Психиатрия Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина
№06 2011
Патохарактерологические и патопсихологические расстройства у пациентов пластического хирурга и косметолога (результаты психометрического исследования) №06 2011
Номера страниц в выпуске:4-8
По мнению исследователей, занимающихся изучением психосоматических корреляций в эстетической хирургии и косметологии, обращение пациентов к врачу во многом определяется структурой личности и/или психопатологическими расстройствами (дисморфическое расстройство, аффективные фазы, сенситивные идеи отношения, расстройства пищевого поведения и др.), манифестирующими в ряде наблюдений в рамках динамики патохарактерологических расстройств
Pathocharacteriological and pathopsychological disorders in the patients
of a plastic surgeon and a cosmetologist: results of a psychometric study
V.E.Medvedev1, V.A.Vissarionov2, S.E.Martynov3
1Russian Peoples’ Friendship University, Moscow; 2Institute of Plastic Surgery and Cosmetology, Moscow;
3Moscow City Psychological and Pedagogical University
Введение
По мнению исследователей, занимающихся изучением психосоматических корреляций в эстетической хирургии и косметологии, обращение пациентов к врачу во многом определяется структурой личности и/или психопатологическими расстройствами (дисморфическое расстройство, аффективные фазы, сенситивные идеи отношения, расстройства пищевого поведения и др.), манифестирующими в ряде наблюдений в рамках динамики патохарактерологических расстройств [2, 4, 10, 13, 15, 21, 22].
Расстройства личности (РЛ, психопатия) – патологические состояния, характеризующиеся дисгармоничностью психического склада и представляющие собой постоянное, чаще врожденное свойство индивидуума, отчетливо проявляющееся в детском или пубертатном возрасте и в большинстве случаев сохраняющееся в течение всей жизни [5, 17, 19, 29].
Патологические свойства, относящиеся к РЛ, тотальны, определяют всю психическую структуру личности, не воспринимаются индивидом как чуждые, требующие психиатрической или психотерапевтической помощи, и могут претерпевать некоторое видоизменение, т.е. усиливаться и развиваться или, напротив, становиться менее явными. Диагностике РЛ способствуют социальные критерии: психопатии констатируются в тех случаях, когда патологические изменения выражены столь значительно, что препятствуют полноценной («безболезненной» как для самого индивидуума, так и для окружающих) адаптации в обществе [5, 17, 19, 29].
Несмотря на интенсивное развитие в последние десятилетия эстетической медицины [1–3] в отечественной литературе до настоящего времени практически отсутствуют данные о структуре патохарактерологических расстройств и патопсихологических особенностей пациентов пластического хирурга или косметолога.
Среди зарубежных исследователей не сформировано единого мнения о структуре личностных расстройств у пациентов, прибегающих к помощи эстетической медицины. Так, среди патохарактерологических девиаций, наиболее часто сопряженных с завышенными запросами, оценками и претензиями к собственной внешности, у данного контингента пациентов некоторыми исследователями указываются истерический и нарциссический типы личности [24, 27, 33]. Однако, по мнению других авторов, среди пациентов, обращающихся к врачам с целью коррекции внешности, отмечаются и иные патохарактерологические девиации (шизоидные, шизотипические, пара-нойяльные, избегающие) [20, 25, 34].
В качестве разъяснения столь противоречивых данных в отдельных публикациях высказывается мнение о наличии дискретных (дименсиональных) «трансличностных» черт, характеризующих большинство пациентов пластического хирурга вне зависимости от доминирующей акцентуации характера или РЛ [2, 28, 30].
Кроме того, выдвигаются предположения о различиях патохарактерологических расстройств у пациентов, прибегающих к хирургической и консервативной (косметологической) коррекции внешности [6, 14, 18, 26].
В этой связи представляется актуальным проведение исследования, направленного на выявление и изучение личностных расстройств и патопсихологических характеристик пациентов, обращающихся к услугам эстетической медицины (косметология, пластическая и реконструктивная хирургия).
Материалы и методы
Целью настоящего скринингового исследования, проведенного сотрудниками кафедры психиатрии, психотерапии и психосоматической патологии (заведующий кафедрой – проф. Н.Л.Зуйкова) факультета повышения квалификации медицинских работников РУДН на базе Института пластической хирургии и косметологии (директор – д-р мед. наук, проф. В.А.Виссарионов), являлось изучение патохарактерологических и патопсихологических особенностей у пациентов пластического хирурга и косметолога.
