Психиатрия Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина
№03 2020

In memory of a friend

P.V.Morozov

На 102-м году жизни ушел от нас профессор Пьер Пишо (Pierre Pichot), выдающийся французский психиатр, пятый Президент Всемирной психиатрической ассоциации (ВПА), один из основателей психометрического метода. Совсем недавно мы праздновали его юбилей, провели два заседания, (в Париже, на специальной конференции одного из французских обществ психиатров,  и в Мексике, на президентском симпозиуме, на Конгрессе ВПА), посвященные этой славной дате,  я рассказывал об этом в Дневнике психиатра — «Психее».
Я познакомился с этим удивительным человеком в 1976 году в Москве, когда он приехал на защиту диссертации Титу Сиабра, моего португальского друга, сопровождал профессора в качестве линейного переводчика. Поразили его благожелательность, демократизм в повседневном общении, невероятная эрудиция и постоянное стремление узнать что-то новое. Позже я не раз устраивал для нашего французского друга экскурсии,  и каждый раз поражался глубине знаний профессора, а также эмоциональному и интеллектуальному отклику на них. Во время работы в секретариате ВОЗ в Женеве я стал видеться с П. Пишо чаще, и мне посчастливилось помочь ему немного в работе над книгой «Столетие психиатрии» и даже написать там  несколько страниц о П. Б. Ганнушкине. 
У П. Пишо было очень много учеников из самых разных частей света — Японии и Мексики, Марокко и России, Португалии и Туниса, Испании и Австрии, США и Германии, и, конечно же, Франции. Здесь он возглавлял кафедру, преподавал психиатрию и психологию в Университете Рене Декарта в Париже. П. Пишо был учеником знаменитого Жана Делэ, первооткрывателя хлорпромазина и первого Президента ВПА, долгие годы работал в больнице Сент-Анн. Пишо прекрасно знал много иностранных языков, что помогло ему, (по просьбе Анри Эйя, в те годы Генерального секретаря ВПА,) организовать Первый конгресс ВПА в Париже в 1950 году. Многие письма по-английски, по-испански или по-немецки он печатал сам на обычной пишущей машинке. В 1970 году профессор П. Пишо унаследовал кафедру Ж. Делэ  (разделив ее с другим, не менее известным психиатром, Пьером Деникером), а в 1977 году он возглавил ВПА в качестве Президента. В силу известных причин отношения Всесоюзного общества психиатров с ВПА в ту пору испортились, и мы вышли из рядов этой организации вместе с целым рядом стран. Говорят, что П. Пишо сильно переживал из-за этого кризиса (мы никогда не обсуждали это), однако это никак не повлияло на наши дружеские отношения.
Пьер Пишо был, несомненно, одним из наиболее образованных и разносторонних психиатров своего времени, обаятельным собеседником, тонким ценителем литературы, (любил М. А. Булгакова, с творчеством которого я его познакомил), поэзии (мог неожиданно, скажем, цитировать строки А. С. Пушкина или Ш. Петефи), искусства, живописи и музыки (например, регулярно летал в Верону и Мюнхен слушать оперу), знатоком истории (никогда не забуду прогулки с ним по 5-му округу Парижа или его подарок моему отцу-факсимильное издание речи императора Александра I перед мэрами парижских округов в 1815 году), обладателем уникального чувства юмора, знатоком выездки (в молодости служил в кавалерии и я помню, как они с А. В. Снежневским с увлечением обсуждали, как надо брать лошадь «в шенкеля»). Пишо был неистощим на выдумки и однажды, во время Конгресса CINP в Мюнхене, он, желая подбодрить своего друга, профессора Ханнса Хиппиуса, организовал в замке Нойешваннштайн заседание самого маленького психиатрического общества в мире — Общества имени короля Людвига Баварского. Четырех членов общества (плюс Поль Кильхольц и Альфред Фридман) обслуживали лакеи в ливреях, а меню ужина (и даже вино!) точно соответствовали последнему вечеру в жизни короля и его психиатра, Б. фон Гуддена, чью кафедру унаследовал немецкий друг Пишо. С той поры это Общество регулярно проводило свои «секретные» заседания. Профессор Пишо посвятил меня и в эту маленькую тайну старых друзей.
В своем последнем письме ко мне (уже после юбилейных торжеств) профессор П. Пишо сожалел, что не смог увидеться со мной, поблагодарил меня за верность нашей дружбе и предложил забрать его парижский архив… Огромное наследие профессора еще требует глубокого осмысления и всесторонней оценки. К счастью, у Пьера Пишо очень много последователей и учеников, которые продолжат его дело.