законов роста: корреляции, компенсации и взаимного давления различных частей; и, наконец, полового отбора, при помощи которого признаки, полезные для одного пола, нередко приобретаются и затем передаются более или менее совершенно другому полу, хотя для него они совершенно и бесполезны. Хотя структуры, приобретенные таким косвенным путем и первоначально совершенно бесполезные для вида, могут впоследствии оказаться полезными для его модифицированных потомков при новых условиях жизни и вновь приобретенных привычках. Для наглядности Ч. Дарвин приводил пример различия в толковании значения окраски у птиц: «если бы существовали только зеленые дятлы, и мы бы не знали о существовании черных и пестрых, мы воображали бы, что зеленый цвет представляет прекрасную адаптацию для того, чтобы скрывать эту древесную птицу от врагов, и, следовательно, представляет признак, весьма существенный и приобретенный при помощи естественного отбора, на деле же эта окраска, вероятно, обязана своим происхождением половому отбору». Примером естественного отбора, согласно Ч. Дарвину, является красота ягод у некоторых растений, служащая только для привлечеиия птиц и зверей, чтобы они поедали плоды и разносили семена.
Также, согласно Ч. Дарвину [17], значительное число самцов у птиц, некоторых рыб, пресмыкающихся, млекопитающих, бабочек сделались прекрасными «только ради красоты», но это было достигнуто путем полового отбора, т.е. в силу постоянного предпочтения, оказываемого самками более красивым самцам. То же верно и в отношении пения птиц. Через значительную часть животного царства проходит приблизительно одинаковый вкус к прекрасным краскам и музыкальным звукам. У птиц и бабочек самки нередко так же прекрасно окрашены, как и самцы – окраска, приобретенная путем полового отбора, была передана обоим полам, а не только самцам.
Поскольку естественный отбор действует только на благо каждого существа, многочисленны и способы, при помощи которых животные пытаются отпугивать своих врагов. Не отказываясь от принципов формирования органов под влиянием «привычки» и их наследственной передачи Ж.-Б. Ламарка, Ч. Дарвин отмечал, что бывает невозможно в каждом отдельном случае решить, что следует приписать результатам употребления органа, и что – влиянию естественного отбора, полагая, что «привычка может быть приобретена на практике в более позднем возрасте, а потом передана потомку в более раннем возрасте».
Если вышеперечисленные принципы теории естественного отбора в эволюционной психиатрии и психологии используются для опосредованной интерпретации и понимания психических и психопатологических феноменов, то представленное Чарлзом Дарвиным в VII главе «Происхождения видов» понимание инстинкта имеет прямое отношение к фундаментальным понятиям психологии и психиатрии. Так, Чарлз Дарвин [17] подчеркивал, что отсутствует какая-либо «универсальная» характеристика понятия «инстинкт». Под этим термином обычно понимаются «различные психические действия, для исполнения которых требуется опыт», хотя одновременно подразумевается, что это действие исполняется животным, особенно молодым, и без опыта, или исполняется одинаково многими особями без знания с их стороны цели, с которой их действия производятся. При этом Ч. Дарвин ссылался на авторитет известного французского естествоиспытателя Жоржа Кювье (являвшегося одним из главных противников теории эволюции и изменчивости видов и предложившего «теорию катастроф» для происхождения фауны и флоры [40]), который сравнивал инстинкт с привычкой. Подобное сопоставление не отражает происхождения инстинкта, но, по мнению Ч. Дарвина, «дает точное представление о состоянии ума, под влиянием которого инстинктивное действие совершается», поскольку привычные действия выполняются нами совершенно бессознательно и нередко «прямо вопреки нашему сознательному желанию», хотя и могут быть модифицированы волей и рассудком. Привычка, однажды приобретенная, часто остается постоянной в течение всей жизни. Характеризуя инстинкт, по сути, в достаточно современном понимании как врожденную тенденцию к произведению совокупности сложных действий, Дарвин приводил в пример Вольфганга Амадея Моцарта: «если бы Моцарт в трехлетнем возрасте стал играть на фортепиано совсем без практики, можно было бы сказать, что он делает это инстинктивно».
Согласно Ч. Дарвину [17], в случае перемен в жизненных условиях возможно, что слабые модификации инстинкта оказываются полезными для вида. Естественный отбор сохраняет и кумулирует вариации в инстинктах в любой степени полезности. Один и тот же вид имеет разные инстинкты в разные периоды своей жизни, в разные времена года, находясь в разных условиях существования, причем естественный отбор может сохранить и тот, и другой инстинкт, обуславливая, таким образом, многообразие инстинктов у одного и того же вида (об исторически обусловленном чрезвычайном эволюционном разнообразии человеческих инстинктов говорил и E. Kraepelin [23]).