Основным методом исследования был избран психометрический метод. В качестве инструментов обследования использовались валидизированные шкалы: характерологический опросник К.Леонгарда (1965 г.) и пятифакторный личностный опросник Маккрае–Коста (1983–1985 гг.).
Опросник К.Леонгарда (1965 г.) включает в себя 88 вопросов, 10 шкал, соответствующих определенным акцентуациям характера. 1-я шкала характеризует личность с высокой жизненной активностью, 2-я показывает возбудимую акцентуацию. 3-я шкала указывает на глубину эмоциональной жизни испытуемого; 4-я выявляет склонность к педантизму, 5-я – повышенную тревожность, 6-я – склонность к перепадам настроения. 7-я шкала позволяет установить наличие демонстративности в поведении испытуемого, 8-я – неуравновешенность, импульсивность поведения. 9-я шкала показывает степень утомляемости, 10-я – силу и выраженность эмоционального реагирования.
Пятифакторный личностный опросник («Большая пятерка», «Великолепная пятерка») разработан психологами Р.Маккрае и П.Коста в 1983–1985 гг. В последующем опросник совершенствовался и в 1992–1995 гг. в русском переводе адаптирован А.Б.Хромовым. По мнению Р.Маккрае и П.Коста, выделение на основе факторного анализа пяти независимых переменных – нейротизм (невротицизм), экстраверсия, открытость опыту, сотрудничество, добросовестность – необходимо для полноценного адекватного описания психологического профиля личности.
В исследование включались все пациенты, обратившиеся в институт в период с апреля по июль 2011 г., проходящие после всестороннего обследования лечение в хирургическом или косметологических отделениях и согласившиеся заполнить опросники.
В исследование не включались больные, перенесшие черепно-мозговые травмы, страдающие тяжелыми и/или декомпенсированными формами соматической патологии, заболеваниями центральной нервной системы.
В ходе анализа полученных результатов проводилось сравнение группы пациентов, выбравших после консультации специалистов консервативный косметологический метод коррекции внешности (устранение морщин с помощью препаратов, мезотерапия, йонооксигенотерапия, криомассаж и др.), с группой пациентов, избравших более радикальное хирургическое вмешательство (ринопластика, блефаропластика, круговая подтяжка лица, липосакция и т.п.).
Для статистической обработки данных использовалась программа Statistica 6.0 (компания StatSoft, США). Межгрупповые статистические различия для количественных данных рассчитывались с помощью U-критерия Манна–Уитни, для сравнения зависимых переменных использовался тест Вилкоксона.
Результаты исследования
Выборку составили 123 пациента (20 мужчин, 103 женщины) в возрасте 18–70 лет. Соотношение пациентов по полу и возрасту представлено в табл. 1. Полученные данные о преобладании среди изучаемого контингента пациентов женского пола подтверждаются отечественными и зарубежными исследованиями [2, 11, 12, 15, 23, 30].
Соотношение гендерных характеристик пациентов и субъективно воспринимаемых «недостатков» внешности представлено в табл. 2.
Представленные в табл. 2 данные соотносятся с результатами других исследований. Так, в работах, выполненных K.Philips и соавт. (2005 г.), среди наиболее значимых субъективных причин обращения пациентов к пластическому хирургу называются: неудовлетворенность состоянием или формой лица (26%), живота (22%), груди (21%), ушей (9%) [31]. Аналогичные данные приводят L.Fontenelle и соавт. (2006 г.): по результатам их исследования пациенты наиболее часто сообщают о недовольстве размером или формой лица в целом (35%) или только носа (25%), возрастным состоянием кожи (30%), а также массой или строением тела (25%) [25].
Анализ результатов заполнения характерологического опросника демонстрирует, что в общей выборке пациентов представлены все выделяемые в шкале типы личностных акцентуаций (рис. 1).
Из представленных данных следует, что среди клиентов пластического хирурга и косметолога преобладают пациенты, характеризующиеся демонстративностью поведения, повышенной способностью к вытеснению (демонстративный тип – 18,7%), ригидностью и инертностью психических процессов с продолжительным переживанием травмирующих событий (педантичный тип – 17,1%) и склонностью к формированию сверхценных идей (застревающий тип – 15,4%).
Особого внимания заслуживает выявление у части обследованного контингента склонности к затяжным гипотимическим и тревожно-фобическим проявлениям: дистимический (13%) и тревожно-фобический (11,4%) типы соответственно. Представленные результаты могут быть отчасти объяснены полученными ранее данными о частоте встречаемости среди пациентов пластического хирурга и косметолога симптомов депрессии и тревоги [7, 15, 31]. Также приведенное предположение косвенно подтверждается результатами пятифакторного личностного опросника.
Согласно данным пятифакторного личностного опросника (рис. 2) среди обследованных преобладают пациенты, характеризующиеся высокой практичностью (фиксация на материальном благополучии, настойчивость при воплощении планов), эмоциональной неустойчивостью (неспособность контролировать свои эмоции и импульсивные влечения, капризность, заниженная самооценка, обидчивость, ожидание неприятностей, подверженность депрессивным реакциям), обособленностью от общества (стремление быть независимым и самостоятельным, держать дистанцию, избегание общественных поручений, небрежность при выполнении своих обязанностей и обещаний, отсутствие эмпатии, учета интересов других людей), интровертированностью (отсутствие уверенности в правильности своего поведения и невнимание к происходящим вокруг событиям; большая опора на собственные силы и желания, чем на взгляды других людей; предпочтение абстрактных идей конкретным явлениям действительности).
Дальнейшее сравнение пациентов, обратившихся за косметологической (1-я группа) и хирургической (2-я группа) коррекцией внешности позволило выявить ряд отличий между пациентами.
В 1-й группе (n=92; 16 мужчин и 76 женщин) преобладают пациенты в возрастном диапазоне 31–60 лет (средний возраст 44,6±2,5 года).
При оценке данных самоопросников установлено, что у пациентов косметолога доминируют девиации демонстративного и тревожно-фобического типов (рис. 3), а также такие конституционально обусловленные или нажитые личностные черты, как экстравертированность (общительность, коллективизм, широкий круг знакомств, оптимизм, тяготение к острым, возбуждающим впечатлениям, риску), экспрессивность (легкомысленность, недостаточно серьезное отношение к систематической деятельности), эмоциональная неустойчивость, импульсивность (естественность поведения, беспечность, склонность к необдуманным поступкам, отсутствие настойчивости в достижении цели) (рис. 4).
Во 2-й группе (n=31; 4 мужчины и 27 женщин) преобладают лица иного возрастного диапазона – 21–40 лет. Средний возраст госпитализированных в хирургическое отделение (36,7±1,8 года) достоверно меньше, чем среди пациентов косметолога (p<0,005).
При оценке данных самоопросников установлено, что у пациентов пластического хирурга в отличие от клиентов косметологических отделений преобладают педантическая (р=0,0026), застревающая (р=0,0064) и дистимическая (р=0,0007) акцентуации характера (см. рис. 3), а также такие патопсихологические черты, как интроверсия (р<0,001), педантичность (р=0,0032), обособленность (р=0,0021) и высокий самоконтроль (р<0,001: точность и аккуратность в делах, соблюдение общепринятых норм поведения в обществе) (см. рис. 4).
Полученные данные соотносятся с результатами исследования, направленного на сравнение пациентов пластического хирурга и косметолога с использованием иного набора психометрических шкал [4, 15]: согласно оценкам авторов по шкале Холмса–Рея пациенты косметологического отделения реже, чем пациенты хирургического стационара, характеризуются низким и сниженным уровнем стрессоустойчивости, более частой встречаемостью симптомов тревоги, что в совокупности с полученными в настоящей работе результатами указывает на наличие у них более выраженных признаков реактивной лабильности [7, 19].
Заключение
Полученные в настоящем исследовании данные свидетельствуют о наличии общих для большинства пациентов, обращающихся к врачу с целью коррекции внешности, патохарактерологических черт: демонстративность, ригидность и инертность психических процессов с продолжительным переживанием психотравмирующих событий и склонностью к формированию сверхценных идей.
Среди гетерогенных патопсихологических характеристик указанного контингента наиболее распространенными являются эмоциональная неустойчивость, неспособность контролировать свои эмоции и импульсивные влечения, капризность, заниженная самооценка, обидчивость, ожидание неприятностей, подверженность депрессивным реакциям, стремление быть независимым и самостоятельным, избегание общественных поручений, небрежность при выполнении своих обязанностей, предпочтение абстрактных идей конкретным явлениям действительности.
Большинство из указанных патопсихологических особенностей описываются преимущественно в рамках истерического РЛ или нарциссической личностной акцентуации [7, 17, 19]. В частности, по мнению разных авторов, основными свойствами личностной патологии истерического круга являются стремление привлечь внимание, жажда признания, склонность к подражанию, выдумкам и фантазиям, капризность, ориентированность поведения на внешний эффект, следование моде и т.п. [17, 29].