По Ч. Дарвину, инстинкт полезен для самого вида и никогда не развивается исключительно для блага других, хотя каждый индивид стремится извлечь выгоду из инстинктов других, и «каждый извлекает пользу из более слабого строения тела других видов». Для действия естественного отбора необходима некоторая степень вариации инстинктов в естественном состоянии и наследственная передача таких вариаций. Так, например, инстинкт миграции может варьировать в пространственном отношении и по направлению, и даже совершенно утрачиваться. И гнезда птиц варьируют в зависимости от выбранного для них места, природы и температуры страны. А часто инстинкты изменяются, как подчеркивает Ч. Дарвин, «от причин, нам неизвестных». Боязнь какого-либо определенного врага является инстинктивным явлением – что можно видеть на птенцах – но она усиливается опытом и зрелищем страха, обнаруживаемого другими животными перед тем же врагом. По наблюдениям Ч. Дарвина, боязнь перед человеком медленно приобретается различными животными, населяющими пустынные острова; крупные птицы в Англии пугливее мелких потому, что крупные усиленно преследуются человеком. При доместикации естественные инстинкты утрачиваются, но некоторые инстинкты приобретаются. Так, привязанность к человеку стала у собаки инстинктивной. В большинстве случаев, согласно Ч. Дарвину [17], «привычка и отбор шли рука об руку». Домашние инстинкты гораздо менее постоянны, чем естественные, поскольку испытывали действие гораздо менее сурового отбора и передавались в течение несравненно более короткого периода. Обращаясь к наиболее выделяющимся «стереотипам» поведения у трех различных видов животных, Ч. Дарвин дает подробное описание трех важнейших «инстинктов» в животном царстве: это «инстинкт кукушки», «рабовладельческий инстинкт» у муравьев, и «строительный инстинкт» медоносной пчелы. Так, молодая кукушка, вылупившись из подложенного ее настоящими родителями яйца, уже обладает «инстинктом, силой и своеобразно устроенной спиной», что в совокупности позволяет ей выбрасывать из гнезда «приемных» родителей своих «сводных» братьев. Как полагал Ч. Дарвин, у некоторых видов птиц подобную первоначально изредка встречающуюся привычку естественный отбор может сделать постоянной, если она полезна виду. Для «рабовладельческого» инстинкта у муравьев по Ч. Дарвин [17] характерна «полная зависимость муравья-«рабовладельца» от своих рабов», сами рабовладельцы неспособны устроить для себя муравейник и выкормить личинок, хотя бывают «энергичны и мужественны» при захвате рабов. 
Ч. Дарвин [17] утверждал, что для сообщества выгодно рождение некоторого количества особей, способных к работе, но неспособных к размножению. У социальных насекомых отбор, направленный к достижению полезной цели, применялся к семье, а не к отдельной особи5. Слабые модификации в строении и инстинкте, стоящие в связи со стерильностью некоторых членов сообщества, оказались полезными: фертильные самки и самцы благодаря этому процветали и, в свою очередь, передали своим размножающимся потомкам наклонность производить стерильных особей с теми же модификациями. У муравьев, согласно Ч. Дарвину, такой же принцип разделения труда, который приносит большую пользу цивилизованному человеку (разные «касты» рабочих муравьев). 
Согласно Ч. Дарвину, инстинкты не всегда бывают вполне совершенными и могут вести к ошибкам, нельзя доказать образование ни одного инстинкта, полезного для других животных, хотя одни животные извлекают пользу из инстинктов других. Инстинкт молодой кукушки, выбрасывающей своих сводных братьев, инстинкт муравьев-рабовладельцев, инстинкт личинок наездников, питающихся внутри живого тела гусеницы, представляют собой не специально дарованные инстинкты, а только небольшие следствия одного общего закона, обуславливающего прогресс всех органических существ, именно размножения, варьирования, «выживания наиболее сильных и гибели наиболее слабых». Стерильность не зависит об общего состояния здоровья и часто сопровождается увеличением роста или весьма пышным развитием. Когда животные и растения переносятся в неестественные для них условия, то проявляют склонность к серьезным расстройствам воспроизводительной системы, что является одним из препятствий к одомашниванию животных.