Для нарциссического типа личностных девиаций характерны высокомерие, самонадеянность, сознание собственной избранности, охваченность фантазиями о неограниченном успехе, непереносимость критики и любых замечаний, идущих вразрез с их представлениями о собственной уникальности, в том числе в отношении внешности. Пациент, страдающий нарциссическим расстройством, может испытывать зависть к физическим возможностям своего знакомого, его внешним данным [17, 19, 29].
В то же время получены статистически достоверные данные о различиях в структуре патохарактерологических и патопсихологических расстройств у пациентов пластического хирурга и косметолога, что имеет важное практическое значение, поскольку обусловливает различные подходы к психотерапии и психофармакотерапии указанных расстройств в случае их декомпенсации.
Ограничением настоящего исследования является отсутствие дифференцировки пациентов по наличию/отсутствию соматических и/или функциональных показаний к проведению хирургического вмешательства. Имеющиеся в литературе данные свидетельствуют о наличии существенных патохарактерологических и патопсихологических отличий этих категорий больных [9, 12, 16, 23, 32].
Другое ограничение данной работы, связанное с использованием психометрического метода обследования пациентов, не позволяет оценить структуру патохарактерологических расстройств по современным международным или национальным классификациям, определить их конституциональную или нажитую природу, степень выраженности (акцентуация, РЛ), а также выявить клинико-динамические характеристики, что определяет необходимость дальнейшего изучения и анализа патохарактерологических и патопсихологических расстройств в исследованной выборке с использованием клинико-психопатологического метода.
Сведения об авторе
Медведев Владимир Эрнстович – канд. мед. наук, доц. каф. психиатрии, психотерапии и психосоматической патологии ФПКМР РУДН. E-mail: melkorcard@mail.ru
of a plastic surgeon and a cosmetologist: results of a psychometric study
V.E.Medvedev1, V.A.Vissarionov2, S.E.Martynov3
1Russian Peoples’ Friendship University, Moscow; 2Institute of Plastic Surgery and Cosmetology, Moscow;
3Moscow City Psychological and Pedagogical University
Введение
По мнению исследователей, занимающихся изучением психосоматических корреляций в эстетической хирургии и косметологии, обращение пациентов к врачу во многом определяется структурой личности и/или психопатологическими расстройствами (дисморфическое расстройство, аффективные фазы, сенситивные идеи отношения, расстройства пищевого поведения и др.), манифестирующими в ряде наблюдений в рамках динамики патохарактерологических расстройств [2, 4, 10, 13, 15, 21, 22].
Расстройства личности (РЛ, психопатия) – патологические состояния, характеризующиеся дисгармоничностью психического склада и представляющие собой постоянное, чаще врожденное свойство индивидуума, отчетливо проявляющееся в детском или пубертатном возрасте и в большинстве случаев сохраняющееся в течение всей жизни [5, 17, 19, 29].
Патологические свойства, относящиеся к РЛ, тотальны, определяют всю психическую структуру личности, не воспринимаются индивидом как чуждые, требующие психиатрической или психотерапевтической помощи, и могут претерпевать некоторое видоизменение, т.е. усиливаться и развиваться или, напротив, становиться менее явными. Диагностике РЛ способствуют социальные критерии: психопатии констатируются в тех случаях, когда патологические изменения выражены столь значительно, что препятствуют полноценной («безболезненной» как для самого индивидуума, так и для окружающих) адаптации в обществе [5, 17, 19, 29].
Несмотря на интенсивное развитие в последние десятилетия эстетической медицины [1–3] в отечественной литературе до настоящего времени практически отсутствуют данные о структуре патохарактерологических расстройств и патопсихологических особенностей пациентов пластического хирурга или косметолога.
Среди зарубежных исследователей не сформировано единого мнения о структуре личностных расстройств у пациентов, прибегающих к помощи эстетической медицины. Так, среди патохарактерологических девиаций, наиболее часто сопряженных с завышенными запросами, оценками и претензиями к собственной внешности, у данного контингента пациентов некоторыми исследователями указываются истерический и нарциссический типы личности [24, 27, 33]. Однако, по мнению других авторов, среди пациентов, обращающихся к врачам с целью коррекции внешности, отмечаются и иные патохарактерологические девиации (шизоидные, шизотипические, пара-нойяльные, избегающие) [20, 25, 34].
В качестве разъяснения столь противоречивых данных в отдельных публикациях высказывается мнение о наличии дискретных (дименсиональных) «трансличностных» черт, характеризующих большинство пациентов пластического хирурга вне зависимости от доминирующей акцентуации характера или РЛ [2, 28, 30].
Кроме того, выдвигаются предположения о различиях патохарактерологических расстройств у пациентов, прибегающих к хирургической и консервативной (косметологической) коррекции внешности [6, 14, 18, 26].
В этой связи представляется актуальным проведение исследования, направленного на выявление и изучение личностных расстройств и патопсихологических характеристик пациентов, обращающихся к услугам эстетической медицины (косметология, пластическая и реконструктивная хирургия).
Материалы и методы
Целью настоящего скринингового исследования, проведенного сотрудниками кафедры психиатрии, психотерапии и психосоматической патологии (заведующий кафедрой – проф. Н.Л.Зуйкова) факультета повышения квалификации медицинских работников РУДН на базе Института пластической хирургии и косметологии (директор – д-р мед. наук, проф. В.А.Виссарионов), являлось изучение патохарактерологических и патопсихологических особенностей у пациентов пластического хирурга и косметолога.
Основным методом исследования был избран психометрический метод. В качестве инструментов обследования использовались валидизированные шкалы: характерологический опросник К.Леонгарда (1965 г.) и пятифакторный личностный опросник Маккрае–Коста (1983–1985 гг.).
Опросник К.Леонгарда (1965 г.) включает в себя 88 вопросов, 10 шкал, соответствующих определенным акцентуациям характера. 1-я шкала характеризует личность с высокой жизненной активностью, 2-я показывает возбудимую акцентуацию. 3-я шкала указывает на глубину эмоциональной жизни испытуемого; 4-я выявляет склонность к педантизму, 5-я – повышенную тревожность, 6-я – склонность к перепадам настроения. 7-я шкала позволяет установить наличие демонстративности в поведении испытуемого, 8-я – неуравновешенность, импульсивность поведения. 9-я шкала показывает степень утомляемости, 10-я – силу и выраженность эмоционального реагирования.
Пятифакторный личностный опросник («Большая пятерка», «Великолепная пятерка») разработан психологами Р.Маккрае и П.Коста в 1983–1985 гг. В последующем опросник совершенствовался и в 1992–1995 гг. в русском переводе адаптирован А.Б.Хромовым. По мнению Р.Маккрае и П.Коста, выделение на основе факторного анализа пяти независимых переменных – нейротизм (невротицизм), экстраверсия, открытость опыту, сотрудничество, добросовестность – необходимо для полноценного адекватного описания психологического профиля личности.
В исследование включались все пациенты, обратившиеся в институт в период с апреля по июль 2011 г., проходящие после всестороннего обследования лечение в хирургическом или косметологических отделениях и согласившиеся заполнить опросники.
В исследование не включались больные, перенесшие черепно-мозговые травмы, страдающие тяжелыми и/или декомпенсированными формами соматической патологии, заболеваниями центральной нервной системы.
В ходе анализа полученных результатов проводилось сравнение группы пациентов, выбравших после консультации специалистов консервативный косметологический метод коррекции внешности (устранение морщин с помощью препаратов, мезотерапия, йонооксигенотерапия, криомассаж и др.), с группой пациентов, избравших более радикальное хирургическое вмешательство (ринопластика, блефаропластика, круговая подтяжка лица, липосакция и т.п.).
Для статистической обработки данных использовалась программа Statistica 6.0 (компания StatSoft, США). Межгрупповые статистические различия для количественных данных рассчитывались с помощью U-критерия Манна–Уитни, для сравнения зависимых переменных использовался тест Вилкоксона.
Результаты исследования
Выборку составили 123 пациента (20 мужчин, 103 женщины) в возрасте 18–70 лет. Соотношение пациентов по полу и возрасту представлено в табл. 1. Полученные данные о преобладании среди изучаемого контингента пациентов женского пола подтверждаются отечественными и зарубежными исследованиями [2, 11, 12, 15, 23, 30].
Соотношение гендерных характеристик пациентов и субъективно воспринимаемых «недостатков» внешности представлено в табл. 2.
Представленные в табл. 2 данные соотносятся с результатами других исследований. Так, в работах, выполненных K.Philips и соавт. (2005 г.), среди наиболее значимых субъективных причин обращения пациентов к пластическому хирургу называются: неудовлетворенность состоянием или формой лица (26%), живота (22%), груди (21%), ушей (9%) [31]. Аналогичные данные приводят L.Fontenelle и соавт. (2006 г.): по результатам их исследования пациенты наиболее часто сообщают о недовольстве размером или формой лица в целом (35%) или только носа (25%), возрастным состоянием кожи (30%), а также массой или строением тела (25%) [25].