Естественный отбор имеет склонность делать организацию каждого существа   более специализированной и, в этом смысле, наряду с этим, более высокой. При этом, по Ч. Дарвину [17], как уже отмечалось ранее, естественный отбор может сохранить многие существа с простой и неусовершенствованной структурой, приспособленные к простым условиям жизни, а в некоторых случаях может даже упрощать или понижать организацию, что делает такие упрощенные существа лучше приспособленными к новым условиям их жизни. По мнению Ч. Дарвина, попытки сравнивать в отношении «высоты» организации представителей различных типов совершенно безнадежны: «кто решит, выше ли каракатица, чем пчела» (для подтверждения своего мнения Чарлз Дарвин цитировал Карла Эрнста фон Бэра [v. Baer K.E.] [44, 45], крупнейшего российского и немецкого естествоиспытателя, утверждавшего, что «пчела – это насекомое, фактически выше организованное, чем рыбы, хотя и по другому типу»). Согласно Ч. Дарвину [17], окончательное вымирание целой группы видов было очень медленным вследствие переживания немногих потомков, долго остающихся в защищенных и изолированных местностях. Так, аберрантные группы – вымирающие – были побеждены более одаренными соперниками и еще сохранили в исключительно благоприятных условиях своих немногих представителей.
Попадая в новую область, каждая измененная, более приспособленная форма со своими привычками удерживается другими видами на своем месте и оказывается поэтому мало подверженной модификации, хотя и скрещивается с неизмененными иммигрантами. Ч. Дарвин утверждал, что у низших организмов изменения протекают медленнее, чем у высших (хотя при этом, по Дарвину, низшие организмы потенциально более изменчивы, чем высшие), и что низшие организмы распространены шире, исходя из закона швейцарского ботаника и одного из основателей биогеографии Альфонса Декандоля [46], «чем ниже стоит группа организмов, тем шире ее распространение». Хотя Ч. Дарвин при формировании своей эволюционной теории обращался к представителям определенных типов животного царства (преимущественно избранным из птиц, млекопитающих, и насекомых), для растительного мира он отмечал тенденцию естественного отбора увеличивать рост растения, к какому бы семейству оно не принадлежало, «сначала обращая его в кустарник, а затем – в дерево».
Согласно Ч. Дарвину [17], вследствие наклонности варьирующих потомков каждого вида занять возможно большее число разнообразных мест в экономии природы, они обнаруживают и постоянную наклонность к дивергенции признаков. У этих новых форм есть постоянная склонность заместить и истребить предшествующие им формы, менее «дивергированные» и менее «улучшенные».
В оценке морфологии животных для Ч. Дарвина фундаментальным (так же, как и для Ламарка) был «генеалогический «принцип классификации» и различение «существенных» (морфологические признаки, не имеющие функционального значения) и «адаптивных» признаков, т.е. между действительным родством («гомологичные признаки») и сходством по аналогии, или «адаптивным». «Аналогичным», или адаптивным, является, например, сходство в форме тела и в похожих на плавники передних конечностях у китов (млекопитающие) и рыб, у борзой собаки и скаковой лошади. При этом одни и те же признаки являются аналогичными при сравнении одной группы с другой, но указывают на истинное родство при сравнении членов одной и той же группы (форма тела и подобные плавникам конечности – при сравнении китов с рыбами – являются в обоих классах адаптациями для плавания в воде, свидетельством «параллелизма в числе подгрупп различных классов»).
Внешнее сходство может приобретаться в целях защиты, что называется «мимикрией». Подражатели и те, которым подражают, всегда населяют одну и ту же область, «имитатора» никогда не найти живущим вдали от того, кому он подражает. Подражатели почти неизменно редкие насекомые, а формы, которым подражают, почти всегда чрезвычайно многочисленны (обманщики не похожи на своих ближайших родственников, они изменили окраску и формы). Формы, которым подражают, не по вкусу птицам и другим насекомоядным, они многочисленны, подражающие формы редки и должны страдать от какой-то опасности. Подражатель обманывает преследующих его птиц и насекомых, и часто, благодаря обману, избегает уничтожения. Как полагал Ч. Дарвин, большая распространенность подражания у насекомых является следствием их малых размеров. Снабженные жалом насекомые не подражают, им подражают неспособные на самозащиту. Подобно большинству слабых существ, насекомые прибегают к обману и притворству, причем процесс подражания начинается у видов, до некоторой степени уже сходных. По Ч. Дарвину, у древнего предка – архетипа6   всех млекопитающих, птиц и рептилий – конечности были построены по ныне существующему общему плану, каково бы ни было их назначение, и имеет значение «гомологического» (но не аналогичного) строения конечностей во всех классах. Наблюдается большое сходство гомологичных частей у зародышей, становящихся весьма различными в зрелом возрасте по строению и функции, и сходство гомологичных частей или органов у родственных, но различных видов, несмотря на их приспособленность в зрелом состоянии к крайне различным функциям. Различные личиночные и куколочные стадии насекомых были достигнуты путем адаптации в соответствии с изменением образа   жизни (аналогичное строение). 