Анализ результатов заполнения характерологического опросника демонстрирует, что в общей выборке пациентов представлены все выделяемые в шкале типы личностных акцентуаций (рис. 1).
Из представленных данных следует, что среди клиентов пластического хирурга и косметолога преобладают пациенты, характеризующиеся демонстративностью поведения, повышенной способностью к вытеснению (демонстративный тип – 18,7%), ригидностью и инертностью психических процессов с продолжительным переживанием травмирующих событий (педантичный тип – 17,1%) и склонностью к формированию сверхценных идей (застревающий тип – 15,4%).
Особого внимания заслуживает выявление у части обследованного контингента склонности к затяжным гипотимическим и тревожно-фобическим проявлениям: дистимический (13%) и тревожно-фобический (11,4%) типы соответственно. Представленные результаты могут быть отчасти объяснены полученными ранее данными о частоте встречаемости среди пациентов пластического хирурга и косметолога симптомов депрессии и тревоги [7, 15, 31]. Также приведенное предположение косвенно подтверждается результатами пятифакторного личностного опросника.
Согласно данным пятифакторного личностного опросника (рис. 2) среди обследованных преобладают пациенты, характеризующиеся высокой практичностью (фиксация на материальном благополучии, настойчивость при воплощении планов), эмоциональной неустойчивостью (неспособность контролировать свои эмоции и импульсивные влечения, капризность, заниженная самооценка, обидчивость, ожидание неприятностей, подверженность депрессивным реакциям), обособленностью от общества (стремление быть независимым и самостоятельным, держать дистанцию, избегание общественных поручений, небрежность при выполнении своих обязанностей и обещаний, отсутствие эмпатии, учета интересов других людей), интровертированностью (отсутствие уверенности в правильности своего поведения и невнимание к происходящим вокруг событиям; большая опора на собственные силы и желания, чем на взгляды других людей; предпочтение абстрактных идей конкретным явлениям действительности).
Дальнейшее сравнение пациентов, обратившихся за косметологической (1-я группа) и хирургической (2-я группа) коррекцией внешности позволило выявить ряд отличий между пациентами.
В 1-й группе (n=92; 16 мужчин и 76 женщин) преобладают пациенты в возрастном диапазоне 31–60 лет (средний возраст 44,6±2,5 года).
При оценке данных самоопросников установлено, что у пациентов косметолога доминируют девиации демонстративного и тревожно-фобического типов (рис. 3), а также такие конституционально обусловленные или нажитые личностные черты, как экстравертированность (общительность, коллективизм, широкий круг знакомств, оптимизм, тяготение к острым, возбуждающим впечатлениям, риску), экспрессивность (легкомысленность, недостаточно серьезное отношение к систематической деятельности), эмоциональная неустойчивость, импульсивность (естественность поведения, беспечность, склонность к необдуманным поступкам, отсутствие настойчивости в достижении цели) (рис. 4).
Во 2-й группе (n=31; 4 мужчины и 27 женщин) преобладают лица иного возрастного диапазона – 21–40 лет. Средний возраст госпитализированных в хирургическое отделение (36,7±1,8 года) достоверно меньше, чем среди пациентов косметолога (p<0,005).
При оценке данных самоопросников установлено, что у пациентов пластического хирурга в отличие от клиентов косметологических отделений преобладают педантическая (р=0,0026), застревающая (р=0,0064) и дистимическая (р=0,0007) акцентуации характера (см. рис. 3), а также такие патопсихологические черты, как интроверсия (р<0,001), педантичность (р=0,0032), обособленность (р=0,0021) и высокий самоконтроль (р<0,001: точность и аккуратность в делах, соблюдение общепринятых норм поведения в обществе) (см. рис. 4).
Полученные данные соотносятся с результатами исследования, направленного на сравнение пациентов пластического хирурга и косметолога с использованием иного набора психометрических шкал [4, 15]: согласно оценкам авторов по шкале Холмса–Рея пациенты косметологического отделения реже, чем пациенты хирургического стационара, характеризуются низким и сниженным уровнем стрессоустойчивости, более частой встречаемостью симптомов тревоги, что в совокупности с полученными в настоящей работе результатами указывает на наличие у них более выраженных признаков реактивной лабильности [7, 19].
Заключение
Полученные в настоящем исследовании данные свидетельствуют о наличии общих для большинства пациентов, обращающихся к врачу с целью коррекции внешности, патохарактерологических черт: демонстративность, ригидность и инертность психических процессов с продолжительным переживанием психотравмирующих событий и склонностью к формированию сверхценных идей.
Среди гетерогенных патопсихологических характеристик указанного контингента наиболее распространенными являются эмоциональная неустойчивость, неспособность контролировать свои эмоции и импульсивные влечения, капризность, заниженная самооценка, обидчивость, ожидание неприятностей, подверженность депрессивным реакциям, стремление быть независимым и самостоятельным, избегание общественных поручений, небрежность при выполнении своих обязанностей, предпочтение абстрактных идей конкретным явлениям действительности.
Большинство из указанных патопсихологических особенностей описываются преимущественно в рамках истерического РЛ или нарциссической личностной акцентуации [7, 17, 19]. В частности, по мнению разных авторов, основными свойствами личностной патологии истерического круга являются стремление привлечь внимание, жажда признания, склонность к подражанию, выдумкам и фантазиям, капризность, ориентированность поведения на внешний эффект, следование моде и т.п. [17, 29].
Для нарциссического типа личностных девиаций характерны высокомерие, самонадеянность, сознание собственной избранности, охваченность фантазиями о неограниченном успехе, непереносимость критики и любых замечаний, идущих вразрез с их представлениями о собственной уникальности, в том числе в отношении внешности. Пациент, страдающий нарциссическим расстройством, может испытывать зависть к физическим возможностям своего знакомого, его внешним данным [17, 19, 29].
В то же время получены статистически достоверные данные о различиях в структуре патохарактерологических и патопсихологических расстройств у пациентов пластического хирурга и косметолога, что имеет важное практическое значение, поскольку обусловливает различные подходы к психотерапии и психофармакотерапии указанных расстройств в случае их декомпенсации.
Ограничением настоящего исследования является отсутствие дифференцировки пациентов по наличию/отсутствию соматических и/или функциональных показаний к проведению хирургического вмешательства. Имеющиеся в литературе данные свидетельствуют о наличии существенных патохарактерологических и патопсихологических отличий этих категорий больных [9, 12, 16, 23, 32].
Другое ограничение данной работы, связанное с использованием психометрического метода обследования пациентов, не позволяет оценить структуру патохарактерологических расстройств по современным международным или национальным классификациям, определить их конституциональную или нажитую природу, степень выраженности (акцентуация, РЛ), а также выявить клинико-динамические характеристики, что определяет необходимость дальнейшего изучения и анализа патохарактерологических и патопсихологических расстройств в исследованной выборке с использованием клинико-психопатологического метода.
Сведения об авторе
Медведев Владимир Эрнстович – канд. мед. наук, доц. каф. психиатрии, психотерапии и психосоматической патологии ФПКМР РУДН. E-mail: melkorcard@mail.ru
Список исп. литературыСкрыть список1. Аржанцев П.3., Виссарионов В.А., Давыдов Б.Н. Восстановительная хирургия мягких тканей челюстно-лицевой области. Руководство для врачей. Под ред. проф. А.И.Неробеева и проф. Н.А.Плотникова. М.: Медицина, 1997.
2. Баранская Л.Т. Факторы риска расстройств личностной адаптации у пациентов эстетической хирургии. Екатеринбург, 2009.
3. Виссарионов В.А., Виссарионова И.В. Медицинские технологии и стандарты в косметологии – мнение специалистов. Системная интеграция в здравоохранении. 2010; 2.
4. Виссарионов В.А., Медведев В.Э., Авдошенко К.Е., Мартынов С.Е. Аффективные и тревожные расстройства у пациентов пластического хирурга и косметолога. Экспериментальная и клиническая дерматокосметология. 2011; 3: 60–4.
5. Ганнушкин П.Б. Избранные труды. М., 1964; с. 282.
6. Гельфанд В.Б., Пиковский Ю.Б. Психологические исследования личности в плане реконструктивно-восстановительной хирургии молочной железы. В кн.: Пластическая хирургия молочной железы. М.: Медицина, 1987; с. 110–24.
7. Гольдштейн Я.Н., Ганушкевич М.Н. Значение пластических операций лица для психической и социальной реабилитации. Act Chir Plastic 1980; 3: 121–4.
8. Зейгарник Б.В. Патопсихология. Основы клинической диагностики и практики. М., 2008.
9. Кудрявцева С.П. Психическая травма при поражении лица и пути ее компенсации. Дис. ... канд. мед. наук. М., 1949.
10. Марилова Т.Ю., Малыгин Е.Н. Роль пластических операций на молочной железе в восстановлении социально-психологического статуса больных. В кн.: Актуальные вопросы пластической хирургии молочной железы. М., 1990; с. 6–7.