Вслед за Ламарком, Ч. Дарвин полагал, что «неупотребление» органов ведет к их уменьшению, они могут стать рудиментарными, а результаты неупотребления могут передаваться по наследству. Орган, полезный при известных условиях, может стать вредным при других (крылья у жуков, живущих на небольших обвиваемых ветром островах, становятся рудиментарными). С другой стороны, орган, сделавшийся вследствие перемен в образе жизни бесполезным для одной цели, может быть модифицирован и использован для другого назначения.  Согласно Ч. Дарвину, сделавшись бесполезными, органы могут стать весьма изменчивыми, так как их вариации не встречают более препятствий со стороны естественного отбора. Борьба за существование ведет к сохранению полезных уклонений как в строении, так в   инстинкте. По выражению Ч. Дарвина [17], с точки зрения медленного приобретения инстинктов путем естественного отбора, «не представляется удивительным, что некоторые инстинкты несовершенны и ведут к ошибкам, равно как и то, что многие инстинкты причиняют страдания другим животным». 
Согласно эволюционной теории Ч. Дарвина, из существующих ныне видов только немногие оставят по себе потомство до отдаленного будущего, так как общая группировка всех органических существ указывает, что большая часть видов в каждом роде и все виды многих родов не оставили потомства, но окончательно вымерли. При том, что организация некоторых форм регрессировала, на каждой исторической стадии становясь более приспособленной к новому, упрощенному образу жизни, из борьбы в природе вытекает и самый высокий результат – образование высших животных (включая человека), поскольку естественный отбор действует «только ради блага каждого существа», все качества, телесные и умственные, «склонны развиваться в направлении совершенства» (эти положения Ч. Дарвина отражают идеи Ламарка о «градации» и «деградации»). 
Эволюционная теория Чарлза Дарвина является основой современной биологии, а биология, как известно, является основой современной медицины и психиатрии, в частности. В действительности, многие десятилетия мышление психиатров и психологов мало ориентировалось на эволюционную теорию. На ее важность для этих областей медицины указали работы этологов [48-50], «Социобиология» E. Wilson [51] и этологические интерпретации психоаналитических идей («теория привязанности») английского психиатра J. Bowlby [52]. В настоящее время существуют детально разработанные концепции эволюционных психиатров, интерпретирующие все виды психической патологии, начиная от фобий и заканчивая болезнью Альцгеймера. Это не означает, что понимание механизмов психических расстройств в свете эволюционной теории у авторов совпадает. Некоторые последующие «поправки» к эволюционной теории Дарвина, как и основные «эволюционные» концепции аффективных заболеваний, шизофрении, расстройств личности, болезни Альцгеймера и некоторых других психических расстройств, мы обсудим после предварительного анализа еще двух важнейших для эволюционной психиатрии и психологии монографий Чарлза Дарвина: «Происхождение человека и половой отбор» и «Выражение эмоций у человека и животных».

1 Не только Ж.-Л. Бюффон, но и другие натуралисты до Ж-.Б. Ламарка  уже высказывали идеи об изменчивости видов [37], не предлагая, однако, целостной системы.
2 Следует отметить, что некоторыми исследователями именно Ж.-Б.  Ламарк считается создателем биологии как науки и автором самого термина «биология» [34].
3 Считается, что фраза «выживание наиболее приспособленных» первоначально принадлежала Герберту Спенсеру [39], английскому социологу, стороннику идей эволюционизма и автору «органической» эволюционной теории человеческого общества, на которого также оказало влияние учение Ж.-Б. Ламарка.
4 Антитезисом к этому положению Чарлза Дарвина являлась теория русского автора, П.И. Кропоткина о «взаимопомощи как факторе эволюции» [28].

Информация об авторе  
Пятницкий Николай Юрьевич, кандидат  медицинских наук,  ведущий  научный сотрудник отдела медицинской психологии ФГБНУ «Научный центр психического здоровья», Москва, Россия,  ORCID ID 0000-0002-2413-8544; E-mail:  piatnits09@mail.ru
Information about the author
Nikolay Yu. Pyatnitskiy, MD, PhD, Cand. of Sci. (Med.), Leading scientific worker of  Medical Psychology Department, FSBSI “Mental Health Research Centre”, Moscow, Russia,  ORCID ID 0000-0002-2413-8544; E-mail:  piatnits09@mail.ru

Дата поступления: 25.09.2023
Received: 25.09.2023
Принята к печати: 29.01.2024
Accepted: 29.01.2024

Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Author declares no conflicts of interest.