11. Матвеев В.Ф., Попилина С.В., Сергеев А.А. Влияние хирургического лечения на психологическую реадаптацию больных с врожденными и приобретенными дефектами лица. М., Стоматология. 1972; 51: 54–7.
12. Матвеев В.Ф., Попилина С.В. Психические нарушения у больных с врожденными косметическими дефектами лица. Невропатология и психиатрия. 1973; 4.
13. Матюшенко Е.Н. Дисморфофобия в клинике кожных болезней: от психологических концепций образа тела к психопатологическому расстройству (обзор зарубежной литературы). Психич. расстройства в общей медицине. 2011; 1–2: 45–54.
14. Медведев В.Э. Психические расстройства у пациентов пластического хирурга. Вопросы челюстно-лицевой, пластической хирургии, имплантологии и клинической стоматологии. 2010; 5 (6): 11–8.
15. Медведев В.Э., Виссарионов В.А. Распространенность тревожных и депрессивных расстройств среди пациентов пластического хирурга. Эстетическая медицина. 2011; 2: 281–7.
16. Михайлова В.В. Особенности реабилитации больных с приобретенными и врожденными деформациями челюстно-лицевой области в до- и послеоперационном периодах хирургического лечения (клинический, психотерапевтический, психофармакологический аспекты). Дис. ... канд. мед. наук. М., 1998.
17. Смулевич А.Б. Психопатология личности и коморбидных расстройств. М., 2009.
18. Шамов С.А. Особенности психических нарушений у больных зрелого возраста с косметическими дефектами лицевой области. Патогенез, лечение и профилактика косметических заболеваний и недостатков. М., 1982: с. 165–70.
19. Шостакович Б.В. Клинические варианты расстройств личности. Руководство по пограничной психиатрии. М, 2000.
20. Хеден П. Энциклопедия пластической хирургии. 2001.
21. Biraben-Gotzamanis L, Aouizerate B, Martin-Guehl C et al. Body dysmorphic disorder and cosmetic surgery: assessment of 24 subjects with a minimal defect in appearance 5 years after their request for cosmetic surgery. Presse Med 2009; 38 (7–8): 1062–7.
22. Crerand CE, Franklin ME, Sarwer DB. Body dysmorphic disorder and cosmetic surgery. Plast Reconstr Surg 2006; 118 (7): 167–80.
23. Edgerton MT, Jacobson WE, Meyer E. Surgical-psychiatric study of patients seeking plastic (cosmetic) surgery: ninety-eight consecutive patients with minimal deformity. Brit J Plast Surg 1960; 13: 136–45.
24. Ferraro GA, Rossano F, Andrea F. Self-perception and self-esteem of patients seeking cosmetic surgery. Aesthetic Plast Surg 2005; 3: 184–9.
25. Fontenelle LF, Telles LL, Nazar BP et al. A sociodemographic, phenomenological, and long-term follow-up study of patients with body dysmorphic disorder in Brazil. Int J Psychiatry Med 2006; 36 (2): 243–59.
26. Ishigooka J, Iwao M, Suzuki M et al. Demographic features of patients seeking cosmetic surgery. Psychiat Clin Neurosci 1998; 52 (3): 283–7.
27. Honingman RJ, Phillips KA, Castle DJ. Review of psychosocial outcomes for patients seeking cosmetic surgery. Plast Reconstr Surg 2004; 4: 1229–37.
28. Hussain R, Schofield M, Loxton D. Cosmetic surgery history and health service in midlife. Womens Health Australia, MJA 2002; 12: 576–9.
29. Millon T. Disorders of personality DSM-IV and Beyond. New York, Toronto, Singapore, 1996; p. 818.
30. Nystrom G. An inside look at cosmetic surgery. American Chronicle 2007.
31. Phillips KA, Coles ME, Menard W et al. Suicidal ideation and suicide attempts in body dysmorphic disorder. J Clin Psychiatry 2005; 66 (6): 717–25.
32. Rashid A, Brennen MD. Psychiatric assessment of patients with self-inflicted lacerations to the wrist and forearm admitted to a nonpsychiatric ward: the experience of a regional plastic surgery unit. J Plast Reconstr Aesthet Surg 2006; 59 (3): 266–71.
33. Rohrich RJ. The who, what, when and why of cosmetic surgery: do our patients need a preoperative psychiatric evaluation? Plast Reconst Surg 2000; 106: 1605–7.
34. Vargel S, Ulusahin A. Psychopathology and body image in cosmetic surgery patients. Aesthetic Plast Surg 2001; 25: 474–8.